Kuksuger

— Эй, Сигельсон! Даже не подумав продемонстрировать какую-либо реакцию на бесцеремонный крик, разнёсшийся по всему коридору, блондин продолжил сосредоточенно копаться в своём шкафчике. — Я с тобой разговариваю или нет? Алло! — всё-таки переступив гордость и самостоятельно дойдя до предмета своего интереса, он как настоящий крутой парень, с грохотом вломился плечом в хлипкие железные дверцы, своеобразно облокотившись, и не пожалев силы, хлопнул худого парня в синей жилетке по спине. Попав, правда, между лопаток. — Kuksuger. — грубо рыкнул на родном языке блондин, резко повернувшись вполоборота и желая взглядом сбить приставшего дебила с ног. — Как ты, мать твою, меня назвал? — прекрасно распознав, что ему хотели сказать из-за созвучия с американским вариантом, обращавшийся, повышая голос, полез на рожон. Он вообще был вспыльчивым парнем. Что ж, согласно известной всему миру американской школьной иерархии, он мог позволить себе такой грешок, дополняемый срыванием злости и хамством в адрес всех, кроме, наверное, только директора школы. Потому что он был.. да-да, тем самым Капитаном Школьной Команды. Избито, но в любом случае, неприкасаемость на уровне Президента или Господа Бога. Вдобавок к обладающему автоматической индульгенцией любого греха званию, он ещё и обладал чертовски привлекательной внешностью, общительностью как у радиоведущего, вагоном природного обаяния и достаточно лёгким и гибким характером. Когда надобность строить из себя звезду мирового уровня отпадала, он вполне мог пропустить физкультуру, покуривая на заднем дворе косячок со сборищем местных ниггеров, или лишить школьное озеленение какой-нибудь клумбы просто потому, что у любимой учительницы сегодня день рождения. В общем и целом, он был не самым плохим парнем, но иногда свойство того самого бомбера "крутого парня" и штук пять сокомандников за спиной давили на неокрепший юный мозг, и тот, в свою очередь, автоматически активизировал опцию "мистер-я-делаю-всё-что-хочу". Сейчас было нечто вроде того. И, как и всегда в подобных случаях, дело грозило закончиться опиздюливанием случайной жертвы. — Отпусти жилетку, придурок. — не повышая тона, но и не скрывая злобы в голосе бросила сегодняшняя жертва. Да, судя по практически схватыванию за грудки, Царь Горы был настроен решительнее некуда. Разразившиеся тупым прихихикиванием кореша за спиной лишь поддерживали это настроение. — Извинись и отпущу. — о да, в этот раз он решил ступить на рельсы гуманности. Нахмурившись ещё сильнее, собеседник поневоле сделал пару резких движений, и жилетка, треснув, повисла вязаной тряпочкой в кулаке у агрессора, а сам "Сигельсон", преспокойно выскользнув, остался в рубашке и был таков. — А если бы я тебя за штаны держал? Компашка спортсменов разразилась хохотом от действительно неплохой шутки, разорванная жилетка полетела в хозяйский шкафчик, а тонкая дверца, издав ненавистный грохот, захлопнулась, демонстрируя маленькую табличку "Sigurdsson". * * * — Типа, вот такие планы на пятницу. Что скажешь, Джонс? Пережёвывая картошку-фри, тот самый Капитан Футбольной Команды нахмурился и отрицательно покачал головой. — Не, народ, я крэк больше не буду, нахер это дерьмо. Меня к нему тянет жёстче, чем к шоколаду. Кстати! Достав из кармана бомбера слегка подтаявшую "Hershey's", американец развернул обёртку и жадно откусил от плитки около четверти. Блаженство. — Полегче, у тебя же, вроде, кариес. — Это не проблема, чувак. Через месяц у меня будет голливудская улыбка! — Дорого? — внимание спрашивающего резко переключилось на нечто другое. — О, смотрите-ка, тот придурок идёт! Мгновенно обернувшись в сторону прохода, Джонс сразу понял, о каком именно придурке шла речь. По проходу шёл тот самый "Сигельсон". Посиделки в столовой обещали закончиться эпичнейшей встречей. — Ну, знаешь, не дороже, чем этого мудилу по кускам собирать. — с подобием хищного оскала Джонс поднялся с места, забыв даже про любимую шоколадку. Настало время классики. Под "классикой" могло подразумеваться любое из популярных школьных издевательств: головой в унитаз, трусы на уши, подножка, остроумный стикер на спину, задранная юбка, украденная из раздевалки одежда.. Но сегодня в ход пошло нечто другое. Идти навстречу лоху, поровняться и долбануть по дну подноса. Идеально. Прямо как в кино про школьных неудачников. И в этот раз всё прошло, как нельзя лучше. С большим трудом не сорвавшись на гомерический хохот во весь голос, Джонс и Ко гордо прошли к выходу, позволив себе как следует проржаться только пройдя пару метров по коридору. А облитый и перепачканный чем только можно Сигурдссон остался вытираться салфетками в столовой. Этот старый приём был настолько избит, что даже уже никто не смеялся, кроме малолеток-пятиклашек. Стряхивая кусочки курицы со своей новой жилетки, парень даже криво ухмыльнулся такой глупой иронии. Видимо, жилетки и впрямь не для него. * * * Мурлыча под нос какую-то суперпопулярную и крайне тупую попсовую песенку, звучавшую уже третий день из каждого утюга, Джонс пританцовывал на месте, как следует намыливая руки. Сейчас у него было просто замечательное настроение, да и в целом он был оптимистом настолько, что даже любой выход из класса в туалет старался использовать в качестве весёлой передышки. Насколько, правда, вообще возможно повеселиться за пару минут в уборной. Встряхнув мокрыми руками и выключив воду, он, забив на сушилку, повернулся к выходу. Многие люди боятся скримеров в фильмах ужаса, когда под неожиданный резкий звук за спиной главного героя появляется нечто из ниоткуда. Бесстрашный на словах Джонс не был исключением. Он действительно вздрогнул, увидев перед собой того самого Сигурдссона. Причём, в абсолютно чистых шмотках. Эффект неожиданности оказался настолько силён, что футболист даже не успел среагировать на секундно промелькнувший в его руках.. поднос. Тот самый, оранжевый, из столовой. * * * — Он разбил мне нос! Какого чёрта вы его покрываете? — Альфред, не выражайся! — Да какого.. — захлебнулся собственным негодованием Джонс, придерживая огромным комком ваты распухшую красную гематому, которая ещё час назад была его хорошеньким точёным носиком. — Господин директор, Сигурдссон пришёл. — донеслось из стационарного телефона. — Отлично, пусть войдёт. — Отлично?! — Джонс аж ногой топнул. Его было уже не успокоить. — Господин директор, вызывали? В дверях стояла потенциальная гордость школы, всегда опрятно одетый и вежливый парень, ученик по обмену из Норвегии, на которого здесь не мог нарадоваться ни преподавательский состав, ни одноклассники. Он не представлял собой милое пирожное с кремом, и отличался молчаливостью, но отсутствием жадности относительно "дай списать" не только обеспечил себе железный авторитет, но и по просьбе лично директора вытянул добрую половину школы, после уроков негласно руководя подготовкой к грядущим контрольным, проверочным и диктантам. Неприкасаемый. Только вот процентов восемьдесят считали его обыкновенным заучкой, и разговаривали только на темы вроде "а как там в Норвегии?". — Здравствуй, Кеттиль, присаживайся. Видишь ли, здесь Альфред пришёл с разбитым носом и сказал, что ты виноват в этом. — Зачем бы мне это делать? — поудобнее устроившись на стуле, всё так же спокойно осведомился Кеттиль, взглянув сначала на директора, а потом и на самого "пострадавшего". Давай, дурья башка, расскажи, как ты порвал жилетку и перевернул поднос в столовой. — Да потому.. Да потому что.. — кажется, ещё немного, и растерявшийся от такой наглости Джонс сравняется цветом лица с нынешним оттенком разбитого носа. А вот этого, полетев за справедливостью на эмоциях, он не предусмотрел. — Так почему? Может, ты что-то не поделил со своими друзьями и вы повздорили, а своих выдавать некрасиво? Ну? Из Сигурдссона определённо вышел бы неплохой адвокат. С каждым его словом в такой убедительной интонации директор хмурился всё больше. Этот дрянной Джонс определённо держал его за идиота. — Значит, так. Джонс. Сейчас идёшь домой и лечишь свой нос. У тебя и правда нет никаких доказательств. Да и ты сам по пять дней в неделю ввязываешься в какую-нибудь очередную историю. — Ты, уродец.. — впадая в состояние гнева, прошипел Альфред, ощущая, с какой болью отзывается привычно наморщенный в гримасе злости нос. — Ты же сам треснул меня тем оранжевым подносом в туалете! От, казалось бы, разгромно разоблачающих фактов лицо норвежца действительно изменилось. Лицо директора, впрочем, тем более. — Подносом. В туалете. Ты сейчас серьёзно? — Да он издевается! — взвыл американец. Вот так всегда: говоришь людям чистую правду, а тебя принимают за умалишённого. — Хорошо! — директор решительно хлопнул ладонью по своему столу. — В какой промежуток времени это произошло? — Около часа назад, у меня была середина урока химии. — отозвался Джонс. — Меня как раз не было в школе. — громко щёлкнул пальцами норвежец, не скрывая улыбки. — Всё верно, я сам тебя отпустил за документами для олимпиады.. — задумчиво пробормотал директор, и в то же мгновение ему надоело участвовать в этом неумелом фарсе. — Альфред Франклин Джонс, сдаётся мне, что Вы пытаетесь подставить невинного человека! В следующий раз выдумывайте свои версии более правдоподобно! * * * — Я тебя закопаю, сука! Ты у меня домой по частям поедешь! Джонс хватанул противника за грудки и от всей души впечатал в стену, едва стоило им покинуть кабинет директора. Уже не удерживаемая вата упала на пол, оголяя распухший нос с кровавой коркой. Простые подколки и издевательства закончились после этого разговора, теперь он был намерен действительно стереть ушлого иностранца с лица Земли. — Определись со способом сначала. — небрежно ухмыльнувшись, Кеттиль вцепился в запястья нападавшего и стиснул их мёртвой хваткой. Вот и очная ставка, наконец. — Ты реально типичный капитан команды? Правда не догоняешь, что тебя самого закопают, если у меня хоть губа разбита будет? Я же лицо вашей грёбаной школы на всех олимпиадах и конкурсах. Это тебя за честь школы мордой по траве елозят, и то вы ничего не выигрываете. А вот это уже было обидно. Американец до онемения в челюсти стиснул задние зубы. — После школы. Ходи и оглядывайся. Я узнаю, где ты живёшь, сраный швед. Норвежец прыснул со смеху. Всенепременно. Неожиданно ткнув ослабившего концентрацию Джонса под рёбра, Сигурдссон оттолкнул его и отпрянул в сторону. — С носом поаккуратнее. Drittsekk.