Расследование засекречно

      Поезд Лондон-Шеффилд, мерно покачиваясь, ехал через поля и лесочки. Солнце садилось, освещая фиолетовыми лучами традиционные английские фермы, их черепичные и соломенные крыши, мельницы с потрепанными лопастями как у старомодных самолетов и пастбища, заборы которых подходили к самой железной дороге. Стук колес нисколько не раздражал флегматичных овец, они по прежнему жевали свою траву, лениво посматривая вслед поезду.       Молли проснулась, когда за окном уже замелькали крыши загородных коттеджей, а солнце окончательно закатилось за горизонт, оставив после себя сиреневую полосу. - Мы почти доехали, - пояснил Шерлок. Он, казалось, даже не сменил позы с тех пор, как они сели на свои места. Он распрямил спину и откинулся в кресло, сгорбленные плечи выпрямились. Молли, решив что расспросит о дальнейших действиях позже, уткнулась, словно ребенок, в окно. А смотреть и правда было на что, за всю свою жизнь Хупер ни разу не выезжала не то что из страны, даже из города. Связанно это было прежде всего с ее... довольно скучным и одиноким детством.       Когда коттеджи сменились домами по четыре-пять этажей, железный голос из динамиков объявил о приближении к Шеффилду. Пассажиры встрепенулись, в конце вагона адской сиреной завыли дети, явно недовольные побуждением. Молли помассировала пальцами виски, моля чтобы ее голова не разболелась от сегодняшних событий и угнетающих дополнений вроде орущих навзрыд цветов жизни.       Ночная прохлада окутала их, когда Молли и Шерлок вышли из душного вагона. Ветерок с легким намеком на приближающиеся холода перебирал волосы людей, проходящих по улицам. От вокзала Шеффилд* было всего десять минут ходьбы до дешевой гостиницы, как гласил информационный стенд со списком всех мест возле вокзала, куда можно устроится на ночь.       Пришлось изрядно поплутать по тупикам и поспрашивать прохожих, прежде чем они нашли нужную гостиницу. The Sheffild Hotel** находился на одной из тихих улочек, выводящих на большую Арундел Гейт***. Это было небольшое трехэтажное здание, с намеками на готический стиль и торопливым консьержем с ужасным австралийским акцентом.       Они получили маленькие номера на первом этаже, окна выходили на грязный дворик с обветшалым прилавком, на табличке еще проглядывалось название - "Сладости". В номере не было ничего лишнего, что соответствовало его статусу одно звездного. Небольшая односпальная кровать, застеленная бежевым шерстяным пледом, тумбочка с лампой, шкаф для одежды, маленький рабочий стол и стул с милой подушечной. К комнате прилегала крохотная ванная комната, вряд ли способная вместить в себе даже одного человека.       Несмотря на столь противоречивые чувства, вызванные у нее номером, Молли была рада. Рада, что наконец выбралась из цепких лап Лондона, не дающего ей взглянуть на мир по другому, за пределами наполненного дымом, выхлопными газами и людьми, но такого родного города.       Не успела Молли оглядеться и положить рюкзак на кровать, как в комнату без стука вошел детектив. Он отодвинул стул и бесцеремонно уселся на него. - Нам нужно обсудить план завтрашних действий. - Ты же и так ясно выразился. Мы пойдем к судье и отдадим ему конверты и уж у него-то побольше охраны, чем у нас или тех бедолаг, что попали в морг. - Пожалуй ты права, но поедешь домой ты одна. В этом деле что-то не дает мне покоя, и я пожалуй останусь до завершения... всего этого, - он осмотрелся по сторонам и остановил свой острый взгляд на Хупер, из-за чего та сразу же покрылась легким румянцем, но не таким, как обычно. После стольких лет знакомства с Шерлоком она научилась брать свои чувства и эмоции под контроль так, чтобы ее сердце не скакало в бешенной кадрили из-за одного его взгляда. - Милая комната, - наконец вынес вердикт Холмс. - Да, тут довольно... уютно. - Это твоя первая поездка за пределы Лондона. - Да... Всегда мало времени и много работы.       Следующие десять минут разговора прошли исключительно в рассуждениях о новом антибиотике или голове, которая нужна Шерлоку для экспериментов. Когда детектив ушел в свой номер, Молли грохнулась на кровать, распластавшись морской звездой по пледу. Она лежала так четверть часа если не больше, и когда дрема уже начала одолевать ее, Хупер нашла в себе силы встать с нереально мягкого в этот момент одеяла и впихнуться в узкую душевую кабинку. Она снова чуть не уснула под горячили струями воды, еле переоделась в пижаму - ноги упрямо не хотели влезать в штанины и волочащейся походкой прошла к кровати, обессилено упала и завернулась в плед и одеяло, как в кокон. Она заснула в полной уверенности, что завтра она отдаст ужасное, навевающее на нее до сих пор оцепенение, письмо судье и на этом для нее все кончится.       Но как же она ошибалась.

***

      Утро выдалось пасмурным, не то, что вчера. Асфальт был мокрым - похоже ночью шел дождь, а может от тумана, что плотной, беспросветной ватой встал над городом. Часы над столом в комнате Молли показывали пол восьмого - ее внутренние часы работали как всегда безупречно. Лениво проделав все утренние процедуры она вышла на улицу подышать морозным и свежим воздухов. Сквозь запах утра чувствовался аромат свежей выпечки из булочной напротив гостиницы, запах плесени из дворика - именно так пахло утро.       Девушка заскочила в булочную и взяла себе горячую булочку с корицей и кофе Шерлоку. Приветливый булочник помахал ей вслед рукой, Молли никогда не понимала их - как можно работать среди всего этого изобилия булочек, пирожных и пирогов и не съесть все разом, пусть потом живот трещит по швам. Вернувшись в номер, она застала Шерлока в коридоре, он как раз ее искал. Молли передала ему стаканчик кофе, положила булочку в сумку, проверила сохранность письма и они выдвинулись к офису главного судьи, который разъяснит им назначение этих писем и заберет сей тяжкий груз.       Они шли по Суррей стрит, перешли на Дивижен стрит и наконец оказались на Уэстфилд Террас****. - Полагаю, это и есть особняк судьи, - он заглянул в записную книжку, - судьи Клейна. Чтож, впечатляет.       Дом и правда впечатлял. Огромное двухэтажное здание из белого камня с черепичной крышей. К дому, окруженному еще не пожелтевшей лужайкой вела тропинка, по ее бокам росли пышные кустарники и невысокие, фигурно подстриженные деревца.       Они подошли к забору с чугунными завитушками и Шерлок позвонил в домофон. После недолгого разговора с охранником, их вышел сопроводить человек в форме дворецкого, как бы смешно это ни звучало. Он галантными движениями кистей пригласил войти в огромные двустворчасые белые двери и сам зашел следом. - Если у вас есть оружие, то советую сдать, - дворецкий протянул руку вперед. С неохотой Шерлок вложил в его изящную ладонь свой браунинг, и они пошли дальше вглубь особняка. Они поднялись по лестнице из красного дерева, покрытой ковром. На стенах висели картины работы выдающихся художников позапрошлого столетья, облаченные в позолоченные рамы.       На втором этаже дворецкий провел их в небольшой кабинет. Стены были сплошь уставлены книжными шкафами, полки которых буквально ломились от книг, чьи золотые корешки поблескивали в утреннем свете, струившемся из-за тяжелых портьер. Над дубовым столом висел портрет Елизаветы II, улыбающейся посетителем с полотна. - Присаживайтесь, господа. Судья Клейн скоро подойдет, - дворецкий указал на обитые красным бархатом кресла и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв дверь.       Судья и правда подошел к ним через пару минут. Это был высокий, худощавый джентльмен, ему уже явно перевалило за шестьдесят - под глазами и на лбу залегли глубокие морщины. Высокий лоб и орлиный нос только довершали картину по-настоящему умного человека. Как и все худощавые и высокие люди он сутулился, но это нисколько не портило его - наоборот довершало образ. Быстрой изящной походкой он прошел в центр кабинета к столу и широко махнул рукой. - Прошу вас, садитесь. Я Роберт Клейн - окружной судья. - Шерлок Холмс, а это Молли Хупер.       После приветствий судья устроился в своем кресле. - Итак, господа, вас двое. Два письма, полагаю? - Именно, - судья на этих словах выпрямился и заинтересованно посмотрел на посетителей. Понимая, что одних слов недостаточно, Шерлок вытащил свой конверт и передал его судье. Молли последовала его примеру. - Это то, что я и хотел видеть. Надеюсь, вы не знакомы с их содержанием? - Не имеем ни малейшего понятия. Почтальоны не читают чужих писем. - Хорошо, - судья сложил конверты в ящик стола. - Мне кажется я о вас слышал. Вы из полиции? - Я консультирующий детектив. Пару раз выступал в суде в качестве свидетеля. - А, теперь припоминаю. Дело Макса Роули. - Это было очень давно. - Да, да. У меня к вам, господа, еще один вопрос. Вы вправе не отвечать на него. Будьте любезны, расскажите как конверты попали к вам?, - на этих словах Молли передернуло - она снова вспомнила простреленный череп того парня из паба. Лучше бы он тогда стащил у нее деньги, но не отдал этот конверт, из-за которого весь день прошел как на иглах.       Они вкратце и без прикрас рассказали, что с ними произошло вчера. Судья задумчиво слушал и качал головой в такт их речи. Его глаза остановились на одной точке на столе и он словно не воспринимал окружающую обстановку, только их речь о зверских убийствах. Было от чего придти в отчаяние и оцепенение.       Наконец, когда в кабинете повисла тишина, судья стряхнул с себя задумчивость и заговорил - порывисто и торопливо. - У меня сейчас нет, к сожалению, людей, которым можно было бы доверить очень срочное и очень непростое дело. Мне хочется надеяться, что такими людьми сможете стать вы - если конечно вы не будете возражать. Со своей стороны могу заверить вас, что вам гарантированно вознаграждение, ведь речь идет о восторжествовании закона. Что скажете? - Не решусь дать однозначного ответа, потому что мы не знакомы со всеми деталями дела. Не могли бы вы разъяснить нам вашу просьбу и задачу. - Да, конечно. Вы уже влезли в это дело, как говориться - по уши. А времени у нас катастрофически мало. Даже если мы наймем больше людей, мы должны еще и будем ввести их в курс дела, а вы уже ознакомлены с ними.       Итак, началась эта история примерно месяц назад когда мэр Лондона попросил о конфиденциальной встречи со мной и королевой. Наш разговор состоялся здесь, ночью - таково было условие мэра. После нашей беседы мне стали ясны его опасения. Ни для кого не секрет, что Англия - страна изощренных преступных умов. Сейчас я говорю об огромном локомотиве, который поставили на рельсы осторожные и грамотные люди с хорошо отработанными приемами и организацией дела. Одним из руководителей синдиката оказался и сам мэр. Похвально, что у него хватило мужество сознаться в этом. Что двигало им, когда он решил исповедаться мне и королеве до конца не ясно, но мне кажется мэр решил покончить с грязными делами и начать жизнь с чистого листа. Мэр рассказал нам, что хочет подготовить доклад, документально подтверждающий о деятельности этой группировки. Ценность этого доклада в стократ важнее любых свидетельских показаний. По нашей договоренности мэр должен был выступить в роли главного свидетеля обвинения - такой удар сокрушил бы подпольный бизнес. В работе над докладом мэру помогала сама королева и я. Доклад готовился в строжайшей тайне. О нем знали лишь считанные единицы. Мэр ходил по лезвию ножа - то же самое, что добровольно сунуть голову в петлю.       К сожалению, тут в наш план были внесены некоторые коррективы. Этому поспособствовали события, начавшие набирать обороты неделю назад. Я получил сообщение от мэра, что с докладом придется повременить, произошла утечка информации и работу надо законсервировать. Мои попытки связаться с ним ни к чему не привели. Я оказался в полной растерянности, не зная что предпринять. Идти к нему напрямую значило поставить его под удар, ведь связь мэра с окружным судьей бесспорно подтолкнет преступников к определенным действиям. Один неверный шаг и все полетит в тартарары. И тут на меня вышел секретарь мэра - Нильс Твитт. Мы встретились с ним на теплоходе "Ливерпуль", и была так законспирирована, словно происходила в тылу во время войны. Он выразил сомнение, что мэру удастся безболезненно покончить с синдикатом. Он не в состоянии вести дальнейшую борьбу и синдикат уничтожит мэра при малейшей попытке выйти из игры. А значит, если дойдет до суда, он не сможет выступить как свидетель обвинения. На эту роль мистер Твитт предложил себя. В случае успеха мэр подтвердит свою причастность к работе над докладом. Но только в том случае, если будет уверен, что его семья и он сам в безопасности, а так же в том, что виновные получат по заслугам. Похоже, Твитт решил довести дело до конца. Он передал мне и покойному мэтру копии документов, считая что оригиналы должны изчезнуть из сейфа мэра в последнюю очередь. Я хорошо изучил предложенные материалы и усомнился, что мы живем в цивилизованном обществе.       Вчера, около часа ночи, мне позвонил Нильс Твитт. Он сказал, что обстоятельства сменились, и оригиналы документов более не безопасно находиться в сейфе, иначе мы их лишимся. Чтобы не подвергать доклад риску уничтожения, он просил назвать человека, которому я доверяю, и я назвал Генри Миллера. Твитт знал его и согласился со мной. Он принял решение разбить доклад на главы, а их шесть. Он выслал их с курьерами к мэтру. Сам мистер Твитт был готов прибыть в суд и выступить в качестве свидетеля обвинения. Он так же зачитает доклад перед жюри. На этом мы и порешили. Я созвонился с Миллером и мы договорились, что он будет ждать курьеров в своем офисе. Около двух мне снова позвонил секретарь мэра и сообщил, что пять курьеров выехали, шестой по непонятным причинам не явился и эта глава храниться у него самого.       Это все что мне известно. Благодаря вам, господа, у меня на руках два конверта из шести. На часах полдень и я хочу, чтобы вы выяснили, мистер Холмс, какова судьба остальных конвертов. Вы должны понять, что война началась и что промедление подобно смерти. Иначе нам не избежать новых жертв. И, увы, я бессилен что-либо изменить.       С минуту после речи судьи Шерлок думал и обрабатывал полученную информацию. - У меня есть время до понедельника, я правильно понимаю? - Именно. - Одному будет трудно... - У вас есть дама-помощник. - Шерлок совсем забыл о Молли, которая сидела в мягком кресле и во все глаза смотрела на судью и Холмса. - Хмм... Мы обсудим это позже. Чтож, не могли бы вы назвать главных членов синдиката? - К сожалению, эта информация не подлежит огласке до суда. Так... Вы беретесь за это дело? - Да, однозначно да. - Я напишу вам пропуск к Нильсу Твитту, что вы мое доверенное лицо. И еще, если не трудно, держите меня в курсе событий, - на этих словах Молли чуть усмехнулась. Зная Шерлока судья узнает все только на суде. Они вышли, забрав пистолет у флегматичного дворецкого и направились в уютное кафе в паре улиц. Когда детектив и патологоанатом оказались за калиткой шикарного особняка, первый спросил: - Так что, ты согласна быть... партнером? - Куда я денусь-то? Тебе всегда нужен врач в расследованиях, - Молли засунула озябшие руки в карманы тонкой куртки, день выдался прохладным.        Сев за столик в самом углу кафе и заказав два больших латте, Шерлок начал вслух рассуждать: - Что мы знаем? Есть конверты - два у судьи, три пропали без вести, один у секретаря. Хотя бы один из курьеров доехал до офиса Миллера и передал конверт, следовательно один из трех у синдиката, но где остальные два? За разъяснением этих вопросов поедем к Нильсу Твитту.