Дуракам везет в любви

— Кхм. Знаешь, мы тут с Тором расстались. Не пойдешь со мной на свидание? Стив поправляет белоснежную рубашку и смотрит на свое отражение. — Слишком быстро, — соглашается он, продолжая тщательно себя рассматривать. — И слишком нарядно, — он резко расстегивает рубашку, отшвыривает ее на диван и хватает старую футболку. Картинка на ткани выцвела, потрескалась и выглядит так, будто Стив ограбил детский мир в неблагополучном районе. Надев ее, Стив фыркает, приподнимает бровь и с легкой улыбкой смотрит в зеркало: — Сегодня на соседней помойке подают мусорные пакеты под соусом из чьей-то рвоты. Не желаешь сходить? — после этих слов футболка тоже оказывается на диване. Он окидывает взглядом шкаф, но не может ничего найти. Еще раз смотрит в зеркало на свою обнаженную грудь и усмехается, представив, что так и явится на очередное занятие. Тони понравится. От мысли, что Тони сделал бы, увидев его так, становится жарко. Большие карие глаза, распахнутые в удивлении, приоткрытый рот и напряжение, с каким Тони замирает, рассматривая подтянутое тело Стива. Пытаясь отделаться от навязчивых картин в голове, он надевает черную водолазку с высоким горлом. Это ему идет, как говорила Наташа. И кто Стив такой, чтобы не слушать девушку, которая очаровала всех парней на потоке? У нее отличный вкус, и она знает, как выглядеть хорошо. Сегодня Стив просто расскажет о расставании с Тором. На следующем занятии будет пытаться как можно больше оказывать знаки внимания, сделает парочку комплиментов (желательно не убогих), допустит несколько случайных прикосновений. А через занятие уже попробует его пригласить. Все постепенно, правильно и обдуманно. Уверенный в своем плане и в приподнятом настроении Стив идет на очередное занятие. Он знает, что нравится Тони, но в каком смысле? Тони может просто его хотеть. А как же те речи о постоянстве? Стив готов рискнуть и предложить ему это. Сердце в груди бьется всю дорогу так, что пора задуматься о походе к кардиологу, но это вызывает только нервный смех. Да чего он боится? Тони что, его укусит? Перспектива быть укушенным, скорее, возбуждает, чем пугает, поэтому Стив делает глубокий вздох и велит себе отставить панику. Ворота дома открываются сами по себе, только его завидев. Голограмма Джарвис по привычке вежлива и мила. — Как же он научил его быть таким человечным? — каждый раз задается вопросом Стив, но это становится неважным, когда он видит Тони. От приветственной улыбки немного подкашиваются ноги. Тони пожимает ему руку, задержав прикосновение на секунду дольше, чем обычно. Стив надеется, что не краснеет и не выглядит влюбленным идиотом. Хотя он выглядел так все то время, что они занимались, и до этого тоже. Сегодня они разбирают чертежи, которые Стив проходил на последней лекции. Задание так увлекательно, что удержаться от высказывания мыслей и идей необычайно трудно. Он снова старается хмуриться, но Тони тяжело вздыхает и спрашивает: — Зачем это все, Роджерс? — Чтобы стать архитектором, — усмехается Стив, чувствуя, что вопрос не о том. — Нет, что ты делаешь здесь? — Тони поднимает на него взгляд, но к удивлению Стива, в них чуть ли не горечь. — Я с первого занятия понял, что ты прекрасно во всем разбираешься и совсем не умеешь врать. Что мы делаем? Ты пытаешься втереться ко мне в доверие? Стать другом? Ради чего? Если тебе нужна какая-то помощь, что-то покрупнее простого репетиторства, попроси. Стив не знает, чего ждал. Того, что его мотивы будут очевидны? Он ничего не отвечает, просто встает, хватает листы бумаги, принадлежности и запихивает их в сумку. Тони молча наблюдает за его действиями, без сожаления и без любопытства — с какой-то вселенской усталостью. Он всегда думает, что люди общаются с ним из выгоды? Стив так много рассуждал о том, чтобы не показаться мерзавцем, изменяющим Тору, что даже представить не мог другие варианты развития событий. Оказывается, проблема не только в несуществующем парне, но и в тараканах Тони. Паранойя быть использованным. А не шел бы он с нею к черту? Стива разрывает от злости. Он старается понравиться, терпит странные фокусы здешней техники, а его принимают за человека, который просто решил влезть в общество богатенького мальчика? Да никакие выгоды не стоят того, чтобы выносить это хамство! Если бы не дебильное чувство легкости, которое накрывает его при Тони, Стив бы вообще сюда не пришел. И мысль о том, что его больше сюда не пустят, заставляет притормозить и раскрыть рот, но ничего путного не выходит. — Зачем?! — восклицает Стив, глядя на Тони сверху вниз. Стив не отвечает на свой вопрос вслух, он отвечает как можно более красноречиво: быстрым, смазанным, грубым поцелуем. Потому что сейчас он не слишком способен на нежность и больше всего хочет сбежать, что и делает сразу же. — Хорошего дня вам, сэр, — бросает на прощание Джарвис, а Стив его ненавидит. Только потому что даже робот нашел, что сказать, а его хозяин — нет. Только выйдя на улицу, он понимает, что сделал. Несколько секунд назад он целовал Тони Старка, да в порыве такого отчаяния, что не смог продлить это хотя бы на чуточку дольше. Губы у Тони такие же мягкие, как и руки. Стив посмеялся бы, заметив, что Тони ухаживает за собой, как девчонка, но сегодня Стив единственный, над кем стоит хохотать. Свежий воздух не придает ему облегчения. Он быстро шагает прочь к автобусной остановке. До квартиры ехать не так долго, но грызущие чувство вины и стыд не дают покоя, превращая поездку в бесконечность. Он так тщательно продумывал каждый свой шаг, думал, как подготовить Тони к этому сумасшествию, и так нелепо все испортил, что хочется закричать от досады. Официально раз и навсегда: Стив Роджерс идиот столетия. Он угрюмо смотрит в окно всю дорогу, с каждым мимолетным деревом и домом все больше и больше осознавая, что даже слова Тони сказать не дал. Вокруг копошатся люди, толкаются, разговаривают. По дороге несутся машины по своим неотложным делам. Стиву снова хочется в лес, где мир может иллюзорно остановиться. Там не будет людей, там не будет Тони. Шелест листвы, пение птиц, вой ветра и хруст из-под собственных ботинок — все, что ему сейчас нужно. Добравшись до подъезда, Стив видит на скамейке Локи. Тот какой-то сгорбленный, от самоуверенности нет следа, взгляд упирается в асфальт, а руки сцеплены в замок. Локи о чем-то усиленно думает и кажется до странности печальным. — Телефоны что, зря изобрели? — бросает Стив, пытаясь усмехнуться, но голос не слушается: он все еще не в своей тарелке после того, что произошло. Локи отзывается. Ни ответной ухмылки, ни шутливого поклона. Он просто встает со скамьи. Если бы Стив не был с ним знаком, он бы принял его за обычного серьезного молодого человека, но Локи не обычный и совершенно не серьезный, поэтому его вид слегка настораживает. В голове тут же возникает куча вариаций того, что Локи мог натворить, начиная с мелкой кражи, на которой его поймали, и заканчивая захватом планеты. Стив знает этот взгляд и знает, что сейчас у него попросят помощи. А эта помощь наверняка нарушит какой-нибудь закон. Больно надо. Он никогда не шел на поводу у беспечного братца Тора, и сейчас не станет. — Я хотел поговорить с тобой лично, — Локи неуверенно шагает вперед, и Стив делает тоже самое, давая понять, что не против. — По поводу Тора. Знаешь, я не фанат ежедневного наблюдения его кислой мины. Да я и не лучший брат на свете, но люблю его и желаю ему счастья. А ваш разрыв… Он подкосил его, — Локи хмурится и неосознанно дергает себя за ворот ветровки, будто готовясь к длинной речи. — Я не прошу возвращаться к нему из жалости. Но ты его лучший друг, и если ты исчезнешь совсем, во всех смыслах, он не справится. Стив совсем ничего не понимает. Они так увлеклись своей игрой, что окончательно запутали Локи. Тор был угрюмый и загруженный задолго до их псевдоразрыва, задолго до их псевдоотношений, и началось это как раз с тех пор, когда Тор лишился глаза. Стив тяжело вздыхает, пытаясь подобрать нужные слова и не отклоняясь от лживой сказки. — Мы решили остаться друзьями, — заявляет он. — И я не оставлю Тора, но мне кажется, причина его настроения совершенно не в этом. Он и сам признал, что нам лучше дружить... — Стив запинается, надеясь, что Тор не говорил Локи ничего такого, что противоречит его словам. — Так что не думаю, что он угрюм из-за этого. Все началось гораздо раньше, когда… — Локи прячет глаза, будто знает, что он сейчас скажет, — Тор получил свою травму. — Возможно, ты прав, — в эту минуту Локи кажется бледнее, чем обычно. — Я просто хотел помочь, — он пожимает плечами и продолжает избегать прямого взгляда Стива. Локи редко теряет контроль над своими эмоциями, чтобы так неубедительно скрывать свое состояние. Он явно испуган, причем не на шутку. — Ты что-то знаешь? Локи резко замирает на секунду, сжимает кулаки, будто вспоминая что-то очень неприятное, и выдыхает: — Я там был. Стив ни разу не слышал никаких подробностей и не знал об участии Локи. Конечно, не удивительно, что такой пронырливый гаденыш везде засунул свой любопытный нос. Стив молча смотрит на него, ожидая продолжения, и тот решается не сразу. — У меня были проблемы с… опасными людьми, — признается Локи. — Я ничего не говорил Тору, но, видимо, он заметил, что я куда-то часто отлучаюсь и становлюсь дерганным, — Локи переводит дух. — Вы уже давно знаете, что я все время влипаю не в лучшие истории, и я даже не был удивлен, когда он за мной проследил. Меня схватили, Тор выскочил черт знает откуда, завязалась перепалка и… — Хочешь сказать это все из-за тебя? Стив чувствует, как тело пронзает гнев. Ситуация с Тони внезапно становится такой далекой и неважной. Перед Стивом стоит человек, из-за которого его лучший друг лишился глаза. — Думаешь, я хотел этого? — Локи горько усмехается, наконец, поднимая взгляд. Стив шагает к нему еще ближе и тихо произносит сквозь зубы: — Если ты хочешь искупить вину, помочь ему или сделать его жизнь лучше, исчезни. И больше никогда не возвращайся. От тебя у Тора всегда проблемы. Глаза Локи стекленеют, но его совершенно не жаль. — Ты прав, — почти неслышно, но как-то злобно произносит он, отступает на шаг и повторяет: — Ты прав. С этими словами он просто уходит. Стиву противно даже смотреть ему вслед.

~

Тони не слышно несколько дней. Он не звонит и не пишет. А с чего бы? Если бы Стив ему нравился, он бы и уйти ему не позволил. В университете они не пересекаются. За эти несколько недель занятий черчением Стив так привык к частому появлению Тони. К его дурацким шуткам, вредному смеху, высказываниям, которые были то ли гениальными, то ли безумными. Стив скучает. Эта тоска, вызванная воспоминаниями об их уроках, заставляет его рисовать снова и снова. Иногда это абстракции в холодных тонах и с мрачным смыслом. Иногда это пейзажи темных улиц неприглядных городков. Иногда это люди, похожие на Тони редкими чертами. Но никогда, никогда в его работах не бывает настоящего Тони. Для него это поражение — отдать бумаге то, что так долго крутится в голове. С портретом Тони Старка он окончательно признал бы что-то. Что-то больше обыкновенной ребяческой влюбленности. Несколько дней Стив пребывает в полном одиночестве. Тор куда-то подевался. Тони Стив написать боится. «А стоило бы извиниться», — думает он как-то вечером, глядя на мобильник, но абсолютно ничего не делает. В комнате, освещенной лишь настольной лампой, темно. Стив рассматривает огромный лист бумаги, где ровными четкими линиями выполнен чертеж. Кажется, теперь любая прямая будет напоминать ему о днях, проведенных с Тони. Небо за окном беззвездное и пустое. Стив чувствует себя этим небом. Только у неба звезды скрывают облака. А он свои звезды потушил самостоятельно. Телефон издает громкий пикающий звук, и Стив от неожиданности вздрагивает. Он ждал звонков или сообщений столько времени. То, что он кому-то нужен, уже кажется нелепым. Он резко берет телефон. Думает, вдруг это Тор решил поделиться, наконец, своими проблемами. Но на экране высвечивается имя человека, которого так страшно нарисовать, которому так страшно позвонить, и вот теперь Стив понимает, что ему страшно даже открыть это сообщение. Он чувствует себя маленькой пятнадцатилетней девочкой, которая впервые влюбилась и понятия не имеет, что с этим делать. Он нажимает на экран, и перед глазами появляется текст. Всего несколько слов, но Стив чувствует, как руки начинают трястись от злости. «Не скрою, после того, что произошло, ты вызываешь у меня отвращение. Но все эти несколько дней меня терзало любопытство. Что это, черт возьми, было, Роджерс?» Стив знал, что может вызвать в Тони удивление, испуг, желание оградиться, но отвращение — это слишком. Разве плохо, когда кто-то в кого-то влюбляется? Разве постыдно проявлять симпатию к кому-то, кто рядом? Да, это неловко, но это не отвратительно. Отвратительно это могло быть только для гомофобов, но Стив прекрасно знает, что Тони предпочитает, как девушек, так и парней. «Это был поцелуй». Он чувствует себя Тором, набрав это, но ничего другого в голову не приходит. «Спасибо, кэп!» Ответ приходит слишком быстро. Будто Тони сидит и сверлит телефон в ожидании сообщения. Думать об этом забавно, приятно, несмотря на то, что Стив «отвратителен». Да и Тони мог просто лазать с телефона в интернете. Разговор не окончен, но и сказать особо нечего. Стив вздыхает, глядя в экран, мысли разбегаются, как волны от мяча, брошенного в воду. Не стоит писать никаких признаний или объяснений. Все и так очевидно. Но Тони не очевидно, поэтому телефон снова мигает и пикает. «Знаю, репутация у меня не очень, и никто не воспринимает меня всерьез. Но я не собираюсь быть твоей подстилкой, Роджерс, запасным вариантом или чем-то в этом духе. До сих пор не понимаю, как такому правильному мальчику взбрело это в голову». Перечитав сообщение в третий, а потом в четвертый и пятый раз, Стив испускает вздох такого облегчения, что хочется на радостях броситься в пляс. Он быстро нажимает на кнопку вызова, подбадриваемый внезапной смелостью, и когда на той стороне слышится шум, сразу выпаливает: — Так все дело в Торе! — Дело не в Торе, а в том, как ты с ним поступаешь, — голос Тони напряжен и серьезен. Таким он, наверное, отдает приказы в своей компании, если вообще там появляется. — Мы расстались, — выпаливает Стив, но не дает даже слова вставить Тони. — Мы расстались до того, как я тебя поцеловал. И я не стал бы делать ничего такого, будучи в отношениях. Не спорь, не обвиняй и не выдумывай про меня всяких клеветнических теорий. Я хороший парень. И я хочу пойти с тобой на свидание. На той стороне раздается тихий смех. — А еще ты очень скромный. И тараторишь, как Тайлер Окли, когда нервничаешь. Стив фыркает. Если он просто назвал себя хорошим, то Тони зовет себя великолепием и совершенством. По сравнению с ним Стив действительно скромен. — А ты ведешь себя, как скотина, когда нервничаешь. Исчезаешь и не пытаешься ни в чем разобраться. — Ты тоже исчез. А еще твоя теория не сходится, — Тони замолкает на мгновение, и Стив знает, что он это специально, чтобы побесить. — Мы начали заниматься до того, как вы расстались. А если это все было затем, чтобы за мной приударить… — Нет! — возмущается Стив, хотя понимает, что обманывает и себя, и Тони. — Я просто хотел… Меня тянет к тебе. Думал, мы могли бы стать друзьями. Тони хмыкает. — Дружба, начавшаяся со лжи — звучит не очень. Стив закатывает глаза, но что бы Тони теперь ни сказал, он не сможет заставить Стива перестать улыбаться. Все намного лучше, чем он думал. Все намного лучше, чем он мог надеяться. — Ты как-то говорил, что хотел бы правильного человека, — тихо начинает Стив. — Не знаю, подойду ли я, но мне хочется попробовать. Никакого обмана, попыток друг другом воспользоваться и отношений на стороне. — Эй-эй, мы еще на свидание не сходили, а ты уже пытаешься повесить на меня обязательства! Притормози, ковбой. — Так мы идем на свидание? — уточняет Стив, представляя, как сейчас искрятся черные глаза Тони. — Я не знаю, — медленно протягивает он. — Не уверен, хочу ли… С тобой… Завтра в восемь вечера в «Алмодайн». — Придешь? — с нажимом спрашивает Стив, ожидая конкретики. — Возможно. Он смеется и уже представляет, что у него будет самое ужасное свидание с самым ужасным человеком, но от этого перспектива не кажется менее заманчивой. — И кстати, в следующий раз, когда захочешь меня поцеловать, — Тони понижает голос, и Стив нервно сглатывает, — не останавливайся сразу через секунду. Я бы хотел получать от этого наслаждение, а не психологическую травму. — Психологическую травму?.. — Ты меня чуть со стула не снес. А еще напугал Джарвиса! Стив закусывает губу, сдерживая очередной смешок, и шепчет: — Я тебе сейчас открою маленькую тайну. Джарвис — голограмма. — Джарвис — система! — От этого он не станет пугливым. Очень хочется увидеть Тони в эту секунду. Стив представляет, как он пробегает пальцами по столу, как презрительно кривляется или даже показывает язык. — Ты меня недооцениваешь, — а теперь Стив представляет Тони, самодовольно запускающего руку в волосы и ворошащего их. — Воображала, — смеется Стив, и на душе у него так хорошо. Они проговаривают весь вечер. И если бы существовала такая вещь, как свидания по телефону, то это было бы лучшее телефонное свидание на свете. Тони беззаботно болтает, рассказывает о в очередной раз разгневанной Пеппер и об угрозах Наташи надрать ему задницу, если он еще раз попытается взорвать Брюса. — Я что, специально? — возмущается Тони. — Откуда мне знать, какие химикаты можно смешивать, а какие нельзя? Это дело Беннера! Дальше он пускается в рассказ об их с Брюсом проекте. Стив ровным счетом ничего не понимает, но внимательно слушает, поддакивает и просто наслаждается звучанием такого воодушевленного Тони. Ложится спать Стив поздно. Чертежи не доделаны. Он долго не может заснуть, с мчащимся сердцем предвкушая завтрашнее свидание, а когда веки все-таки тяжелеют, он снова встречает Тони. И в этом сне Стив исполняет его просьбу: он не отстраняется через секунду, а углубляет поцелуй.