***
Сереброглазый воин занёс свой странный меч нал головами Медеи и Киё. Его странная броня казалась тяжёлой, но воину было плевать на её массу — ему хватило мгновения, чтобы преодолеть расстояние в несколько десятков метров. Посеребренные массивные закрытые доспехи с кольчугой под ними, меч, напоминающий по форме клинок Алкида, и лицо, как у парня. Но сейчас взор девушек был прикован к мечу. Странное лезвие, разделённое на две части, между которыми горел серебряный свет, посередине гарды был круглый чёрно-красный драгоценный камень, а надписи на неизвестном языке на лезвиях источали чистую ярость и грозили возмездием своим врагам. Но клинок потух, а его владелец слабо, но мягко улыбнулся. — Добро пожаловать, — сказал он голосом, от которого веяло приятной прохладой. Воин подбросил шлем, который был в левой руке, в воздух, и он приземлился прямо на голову. — Зачем вы пришли? — спросил мечник, маня девушек к красному камню. — Мы, это… Пришли посмотреть на душу Алкида, да… — произнесла нервно Киёхимэ. Медея лишь закивала головой, всё ещё отходя от ощущения близкой смерти. — Вот как… Ну, вы пришли по адресу. Это, — воин развёл руками, — и есть душа Алкида. Тёмно-серая пустошь с огромной стеной. — А ты… Вы кто? — магесса понимала, что нужно быть вежливой с этим человеком в броне. На этот вопрос мечник сухо рассмеялся. — Я — страж и пленник одновременно. Я обязан охранять это место, но покинуть его я не смогу, пока не настанет время. Я — Рыцарь Очищения: Герой, который уничтожает грехи. Если проще — я Алкид по представлению Алкида. — Э… — только и могла выдавить из себя Киёхимэ, пока Медея пыталась составить логическую цепочку. — Хе, повезло ему с вами... Не напрягайтесь так, я вам сейчас всё расскажу. Только не прерывайте меня, ладно? — дождавшись кивков, рыцарь снял шлем и провёл по серебряным волосам. — Это место — душа. Вернее, душа там, за стеной. А тут — её окрестности, сердце. За стену даже не пытайтесь лезть — система защиты там такая, что порвёт на лоскутки за доли секунды. Стало это место таким, каким является сейчас, давно. Я ещё помню, как тут шёл снег и был мороз. И то была душа маленького мальчика, который захотел себе защитника, который избавил бы его от предателей. А у детей фантазия работает очень хорошо, поэтому получился я. Старший брат, с которым перед сном говорил маленький Алкид. Время шло, малыш рос, я забывался. Душа из снежной равнины превратилась в пепельную. А меня заснуло в хрустальный гроб, опутанный цепями. Но недавно я проснулся от вечного сна. Благодаря вам. Ваши телодвижения заставляли душу трястись от гнева, ярости, смущения и отчаяния. Следовательно, цепи просто лопнули. И за своё освобождение я вам благодарен. Как и другая особа, которую сейчас мало кто помнит. — Кто это? — в унисон спросили девушки, от которых повеяло жаждой крови. — Полегче, вы ей не ровня. Я про Гею говорю. Титаниду земли. Эта добрая особа не могла смотреть на эту душу и посадила семена в почву. Но разве может взрасти что-то из мёртвой земли? А ваши потуги, забавные очень, оживили почву. И недалеко отсюда произросла два дерева с розовыми лепестками. Сакурами их зовут. Так что я прошу вас — спасите этого… Придурка! Трясите его, насилуйте, шутите с ним, что угодно! Только растормошите его! Иначе мне конец! Как и стараниям Геи! — Пожалуйста, встаньте с колен! — крикнула Медея, поднимая упавшего на колени рыцаря. Киё отряхнула колени героя и посадила его на камень. — Мы сделаем всё, чтобы растрясти его. Тем более, мы этим уже тридцать лет занимаемся! — Говори за себя, дракоша. — Спасибо, спасибо! Но, — голос светловолосого заскрипел, — не перегибайте палку, иначе все хлипкие мосты будут разрушены без возможности восстановления. Ну, а теперь, нам пора прощаться. Удачи вам с Алкидом. Рыцарь отсалютовал, и девушки исчезли во вспышке света. Воин вздохнул и сел на камень. — Надеюсь, у них всё получится…***
Очередной грек упал с пробитой копьём головой. Киё встретила уже пятый отряд разведки, который методично и весело вырезала. Но её беспокоило то же, что и Медею, стоящую на стене. Алкид. Что делать с ним? Как помочь? Как исцелить сердце? Что с душой? Почему она за стеной? «Слишком много вопросов» Решив отбросить все вопросы на мирное время, дракон в человеческом обличии (человек с возможностью обращаться драконом?) зашагала в сторону очередного отряда, который она вычислила своим нюхом. А пока перед Троей армия ждала греков, сами греки пришвартовались к берегу, но сходить на землю не решались — кто первый сойдёт, тот умрёт. Да и чёрные плащи не очень-то мотивировали на схождение. — Дайте, я их прибью! — орал Ахиллес и вырывался из цепких рук молодого черноволосого юноши в лёгких кожаных доспехах. — Давайте быстрее! — кричал Патрокл, сдерживая героя, который хотел вступить в бой с людьми, которые держали над головами таблички с не очень лестными словами о греках и Ахиллесе в частности. — Соси, Ахилл! — крикнул один из чёрных мантий. Тут Одиссей придумал хитрость — он сбросил щит на песок и приземлился на него. Всадники Трои даже не шелохнулись, продолжая скакать и провоцировать греков. Но вот, один из солдат увидел царя Итаки на земле и, с боевым кличем, спрыгнул на берег. Реакция наездников не заставила себя ждать, кавалеристы рассыпались в стороны и достали синие луки. — А вот это плохо! — раздался голос Аякса, который выставил щит вперёд. Чёрная стрела пробила лоб первого ступившего на землю, убив на месте. — Щиты! — заорал Менелай, прикрываясь щитом. Все солдаты последовали его примеру, даже Ахиллес, но это мало помогло. — Ай-ай-ай-ай! — захрипел солдат со стрелой в колене. Он дёрнулся и упал, не шевелясь. — Яд? — задал вопрос высокий мускулистый мужчина с кудрявой бородой и лысиной — Диомид. — Да, — кивнул Одиссей, который вовремя забрался обратно на корабль. — Яд мантикоры, скорей всего, — сказал он, осмотрев мертвеца. — Кхр! — ещё один воин упал со стрелой в шее. И ещё один, и ещё. Но тут произошло то, чего никто не ожидал — троих солдат унесло с корабля неизвестной силой. Они стояли друг за другом… — Что это?! Греки посмотрели на берег и увидели всадника в серебряных доспехах, который держал в руках серый лук с натянутой тетивой. Он отпустил пальцы — и вот, очередная тройка солдат улетела в море. Лучники греков пытались контратаковать, но всё было тщетно -всадники слишком быстро и часто меняли позиции, притом хаотично, без смысла и какого-то плана. — Это же с какой силой надо стрелять, чтобы делать ТАКОЕ? — задал вопрос Аякс, прикрывая щитом Одиссея. Неожиданно, обстрел закончился, и вражеская конница устремилась к стенам Трои. Почти вся. На поле остался тот самый, в серебряных доспехах. — Полторы тысячи, — громко сказал тот и показал пальцем на Ахиллеса, который кожей чувствовал на себе взгляд воина. — Встретимся на поле боя, сын Фетиды. Воин развернул коня и припустил к стенам, где стояла армия Трои. — В атаку, мирмидоняне! — заорал Ахиллес и спрыгнул с корабля. За ним устремились все его солдаты. — Куда?! — крикнул Менелай. — Стоять! Но никто не слушал его, как и Агамемнона, который приказывал остановиться. Пылу мирмидонян последовали все солдаты, кроме воинов Менелая, Одиссея и Агамемнона. Войско Одиссея верило уму своего царя, а Менелая и Агамемнона войска не смели противиться приказу их командиров. — Там точно ловушка…***
Как я и говорил — perfect plan. Заставить греков зажечь свои задницы и спровоцировать на атаку после обстрела. Не зря я выдал эти таблички своим людям, ой не зря. Так, а теперь надо вести эту огромную армию (где-то около двух сотен тысяч) прямо под стены, где давно готовы ловушки. Но вот… Что делать после победы здесь? Нет, не так — что делать после первой победы под Троей. Победа точно будет — такая толпа станет могилой для многих. Без строя, хаотично — конечно, ближе к середине боя они перестроятся, но вот будет уже поздно. М-да, не думал я, что всё будет так просто. Но главное — план сработал. Но после победы нас будет ждать горечь — тридцать пять против двух сотен, может, чуть меньше. А союзники прибудут ещё ой как не скоро. Где-то через месяц-два. «Мы в дерьме, братан», — высказал мои мысли Иосиф. И он прав. Сколько мы продержимся? Хотя, по легенде, греки скоро начнут проигрывать из-за Ахиллеса и Агамемнона. И точно говорили древние — все проблемы от баб. Хрисеида, Брисеида… Эх… Ну, ладно, это проблемы в стане греков, а не у меня. Хорошо, что Ахиллес это Ахиллес. Самоуверенный ЧСВ ублюдок. — Вижу, что вы раззадорили греков, — произнёс Гектор с лёгкой улыбкой на лице. — Я-то думал, что всё пойдёт не так. — Ну, надежда была на Ахиллесе. Как видишь, он исполнил свою роль. — Ты же Первый Генерал и все твои планы и стратегии всегда удачливы. Но смотри — не попадись в свои же сети. — А ты помни о моём наставлении. — Да-да, ты-то речь скажи, а то солдаты ждут. Я посмотрел на воинов, которые смотрели на меня и ждали. Чёрт, снова поднимать харизму. Развернув Леопольда и направив его морду в сторону солдат, я начал двигать речь… — Воины, смелые мужи Трои! Сегодня — великий день! Сегодня мы заставим греков выпить их крови! Заставим пожалеть о том, что решились напасть на нас, на Трою! Отступать нельзя — позади Троя, поэтому сожмите зубы и приготовьтесь — сеча будет самой кровавой в истории! Кто-то погибнет и не вернётся домой, но, обещаю, имя его будет окутано ореолом славы и величия! Каждый троянец будет помнить имена героев, которые отдадут свои жизни за родину! Но не геройствуйте зря! Увижу, что лезете на рожон — накажу так, что битва для вас станет Элизиумом! Итак, кто со мной?! — Мы! — хором крикнули солдаты, подняв копья. — Готовы ли вы отдать жизни за Трою?! — Готовы! — И самое важное… — Заставим греков испить их же крови! — Верно! Утопим их в их же крови! — Так давайте же убивать их, пока никого не останется в их рядах! Итак, план битвы прост — держать противника за рвом, чтобы я мог засыпать его оружием из своей сокровищницы. Где-то сто тысяч разного вооружения у меня есть. Тем более я смогу вернуть его обратно в любой момент и починить. Золото решает многие проблемы. «Эй, папаня, вставай» К чему ты это говоришь? «Так ведь столько ПАФОСА было выделено, что, кажется, что скоро тут появится сам Император, карающий Богов Хаоса» — Солдаты! Вот и противник! — я показал своим мечом на несущиеся вдали ряды противника. — Готовься! Лучники! Как только первый ряд даст залп, начинайте массированный безостановочный обстрел! Передайте всадникам, чтобы готовились ударить по флангам! Пехота! Щиты поднять! Копья — вперёд! Скифы — обстрел из леса с частыми перебежками! «Киё, попугай греков у кораблей» «Ну, наконец-то что-то стоящее!» — мне показалось или я услышал звук облизывания губ. — Медея, — я подошёл к девушке. — Помогай войскам. Усиливай, лечи и самое важное — отгоняй Ахиллеса. Ты единственная, кто может пробить его бессмертие. — А разве не… — Нет. Только человек с кровью бога может ранить его. Ты — полубогиня, поэтому, прошу, отгоняй его от солдат. — Хорошо, — твёрдо кивнула магесса, успокоив меня. Всё-таки Ахиллес — монстр. Его скорость и колесница со щитом… Хотя, можно вынести его в Дуэльном поле… Надеюсь, ОНИ прибудут вовремя…***
Греческое наступление не заладилось с самого начала. Часть солдат попало в ямы с кольями, отдав душу Эребу, часть споткнулась и упала, а бегущие просто затоптали своих. Ближе к стенам удалось восстановить ряды, но глубокий и широкий ров помешал вступить в схватку с троянцами, которые протыкали греков длинными копьями. Да и ещё практически бесконечный дождь из стрел вынуждал греков прятаться за щитами, открываясь тем самым стрелкам в лесу, чьи чёрные стрелы несли смерть. — Лови маслину! Эти страшные слова сопровождали каждый выстрел «Служителей смерти». Больше жертв было даже не от стрел со стен. Нет. Больше всего смертей было от Служителей, стрелы которых всегда находили свою смерть. — Отступаем! Отходим к кораблям! — закричали наперебой командиры, видя огромные потери и невозможность взять Трою с наскока. Хоть им и удалось убить нескольких солдат, но это не та выгода, которую можно получить с сотен убитых греков. Так думал и Ахиллес, от которого отскакивали стрелы. Простое оружие не могло нанести вреда, но несколько царапин оставили заклинания девушки в фиолетовой робе. Сжав от злости зубы, герой начал отступать спиной назад, показывая всем своим видом, что не боится троянцев. Но тут он увидел то, что его удивило. Серебряный всадник, который был у кораблей, поднял руку вверх. Вокруг него появилось множество сияющих серебряных кругов, из которых торчало остриё самых разных орудий. — А! Это дракон! — заорал один из солдат, заставив Ахиллеса обернутся. Длинный змееподобный дракон летал над кораблями и пугал тех, кто ставил лагерь. — Алкид! — яростный голос героя Греции заставил опустить руку всадника. Полный ненависти взгляд вперился в серебряного стрелка, вокруг которого горели круги. Шлем покачнулся, и сотни клинков устремились к отступающим грекам. Мечи, топоры, булавы, копья — всё это начало покрывать поле и забирать в Эреб солдат. Плюнув, Ахиллес развернулся и припустил на своей огромной скорости. Экстренное собрание греческих командиров гудело — кто же знал, что знаменитый герой окажется на стороне Трои? Всё-таки дракон — верный спутник и атрибут Алкида. А значит, знаменитый воин тут. Но и не только это волновало греков — отказ Агамемнона очень обидел Хриса — жреца Аполлона. А вдруг старик решит попросить своего бога о каре? — Да ничего не будет, — отмахивался царь Микен от предупреждений своих товарищей и солдат. — Уму непостижимо! — верещал Ахиллес. — Как он мог предать Грецию?! — Он не предавал, — раздался голос Одиссея. — Он всегда говорил, что где выгода, там и он. И он не привязан к какому-либо полису или государству. Хотя… Атланты не просто так плавали неподалёку от Афин… Тем более тогда, когда Алкид был в городе… — Что, совсем сбрендил? Уже мифический народ видишь, — съехидничал Аякс. — Ты сам должен был видеть их корабли! Металлические, из них валит дым! — Да ну? Скорей всего, Гефест проверяет свои новые изобретения. Казалось бы, серьёзное собрание, но оно переросло в театр ругани и взаимных оскорблений. И где-то там, на Олимпе, рука одной богини тянулась к лицу, пока другой бог смеялся, поддерживая звонкий смех своей подруги. Но всё же командиры уяснили одно — с троянцами лучше не шутить и отнестись к ним серьёзно, как и к новому генералу в их стане. А также то, что нужно помянуть павших в бою… ... В первом бою полегло 250 троянцев и 5000 греков.