***
Сколько бы не твердили все вокруг, этого парня было невозможно переубедить. Чонин был русалом, и в свои восемнадцать лет уже почти ни от кого не зависел. Да, он делал всё, что хотел, но это не означало, что при этом нужно было нарушать тысячу и одно правило. Разве что только одно. — Ким Чонин! Сейчас же перестань, и не смей туда подниматься! Ты же знаешь, что это очень опасно! — кричала его мать в очередной раз за сегодня, преследуя. — А если что-то случится? Ты прекрасно знаешь устав, и то, что ты не должен выплывать за пределы города, и тем более всплывать на сушу до девятнадцати лет. Ты меня вообще слышишь? Но он не слышал. Сегодня ему особенно нужно было оказаться в своём излюбленном месте. Именно сегодня. — Мам, всё хорошо, я ненадолго. Ты же знаешь — сегодня будет то, чего я так долго ждал! — Свой звёздный дождь ты можешь и здесь посмотреть! Однако мальчишки уже и след простыл. Мать лишь покачала головой и тяжело вздохнула. Что же ещё она тогда сделать может? Хоть она и пыталась быть строгой, но вот так просто запрещать любимому сыну делать то, что ему нравится — это было выше её сил. Спустя десять минут Чонин выплыл на сушу, а точнее, это была пещера с достаточно большой расщелиной в потолке. Это позволяло парню наблюдать за звёздами. Звёзды. Они были так прекрасны, и так недосягаемы. Изо дня в день Чонин лежал на выступе скалы, опуская свой тёмно-синий хвост. Обычно у русалок и русалов были зелёные или бирюзовые цвета хвостов, но что же было необычного в нём? Сегодня звездный дождь. Какое бы ему загадать желание на этот раз? Может… встретить свою любовь?***
К концу второго дня плавания До осознал, как тяжело быть юнгой, но и то, как прекрасно бороздить океанический простор. Заход солнца он встретил на одной из мачт, учась вязать правильный парусный узел у одного из матросов. Команда приняла мальчишку за старательность и упорство. Кёнсу брался за любую работу, чтобы показать, что он полезен. Но одно из двух страшных зол для торговых кораблей постигло их в сумеречный час. Пираты. Чёрный флаг со зловещими костями вдруг взмыл на флагшток, сменив собой мирный флаг торговой гильдии. Разбойники нападают хитро, подойдя как можно ближе, усыпив бдительность, а после берут судно на абордаж. Кёнсу в суматохе просто теряется. Абордажники с саблями, а у парня в руках древко от швабры. Смешно до абсурда. Когда он открывает глаза, последнее, что он помнит — это боль в затылке. По ряду признаков — качке, шуршанию крыс и запаху серы — Кёнсу понял, что находится в корабельном трюме, поблизости от пороховой комнаты. И он всё ещё жив. Третий день в море, а он уже на волосок от смерти, на корабле пиратов. Это становится ясно, когда на лестнице с палубы слышится голос квартирмейстера, делящего награбленное между членами команды. Соседство с крысами и пороховницей ему не нравится, как и то, что никого другого из команды торгового судна в трюме нет. Он один. Что его ждёт? Повинность на пиратском судне? Или продадут в ближайшем порту? До не знает, что лучше. Лязг решетки карцера заставляет задрожать в страхе. Пират, пришедший с палубы, хмыкает недобро, отцепляя с запястий пленника кандалы, а после выталкивая наверх. После мрака в нутре корабля солнечный свет выжигает глаза, а затылок противно ноет. Запёкшаяся кровь стянула кожу и слепила волосы в острые сосульки. Очевидно, те решают, что с мальчишкой делать. Нет, в пираты он не желает записываться и губить жизнь в разбое и убийствах. Кёнсу умоляет отпустить его, обещает не рассказывать никому о случившемся. Корейский язык вызывает у пиратов лишь хохот. Его не понимают. Впрочем, понимают, но даже без знания языка. Капитан, довольный захваченным грузом, предлагает мальчишке револьвер с одной пулей. Если не прострелит себе висок — свободен. А прострелит — ему уже всё равно будет. Су понимает условия «игры» с трудом, но бёрет в трясущиеся руки оружие. Прокручивает барабан и закрывает глаза, приставив дуло к виску. Всё не может кончиться так. Стиснув зубы, тот пытается нажать на курок, но пальцы не слушаются. Страшно. Как же страшно. Щелчок сводит с ума. Ему улыбнулась удача — он не вышиб себе мозги. Пираты веселятся от напуганного лица и слёз, текущих по щекам парня. Капитан кивает в сторону борта и ещё не осознающего происходящее Кёнсу тащат в сторону, выпихивают на доску. Она дрожит, качается и внизу виднеются пенящиеся волны, разбивающиеся о борт пиратского корабля. Его отпускают… В море. Короткий шаг, несколько секунд полёта и холод, окружающий тело. Кёнсу выныривает и жадно вдыхает воздух, отплевываясь от солёной воды. Корабль стремительно отдаляется, но юноше, любимцу Фортуны, сбрасывают доску. Он цепляется за неё, чтобы не утонуть. У него нет выхода, кроме как пытаться выжить. Если он не ошибается, то поблизости должны быть острова. Это море ими усеяно. Осталось лишь найти его. К полудню у него не остается сил, чтобы грести, чтобы надеяться. Это безумство. И море словно молчит. — Разве не ты звало меня… Чтобы всё кончилось так? Без надежды и сил До дрейфует, повиснув на доске. Солнце болезненно жгучее. Скоро он либо утонет, либо умрёт от отсутствия пресной воды. Уже всё равно, куда несут его волны. Лучше было бы пустить пулю в свой висок и успокоиться. — Зря я сбежал из дома… Это была лишь блажь. Над головой раздался пронзительный крик чайки. Кёнсу приоткрыл глаза и вздёрнул подбородок вверх, не веря. Несколько белых птиц пронеслись над морем, подобно стрелам. И До провожающий их взглядом, опустил голову, видя возвышающуюся над водной гладью зелень. Остров! Он доплыл! Из последних сил юноша, подгоняемый волнами, добрался до белого песка, горячего и такого родного. Кёнсу еле добрался до тени размашистых пальм, рухнул на песок и потерял сознание. Фортуна действительно сопутствует ему.***
Шум волн, что бились и скалы, ночной ветерок, ласкающий шёлковые волосы, яркая луна. Разве ради таких моментов не стоит нарушать правила? Стоит. Звёзды сегодня светят очень ярко, невозможно отвести взгляд. Где-то там возможно тоже есть жизнь? —… Ведь, если звёзды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно, — процитировал Чонин своё любимое стихотворение. —… Значит — кто-то хочет, чтобы они были? Да, я хочу. Кай любил говорить свои мысли вслух. Так он хотя бы не чувствовал себя одиноким на этом пустынном пляже, который освещает такая прекрасная, такая манящая луна. Хоть у парня и были друзья, но никто из них не разделял его страсти к звёздам и суше. К такому чудесному воздуху и морскому бризу. Его родные где-то там, глубоко в море, никак не здесь. Но его отчаянно манила та высота, что была выше моря, выше земли, выше самых высоких гор. Его манил этот пляж. Невидимой ниточкой связывал и тянул. Чонин не мог долго находиться на воздухе, и он лежал в таком месте, чтобы хвост омывала солёная вода. Такая холодная, что пробирает до дрожи, но уходить так не хочется, и парень просто засыпает среди небольших скал. Всё равно здесь никого нет.***
Он открывает глаза с трудом — те болят, не то от соли, не то от попавшего в них песка. Перевернувшись на спину, парень уставился в ночное небо. Внутри что-то сжалось и разорвалось. Кажется, сердце. — Так… Много звёзд… Небо буквально сияет, завораживая своей красотой. Дома он не видел таких звёзд. Они, подобно светлячкам, сияют в темноте. Около часа Кёнсу лежит неподвижно, смотря, как над ним замерла бесконечность. Юноша продолжил бы валяться на остывшем песке, если бы не острая жажда и голод, а также вернувшаяся осознанность. Он не знает, где он, и есть ли на этой суше кто-то живой, разумный. Луна светит достаточно ярко, чтобы оглядеть берег, на который с нежным шёпотом набегают маленькие волны. Ночью океан спокоен и смиренен. Ноги не слушаются — дрожат, подкашиваются и словно вязнут в песке, как в грязи. Каждый шаг даётся с трудом. Уходить с пляжа ночью опасно. В лесу могут быть хищники, змеи, пантеры и прочие дикие животные. До решает изучить берег и попробовать обойти остров по кромке воды, чтобы узнать, насколько велика земля, на которую его выбросило. Только осуществить задуманное не выходит. Остров и правда велик, а Кёнсу упирается в скалы. Их можно либо оплыть, либо перелезть по ним, либо попытаться обойти через лес. Ни один из вариантов сейчас не осуществим. Юноша слишком истощён, а ночью оступиться на острых камнях будет крайне просто. В ожидании рассвета тот просидел под одной из пальм около четырёх часов, смотря на океан в робкой надежде увидеть проплывающее мимо судно. Дремлющего парня разбудили мягкие и тёплые лучи только поднимающегося из воды солнца — берег и скалы стали отчетливо видны и различимы. Кёнсу необходима пресная вода. В робкой надежде на то, что она найдётся на той стороне, юноша начал перебираться по скалам на другую часть побережья. — Как же я хочу пить. Солнце только поднялось из-за горизонта, а Чонин уже начал просыпаться. Нет, это не лучи солнца, что обычно светили в глаза при пробуждении. Это были странные шорохи рядом. Совсем близко. Резко открыв глаза, он перевёл свой взор в сторону шума и замер в немом шоке. — Человек? — совсем тихо произнёс парень, но отчего-то совсем не спешил скрыться. А когда осознал, что тот уже почти перелез через скалы, он быстро спрыгнул с небольшого камня, на котором лежал прямо в воду, спрятавшись за склоном. «Кто это?» — крутилось у него в голове. Лицом и телом незнакомец выглядел лет на шестнадцать, не больше, а это означало, что это не мог быть русал, так как он ещё не совершеннолетний. Когда тот мальчишка оказался совсем недалеко, то Кай уже прекрасно смог его рассмотреть. «Какие губы…» — непроизвольно провёл он языком по своим. Глаза паренька были такими большими, что вызывало улыбку на лице Кима. «Красивый… Даже очень» Однако, вспомнив про то, что его наверняка уже ищут, скрылся под водами небольших волн. Мы ещё встретимся.***
Кёнсу чуть не поцарапал себе ногу, перебираясь по скалам, когда оступился на скользких водорослях, покрывших постоянно влажные камни. На другой стороне оказалась довольно большая лагуна с множеством отмелей. Там стоит поискать устриц и рыбу. Но, в первую очередь, пресная вода. Юноша стал углубляться в тропический лес, ища воду. Она должна тут быть. Чем выше поднимается солнце, тем жарче становится. До радует сразу несколько вещей — на острове есть птицы, а птицы должны чем-то питаться. На деревьях видны яркие фрукты, которых Су не знает, но птицы склёвывают их, а значит они пригодны к пище. Но искренний восторг в нём вызывает небольшой водопад, звуки которого стали слышны, когда парень приблизился к холму в центре острова. Наклонившись к воде и зачерпнув её ладонями, Кёнсу закрыл глаза и сделал глоток, боясь, что та солёная. — Пресная. Сорвалось с потрескавшихся пухлых губ и парень тут же рухнул на колени, жадно зачерпывая ладонями своё спасение, не в силах напиться долгое время. Придя в себя тот огляделся. Вода уходит тонкой речушкой куда-то в сторону берега. Стоит пойти по руслу и узнать, где ближе всего будет набирать запас воды. Идя вдоль речки, тот оглядывается, выискивая плодовые деревья и высматривая птиц. — Надо попробовать поставить силки… Сделать острогу. Вдруг получится рыбу поймать. Он рассуждает вслух, пробираясь сквозь заросли кустов и деревьев, пока не утыкается в скалы. Кажется, те же самые, через которые пробирался утром. Только с этой стороны есть пещера, в которую река и уходит. Оказывается, пресная вода была так близко! Кёнсу осторожно начал пробираться в пещеру, смотря под ноги и по сторонам. Совсем рядом шумит океан, а в пещере прохладно. — Тут можно укрываться ночью. Только надо придумать, чем закрывать проход. Вдруг хищник заявится… Да, Кёнсу, дел много.***
Вернувшись домой в подводное царство, Чонин ждал чего угодно, но только не того, что ему начнёт читать мораль его любимый отец. — Какого чёрта тебя не было дома? Ты хоть знаешь, как твоя мать переживала? А если бы тебя поймали пираты? Сейчас не самое лучшее время всплывать! Люди и так начали подозревать, что что-то не чисто. Если о нас узнают… — Отец, я же осторожен! Тем более, я не так часто выплываю на сушу. — Бред! Не неси чепуху! Я прекрасно знаю, где ты пропадаешь каждый день и каждую ночь. Этот чёртов остров небезопасен! Его ещё не исследовали наши. — Я знаю его вдоль и поперёк, что подземные озера, что сушу! — случайно оговорился Чонин, но потом прикрыл рот ладонью. —Ты что? Ты перевоплощался в человека? ГДЕ ТВОЙ РАЗУМ, КИМ ЧОНИН?! Ты прекрасно знаешь, что это — нарушение закона! Хоть я и царь, но у нас есть верховный совет, и за твои проступки они просто лишат тебя престола. И тогда уже одна из твоих способностей стирать память тебе несколько не поможет! — Но отец! Ты не понимаешь! Мне уже восемнадцать, а значит — я совершеннолетний! Ты не можешь указывать, как мне жить. — Пока ты живешь с нами, и до двадцати лет, пока ты не станешь царём, ты будешь подчиняться мне, — прошипел морской царь. — Мы это ещё посмотрим, отец, — произнёс Кай, рванув к выходу из дома. Отец знал, что он вернётся, и не стал его возвращать сам. В то время Чонин приплыл в свою любимую пещеру. Он совсем забыл о мальчишке, что мог увидеть его, поэтому просто разлёгся на берегу так, чтобы озёрная вода омывала хвост. Слишком тяжелый день. Слишком много всего навалилось.***
Немного передохнув в тени и прохладе, Кёнсу решил вернуться к водопаду. Поблизости от него он точно видел несколько плодовых деревьев. Жажду юноша утолил, но вот голод — нет. Вся его одежда, представляющая собой белую полотняную рубашку на размер больше его собственного, коричневые штаны и короткие сапоги, давно высохла и от соли, пропитавшей её, стала жёсткой, неудобной, а кожу стянуло до неприятного дискомфорта. Ему бы искупаться и постирать вещи в чистой воде. Поблизости с водопадом и озером он выбрал дерево с размашистыми крепкими ветками, закатал рукава рубашки и полез наверх. До самых спелых фруктов пришлось добираться сквозь густую листву, но оно того стоило. Уже внизу Кёнсу ссыпал собранные фрукты на траву и надкусил один. Сладчайший сок наполнил рот, а юноша застонал от удовольствия. — Как же вкусно… Съев четыре плода, тот встал с травы и отправился к воде, чтобы напиться и искупаться. Решив не снимать с себя вещей, он лишь разулся, оставляя сапоги на берегу, и стал заходить в воду. На отмели та буквально горячая, но чем глубже парень заходил, тем прохладнее она ему казалась. Зайдя по пояс в прозрачную воду, Су нырнул, сложив руки перед собой, проплыл под водой пару метров и вынырнул, тут же заглаживая назад темные волосы. Прямо перед ним, в десятке метрах дальше — водопад. Только взгляд цепляется не за него, а за пологие камни, на которых До увидел нечто, заставившее замереть в изумлении и некотором страхе. — Русалка…?***
Небо кажется таким волшебным. Будь то день или ночь, оно действительно потрясающее. Проплывающие на голубом фоне белоснежные облака кажутся такими мягкими, как… Как… Даже сравнения не находится. И вот сейчас Кай просто наблюдал за этими странными, но такими большими и пушистыми фигурами. Одно было похоже на морскую звезду, другое на большой цветок, который однажды он нашёл на острове, а еще он видел нечто похожее на дракона… Мама однажды в детстве рассказывала ему сказку про принца-дракона. Он был заперт в замке, но каждую ночь мог вылетать через крышу, перевоплощаясь в крылатое создание. Наверное, это было так прекрасно. Не то что морская пучина и расщелины. Воздух есть везде, а вот воды нет. Оторвав свой взгляд от небесных тел, парень принял сидячее положение и провёл рукой по кромке воды, захватывая шар жидкости в руку. Да, у него было три дара. Один, от отца — управлять стихией воды. Однако ещё не полностью, полная сила перейдёт к нему с восхождением на престол. Второй — управление мыслями всех живых существ, от мамы. А вот третий дар была ему не до конца понятен и известен. Он знал, что это что-то связано с воздухом, но проявляться это начало всего пару недель назад. Такие способности имел не каждый. Лишь королевская семья или избранные ими. Так, например, отец Чонина имел способности от рождения, так как был наследником престола. А вот мама была обычной русалкой. До тех пор, пока за какие-то заслуги дедушка Кая, то есть отец его отца, не даровал ей силу мысли. Так эти способности и передались и Чонину. Сейчас он просто рассматривал небо через водяную фигуру, перекатывающуюся в его руках, совершенно не замечая, что за ним кто-то наблюдает.