Алкид: Начало

      Выстрел. Ещё один. И ещё. И ещё. Черноволосый мальчик, в майке и шортах высадил целую обойму в человека напротив него. Убитый скатился по стене, измазывая её кровью. Немолодой мужчина очень походил на ребёнка, который убил его. На его мёртвом лице отразилось предсмертное удивление и боль. А мальчик продолжал нажимать на курок, хотя патроны давно закончились, а мужчина не подавал признаков жизни.       — Хватит, — чей-то спокойный голос раздался позади, и рука незнакомца легла на плечо мальчика, а другая опустила ствол пистолета. Ребёнок обернулся и посмотрел своими безжизненными, лишёнными огня юности глазами на человека. Короткие серебряные волосы, которые блестели в тусклом свете лампы, были аккуратно уложены и походили на лезвия мечей, такого же цвета глаза, молодое на вид лицо кричало о красоте, мужской красоте. Острый нос, овальное лицо, вытягивающееся ближе к подбородку и сигара, которая торчала изо рта. Дым мерно вытекал и распространялся по комнате. Длинное пальто, брюки, рубашка, галстук цвета крови и туфли. Всё, за исключением галстука, было серебряного цвета и блестело на свету, словно одежда состояла из металла. Однако, эта одежда только подчёркивала высокий рост и крепость тела мужчины.       — Решил сам сделать всю работу, да? — спросил неизвестный, ловким движением руки забирая пистолет и пряча его в карман пальто. — Не могу осуждать. Тем более, эксперименты твоего отца привели к Экстерминатусу всего этого острова.       — Экстерминатусу? — спросил мальчик, ничего не чувствуя после убийство родного отца. Тот проводил опыты, которые привели к гибели друзей ребёнка. Но не это было самым страшным. Все люди начали превращаться в кровожадное нечто, с красными глазами, которое жаждет лишь одного — пить кровь. И маленький человек видел, как группа людей в мантиях убивала этих, а группа в смокингах сжигала дома и нелюдей. А человек, стоящий перед ним, спас парня от гибели, голыми руками разорвав бывших людей, которые окружили мальчика.       — Полному уничтожению всего живого на этом острове. Можешь считать, что его больше нет. А теперь я спрошу тебя — что ты хочешь?        Серебряные глаза посмотрели в тёмные очи парня. Неожиданно тот дёрнулся и заплакал. Тёплые слёзы потекли по щекам мальчика. Шок прошёл, а его место заняло осознание и боль от потерь. Друзей, лучшей подруги и отца.       — Сделанного не воротишь, парень, — мужчина опустился на колено и обнял мальчика, поглаживая того по волосам. — Но лучше выплакаться, чтобы потом это не легло тяжким грузом на душу.       Когда мальчик успокоился, мужчина поднялся, затушил сигарету и вытащил из внутреннего кармана бутылку.       — После такого сразу пить тянет, — сказал он спокойно и приложился к стеклянной таре.       — А теперь я хочу тебя спросить, — неизвестный поставил пустую бутылку на стол и сел на корточки. — Ты пойдёшь со мной?       Мальчик помялся. С одной стороны ему не хотелось принимать помощь, но с другой… Он понимал, что один выжить не сможет. Да и что может маленький мальчик в жестоком мире в одиночку?       — Д-да, — чуть дрожащим голосом согласился парень, а юношеский огонь вернулся в глаза. Услышав ответ, губы мужчины тронула слабая улыбка.       — Я рад, что ты согласился. Теперь иди за мной.       Мальчик знал, куда они шли. К пляжу, где он и его друзья любили купаться и нырять с обрыва. По пути им попадались эти, но мужчина просто проходил мимо них, а нелюди падали замертво, словно само присутствие этого человека приводило к смерти. И вот, спустя полчаса неспешной ходьбы, дуэт вышел к пляжу. К берегу была привязана моторная лодка, серебряного цвета, а своим видом она показывала, что является вещью богатого человека. Мальчик не понимал, как, но он чувствовал, что этот транспорт стоил многие миллионы долларов.       — К сожалению, вертолёту тяжело сесть в этих местах, поэтому только лодка. Прошу на борт.       Мальчик самостоятельно залез в транспорт, а мужчина сел возле мотора и завёл двигатель, отвязав перед этим лодку от берега.       — Будем знакомы, — сказал сереброволосый, когда водный транспорт отплыл на приличное расстояние от берега. — Меня зовут Алкид Джонсон.       — А я, — мальчик сделал паузу. — Эмия Кирицугу.

***

      С той встречи жизнь Эмии Кирицугу поменялась кардинально. Он, вместе с Алкидом, начал путешествовать и учиться ремеслу убийцы, ибо сам Эмия захотел стать им, чтобы уничтожать тех, кто грозит людям, чтобы спасти всех. На эту мечту Алкид отвечал лишь со слабой улыбкой.       — Ты никогда не сможешь спасти всех. Всегда придётся жертвовать чем-то. Или меньшим числом, или собой, — неожиданно сказал Джонсон. — Поэтому запомни: не пытайся стать героем.       — Но почему? — спросил восемнадцатилетний Кирицугу, чистя свои любимые пистолеты, которые подарил ему Алкид на совершеннолетие.       — Это путь боли и сожалений, — произнёс Алкид чуть грустно, а затем налёг на бутылку коньяка.       Вообще, отношения между Кирицугу и его спасителем сложились тёплые. Джонсон позволял Эмии называть его "Стариком", а Алкид, в свою очередь, называл парня "Молокососом". Ну, а обучение было отдельной песней. Тренировки тела были несложные. Однако после них усталость буквально била тело Эмии. Просто во время занятий Алкид заставлял Кирицугу использовать максимум своих мышц, что неплохо подстёгивало развитие парня как убийцы. А пистолеты… Это отдельная тема. Близнецы. Похожие друг на друга, как две капли воды.       — Старик, какая фирма вообще создала их? — спросил Эмия, пытаясь отобрать двадцатую бутылку коньяка у Алкида. Девятнадцать уже было выпито. За три часа. Однако Джонсон совсем не пьянел.       — Я сам их сделал. Главное — они могут стрелять и простыми и особыми пулями, — произнёс мужчина тридцати лет, одним залпом выпивая весь алкоголь. Кирицугу вздохнул и посмотрел на свои пистолеты. Круглый ствол с шестью неглубокими вырезами, коллиматорный прицел, удобная рукоять. Мечта любого мальчика, что сказать.       Алкид не был магом. Он честно признался об этом Эмии, однако Старик мог видеть магию других. Поэтому он потребовал от Кирицугу принести ему три пакетика его крови. И после этого в арсенале юного мага появились особые боеприпасы, основанные на его Истоке — Разрывать и Связывать. Даже капля крови, попавшая внутрь мага, разрывала его Магические Цепи и связывала в хаотичном порядке, лишая колдуна магии и деля его инвалидом на всю жизнь. Алкид сделал особую оболочку пуль, чтобы при столкновении те сначала вгрызались в плоть, а затем взрывались внутри, разбрызгивая кровь Кирицугу, которая была внутри патрона.       — Скажи спасибо, что я твои рёбра не пустил на пули, — сказал Алкид, когда Кирицугу спросил о необходимости крови. Зато теперь у Эмии был ящик этих патронов на постоянное пользование и три про запас.       Но отсутствие магии в обычном понимании не мешало Алкиду заставлять агонизировать врагов. Что и увидел Кирицугу однажды. После одного удара Старика на теле вражеского мага проявились Цепи, которые начали ГОРЕТЬ и ПЛАВИТЬ тело. С тех пор юный Убийца Магов старался не злить своего учителя и приёмного отца.

***

      Руки дрожали. Ракетная установка дёргалась из стороны в сторону, а из глаз лились слёзы. Кирицугу стоял на распутье. С одной стороны его кредо требовало взорвать самолёт с Мёртвыми Апостолами, но с другой его совесть требовала, чтобы он не делал этого, ибо тогда и Старик погибнет. Тот, кто заменил ему отца. Тот, который пил постоянно. Тот, кто дал все знания, что есть у Кирицугу. Тот, кто раскрыл магические таланты Эмии к времени и Разрыванию.       — Убей их, — раздался голос Алкида из передатчика. — Нельзя допустить, чтобы они попали в аэропорт.       — Откуда ты…       — Ты что, хнычешь? Ну, ты и… — Старик вздохнул. — Я знаю, что ты собрался сделать. И теперь ты понял смысл моих слов о выборе. Давай. Тем более, я всю жизнь занимался истреблением Мёртвых Апостолов. Пора передать это дело в достойные руки. Да и кто будет магов убивать эффектнее меня? Только ты. Поэтому я скажу последнее, — по шипению Кирицугу понял, что с той стороны открылась бутылка пива. — Не смей сходить с выбранного пути. И не смей плакать. Всё, люблю тебя, сын.       — Прощай, Старик, — сквозь слёзы произнёс Кирицугу и нажал на спусковой крючок.

***

      Кто-то усердно тряс тело Кирицугу, пытаясь вырвать его ото сна. Но ему не хотелось вставать.       — Папа, вставай! — чей-то весёлый и задорный голос раздался прямо над ухом.       — Илия, дай мне чуть поспать, — сонно произнёс Эмия и перевернулся на другой бок.       — Если встала мама, значит и ты должен!       — Ох…       Если бы Алкид увидел нынешнего Кирицугу, то сказал бы: "Моё уважение". А чего ещё желать успешному Убийце Магов? Дочь есть, жена есть, красивая помощница есть, деньги тоже, как и влияние в среде магии. И теперь всё это сыграло против него, почти всё. Ныне он является Мастером Сейбер в Войне Святого Грааля, в которой участвует от семьи Айнцбернов (Прим. Автора: Вроде правильно написал…). Вот только вместо короля Артура — одного из сильнейших героев в классе Сейбер, явилась… Королева Артурия с двумя весомыми "аргументами".       — Папа! Папа! Папа! — Илия начала прыгать на Кирицугу.       — Ладно, ладно! Встаю.       Но, если закрыть глаза на некоторые проблемы, жизнь Эмии сложилась очень хорошо. Хотя, давняя мечта "спасти всех", до сих пор сидит в нём и ждёт своего часа, чтобы показать себя всему миру.

***

      А в это же самое время в Японии гулял один человек. Белая ветровка с капюшоном, на спине — чехол с гитарой, во рту сигара, а в руке бутылка с пивом. После своей "смерти" Алкиду пришлось залечь на дно, притом на продолжительный срок. Но теперь можно спокойно вылезти, ибо Четвёртая Война Святого Грааля вот-вот начнётся.       За почти четыре тысячи лет много чего произошло. Алкид двести лет правил Атлантидой, а потом она утонула, но герой смог вынести оттуда много полезного, в том числе и знания. После затопления он переместился в Грецию, где тихо жил вместе с Киё и Тамой. Потом воин отправился вместе с Македонским в поход против персов. Александр до сих пор должен Алкиду сто золотых, что, естественно, будут стребованы. После, в Риме, он помог Нероне с проблемами и заимел себе головную боль в виде римской императрицы. Также герой видел, как распяли Иисуса, и теперь крест, на котором казнили сына божьего, был одним из главных орудий в убийстве Мёртвых Апостолов. В Ирландии Алкид выпил медовухи Медб, после чего он обменял Кухулина на рецепт. Воин с улыбкой вспоминает те маты, которыми его посыпал копейщик, когда того под ручку начала уводить "Королева-Шлюха". И тогда, в Ирландии, Алкид убил первого бога. Морриган познала гнев древнего легендарного героя Алкида. А после воин направился в сторону Британии.

***

      Да… Эти четыре тысячи лет были весёлыми. С Саней мы неплохо так побили персов. Если разбирать подробнее, то тот период ничем не отличался от Трои. Только я очень много пил с Македонским и всё. В Риме тоже ничего интересного не было. Плести интриги и заманивать в эти сети противников я научился за двести лет правления Атлантидой. Вот на острове было действительно весело. Попытки заткнуть консерваторов, возвращение старых технологий, постоянная учёба и реформирование — вот там я разгулялся. Как итог       — Атлантида по уровню развития стала 21 веком. А потом появился Библейский и утопил атлантов, которые не хотели внимать моему голосу и покидать остров. Эх… Жаль город. И его жителей. Наверно, это была последняя утопия в этом мире.       Вот в Ирландии да, было реально круто. Драки против армий, Кухулин и его отношения с женщинами, злая Скатах, Медб с её каретой (до сих пор в кошмарах снится), Морриган и Балор. Я их убил, кстати. Нечего моих друзей обижать. Балор своему внуку не помогал, а Морриган сразу дала заднюю, когда Кухулин отказался совать в эту… Не буду описывать её. Страшно. Хуже Хель. Тем более Сетанта должен мне тридцать пять медяков.       А дальше… Ничего интересного. Вообще. Стал "Рыцарем Мрачности" в Круглом Столе. Увидел Артурию с её… Кхм… Неважно. Побил Мерлина за его игры с превращениями. А Мордред… Это…       "Да что ты жмёшься?"       Моя дочь. Вот это поворот, да? Ну, Артурии не понравилось, что я водил отношения с её сестрой. Притом, я не помню, как так получилось, что в меня влюбились две сестры. Вот честно. Как-то закрутилось так, что… Эх…       А потом стало скучно. Сильно. Убийства Мёртвых Апостолов не приносили радости — я всё же стал по силе равен богам, поэтому те умирали с пинка. Вот с Брюнстадом было весело — этот вампир не хотел дохнуть сразу. И я впервые за две тысячи лет тогда получил травмы, которые могли привести к смерти. А сброшенная Луна стала апогеем. Благо Зелтреч телепортонул её вместе с вампиром в другую параллель, где его расплющило. Однако почти весь урон нанёс Брюнстаду я. И теперь у меня в списке "друзей" стоит Зел, у которого я отжал Руби. Мать вашу, эта хрень говорить умеет. И она хуже Иосифа. Пришлось бросить жезл в Сокровищницу.       Кстати, вампиры на вкус отдают говядиной. Странно, но мне понравилось. Кхм… Да, эти 4000 лет были весёлыми, но я жил лишь ради одной цели — оживить Медею. Киё и Тама с Тотом исчезли после конца Эры Богов. Как, почему, зачем — я не знаю, но они просто исчезли. Пуф, и всё. Эх…       Насчёт моих сил… В Сокровищнице Атлантиды у меня есть два ЭА и тридцать Калибурнов. Попытка создать Авалон или Экс не увенчались успехом. Но и ладно, всё равно у меня миллионы Небесных Фантазмов, плюс есть парочка способностей, которые можно назвать Фантазмами. Для этого времени я — читер и бог. Но вот только Тип-Плутон, который прилетел не так давно (зачем — не знаю) мной пол вытер. А я лишь смог оторвать ему руку. Но его убили, что хорошо.       Ну, а насчёт моей энергии я обратился к Соломону. Тот удивился увиденным и передал мне всю информацию. Магические Цепи мне ставить нельзя, ибо они сразу возгорятся и оплавят тело, так что магии мне не видать. А энергия моя — это бешеная смесь всего. Абсолютно всего. Прана, манна, ки, эфир — чего только там нет. Как я ещё не умер? Вот поэтому-то я не могу колдовать — манну сразу начнёт вытеснять эфир и ки, а если попытаться влиять на меня ки — манна сразу начнёт брыкаться. Так что я не могу взаимодействовать и поглощать энергию из других источников, помимо моих резервов. Да и при воздействии моё тело, вне зависимости от защиты, начинает нехило нагреваться.       Да… Ностальгия по старым временам… Хорошо… Кирицугу — нормальный пацан.       "Короче, теперь "все предатели" превратилось в "врагов можно жрать, если они не люди, а рвать противников на части — круто"."       Эх… Ладно, неважно, тролль недоделанный. Руби тебя, всё равно, переплюнет. Это же она (?) додумалась назвать меня "Последним Героем". А может палка и права — я единственный живой представитель Эпохи Богов. I am the last Hero…       Так-с, а мой путь лежит ко всем известному любителю червей, у которого Сакура. Побить его, вернуть девочку домой, побить Токиёми. Список дел готов. А потом, через неделю, начнётся ОНО.       … Четвёртая Война Святого Грааля.