Ненормальная любовь

       Они могли бы быть семьёй. И они были. Раздельно, но были. Почти семьёй. Горькая правда, которая саднит душу и проникает чуть глубже нужного. Если бы он только не боялся этого самого момента.        Холодный метал в сотый раз касается шершавой коры секвойи, где вытачены её инициалы. Прямо как у него на сердце. Дерево источает резкий горько-приторный запах, а руки путаются в смоле. Пальцами растягивает неприятное вещество, находя в этих движениях неприятную симметрию чувств. Также и его ладони испачканы в её крови. Только тело-то её на дне близ лежащего озёра лежит, а последняя смешанная кровь оплакивает собственную мать.        Он мог быть рядом. Хотел. Боялся. Но мог.        А чтобы изменилось с этого? Их по-уютному домашние видеозвонки продолжились бы с её усмешками, бокалам вина в правой руке руке и его тошнотворной фамильярностью на обратной линии связи? Она бы врала, что устаёт, просила совета там, где в этом точно не нуждалась. Бросьте, каждый идиот устроит праздник на десятилетие дочери. Голубые салфетки с прекрасными принцессами и большим тортом, на котором по крему бисквитом написано «любимой принцессе». Она была нужна ему чуть больше, чем он ей.        В другой бы вселенной она раз в месяц педантично собирала их вещи, после очередной встречи, сама бы ходила в его одной рубашке. Ведь знала бы, как его это раздражает. Раз в месяц она приезжала бы в новый город к нему, задерживая план по убийству всех врагов семьи на определённый срок. Примерно до её возвращения к дочери.       Или он появлялся бы на пороге Нового Орлеана. Не часто, когда малышка в школе Сальваторе, а её мама не обременена лишними обязательствами как управляющей Королевой. Королевой без короля. Пожалуй он ей и не был нужен для этого звания никогда. Ей преподнесли этот статус не из-за крови, а за её достоинства. Они бы пили бурбон, Клаус рассказывал как ему въелся чай и достал его, как скучал по маленьким душным улицам Нового Орлеана, и по ней… Последние слова были бы произнесены тише, чтобы не дай бог, не спугнуть. Хейли сидела бы подле камина, рассказывая про очередную шалость дочери, показушно хмурясь, мол, это она в тебя такая.        Как много «бы». Как много пустых надежд. Тех, кто никогда не сбудутся.        В другом мире они были бы вместе, каждый день завтракая алкоголем и, не уставая, потешаясь друг над другом. Они бы делали таких ошибок.        Что же, Клаус улыбается, когда кол из деревянного дуба врезается ему прямо в сердце. Так то лучше. Гораздо лучше.        Возможно в другой вселенной всё было бы лучше… Но они находятся в этой. А проклятым с рождение судьба счастья не готовит.        Он попадёт в другой мир, и у него будет целая вечность, чтобы исправлять собственные ошибки. Если, конечно, захочет. Р.S. Прочтите комментарии.