***
— Добрый день! — робко поздоровалась девушка, задержавшись у порога. Она с любопытством оглядела палату и, остановив свой взгляд на молодом человеке с повязкой на лице, направилась к нему. Стефано рассматривал её, будто припоминая первую встречу. Она изменилась. Распущенные блестящие волосы сменились на аккуратный пучок. Её причёска была украшена белым цветком. Поверх синего платья был накинут белый короткий халатик. Он заметил, как некоторые товарищи по несчастью уставились на её стройные ноги в блестящих темных колготках. — Эмили! — удивленно воскликнул Стефано, когда она присела рядом и крепко обняла его. Эмили чуть улыбнулась ему, а на её щеках выступил розовый румянец. — Я очень рада тебя видеть. — Если хочешь, можем выйти. Здесь есть прекрасная лоджия, — произнёс Стефано. Он чувствовал себя не очень уютно в окружении своих сопалатников, которые с интересом наблюдали за каждым движением гостьи. «Конечно», — кивнула девушка и проследовала за ним к балкону. Эмили достала небольшое блестящее зеркальце и подала его Валентини. Он оттянул повязку, обнажив рану. Глазница была вся обожжена, кое-где появились грануляции, а где-то виднелись тонкие сосуды. — Эмили, ты видела мой последний снимок? — Ты про это?.. — встрепенулась девушка, — да, я видела… Фотография набирает популярность. — Людям интересен этот снимок, — тихо произнёс Валентини. — Он драматичный. И такой — единственный. — Они не задумываются, какой ценой получилась эта фотография, — задумчиво проговорила Эмили, аккуратно пригладив рукой его тёмные волосы, и обняла его за плечи. — Я думаю, это моё самое лучшее фото, — сказал он полушепотом. — Последняя секунда жизни, мгновенная агония… Это поразительно! Это и есть чистая правда, что нет ничего прекраснее смерти. — Это звучит так странно. Но красиво, — вздохнула Эмили, рассматривая город, — а как же жизнь? Доброта, любовь?.. — Стефано усмехнулся в ответ. — Теперь я вижу настоящую красоту, поверь мне. — Чем будешь заниматься, когда выйдешь из больницы? — обеспокоенно спросила Эмили, чтобы перевести разговор на другую тему. — Думаю, займусь частной практикой и, наверно, буду делать инсталляции… Что думаешь об этом? — Это было бы прекрасно, если бы мы работали вместе, Стефано, — с улыбкой произнесла девушка, приняв его слова за приглашение сотрудничать. Стефано заметил счастливый блеск в её глазах. Эмили смотрела то на него, то на городской вид. — Мне нужна твоя помощь, Эмили, очень нужна, — пробормотал Стефано, сжимая в ладони её тонкие пальцы. — Вместе мы сможем создать настоящее искусство. — Мы будем работать, будем делать вместе красивые фото, правда? — восхищенно продолжила девушка, но её наивный вопрос остался без ответа. Стефано нагнулся, чтобы поцеловать её руку. — Mio buon angelo, — прошептал он. «Ангел?» — Эмили вопросительно улыбнулась, быстро взглянув ему в глаза. Когда они вернулись обратно в унылое помещение, Эмили достала из сумочки пакетик и вынула оттуда горсть конфет. Она обошла палату, раздавая сладости каждому больному. — А это тебе, — она остановилась у койки Стефано и положила конфеты на его прикроватную тумбочку. — Поправляйся скорее, — прошептала Эмили, присев рядом и придвинувшись чуть ближе к нему, и нежно коснулась губами его щеки. — Выздоравливайте! Когда она ушла, Стефано казалось, что он до сих пор ощущает рядом с собой её легкий цветочный аромат. Стефано мысленно заметил, что Эмили ещё по-юношески полна энтузиазма и что она всё ещё видит в этом мире что-то прекрасное и удивляется его разнообразию.***
Первая совместная фотосессия была совсем простая, но для Эмили она осталась в воспоминаниях, как самая прекрасная. Льюис сидела в полумраке и держала в руках букет роз. Алые лепестки были рассыпаны на бархатной драпировке. Многие модели никак не могли привыкнуть к яркой вспышке, вздрагивали и портили снимок. Эмили даже не дрогнула под ослепляющим светом вспышки фотоаппарата. — Великолепно! Осталось только проявить… — пробормотал Валентини. — Так хочется увидеть скорее!***
Эмили никогда не понимала, как можно быть в тесных отношениях какой-то период, а потом уйти навсегда, будто ничего и не было… Притяжение на короткое время, а потом резкий холод, уход, тоска и полное равнодушие. После разрыва в глубине души всё равно останутся жить воспоминания, и иногда они будут проявляться и навевать грустные мысли… Эмили устало вздохнула, вставая со стула, и положила на него красную розу. — Заработались… — вздохнула Льюис, отодвинув занавеску, — как же быстро стемнело! — Я провожу тебя, — предложил Стефано. — Да, конечно. — Эмили? — Да, Стефано? Это был тот момент, когда еще можно было отступить, отстраниться, отойти, но Эмили только ещё крепче прижалась к его груди, уткнувшись носом в красный шарф. По её телу пробежала мелкая дрожь. Эмили отвела его засаленную чёлку с глаза. Она смотрела на него без страха, без отвращения. — Тебе не страшно? — тихо спросил он, коснувшись пальцами ее подбородка. — Нет… Я открою тебе секрет… Мне хорошо с тобой. Поверь мне, Стефано, с первой нашей встречи я поняла это, — прошептала Эмили, а он чуть наклонился вперёд, чтобы поцеловать её. — Я очень люблю цветы, — пробормотала Льюис, когда Стефано попытался закрепить в её прическе небольшую белую астру. — Белый цвет я тоже очень люблю. — Символ чистоты, — отозвался фотограф. — Теперь я буду всегда носить его. Как ты думаешь, это не будет смотреться глуповато? Сейчас девушки почти не носят цветки в голове… А мне так нравится! Очень нравится!***
Детектив Себастьян Кастелланос склонился над утренним выпуском газеты новостей. На первой странице крупными черными буквами был выведен заголовок о найденном обезглавленном трупе девушки. Себастьян никогда не пренебрегал чтением газет, считая, что ловкие журналисты иногда своими феноменальными и порой безумными догадками могут помочь следствию, как бы не было удивительно. Новое дело представлялось поистине трудным.***
Мать Эмили, одинокая старушка, на похоронах тихо плакала в стороне, перебирая пальцами деревянные чётки. Старушка поцеловала руку дочери, зачем-то поправила белые розы, закрывающие тело покойной, и отошла на несколько шагов назад, странным взглядом наблюдая за тем, как заколотили крышку гроба. Она озиралась по сторонам, вглядываясь в лица собравшихся. Женщина заметила в толпе молодого человека и направилась к нему. Она тронула его за рукав, боязливо взглянув на него. — Это вы, молодой человек, друг моей Эмили? — спросила она, заглядывая ему в лицо. Стефано кивнул. — Писали в газете… Это вы? Как хорошо, что это вы… У Эмили было так мало друзей… Очень приятно познакомиться! — Взаимно, — буркнул Валентини. — Знаете, я верю, что Эмили в раю, — прошептала женщина, пряча за носовым платком красные от слез глаза. — Бедная моя девочка… Он сдержанно кивнул, потом покинул скорбное место, ссылаясь на головную боль.***
В комнате было темно, только через жалюзи прокрадывались полосочки разноцветного городского света. Ночной город сиял цветными неоновыми огнями. В оконные щели задувал ветер, отзываясь гулким звуком. Стефано вдруг вспомнил, как Эмили стояла на балконе и ёжилась от завывания ветра, как он накинул ей на плечи вязаную накидку. Хотелось снова быть рядом с ней, чувствовать её тепло, кричать её имя. Звать свою музу назад. Оказалось слишком легко уничтожить своего лучшего друга и свой вечный источник вдохновения.