Somebody to die for

Открыв глаза, Йен некоторое время пытался сообразить, где он находится. Светлый потолок ответа на этот вопрос не давал, но был охренительно знаком. Последнее, что он помнил – темный переулок, Мэнди и… Микки! Подскочить на кровати Йену не дала странная расслабленность в организме. Но повернуть голову он догадался. Именно это позволило ему опознать собственную комнату в семейном доме. Ох ты ж, мать твою, чего он так вчера накидался (при том, что по собственной воле ничего не принимает - безумства в прошлом, кроме травки и пары банок пива по большому счету ни-ни), что не сразу узнал потолок дома, в котором провел хуеву тучу лет до того момента, как смог заработать денег на отдельное жилье? Вот кстати, любопытно, а как же он оказался здесь, в кровати, если был… Додумать мысль ему не дал легкий топот ног по лестнице и распахнувшаяся дверь. В угол полетела невозможно воняющая спиртным рубашка, спустя секунду туда же полетели кросы, а к его кровати подскочил младший братец. - Привет, братиша, если что, то я тут спал. Лады? – протараторив шепотом эти слова, Карл легко скользнул под одеяло к стенке, и захрапел, изображая сон. Или не изображая, хрен поймешь. Йен только и смог, что обалдело похлопать глазами. Не прошло и десяти минут, как в комнату заглянула разъяренная Фи. - Где этот сучонок? – И тут же, принюхавшись, замахала рукой перед лицом, отгоняя запах. – Ф-фу-у-у… Вы, блять, всю ночь пили с ним? И снова Йен даже ответить ничего не успел, как Фиона прищурила глаза и с подозрением спросила: - А когда и как вы прошли мимо меня вчера, а? - Э-э-э…- смог выдавить из себя Йен. Ох, блять, ему бы и самому не помешало б понять это. Ну или как вариант, вспомнить. Но Фиона уже все для себя сама придумала и решила. - Видимо, когда я к Ви с Кевом отбегала. Точно, я после этого ж сразу и улеглась. – На прощание Фиона погрозила кулаком в их сторону: - Смотрите у меня. Не посмотрю, что «взрослые», пиздюлей отхватите оба, - ядовито добавила она. И ушла, закрыв за собой дверь. Выждав минуты две, Карл повернулся на спину и, повернув голову к Йену, проникновенно выпалил: - Респект, братиша. Если чо, обращайся. За мной должок, - и вытащив из-под одеяла руки с телефоном, начал что-то быстро строчить в нем. Йену в голову пришла мысль и он, заложив руки за голову и глядя в потолок, как можно равнодушней спросил: - Слушай, Карл, а ты ведь многих знаешь на районе? – получив согласное «угу», Йен продолжил: - А вот, скажем, Милковичи, они чем промышляют? Вот потому, что глядел в потолок, а не на брата, Йен и не увидел, как тот вздрогнул при упоминании фамилии и чуть не выронил телефон из рук. - А тебе нахрена это? – после небольшой паузы поинтересовался Карл. - Ну…- протянул Йен, дернув плечом. – Для расширения горизонтов. - Угу, после такого расширения «горизонтов», - Карл пальцами изобразил кавычки, перед этим отбросив телефон на одеяло, - тебе уже может ничего не понадобиться. Ну разве что местечко для урны… На ближайшем кладбище. И то, если повезет, - добавил он. - Карл, чувак… - А если совсем серьезно, Йен… - Карл задумчиво провел рукой по заплетенным в африканские косички волосам туда-обратно. – Не советую тебе связываться с этим. Ну, инфой на них. Вообщет, у них своя банда. Все на уровне слухов, и ничо конкретного. Есть один сильно неподтвержденный слух про то, что они... Как бы это назвать, чтобы не спиздеть-то? - Карл провел рукой по дредам вперед-назад. - М-м-м, типа "санитары леса", - братец изобразил пальцами кавычки в воздухе и фыркнул. - То есть убирают провинившихся? – хмыкнул Йен, совершенно не удивляясь, ибо вспоминая глаза Микки в их первую встречу… брр, мороз по коже обеспечен. Не будет врать, что холод в них был только сначала. Потом то взгляд был охуенный - потемневший, звавший и манивший. Эх, вот нахуя вспоминать? Внизу живота знакомо потеплело, а в паху оживился мелкий предатель. На самом деле, не мелкий, конечно, но это отношения к делу не имеет. Тьфу, блять, о чем и почему он сейчас думает, кто скажет? Йен потряс головой, пытаясь избавиться от не совсем прошенных мыслей, и сосредоточился на негромком голосе младшего брата. - Тут врать не буду, не знаю,- вздохнул Карл и добавил шепотом. – Но, по большому секрету, те, кто в "черном списке" надолго в нем не задерживаются. Это, конешн, не мое дело, Йен, но все же... Нахрена это тебе? - Да я вчера с ними разговаривал… - И чо? Вот у них бы и спросил вчера, кто они и чем дышат, раз такой, - Карл неопределенно покрутил рукой в воздухе. – Любопытный и бессмертный, - добавил он, противно хихикая. - Не успел, - со смешком признался Йен. – Они меня того, вырубили чем-то. - Не сдох и радуйся, - бросил Карл, снова утыкаясь в телефон. - А они о тебе знают… После этих слов, Карл подпрыгнул на месте: - Да ты гонишь, - глядя на брата с еле скрываемым ужасом в глазах. – А чо сказали? - Ну, я им фамилию назвал нашу. А Микки с сестрой и назвали Липа умником, и тебя мелким пушером. - Ах-хуеть! – выдавил из себя Карл. И тут же поинтересовался: - А больше ниче? Йен покачал головой. - Слава те господи, - неловко перекрестился младший брат. И, приложив руку к сердцу, сделал пару глубоких вдохов-выдохов. - Ты ж у нас отомороженный социопат. Чего тебе бояться? – с любопытством спросил Йен у него. - И социопаты, какими бы отморозками не были, тоже хотят жить. И долго… - пробубнел Карл, вертясь в кровати. – И вообще, Йен, иди ты… нахуй. С такими разговорчиками, блять. Все, нахуй-нахуй, я спать. Меня не кантовать, - и отвернувшись к стенке, засопел на самом деле. Йен сел на кровати, спустив ноги на пол, и потер лицо ладонями. Все сказанное о Милковичах, звучало так загадочно и интригующе. Парень надеялся, что вчерашняя встреча с Мэнди, а особенно с Микки не была последней. Было что-то в них обоих, нет, скорее в брюнете, такое… От чего невозможно было, из-за мысли не встретиться никогда, не завыть от тоски. Понять бы, что за хуйня такая с ним творится. А вдруг это та хрень, что была у Моники? Ну, мало ли… Гены-хуены и остальная чушня. Тьфу-тьфу, не дай боже. В общем, Йен бросил думать, иначе воображение могло завести его в далекие дали. Прошлепав в ванную, он умылся и, чистя зубы, засмотрелся на себя в зеркале. Лицо как лицо, ну симпатичный и харизматичный, это у него не отобрать и не убавить. Волосы цвета темной меди, и чего эти двое все «рыжий» да «рыжий»? Хотя «Огонек» из уст Микки порадовало, да. Йен стал заливаться румянцем, когда вспомнил, что последовало потом. Он никогда себя так не вел раньше, с чего бы его вчера так разобрало? Ладно бы был под экстази или типа того, но ведь уже сколько времени он чист как стеклышко. Тут у Йена в воображении появилась картинка абстрактной блестяще-глянцевой черной поверхности, и он зафыркал от смеха, чуть не проглотив зубную щетку. Потом успокоился, постоял возле унитаза, задумчиво разглядывая поливаемый им белый фаянс, раздумывая, стоит ли залезть под душ, пока наличествовала горячая вода. Подняв попеременно руки, понюхал подмышки, особого запаха не унюхал и, плюнув на идею душа, съебался обратно в комнату, где похрапывал засранец Карл. В комнате пришлось пошарить, чтобы найти что-нибудь из свежей одежды. Опознание таковой на нюх было пиздец как осложнено царившим в спальне амбре от принесенной Карлом рубашки. Винищем перло так, словно братец макнул ту в емкость со спиртным и после этого просто достал оттуда и принес домой, не отжимая. Поэтому Йен похватал выглядевшее чистым и рванул в коридор. Такая концентрация алкоголя в небольшом помещении наверняка могла привести в эйфорию не одного алкаша. При мысли об алкашах, в голове всплыл Фрэнк. Йен тихо похихикав сам с собой, заскочил обратно в комнату и приоткрыл окно, впуская какой-никакой свежий воздух. Карл заворочался, заворчав во сне и укутываясь в одеяло, напомнив этим Йену закуклившуюся гусеницу. Тот пофыркал, пытаясь выкинуть из разыгравшегося сегодня воображения мысль о той бабочке, что могла бы появиться из этого... Яркие картины огромной цвета топленого молока бабочки, почему-то с дредами вместо должных быть усов, дохренищей лап, в каждой из которых пакетик с разнообразнейшей отравой, коей торгует его братец - разнузданность фантазии зашкаливала и Йен просто выпер себя из комнаты. Спускаясь по лестнице, то и дело останавливался, сгибаясь в хохоте и пытаясь не наебнуться во время ржачки со ступенек, для чего одной рукой все время хватался за перила. Внизу его встретила ошарашенная его поведением Фиона, сидящая в одиночестве за обеденным столом. Перед ней стояла тарелка со свежеприготовленными панкейками и большая кружка, полная горячего кофе. Сестра удивленно изогнула брови. Йен невольно подумал о том, что до пантомим Микки ей далеко, а затем сдавленно сиплым голосом пожелал той утра. - Кофе будешь? Наливай, - махнула рукой старшая сестрица. - Что тебя так насмешило с утра? - Да, на гусеницу Карла глянул, и чот представил, какая бабочка из него получилась бы, - честно признался Йен, наливший себе кофе и усаживающийся за стол напротив Фи. Та зависла на долю секунды, представив сказанное. Потом сделала две вещи одновременно: задумчиво неосознанно хлебнула кофе и смешливо фыркнула. Никогда не делайте так, кофе брызнуло через нос, Фиона покраснела и попыталась заловить это все ладонью. Зрелище понравилось обоим, и они с Йеном заржали дуэтом. Теперь уже в голос и похрюкивая. Хохотали оба родственника минут десять, пытаясь успокоиться, но проигрывая в борьбе с напавшим на них хохотуном. - А-а... Я не могу, - простонала Фиона, задыхаясь от смеха и вытирая ладонями мокрые от слез щеки. - Карл... Бабочка-пушер, блять. О-о-о, господи. - Она втянула воздух в попытке успокоиться. Ей это почти удалось. Йену тоже, почти... Он еще пофыркал, в паузах делая небольшие глотки кофе и успевая куснуть стянутый с тарелки панкейк. Нового приступа сдвоенного смеха не последовало только потому, что у Фионы зазвонил телефон. Выслушав сказанное, она расплылась в довольной улыбке и, подскочив с места, рванула одеваться. Перед этим в три глотка осушив кружку с подостывшим кофе. - Я на работу, - проинформировала Фиона Йена, появляясь в кухне через несколько минут в джинсах и одергивая недоодетую футболку с каким-то непонятным принтом. - Ты, кстати, надолго в родной дом? - спросила она брата. Йен сделал последний глоток кофе и, ставя кружку на стол, отрицательно покачал головой, начиная идти к входной двери, возле которой уже толклась сестра. - Я просто заскочил проведать вас с Карлом, - произнес он, немного исказив истинное положение дел. - У меня сегодня снова смена, сотрудник попросил подменить. - А-а-а... Ладно. Но ты все же не забывай нас. Заходи еще. - А у нас еще в силе семейные вечеринки по пятницам? - улыбаясь, спросил Йен. Фиона согласно мыкнула, затягивая шнурки на кроссовках. И он добавил: - Тогда на созвоне? - На созвоне, - согласилась Фиона, стукая своей ладонью по подставленной Йеном. - Выходишь? - спрросила сестра. - Ага. - Ну, идем тогда. Йен ухмыльнулся в ответ, шутливо наклоняясь и пропуская Фиону к выходу. На крыльцо они вышли почти вместе. Фиона покрутила головой, впиваясь взглядом в припаркованную у обочины машину. - О, Джимми-джек-Стив? - подколол сестру Йен. - Старая любовь не ржавеет? - Заткнись, не твоего ума дело, - зашипела Фиона, толкнув его локтем. - Я же молчу обо всех твоих...любовниках. Не ты ли спал с его папулей? - Один-один, - признал Йен, поднимая руки в защитном жесте. - Окей, Фи, до встречи, - и он наклонился поцеловать сестру. Она подставила свою щеку, потом похлопала ладонью по его. - Увидимся, - и легко порхнула со ступенек, скрываясь в утробе серебристого "кайена". В ответ на короткий сигнал, Йен приветственно взмахнул рукой и, взглядом проводив уезжающий порш, со вздохом отправился на электричку. Очень скоро он был дома и завалился спать дальше, пытаясь набраться сил перед предстоявшей ему сменой.