The Naked Truth

pov author 04. 02 Спенсер не любила опаздывать. Она вставала рано утром, чтобы привести себя в порядок и спокойно позавтракать, но всё равно чувствовала непонятную спешку, будто она не успевает ничего из того, что планировалось. Даже если до выхода остаётся полчаса, а она уже сидит на маленьком стульчике у двери и скучающе смотрит в стену. Даже если уже вторая половина дня, а она свободна и лежит на кровати, не зная, какую из уже прочитанных книг можно взять в руки. Даже если это ещё пятница, а она сделала все проекты и рефераты, которые растягивала на всю неделю, лишь бы не оставлять свободными другие дни. В любом случае Хастингс казалось, что она ни черта не успевала. Поэтому она забивала оставшееся время своими подругами и бессмысленными школьными кружками, которые вряд ли повлияют на её поступление в университет. Просто когда у тебя уйма свободного времени, ты волей-неволей начинаешь о чём-то думать, пока не доводишь себя до морального исступления. После школы Спенсер обычно ждала тренировку по хоккею на траве, но девушка действительно опаздывала сегодня из-за внезапной поломки машины. Пришлось пройти несколько кварталов пешком под моросящий дождь. К тому же её форма осталась в спальне, там же, куда Спенсер и бросила тканевой мешок, когда бежала на встречу к подругам. Что-то опять случилось, и Хастингс не смогла это игнорировать, она даже поссорилась с мамой, когда твёрдо сказала, что у неё есть дела поважнее какого-то очередного дурацкого ужина с папиными коллегами, и вообще, ей не интересны все эти разговоры о бизнесе. Спенсер несколько раз ругалась про себя, когда бежала наверх и запиналась о ступеньки и собственные ноги, что со стороны выглядело скорее смешно, чем нелепо. Она корила себя за то, что забыла о мешке с формой сегодня утром, что вообще не развернулась и не отнесла его обратно в раздевалку, когда шла к машине минувшим днем. Подумала, что может бросить её в стирку вечером, но забыла. Спенсер была слишком уставшей, чтобы вообще соображать, поэтому она сразу же завалилась в кровать, как только оказалась дома, не пожелав никому из своей семьи спокойной ночи, что было неприемлемо, но Хастингс всегда была каким-то парадоксальным исключением из правил. «Мелисса такого не допустила бы», — подобно молнии, эта мысль пролетела в голове Хастингс. Она опешила и остановилась на одной из ступенек. И почему она думает об этом? Мелисса никогда не занималась хоккеем, ей по душе был черлидинг, что-то, где она могла бы наблюдать и оставаться главной; она не любила грязную работу и такую же грязную игру, как хоккей на траве. Кажется, Хастингс старшая часто говорила, что Спенсер просто пачкает руки, переводит стиральный порошок и теряет время. Тогда зачем думать о ком-то, кто не связан с хоккеем на траве никоим образом? Наверное, будь Мелисса им увлечена, она бы никогда не опоздала. Наверное, она смогла бы запланировать даже поломку машины. Зачем угнетать себя, зная, что кто-то всегда лучше? Может быть, потому что Мелисса всегда была такой собранной и ответственной? Спенсер не помнила, чтобы по утрам её сестра хотя бы немного походила на неё, вечно куда-то спешащую, отвечающую на вопросы невпопад и нервную, потому что одной кружки кофе было чертовски мало для буднего дня. Мелисса была чопорной, в то время как Спенсер была… менее чопорной? Неважно. Девушка мотнула головой и плавно выдохнула. Её ждала тренировка, а не размышления о том, какая её сестра правильная и идеальная в целом — об этом ей могут напомнить семейные ужины. Незачем думать об этом, когда твои родители тебе на это не указывают. Умей наслаждаться тишиной, а не ждать, что кто-то появится из-за угла и бросит на тебя разочарованный взгляд. У семьи Хастингсов была идиотская, по словам всех подруг Спенсер, традиция: каждый по очереди рассказывал о своих достижениях за прошедший день. Мама расскажет об успехах на работе, о том, как она справилась с задачей в два счёта. Папа об успешно подписанном договоре с фирмой, с которой никто до этого не мог договориться, а переговоры, занявшие 20 минут, покажут, какой мистер Хастингс успешный дипломат. Мелисса заговорит об университете, об очередном автомате, скажет, что это незаслужненно, ведь она могла бы проявить себя как следует. А Люк снова напомнит о том, что его профильная группа по биологии берет верх и что ещё немного — и учительская премия у него в кармане. Интересно, кто затмит Спенсер сегодня? Она нахмурилась и начала обдумывать этот день. Из особых достижений у неё была только подгоревшая яичница и последний блинчик с клубникой, который по счастливой случайности перепал ей, а не Наоми, которая любила наедаться и блевать в школьном туалете. Нет, сегодня Спенсер без явных успехов. Наверное, Люк будет купаться в овациях семьи, определённо: он молодой, успешный учитель биологии с премией в кармане. Спенсер же будет скучающе смотреть в свой стакан с гранатовым соком. Ох, нет, не сейчас. Спенсер прибавила шагу и была уже у своей комнаты, когда увидела чуть приоткрытую дверь. Это заставило Хастингс остановиться на полпути, а потом и вовсе идти как можно тише, будто она боялась потревожить нечто. Странно, Спенсер казалось, что утром она не просто закрыла дверь — она хлопнула ею со всей силы, показывая, насколько она была зла из-за глупых упрёков отца. Минуты две Спенсер стояла перед дверью, не зная, стоит ли ей заходить. А потом она вспомнила, что это её комната и она имеет полное право выгнать непрошеного гостя, никто не сможет указать ей на резкость и грубость. Девушке правда хотелось открыть дверь так, чтобы каждое живое существо в этом доме знало, что она здесь, но даже предательского скрипа не последовало. К сожалению. Ей так хотелось застать «гостя» врасплох. Но это не «гость». Не какой-то парень, который залез через окно. Не грабитель или убийца. Даже не подружки Спенсер, которым вдруг вздумалось так пошутить. Всего лишь Люк. Всего лишь Люк, который сидел на кровати своей сестры и что-то читал. А со спины и не скажешь: казалось, он просто смотрел в пол. Просто слишком громко переворачивает страницы, не церемонится, видно, с личными вещами. — Что ты делаешь? — Спенсер склонила голову набок и скрестила руки на груди. Хеммингс всё ещё сидел к ней спиной, лишь на несколько градусов повернув голову в сторону, а потом громко хмыкнул, снова уставившись в какую-то книжку. Честно говоря, он всегда чувствовал себя хозяином вне зависимости от того, где он находился: дом, школа или комната Спенсер. Ему нужно было быть уверенным, что мест, где все знают его имя и стараются услужить, было достаточно. Такой же чопорный и иногда невыносимый, как Мелисса. Его тоже раздражал острый язык младшей сестры и он мог указать ей на это прямо за столом или на уроке. Люка тоже было слишком много, и он тоже доводил младшую сестру до белого каления, иногда, казалось, намеренно. — Неважно, — ответил Люк спустя пару секунд молчания, и что-то в его руках хлопнуло. Что-то, что насторожило Хастингс только после того, как брат сунул это под её подушку, и знакомая чёрная обложка мелькнула перед её глазами. — Подожди, ты что… — Хастингс сделала несколько быстрых шагов в сторону брата. Внутри неё все начало кипеть и бурлить. Может быть, семья Спенсер знала всех мальчиков, что бегали за ней, начиная с пятого класса; может быть семья Спенсер знала, что сегодня в школе она немного поругалась с Эндрю Кэмпбеллом; может быть семья Спенсер считала, что они знают абсолютно всё о своей дочери, но они никогда намеренно не лезли в её жизнь. Их дочь либо рассказывала что-то сама, либо кто-то, кто знал их семью, мог шепнуть на ушко родителям, что сегодня одна из их красавиц повела себя не очень хорошо. Но Люк определённо нарушал личное пространство сестры. Прямо здесь и прямо сейчас. Личное должно оставаться личным, но такого слова, казалось, не существует для Хеммингса. Он как ни в чем не бывало поправил плед и подушку на кровати и попытался пройти мимо Спенсер, но та не была в таком шоке, чтобы просто проводить его взглядом. Вместо этого она схватила Люка за руку. — Я никогда не лезла в твою жизнь, почему ты лезешь в мою? — Спенсер редко повышала голос. Не потому, что она была вся из себя спокойная, а потому что никто не поощрял визга в этом доме. Визга Спенсер. — Оставь это, Спенсер, — Хеммингс закатил глаза и сделал один шаг вперёд, прежде чем сестра, крепко ухватившись за рукав его рубашки, потянула назад. — Ладно, — он вздохнул, чуть прикрыв глаза. — Мама сказала, что ты снова становишься агрессивной. — И ты решил рыться в моих вещах? — Хастингс удивлённо приподняла одну бровь. Её рука плавно опустилась, зажала край плиссированной юбки, и, кажется, ноготь на мизинце больно вжался в её ладонь. Спенсер лишь вздрогнула, привыкая к боли. Что ж, такой способ удержания нервов в стакане был ей по душе. — О, — Люк снова закатил глаза, раздражая сестру, но та корректно промолчала, только закусила щеку изнутри, — прекрати, ты сама виновата: оставила свой дневник там, где его найдут. — Извини, я не думала, что мне придётся прятать свои вещи в собственной комнате, потому что кто-то попытается перевернуть все вверх дном ради того, чтобы знать всё о моей жизни. Люк был из тех братьев, что любили тотальный контроль и требовали подчинения. Такие обычно лезут в твою жизнь, узнают больше о твоём новом парне и критикуют твой образ жизни вне зависимости от того, правильный он или нет. Но Хеммингс заходил далеко: статус учителя и старшего брата позволял ему каждую неделю общаться с учителями Спенсер, он был более требователен к ней на уроках биологии и в принципе не поощрял её интересы в целом. Поэтому она разворачивалась в коридоре, завидев брата где-то поблизости, игнорировала его звонки в стенах школы и старалась как можно меньше мелькать перед глазами. Даже родные братья такого не делают. Люк появился в семье Хастингсов, ещё когда Спенсер не было, а Мелисса только-только научилась ходить пешком под стол. Сын родительских друзей — они просто не позволили ему остаться одному в таком раннем возрасте. Спенсер почему-то всегда удивлял вот какой факт: у Люка была другая фамилия и другая кровь, и как ему удалось стать тем самым Хастингсом? Она даже считала раньше, что скорее это она приемыш, чем Хеммингс, но, к счастью или сожалению, Спенсер была самой настоящей Хастингс. Они были немного похожи внешне, но что-то между ними стояло стеной. Это была льдинка или самый настоящий айсберг? Хеммингс лишь промолчал и, немного помявшись перед Спенсер, прошёл к двери. Он чувствовал себя неловко из-за того, что был пойман и не знал, как теперь выкрутиться из этой ситуации; его сестра не из тех девочек, что будут молчать. Спенсер была с характером, в то время как Мелисса была просто болтлива. — Кстати, Люк, — девушка повернула голову в сторону парня и оглядела его с ног до головы с хитрым прищуром, — ты нашел что-нибудь? — Что? — тот уставился на Спенсер как на душевнобольную, явно не понимая, к чему она клонит и что хочет сказать. «Опять начиталась этих идиотских книжек и будет строить из себя героиню», — подумал он в тот момент и чуть расправил плечи, почувствовав себя расслаблено, но тем не менее стараясь не терять бдительность. — Ты же не нашёл ответов на свои вопросы, пока все это читал? — уголок губ Хастингс младшей дернулся вверх. — Всегда знала, что ты не умеешь читать между строк. Она продолжала смотреть на Люка тем хитрым взглядом и с ухмылкой на губах. Она определённо обошла его в этот раз. Это заслуживает оваций за ужином.