***
Получив адрес и номер места захоронения, Ади первым делом направился на кладбище. Эта скорбная зона размещалась на окраине города, но на довольно большом и богатом месте, а вот сама могилка Люсьена и прилегающие к ней два захоронения, увы, смотрелись совсем неприглядно: заросшие, запущенные. Три печальных бугорка, скрытые под толстым слоем пожухлой от лежания под снегом травы, выглядели совсем заброшенными. Омега даже вздохнул — горькое было зрелище. На холмиках стояли таблички с именами. Ади рассмотрел их получше, прочел и понял, что Люсьен лежал посередине, его родители — по бокам. На могиле альфы-отца вообще ничего не было, на двух других — хотя бы остатки высохших венков и букетов. Сердце болезненно сжалось. Почему же все так запущено? Ответ на этот вопрос пришел минут пятнадцать спустя, а точнее — примчался: в виде невысокого, пухлого беты в смешных, круглых очках и клетчатой кепке, который летел к омеге чуть ли не бегом, и что-то кричал ему издалека, размахивая руками. — Сэр! Я прошу прощения! — он подбежал ближе, сразу схватился за грудь и тяжело отдышался. — Господи, как хорошо, что именно сегодня я решил приехать в эту ритуальную контору. Я увидел вас из окна. И теперь очень извиняюсь… — он все еще отдыхивался. — Вы часом не друг покойного? Родственников у него нет, насколько я знаю… Но может вы знаете… — и тут он назвал полное имя Рэя, со всеми отчествами и фамилиями. Ади так удивился, впервые услышав его целиком — и сразу покивал, подтвердив, что знает этого альфу. — Слава богу! — обрадовался человечек. — А я ведь искал его. Долго искал. Хотя, впрочем… — тут он задумался. — …может не так уж усиленно и искал, но все же надеялся, что он появится тут. Но увы — вот уже два года прошло, как захоронен господин Люсьен, а о его друге ни слуху, ни духу. А мне ведь нужно зачитать ему завещание… Омега мигом побледнел, у него даже руки задрожали — он сразу вспомнил про сон! Ведь именно в нем Люсьен рассказал ему… — Что?.. Какое еще завещание? — Ну… — юрист, наконец, придя в себя после быстрого бега, пожал плечами. — Да вот… — и он кивнул на могилу. — Господин Люсьен отписал господину Рэю все свое имущество. Правда, удивить мне его будет особо нечем… Гм… — он почесал затылок. — Дело в том, что там произошел один неприятный казус… Поэтому-то я и не особо спешил найти наследователя, но все же… все же господин Рэй должен заслушать волю умершего, ибо я обязан ему ее зачитать… — А что ему завещали?.. — Ади почему-то очень волновался, как будто боялся ответа. — Что за имущество?.. — Кхм… — тут адвокат задумался. — Ну, вообще-то, я не имею права этого разглашать. Мое дело — сообщить содержание завещания самому наследователю. Лично. Или же его ближайшим родственникам, если, например, он сам не в состоянии будет придти. Но это, как вы понимаете, крайний случай… — Нет, не крайний, — Ади все еще взволнованно теребил ручку своей сумки. — Он и правда не может придти… Рэй очень болен… — но тут омега решил, что нужно говорить все. — Он сейчас находится под стражей… Временно, но на неопределенный срок… Поэтому сам не сможет прийти никак. Адвокат покачал головой. — Что ж, это очень печально, — он немного подумал. — Но впрочем, мы можем и позже решить этот вопрос… — Нет-нет! — Ади не на шутку перепугался. — Нужно сделать это быстрее! А его брат подойдет?.. Юрист, давно уже привыкший ко всяким сюрпризам в подобных делах, внимательно присмотрелся к омеге. — Вам что-то известно об этом деле? — спросил он. — Да!.. То есть, нет… — Ади совсем разнервничался. — Я не знаю. Но давайте я привезу брата. Вот прямо сегодня, сейчас — вы только скажите, куда!.. Адвокат, как матерый волк с отличным нюхом, тут же почуял выгоду. Во всяком случае, добычей запахло прилично, так почему бы не попробовать поохотиться? Ведь если дело выгорит, он может получить неплохой куш: в случае передачи наследства ему полагался приличный процент. Вернее, процент обычный, но учитывая размер состояния умершего… Ну, а если дело не выгорит — так значит и не судьба. В любом случае, бездействие ему уж точно ничего не принесет. — Ну, хорошо… Пойдемте со мной, — и юрист уверенно зашагал в сторону выхода с кладбища. — Я дам вам свою визитку, — сказал он по дороге. — Просто оставил ее в портфеле, в конторе. Очень уж спешил сюда вас поймать, и сейчас мне все больше кажется, что не зря. Передайте мои координаты брату господина Рэя, и пусть он свяжется со мной. С вами я не в праве обсуждать никаких моментов, даже касающихся отсрочки, но с ним — вполне. Так что идемте… — и Ади, конечно, бегом побежал.***
А через час уже был в офисе Жана. — Но как же так, сэр? — спрашивал он у шефа. — Почему же вы не сказали Рэю, где похоронен Люсьен? Он бы мог хотя бы за могилкой присматривать. Там ведь такое горькое запустение, что больно смотреть… Шеф сразу поднялся из-за стола и взволнованно прошелся по комнате. — А зачем мне было ему говорить? — спросил он. — Чтобы он умер на этой могиле? Хотя, впрочем… сначала я именно так и хотел сделать. Даже шпиона своего направил, чтоб тот вычислил место захоронения и донес мне. Ведь родители Люсьена нам объявили полный бойкот. Запретили даже к моргу приближаться, какие уж там похороны… Ну а потом, когда они стали в открытую проклинать Рэя, преследовать его, названивать… я пресек это в конце концов — с помощью полиции. И тогда уже решил, что ничего ему не скажу. Они бы все равно не дали ему как следует выплакаться, потому что омега-родитель Люсьена сутками напролет торчал на кладбище, там же и умер, кстати. Потом отец… тоже недолго протянул — его кажется их семейный юрист хоронил, потому что больше было и некому. Но хотя бы Рэя оставили в покое. Мне так это все поперек горла тогда встало, ты не представляешь! — Жан даже раскраснелся от расстройства. — Они же его чуть в психушку не загнали во второй раз! Я очень жестоко тогда все это пресек… Хотя сейчас, учитывая всплывшие обстоятельства, думаю, что может слишком уж жестоко. Ведь теперь получается, что они были правы, обвиняя Рэя в гибели сына, но… Ладно. Что сделано, то сделано… О чем теперь сожалеть? А Рэю я сказал, будто понятия не имею, где могила. Конечно, он сам пытался ее искать, но не нашел. Потому что не знал, что у ЛЮси была родовая фамилия, а тот никогда не чванился своим знатным происхождением. Но в деле о его смерти об этом четко написано, поэтому инспектор и нашел тебе все данные так быстро. А Рэй не знал… — шеф опять вздохнул, и лицо его вдруг приняло болезненно-виноватое выражение. — Но сейчас я подумал, может зря тогда так поступил. Обманул его ведь, впервые в жизни. Я же никогда ему не врал. Никогда. А тут… просто такое зло взяло… Вот как мне теперь ему признаться? Ади стало жаль шефа. — А хотите, я ему сам скажу? — спросил он. — Я так все преподнесу, что он поймет и не обидится на вас… Жан повернулся к нему, улыбнулся, и брови его слегка дрогнули в каком-то странном, теплом умилении. — Ну, надо же… — покачал он головой. — Чем дальше, тем больше ты напоминаешь мне нашего папочку. Вот так же и он всегда говорил. Все конфликты наши решал, в основном с отцом, конечно. «Я сам ему расскажу, и он не рассердится…» — его золотые слова, — у шефа даже глаза увлажнились от воспоминаний. — Ты так напоминаешь мне его, Ади. Он был такой же: милый, хороший, но с таким же сильным, непреклонным характером. Отца вообще не боялся — иной раз мог одним взглядом его усмирить. Хотя все равно ведь не выдержал. Ты же видел нашего родителя — это же торнадо, Зевс на колеснице, гром и молния. Никакой громоотвод не выдержит. Вот и папочка наш сломался в итоге, потому что и так был болен. Три инфаркта — последний оказался роковым… — Жан вздохнул. — Но да ладно. Что-то я слишком разговорился, пора закругляться. Ты ведь что-то говорил про адвоката? — Да, — Ади кивнул, потому что тоже уже устал расстраиваться. — Он нашел меня на кладбище. Семейный адвокат Люсьена. Сказал, что должен зачитать Рэю завещание. Правда, он намекнул, что это всего лишь формальность, но… может вы съездите? Вдруг это важно?.. — Гм… — Жан пожал плечами. — Завещание? Надо же, я и не знал… Ну, давай съездим. Он тебе дал визитку? — Да, — омега кивнул. — Далековато, конечно, но…***
Еще через час они уже стояли в конторе юриста. — Да, да, все верно, — адвокат с готовностью покивал. — Господин Люсьен завещал все свое имущество господину Рэю, но тут вот какое дело. На момент смерти оно у него, действительно, было. Ларец с семейными ценностями… — Ах! — это воскликнул Ади, да так громко, что сам испугался. Жан с юристом тут же обернулись к нему. — Что с тобой, милый? — Нет, ничего, — омега помотал головой, пытаясь успокоиться. — Кольнуло что-то, я просто испугался… Нервы сдали… Жан подошел к нему ближе, взял его за руку, а юрист тем временем продолжил говорить: — Так вот… На момент смерти господин Люсьен владел реликвиями — это фамильные драгоценности, которые по традиции каждый сын получает в пользование в день своего совершеннолетия. Это такой семейный ритуал, а драгоценности были датированы 16-18 веками, одним словом — раритет. Причем род уже давно обеднел, сохранив лишь свой громкий титул, но ценности так никто и не продал. В семье это считалось бы страшным позором — реликвии ведь были чем-то вроде святынь, кое-что из них было пожаловано самим королем. Поэтому о продаже и речи быть не могло. Ну, разве что иногда их могли заложить — например, в особо тяжелое время, но непременно выкупали, боясь гнева предков. Предрассудки конечно, но довольно сильные. Таким образом шкатулка дошла до наших дней в целости и сохранности. Но увы… — тут адвокат сокрушенно покачал головой. — Произошел непонятный случай. Дело в том, что ларца не нашли. А случилось так. После смерти омеги-родителя отец Люсьена тоже быстро угас, но при этом успел завещать свою шикарнейшую квартиру соседям. Потому что больше было некому. Я лично исполнял его волю после смерти, но шкатулки в квартире не нашли. Новые жильцы — люди солидные и респектабельные, вряд ли они были бы способны… Хотя впрочем… не буду судить. Одним словом, ларца нет, но завещание зачитать я обязан. И пусть это в какой-то мере бессмысленно, но… Жан покивал. — Ясно. Что ж, благодарю. И все же мне приятно было услышать, что Люси так благоволил моему брату. Пусть даже ценности и пропали, все равно… — Но если они найдутся? — адвокат выразительно поднял указательный палец, почему-то глянув на Ади. — Тогда я хочу донести до вас вот что: весь перечень — с пометками, фотографиями и ювелирными клеймами четко перечислен в приложении к завещанию, и я буду рад оформить акт передачи наследства, если оно найдется. Так что имейте ввиду. Ну, мало ли… — Да, — это снова был голос Ади, но он тут же захлопнул рот, испугавшись собственной наглости. — Простите… Это случайно вырвалось… Мне-то вообще стоит помалкивать. Юрист снова вперил в него проницательный взгляд. Омега сразу заволновался, поспешил вынуть веер из сумки и стал им обмахиваться. — Мне что-то дурно, — сказал он Жану. — Может мы выйдем на улицу? — Да-да, конечно, — шеф засуетился, обернулся к адвокату. — Это ведь все? Мы можем идти, верно? Тот лишь руками развел. — Ну, в общем, да. Но все же имейте ввиду. Если что, я к вашим услугам, — и снова взглянул на омегу. — Благодарю вас, — Жан вежливо откланялся, и они с Ади покинули офис. Шефа не особо затронула эта история, тем более наследства, как говорится, и след простыл, так чего зря ломать голову? Но зато Ади остался совсем не равнодушен ко всему сказанному. Уже второе пророчество из сна сбылось совершенно точно. Завещание и драгоценности! Причем омега ведь знал, где они могут быть, во всяком случае — предположительно. И пусть он до сих пор еще очень во всем сомневался, но все же решил предпринять хоть какие-то шаги, чтобы все хорошенько проверить.