Неправильный альфа. I. Проклятье куртизана

      Прошло некоторое время. Даниэль выгодно продал драгоценности, а точнее, продал может и не очень выгодно — всё-таки не аукцион, но вложил вырученные деньги так, что в будущем прибыль с них будет только расти (у дьявола была такая возможность — видеть дальше вглубь времён), поэтому благотворительная акция по поддержанию детского приюта была благополучно поставлена на долгий, надёжный ход, и малыши могли теперь спать спокойно, особенно с такими опекунами, как Дин и Эмир.       Брат Рэя Даниэлю очень понравился — истинный гамма, совсем чуть-чуть не хватило, чтобы таким и родиться, отсюда и тяга к этому облику, и неустойчивость психики, и перепады настроений то в альфу, то в омегу. Эмиру было нелегко, но понять его мог только Даниэль, потому что видел его таким, каким он являлся в действительности. Но впрочем, брат Рэя не был таким уж несчастным. Его обожал Дин (обычный человек, а столько душевного тепла в сердце), любили братья, а Рэй так вообще… слишком уж много ему позволял (дьявол прекрасно видел, что братья когда-то были любовниками и до сих пор тяготеют друг к другу — только Рэй противится этим чувствам, но Эмир-то открыт всегда, и стоит Рэю захотеть — он отдастся ему, не задумываясь).       Дьявол вздохнул, подумав об этом, и опять заскучал по альфе. Он так надеялся встретить его, пока проворачивал все дела с драгоценностями и приютом, но увы, общаться приходилось в основном с Дином (что тоже было приятно, конечно, но…), а ещё чаще — с дядюшками Ади: одержимым своим делом Стэнли и его мужем — забавным мистером Ивом, который сразу почувствовал в Даниэле потусторонние энергии и даже принялся рисовать его портрет. Дьявол не возражал и с удовольствием позировал, слушая милый щебет пожилого омеги — хотя выглядел Ив очень хорошо, не смотря на возраст, а ещё он обладал таким мощным шармом, что Даниэль начал тяготеть к его обществу. Поэтому и согласился на портрет, а пока шёл процесс, он узнал, что дядюшка Ив — ясновидящий, и даже гадает на картах Таро, но скрывает это от всех — чтобы не приставали, потому что больше всего он любит зондировать землю. На расстоянии многих сот километров, особенно после пророческих снов, он обожал «энергетически вынюхивать» добычу, уходя в медитацию, а как только она бывала найдена, они с мужем мчались туда и всегда находили какие-нибудь исторические захоронения. Поэтому-то музей мистера Стэнли и был так богат экспонатами, и его уважали коллекционеры и даже сам король — а ведь именно он и предоставил учёному здание под музей, проявив этим свою благосклонность. А те двое бет, что выкупили драгоценности Левансонских, вообще были удивительными существами, потому что собрали уже очень большие и богатые коллекции, но всё это хранилось в музее вместе с экспонатами, добытыми Стэнли и Ивом, и люди могли каждый божий день ими любоваться.       Но впрочем, тут свою роль сыграла не только «доброта» миллионеров, но так же и здравый смысл вкупе с экономией. Они в любом случае являлись владельцами большинства, особенно дорогих, экспонатов, но собственность их была надёжно защищена, а жизнь — в безопасности (всё-таки держать обширную коллекцию дома было чревато). Музей же находился на тщательно охраняемой территории, экспонаты располагались за непробиваемым стеклом и под трёхуровневой сигнализацией, поэтому ограбить хранилище было почти невозможно — ну разве что надо быть для этого совсем уж безумным или гением. И это ещё было не всё. Музей был непростым — в здании его периодически проходили лекции по культуре и искусству, проводились аукционы, званые вечера и фуршеты, где богатые господа щедро раскошеливались на какие-нибудь благотворительные цели. То есть это был не просто музей, а настоящий культурный клуб, приносящий пользу как государству, так и нуждающимся. А ещё он способствовал развитию исторического наследия страны. И сейчас, например, в музее открылся новый зал, посвященный семье Левансонских и легенде о страшном проклятии. Началом этому положило очередное прозрение дядюшки Ива, когда ему приснился старый форт, в котором несчастный, прОклятый род доживал свой век. Да-да, это было именно то древнее кладбище, где стоял домик старого сторожа — бывшего анатомиста из полицейского управления. Ведь те два безумных учёных, о которых паталогоанатом рассказывал Ади, и были два его дядюшки. Просто омега не сразу это понял, да и не спрашивал тогда — не до того было. Но это были Стэнли и Ив, и именно они нашли в разрушенных подвалах форта настоящий клад: одежду того времени, утварь, мебель, картины и даже дневники семьи — что стало самым настоящим чудом, ибо в записях этих чётко просматривалось, что легенда о проклятии рода была вовсе не легендой, а самой настоящей правдой.       И, кстати, тогда-то дядюшка Ив и заболел. Проклятье коснулось и его — он же тоже был выходцем из Левансонских, хоть и понятия об этом не имел, но стоило ему приблизиться к страшному логову зла, как сущность его заметила. Дядя едва не умер тогда — он говорил Ади чистую правду — но уничтожение сути проклятья спасло ему жизнь. И пусть он принял своё чудесное исцеление за ошибку врачей — это уже было не важно. Главное, что он был жив и здоров, а жизни его угрожало разве что беспрестанное хождение через дорогу на красный свет, за что он постоянно получал штрафы от полицейских, но всё равно продолжал безобразничать.       Одним словом, семейка была ещё та, дьявол здорово привязался к Иву, и чувствовал себя с ним настолько комфортно, что частенько даже засыпал, проваливаясь в блаженный покой, пока он тихо шуршал красками и кисточками, а потом просыпался и ехал домой отдохнувшим. Но самое интересное случилось тогда, когда дядюшка Ив показал ему законченный портрет. До этого он запрещал Даниэлю подглядывать, и дьявол честно выполнил эту просьбу, отключив даже своё пространственное видение — хотя запросто мог разглядеть картину сквозь холст, но он послушался художника, а потому и удивление было внезапным и неожиданным. Ив нарисовал его точно таким, каким он был в тонком мире — с рогами, с татуировками на теле, с кучей золотых украшений, сверкающих в свете огня. Одним словом, он нарисовал его дьяволом и остался очень доволен собой: «Я тебя таким вижу…» — кивнул ухоженной головкой очаровательной художник и был поразительно близок к истине. Дьявол даже повесил этот портрет у себя в кабинете, но так, чтоб тот не пугал клиентов — он разместил картину в уютном закутке помещения, где иногда отдыхал. Или же вёл интимные беседы с клиентами под бокал хорошего вина, а иной раз и не только беседы — но это уж как получалось. Одним словом, он разместил портрет в уютном интим-будуаре, устроенном прямо в офисе, но надёжно замаскированном от тех, кому о нём знать не следовало. Вот туда Даниэль и повесил картину, и любовался ею. А потом показал её Рэю.

***

      Это случилось, когда альфа, замотанный, но счастливый, примчался в контору к дьяволу, чтобы снова поблагодарить его за отличную сделку, а ещё за помощь Эмиру и Дину в деле с детским приютом, и вообще просто сказать спасибо за всё. Рэй почти не виделся с Даниэлем после того, как подписал все бумаги и доверенность (даже не глядя, что в ней написано), а потом надолго исчез, и дьявол уже сам разбирался с продажей, с финансами, а так же со всеми необходимыми формальностями. Альфа сказал ему так же, чтобы он сам выделил себе долю с продажи в качестве гонорара и даже этот вопрос оставил на его усмотрение. Дьявол только диву давался, как можно было быть таким беспечным, но с другой стороны он понимал, что альфа просто полностью ему доверяет, и это было очень приятно. Конечно, Даниэль ни в коем случае не обманул бы своего клиента — ни под каким предлогом, да и вознаграждение взял довольно скромное (по большому счёту он не особо-то нуждался в деньгах), и всё же взял, ибо того требовали приличия, но главной его наградой были всё-таки искренняя благодарность Рэя и его счастливые глаза. На которые Даниэль насмотреться не мог, когда альфа вдруг внезапно появился у него в конторе, спустя, наверное, месяца два после их последней встречи.       Да, у Эмира и Дина дела идут превосходно, они уже взяли малыша домой, а в детском приюте начался серьёзный ремонт — материалы и рабочих для которого поставляет Жан, а значит, всё будет выполнено в срок и на высшем уровне. Отец уже видел внука и успел к нему привязаться, и маленький Люсенька даже начал вить из деда верёвки, а тот во всём ему потакает. Эмир до сих пор не может поверить, что это происходит наяву, а однажды приехал к родителю с накрашенными губами — просто ради проверки, но мистер Эдвард и не заметил, а лишь крепко обнял сына, поцеловал его в лоб, и тут же вцепился во внучка. Позже, правда, увидел-таки помаду, но к удивлению брата, лишь покачал головой, но даже не рассердился. А вообще, всё его внимание во время визитов в основном занимает ребёнок, хотя и с сыном он стал намного ласковей — обнимает его и целует, при встрече и на прощание, и не просто ради формальности, а с настоящей любовью. Эмир каждый раз рыдает в телефон, когда об этом рассказывает. С Дином мистер Эдвард тоже здорово ладит, они быстро нашли общие темы и много разговаривают, пока Эмир возится с Дереком на кухне. И слуга у отца отличный — Рэй даже не удивился бы, если б узнал, что он тоже сыграл большую, пусть и подпольную, роль в примирении брата с родителем. Одним словом, тут всё прекрасно.       А они с Ади по-прежнему все в работе, омега почти не сидит дома, а старается каждый день появляться в офисе — там ему лучше, чем в пустых домашних стенах. Рэй посмеялся на это и сказал, что не удивится, если его сынишка появится на свет именно на работе. Альфу это веселило, хотя он немного и переживал за мужа, но всё-таки о его психологическом состоянии заботился больше, и если Ади говорил, что хочет ехать в офис, Рэй его вёз и даже не перечил. Но впрочем, после приёма препаратов омега стал спокойнее, особо не нервничает, слушает музыку, даже кое-что связал для малыша. Альфа тоже попробовал повязать, но получилась такая белиберда, что они с Ади долго потом смеялись, но экспонат под названием «креативный носочек с бубенчиком» сохранили.       Рэй говорил без остановки: то про Эмира, то про отца, то про Ади, а дьявол слушал и наслаждался его обществом. Сердце болело, дыхание было затруднено, но так уж на него действовала любовь: убивала — в этом и заключалась опасность. Поэтому он принимал её дозированно, и хоть ужасно скучал по Рэю, но его редкие посещения были как раз более безопасны, чем постоянные встречи. А выслушав всё, что у альфы накипело за двухмесячный перерыв, Даниэль рассказал и о себе, пусть и совсем немного, но зато упомянул завязавшуюся дружбу с дядюшками Ади, а точнее — с мистером Ивом, и сказал, что тот нарисовал его портрет.       — Ух ты, покажи! — Рэй сразу вскочил и начал озираться по сторонам. — А где он?       — Спрятан, — дьявол улыбнулся ему. — В особой комнате, вход в которую разрешён только моим любовникам…       — Что? — альфа мило порозовел. — Правда что ли?       — Шучу, — Даниэль встал из-за стола и поманил Рэя за собой. — Просто комната отдыха. Иногда приходится задерживаться на работе, — дьявол надавил на какой-то механизм в стене, и дверца открылась. — Вот и сплю тут. Прошу… — он пригласил альфу, и тот осторожно вошёл.

***

      Комнатка была небольшой и располагала к интиму. В ней царил полумрак, горел настенный светильник, стоял синий диван с цветастыми подушками, на полу — лиловый пушистый коврик, обои и занавески были выдержаны в мягких, пастельных тонах, на столике в уголке стояла ваза с нежно-сиреневыми цветами.       — Вечно живые? — Рэй кивнул на букет.       — Угу, — дьявол кивнул, и альфа хихикнул. Он думал, что это шутка, но Даниэль не шутил. Цветы были из райского пространства и, действительно, не увядали никогда. Они напоминали дьяволу о Фэнриэле — ведь не так часто им приходилось сейчас видеться. Оба были в работе, к тому же в разных мирах. Не так-то просто пересечься в таких условиях.       — Ах, вот и портрет! — Рэй увидел изображение, но тут же отпрянул. — О, Господи… Дьявол?.. — альфа взглянул на Даниэля. — Это дьявол! — он ткнул пальцем в портрет и сразу заволновался. — Помнишь моё видение? Ну… в прошлый раз. Я видел тебя таким же, но… Погоди, — Рэй опять взглянул на изображение. — Кто ты говоришь, написал это? Дядюшка Ив? Но… почему именно так?       — Он сказал, что видит меня таким, — Даниэль улыбнулся, а Рэй побледнел ещё больше.       — Слушай… — он испуганно огляделся. — А можно я уйду? Мне что-то страшно…       — Пожалуйста, — Даниэль приоткрыл занавеску, показав открытую дверь. — Иди, — но Рэй немного помялся, а потом передумал. — Нет. Извини… — он сел на диван. — Я… просто малость взвинчен. Нервы сдают…       — Почему же?       — Честно? — альфа взглянул на него. — Мне не хватает выброса страсти. Вот я и стал дёрганным. Таблетки не помогают, то есть… помогают, но… не так, как хотелось бы. Жду не дождусь, если честно, когда родится ребёнок и можно будет, наконец, оторваться. Скучаю по нашим играм… — но тут он опомнился. — Ой, извини… О чём это я? — Рэй поднялся с дивана. — Тут просто пахнет так головокружительно, вот и потянуло на откровенность. Но… — он огляделся и теперь уже улыбнулся. — А это всё-таки непростая комната, да? Не только для отдыха… — он лукаво взглянул на дьявола.       — Верно, — Даниэль улыбнулся, но события форсировать не стал. Во-первых, для него это могло означать приближение к гибели, если он влюбится ещё сильнее, да и семейное равновесие дорогой ему пары тоже нарушать не хотелось. Вот если б Рэй сам проявил активность, тогда дьявол вряд ли бы смог устоять. Но альфа пока не спешил.       — Здорово тут должно быть, — он опять осмотрелся, потрогал мягкий диван, взял в руки подушечку. — Даже возбуждающе, и уходить не хочется, — он взглянул на дьявола, но в глазах его светилось только дружеское тепло. Рэю пока и в голову не приходило, что перед ним стоит вполне потенциальный любовник. Зато Даниэль ощутил, как непривычно волнуется, как сердце стучит в груди, и как от этого снова стало больно. Но Рэй вдруг полез за телефоном, глянул на время.       — Ой, мне же пора! — он бросил подушку на диван. — Ади отправил меня на три встречи, но с первыми двумя я справился быстро, и вот — решил заехать к тебе… Соскучился, — последнее слово вонзилось в сердце дьявола, как стрела амура, но увы, стрела, ядовитая для него. Даже грудь зажгло, как при сердечном приступе, но Даниэль всё равно хотел слышать такое ещё, ещё и ещё… но Рэй уже вышел из комнатки. А разочарование от этого причинило такую острую муку, что Даниэлю пришлось задержаться, чтобы прийти в себя.       — Эй, ты где там? — альфа позвал его.       — Иду, — дьявол вышел, закрыл дверцу комнатки.       — Ты чего такой бледный? — Рэй так искренне заволновался, что от этого в душу вонзилась и вторая стрела.       — Всё в порядке, — дьявол сдержал боль, налил себе коньяку из хрустального графинчика. — Просто ночью не спал. Но я очень рад тебя видеть. Жаль, что ты уезжаешь — мы могли бы выпить вина.       — Да я всё равно за рулём, — альфа развёл руками. — Но впрочем… было бы здорово. Я тоже скучаю по тебе. Вот, появилась возможность — сразу заехал. Может ещё заеду… — он забавно состроил глазки. — Без машины. Тогда и рассмотрим получше твой портрет… в интимной обстановке…       Дьявол улыбнулся. Он прекрасно понимал, что это шутка. Мистер Эдвард тоже так шутил, но на этом обычно всё и заканчивалось, и до дела никогда не доходило. Но Рэй казался дьяволу более доступным. Даниэль снова взглянул на него, будто оценивая шансы, а альфа пока о чём-то задумался.       — Слушай… — он взъерошил затылок. — Я, конечно, ужасно всего этого боюсь, но… Только не сочти мой вопрос странным. А ты можешь являться во сне? Ну, присниться… по заказу…       — Во сне? — сердце так и вздрогнуло. — Ты что, серьёзно? А не испугаешься?       — А что, такое возможно? — Рэй подошёл поближе. — Просто сон — это же тонкий мир. И вот мне хотелось бы… ну… увидеть тебя таким… — он кивнул на дверь комнатки, где висел портрет. — Я уже начинаю верить во всё это, хотя, по-прежнему мне это кажется странным, но… А ты что, правда можешь прийти?       — Могу, — дьявол изо всех сил подавил волнение. — Если это твоё желание…       — Да, — Рэй улыбнулся. — Приходи. Было бы интересно. Не знаю, правда, как такое возможно, но… — он немного смущённо рассмеялся. — И захвати вина, — альфа толкнул Даниэля в плечо. — Будет весело.       — О, ещё как, — дьявол боялся поверить в это чудо. Сам-то он не имел права навязываться и, не приведи Создатель, ни в коем случае не мог ворваться в сон Рэя внезапно, но раз уж тот сам попросил — это давало свободу. — Я приду. Только обещай не бояться. Я не причиню вреда — просто помни об этом…       — Ну хорошо, — Рэй, правда, сразу стал серьёзным. Он пока ещё не понял, шутка это или нет, но на всякий случай предпочёл распрощаться. — Ладно, мне пора. А то опоздаю, — и всё же улыбнулся в конце. — Я тебя жду…

***

      И дьявол пришёл. Как и обещал. Ади уже уснул, Рэй досматривал фильм, который омеге не очень пришёлся по вкусу, вот он и провалился в сон. В итоге альфа остался совсем без секса. А Ади так сладко пах, так возбуждающе — Рей в таких случаях иногда уходил спать в гостиную — на диван, но омега с утра так расстраивался из-за этого, что альфа прекратил так делать. Хотя Ади не обижался, всё понимал и сам-то уже мечтал поскорее вернуться к нормальной жизни, но всё равно страдал, а Рэй не хотел его лишний раз расстраивать. Поэтому терпел, терзался эротическими снами, которые всё равно не давали разрядки, в итоге глотал таблетки или разряжал себя сам, но это помогало мало, потому что альфа всегда ценил целостность в сексе — эротическую игру, взаимность, отношение к себе партнёра, а не только пустой оргазм, тем более самостоятельный. Вот и в этот вечер он лёг спать несчастным, хотя омега просил будить его, если станет невмоготу, но Рэй ещё ни разу так не сделал: скорее всего, это был его привычный мазохизм вкупе с заботой о возлюбленном — адская смесь, одним словом. Но на этот раз Рэй на удивление быстро уснул, а проснулся в странном пространстве.       Альфа поднялся и обнаружил себя стоящим на бескрайнем поле, усыпанным тлеющими угольками. От земли исходил лёгкий дым, небо было в серых, клубящихся тучах — похоже, тоже дымных, пространство окутывала полутьма, но мрачно не было: угольки тлели, а потому излучали мягкий, уютный свет. Пахло, конечно, горелым, но как-то приятно. Рэй прошёл пару шагов и обнаружил, что он в одних пижамных штанах, босой, но что удивительно, угли не обжигают подошвы, а напротив — приятно греют. Это было так необычно. Альфа зачерпнул горсть тлеющих кусочков и даже приложил их к груди: они были тёпленькие — так забавно. Тогда он снова встал и огляделся вокруг.       — Эй, тут есть кто-нибудь?       — А ты как думал?.. — послышался голос дьявола. — Зачем же я тебя сюда пригласил?       Альфа обернулся и обомлел. Даниэль сейчас предстал перед ним во всей своей красе: совсем молодой, от чего казался ещё стройнее, с обнажённым, красивым торсом, смуглая кожа была испещрена замысловатыми, подсвеченными символами, на голове — рога, обвитые золотом с красными рубинами. Да дьявол вообще был весь в украшениях, и они соблазнительно сверкали камнями и приятно позвякивали, хотя в общем весь комплект цепей и браслетов — на запястьях, на щиколотках, на талии, на шее — смотрелся очень гармонично. Даниэль был похож сейчас на восточного принца из сказки, да такого красивого, что глаз не оторвать. Рэй так и застыл.       — Вот это да… — завороженно выдохнул он. — Господи… До чего ж ты хорош…       Дьявол подошёл к нему ближе, и пространство вокруг заполнилось таким умопомрачительным ароматом, что альфа ахнул и пошатнулся. Разум начал уверенно отступать перед желанием плоти.       — Ох, Боже… — Рэй коснулся рукой гладкой кожи Даниэля, провёл ладонью по его груди. — Какой же ты соблазнительный… — у дьявола и в сосках был пирсинг, а ореолы были такие… манящие. И, наверняка, очень чувственные. Рэй, рассматривая его тело, приблизился почти вплотную, тогда Даниэль обнял его за талию и прижал его живот к своему животу. Мурашки от этого пробежали по телам обоих.       — Ах… — у альфы едва ноги не подогнулись. — Как же приятно… — он потянулся губами к губам дьявола. — Даниэль… — Рэй терял волю всё стремительнее. — Останови меня…       Тогда дьявол мягко обхватил его лицо, взглянул с нежной улыбкой ему в глаза и… тихонько его отстранил.       — Хочешь увидеть огненный водопад?       — М-м… — альфа, похоже, совсем перестал соображать. — Да…       — Идём?.. — Даниэль подхватил его на руки, крепко прижал к груди. — Счастье ты моё. Меня бы кто остановил…

***

      А потом они сидели на краю высоченной скалы, глядя на шикарную огненную низину, по которой текли реки лавы, берущие свой путь от ярко-оранжевых водопадов, от которых валил дым и сыпались искры. Реки обходили огромные глыбы и камни, бежали вглубь долины, растительность вокруг была будто бы обгоревшая, но смотрелась так гармонично, что общий вид огненного пространства просто зачаровывал. Рэй оторваться не мог от этой красоты, а сверху это всё смотрелось ещё великолепней.       — Так это и есть твой дом?       — Ну, да, — дьявол привлёк его к себе и обнял. — Тут я мог бы жить, если бы не ангельские энергии в моей сути. А так… находиться мне здесь опасно — сородичи могут убить.       — А почему?       — Потому что я — неправильный дьявол. Непохожий на них, приносящий боль и страдания. Секс со мной очень болезненный — свет обжигает, и за это они могут меня растерзать. А соития для нас важны — мы живём этим. И если я, например, не буду сношаться с дьяволами, то погибну.       — А как же ты жив до сих пор?       — Ну… — Даниэль усмехнулся. — На земле это не так уж и больно, и там у меня много любовников-дьяволов. А ещё я настрополился в науке страсти, поэтому они не могут мне отказать и терпят даже жгучую боль, только бы получить удовольствие. А тут… — дьявол кивнул в пространство низины. — Здесь я насилую кого-нибудь, желательно, послабее меня — чтоб не убили. Ну, и плачу наслаждением, конечно. Щедро плачу, хоть и против воли своей жертвы.       Рэй сразу заёрзал — эти слова вызвали в нём новую волну возбуждения. Одну он уже погасил, а точнее, вынудил дьявола это сделать, потому что, когда они явились на утёс, альфу ничего не волновало — ни красота, ни водопады, ни даже необычность места, куда он попал. Рэй хотел только секса, причём безумно хотел — чуть не до слёз, и дьявол затискал его до оргазма, и пусть это больше было похоже на весёлую игру, но альфа кончил так мощно, что долго не мог оклематься. Минут пять он стонал и ахал потом, но даже пошевелиться не мог, и только спустя какое-то время с трудом приподнялся, подполз к Даниэлю, уселся с ним рядом, уронив голову на его плечо, и увидел, наконец, пейзаж. Так они и сидели, смотрели на красоту и разговаривали, пока разговор не свернул на волнующую тему.       — А тебя не накажут за это насилие? — Рэй почувствовал, как вновь наливается страстью. — Ну, это же… нехорошо.       — У нас это норма, — дьявол подкинул вверх горящий уголёк, поймал его. — Ненормально — это если отдаться партнёру добровольно. Секс у нас всегда охота, если ты, конечно, не в паре и не участвуешь в оргии. А так, только в драке можно одолеть другую особь. Ну или он тебя одолеет, и если ему понравится, как ты грубо с ним обошёлся, он ублажит тебя. Или изобьёт и бросит — если ты не понравишься. Но не убьёт. А вот меня могут убить — боль от ангельских энергий слишком разъяряет дьяволов. Поэтому насиловать лучше слабых. И щадяще, конечно — я ж не садист…       Рэй поражался этим нравам, хотя, собственно, чему он удивлялся? — это же дьяволы. Но в общем, интересно было послушать, а ещё… очень уж возбуждающе.       — Даниэль… — альфа прижался к нему. — Что-то я снова завёлся. Может поласкаемся?       Дьявол улыбнулся и опять обнял его.       — Малыш, да ты ненасытен, как чертёнок. Только, эротические игры со мной могут стать для тебя опасными. Я ведь не обычное существо…       — А что может случиться? — альфа сразу насторожился.       — Ну… я могу распалиться, потерять контроль, стать горячим, и ты сгоришь и превратишься в пепел…       — Правда что ли?! — Рэй так испугался, что вздрогнул, а дьявол, взглянув на его вытянутое лицо, от души рассмеялся.       — Да шучу я, дурачок, — он потрепал его по волосам. — Ничего тебе не будет. Не хочешь искупаться в огненном озере? — Даниэль встал и протянул альфе руку, но Рэй ещё от первого шока не отошёл.       — Господи… — он неуверенно улыбнулся. — Да что-то не очень… Вот там-то я точно сгорю…       — Не сгоришь, — дьявол поднял его с земли. — Угли-то тебя не обжигают. И там будет так же. Просто приятное тепло, как в ванне… — и они пошли к озеру. — Только плавай у берега, — Даниэль взял его за руку. — Есть определённая граница, которую нельзя нарушать, а так бы мы и в долину спустились. Но смертным, живущим на земле, туда нельзя. Иначе не вернёшься. И это уже не шутка…       — Ясно, — альфа покрепче сжал руку дьяволу. — А где граница?       — Вон за теми корягами, что торчат из огня. Не волнуйся, это далеко, но вдруг тебе вздумается туда поплыть…       Они подошли к ярко-оранжевому озеру, кипящему гейзерами, выбрасывающими в раскалённое пространство огненные брызги. Дьявол скинул одежду и, даже не задумываясь, вошёл в эту лаву по колено. Рэй ужаснулся.       — Небо святое… С тобой всё нормально? Я что-то боюсь…       — Иди ко мне, — Даниэль протянул ему руку, а поскольку он повернулся передом, то Рэй заметил, как цепочки от талии опутывают его тело и ниже — паутинкой разбегаясь на ягодицах, они красивым переплетением собирались в паху. А на звеньях подрагивали маленькие, красные камушки в золотой оправе.       — Сколько у тебя украшений… — альфа никак не мог оторвать взгляд от интересного места. — А они… не мешают тебе?       — Нет, — Даниэль вышел, раздел Рэя, взял его за руку и потащил в озеро. — Это амулеты, они только добавляют огня при соитии.       — Ой, блин… чёрт… я боюсь, — альфа никак не решался ступить даже на краешек лавы, хоть дьявол его и тянул. — Ну подожди же! — тогда Даниэль опять поднял его на руки.       — Да хватит уже бояться, — он обнял его крепче.       — А она правда тёплая? — Рэй всё не верил и пытался подняться повыше, цепляясь за шею Даниэля. — Ты точно не шутишь? Что-то не верится — жар-то идёт… А-ай!!! — дьявол нырнул с ним под лаву, и они выплыли метра через три. Рэй едва отдышался, вцепился в Даниэля, оглядываясь по сторонам, и никак поверить не мог, что полностью стоит в лаве, и это приятно. — Господи… Ну ничего себе… — он зачерпнул огненной жижи, плеснул на лицо — ну будто горячая вода и не больше. — Вот это да… — и теперь они уже оба нырнули в озеро и стали резвиться.       Купание было удивительным, да ещё среди такого пейзажа. А в этом пространстве, оказывается, и живность имелась — какие-то птицеподобные существа немного зловещего вида прилетели и расселись по обгорелым кустам вокруг берега.       — Это кто? — Рэй указал на птиц.       — Горгульи. Они надеются, что мы утонем, а они полакомятся.       — О, чёрт… — Рэй ещё раз взглянул на жутковатых существ. — А они не нападут?       — Могут. Но не посмеют, — дьявол ударил рукой по поверхности лавы и поднял высокую волну, она тут же вспыхнула пламенем. Птицы с пронзительным криком взметнулись вверх и отлетели подальше, но надежды свои не оставили, продолжив смотреть на купающихся. Даниэль погрозил им кулаком, потом улыбнулся альфе. — Это падальщики. Могут быть опасны, если ты слаб. Но если… — но он не договорил, потому что Рэй подплыл к нему, напрыгнул сверху, обхватив ногами его бёдра, обнял его за шею и поцеловал в губы.       — Тут так здорово… — прошептал он. — Прямо как в сказке… — и тут же вздрогнул. — Ой… что это вибрирует? Так щекотно… — он приподнялся и попытался вглядеться в лаву, как в воду. — Там — внизу…       — Это любовные талисманы, — дьявол прижал его крепче. — Я же говорил тебе. И, кстати, зря ты так приблизился ко мне, теперь я тебя не выпущу… — и Рэй явственно почувствовал под лавой, почему.       — Нет, — он попробовал вырваться, но Даниэль не дал. — Нет, не надо… — но справиться с дьяволом было совершенно невозможно — похоже, он был сильнее Рэя раз в сто. — Я не хочу!       — А зачем же ты целовался?       — Ну я просто… — альфа опять попробовал вырваться, но тщетно. — Не знаю, увлёкся…       — Но теперь всё… — Даниэль вцепился ему в ягодицы, придавил его к себе. — Придётся отдаться мне, — он вновь поднырнул с ним под лаву, выбросился на берег, придавил альфу крепче. — И не дёргайся…       — Даниэль! — Рэй чувствовал себя совершенно беспомощным. — Отпусти меня! Ну прошу! — но его завалили на живот, больно скрутили руки. — Я не хочу! Ну не надо! — но как же это всё возбуждало. — Не надо! Я не хочу, Даниэль! А-а! А-а-а! — и как же классно было находиться в плену в этих сильных руках. — Даниэль!!! А-а-ах!