С королевским размахом

Знаете, если каждую ночь вам будет сниться один и тот же кошмар то, скорее всего, исходя из моих наблюдений, вы постепенно привыкните к кое-каким моментам и перестанете бояться их. Примерно что-то похожее я ощущала и в своих снах, прекратив с ужасом реагировать на обжигающее пламя. Теперь вид горящей плоти едва ли мог навести страху, ведь я научилась с ним бороться. С того самого дня, после трехдневной забастовки, как впервые неизвестный собеседник соизволил повернуться ко мне лицом. Да, теперь у моего страха был вполне себе настоящий облик, и его я боялась больше, чем какого-то призрачного огня. Именно поэтому каждый сон я предпочитала добровольно шагнуть в полыхающее пламя, благополучно заготовленный заранее. Очевидно, кто-то просто хотел избавить себя от ненужного общества, не тратя время впустую на глупые разговоры тет-а-тет. И все же избегать друг друга было весьма сложно, ведь каждый мог, хоть и не хотел, вести разговор мысленно. Как бы я не старалась игнорировать все колкие замечания, у меня банально это не получалось. Слова — как шпильки, били прямо в цель. А мой воображаемый собеседник не упускал возможности раскритиковать все мои действия или отпустить язвительную шутку. И пусть мысли моей шизофрении были для меня загадкой, он же мог свободно считывать меня как открытую книгу. Вот и сейчас, я явно представила, как кривятся тонкие губы в желание сказать кое-что едкое по поводу сложившейся ситуации. Я быстро вскочила с насиженного места, ощущая небольшой дискомфорт. Живот тут же протестующе отозвался ноющей болью в самом низу, заставляя согнуться пополам и ближе присмотреться к пятну, быстро расползающемуся по обивке дивана. — У-у-у, — тоненько взвыла, в ужасе глядя на красную капельку и ощущая, как от стыда пылают щеки. Пришли гости, называется, не совсем по графику, что стало для меня полнейшей неожиданностью. Нервно прихватив со стола пару салфеток, мигом удалилась в ванную, чувствуя, как внутри растет напряжение. Оно поднималось откуда-то из глубин, усиливая и наращивая комок боли, свернувшийся у таза, из-за чего, спустя пару минут гигиенических процедур, терпеть боль стало почти невозможно. Я в который раз за месяц полезла в аптечку. Величество внутри, которое, видимо, постоянно бодрствует, вопросительно приподнял свои брови, очевидно, помня мое обещание больше не принимать таблетки. Едкая усмешка мигом пропала и я почему-то представила, как внимательно и напряженно он стал вглядываться в баночки, которые я перебирала. Я нашла нужную. По каменному лицу пробежала волна пренебрежения, которая, впрочем, быстро спряталась за равнодушной маской. Затем вернулась на диван. Месячные — не самое приятное пора, особенно их начало. И если учесть, что они начались спонтанно, на неделю раньше срока, то впереди меня ожидала адская боль. Ну как вам там, Ваше Величество? В теле девушке быть? Обхватила лежащую рядом игрушку руками и скривилась, ощущая себя, мягко говоря, ну не очень. Что же так больно?! — А теперь, если леди уже закончила? — черная бровь вопросительно приподнялась вверх, уголки чужих губ презрительно скривились. Риторический вопрос явно звучал с издевкой, как и его совершенно оскорбительное в данной ситуации «леди». Величество в воображении, стоило только закрыть глаза на минутку, как-то странно наклонил голову вбок, будто бы смотря на меня совершенно под другим углом. С секунду помолчал, чему-то загадочно улыбаясь, а затем, так и не озвучив свои мысли, развернулся спиной. Он подошел к самому мысу, туда, где соприкасались границы моего воображения, воспроизводя его конец: как бескрайний океан. Видимо, я не могла расширить выдуманный мир до более просторных пределов. Именно поэтому, там, где должна быть, по идее, пустота, как и положено, бушевало море. Я так и не решилась спросить, что же вызвало такой подъем в его настроении. Иногда, я все же задавалась вопросом, почему мое воображение так сильно ограничивает мужчину, но находить ответы на столь философские темы было, откровенно, лень. — Чему я совершенно не удивлен. Тихо вздохнув, перевернулась на другой бок, желая сократить ожидание избавления от неприятных ощущений дремотой. По негласной договоренности мы больше не встречались в моменты прибытия в мире снов. Я могла сполна наслаждаться своей фантазией в гордом одиночестве, забывая, порою, что нахожусь в ней не одна. Мужчина, казалось, полностью затихал на этот момент и, клянусь, я едва ли знала чем он занимался в это время. Угол моего обзора резко сокращался, ведь я не могла заглянуть внутрь своей же фантазии, будучи, непосредственно ее же участницей. Вот только я не припомню, чтоб с момента моей болезни мне хоть раз снились нормальные сны. А потому, я в немом изумлении разглядывала совершенно неописуемой красоты бальный зал: с высокими резными сводами, золочеными стенами, массивной дубовой дверью в две мои вышины, черным матовым полом и устрашающими подсвечниками в виде оскалившихся черепов. Каждый из них имел по несколько ответвлений, в виде массивных рогов, что и выступали в неком роде держателя. Так же у черепков имелись клыки, явно удлиненные и не принадлежащие расе людей. От одно такого я и отошла поближе к двери, желая рассмотреть этот зал с совершенно другого ракурса. Но не успела. Массивная дверь отворилась и в зал вихрем влетела стройная высокая девушка, едва не задев меня своим точеным плечом, ведь я стояла совсем недалеко от входа. Подняв за собой поток воздуха и оставив слабый запах терпкого парфюма, которому я едва успела удивиться, она замерла посреди залы. — Тангирра! Девушка вздрогнула, выпрямляя открытую платьем спину и, словно так и нужно было, величественно позволила себе обернуться, от чего подол ее приталенного платья, вслед за хозяйкой, свернулся змеей у каблуков. Ее пронзительный взгляд карих…нет…почти черных глаз бегло скользнул по тому месту, где недавно волочился подол. Заметив что-то на полу, она стремительно побледнела, насколько ей это позволяла ее смуглая кожа, и недовольно поджала губы. — Я сейчас не готова! — Да брось, душа моя, я же знаю, что к этому дню ты готовилась все свои шестнадцать лет. — Нет! — Что-то случилось? — Тебе…тебе лучше просто уйти! — Танги? — Я же просила не называть меня этой дурацкой кличкой! — моментально вспыхнула девушка, чуть поддаваясь вперед. Неестественную бледность сменил острый румянец, взгляд утратил свое мнимое равнодушие и тут же заскользил по залу, то ли ища пути отступления, то ли выискивая виновника. — Прошу, просто уйди и оставь меня в покое! — Как я могу оставить свою невесту в столь важный для нее день? — деланно удивился голос. Отточенным шагом кавалер приблизился, вышагивая то ли нарочито, то ли по привычке, выверенными движениями. От его шагов раздавалось размеренное эхо, но для меня все равно стало неожиданностью, стоило ему замереть ровно в тринадцати шагах от девушки и ровно в шаге от меня. Едва оторвав взгляд от восхитительной молодой красавицы, я с ужасным для себя потрясением осознала, что этот молодой человек чем-то напоминает мне кого-то, или же попросту и был именно им. Я пристально вглядывалась в чужое лицо, подмечая и признавая в этом юноше черты того, кто стал мне знаком. Его ноздри трепетали, со свистом втягивая воздух, а затем он удивленно и как-то растерянно выдал: — Кровь? Взгляд его пристально впился в тонкую фигуру, от чего я тоже с интересом посмотрела на девушку. Она стояла, то бледнея, то краснея, ищущим взглядом, словно у пойманного на горячем преступника, выискивая место, куда бы деть себя. Если бы она могла слиться с цветом платья, думаю, в этот момент ей бы почти это удалось. Она то и дело заламывала руки, прикусывая нижнюю губу от волнения. Совершенно робкая, стыдливая и немного растерянная. Она резко вскинула на нас голову и в темных глазах мелькнула обида, которая быстро пропала, стоило ей надменно вздернуть подбородок. На губах, что покраснели когда она их закусывала, растянулась обольстительная улыбка. Удивительно, но мы оба, казалось, наблюдали эту картину но, думаю, только я одна была достаточно поражена резкими переменами. — День нашей помолвки не так уж и важен! — нервно воскликнула девушка, в небрежном жесте взмахнув точеной рукой, затянутой в черный атласный бархат. — Наша свадьба — дело времени. Церемония проведена, мне стоит отдохнуть. — В бальном зале? — Почему бы и нет? — тонкая черная бровь вопросительно выгнулась, показывая пренебрежение к словам говорившего. — У тебя идет кровь, — констатировал юноша, аналогично девушке, копируя ее деланно равнодушный тон. — Но, судя по тому, что я не заметил на тебе ни единой раны, она идет откуда-то из скрытого платьем места? — и взгляд красноречиво указал на тянущуюся за подолом дорожку из бурых пятен, которую я, будучи увлеченная разговором, даже и не заметила на мраморном черном полу. — Однако же, — пробормотал девушка совсем тихо, но в пустом зале ее вздох разнесся громким эхом по стенам. — И все же я настаиваю, что бы ты удалился! Ровно секунду они мерялись взглядами. Глаза в глаза, упрямство против чужого упрямства — что казалось, будто бы весь мир между ними растворяется, исчезает, оставляя их двоих наедине. И в этой идиллии мне было явно не место, а потому я осторожно отступила на шаг, пока юноша, словно прикованный к этим черным глазам, сделал уже два навстречу. — Что же, тогда у меня нет иного выхода, — с улыбкой произнес он и мигом оказался подле девушки, преодолев оставшиеся одиннадцать. И вот, когда он встал с ней рядом и протянул руку, она доверительно обхватила любезно подставленную шею и мигом оказалась в чужих объятиях. Знакомый незнакомец так же стремительно покинул бальный зал, вот только на руках его покоилась его драгоценная невеста. С секунду постояв на месте и дождавшись ухода парочки, я нерешительно подошла к тому самому месту, где стояла девушка. К моему удивлению здесь и вправду обозначилось бурое пятно, вполне характерного прохождения. Теперь я в полной мере осознала значение этой загадочной улыбки.

***

— Что ты задумала? — подозрительно и очень вкрадчиво уточнили. Я гордо промолчала, будучи почему-то не в духе. Желанный сон оставил после себя горькое послевкусие и, честно признаться, я совершенно не понимала, чем оно могло быть вызвано. — Отвечай! —  потребовали немедленного ответа. Я лишь отмахнулась, полностью проигнорировав повелительный тон. Хотелось чем-то развеять свое паршивое настроение, а потому я медленно двинулась к телевизору. Невидимый собеседник в моем воображении иронично приподнял бровь, очевидно частично догадываясь о причинах моего душевного состояния, а потому лишь загадочно промолчал, вновь прячась за маской равнодушия. Седьмой сезон Игры престолов вовсю крутился на двадцать четвертом канале. Не без явного сожаления перелистнув его, нашла образовательную программу Елены Малышевой и почему-то решила остановиться на ней. Подумав немного, уселась смотреть, чувствуя, как в ожидании явного подвоха напрягся Его Величество. А через двадцать минут эфирного времени я услышала протяжный стон, который то ли умолял, то ли приказывал выключить ЭТО безобразие. В этот момент на экране какой-то мужчина в костюме женского полового органа расхаживал туда-сюда. При этом он энергично тыкал себя в такого же мужчину, что был одет уже в мужской орган. Все это сопровождалось комментариями и овациями зала. Дальше было еще хлеще, и на сцену выкатились какие-то странные бактерии, которые тут же прилипли к женскому органу. А завершающим итогом программы была красная жидкость. Тут уже не стерпела я, переключив от греха подальше. И вот я не слукавлю, если скажу, что Величество после просмотра украдкой вытирает мокрые глаза. Иначе зачем он их так энергично трет? Следующим этапом нашей развлекательной программы был «Дом два», при просмотре которого у мужика случилась явная истерика. Причем такая, что телевизор пришлось вообще выключить, пока в воображении догорал дом, в котором жили герои шоу. Сад превратился в одно большое пепелище, где двух ведущих сожгли на костре как ведьм. Я же прыгала где-то рядом и водила хороводы у догорающего пепелища. Боль вновь стрельнула внизу живота, и костер заполыхал с новой силой. На этот раз в костре полагалось гореть именно мне. «Мое» лицо, что покрылось волдырями, испугало меня до жути. Я икнула, чувствуя внутри себя нарастающий тугой комок. Неужели меня так ненавидят? Вот в этот момент меня и перемкнуло, от чего я решила очень сильно расстроиться. Ко всему прочему еще хотелось кушать, но тошнота, что подкатила к горлу и стояла там с самого утра, мешала производить нужные действия. В итоге нарасстраивалась до головной боли. Слезы тихонько катились по щекам, которые я упорно вытирала рукой. Император пораженно молчал. Я выла сквозь сжатые зубы, не зная даже, что больше всего болит, голова или живот. — Ну все-все, чего ты так расстроилась? — рука сама стала поглаживать живот, постепенно спускаясь к низу. Обманчиво ласковый тон заставил выпасть в осадок. Прекратив с перепугу рыдать, замолчала. Моя же собственная конечность продолжала настойчиво лезть под футболку, спускаясь к линии шорт и проводя массажными движениями вверх-вниз. Затем, видимо совсем обнаглев, рука поползла по груди и нажала там на пару точек. Боль тут же притупилась. Кому скажи, что собственные руки ползают по тебе как тараканы, умрут со смеху. — Повернись на живот, должно стать легче, — посоветовал Император, явно испытывая вместе со мной облегчение. Я повиновалась, покорно выполнив действие и подложив подушку под живот. Мы молча полежали в молчании, наслаждаясь минутным покоем. А затем мне резко захотелось почитать что-нибудь интересное и про любовь. И, признаться честно, это было самое ошибочное решение в моей жизни за тот день. Зная, что хозяйка квартиры любит читать всякие разнообразные романами, отыскать нужно не составило особого труда. Тем более что при вселении нового жильца, как мне рассказал предыдущий квартирант, она выставляла их, словно трофеи, на видное место и страшно ими гордилась. Подойдя к комоду, я дотошно перебирала хозяйские томики, разглядывая глянцевые обложки и решая, какая же мне нравиться больше. Так незаметно, мне в руки попалась странная книга с названием "Академия проклятий", которая, к моему удивлению, вызвала живейший интерес Величества к данной книге. На обложке сверкала парочка молодых людей, где девушка имела необычный цвет волос. Здесь же виднелась в придачу и сиреневая кошка, оскалу и белизне клыков которой могли бы позавидовать даже самые матерые львы. Лес на фоне и еще какие-то люди в масках. Я с сомнением оглядела ее и поставила на место. Книги-то хозяйские, да и тут, похоже, целая серия. И если у меня большого ажиотажа книга не вызвала, то вот Величество внутри почему-то встрепенулся. Рука, что ставила книгу на место, замерла. Я еще раз бегло пробежалась по обложке взглядом и решилась прочитать аннотацию. — Что-о?! — потрясенное от Величества, который, похоже не умел читать на моем родном языке. Ждал, пока я прочту? Следующая книга, которую я извлекла на свет имела название «Урок шестой: Как обыграть принца Хаоса». Ее я тоже вернула на место. И опять новая книга, которая явно заставила Императора занервничать."Урок восьмой: Как выйти замуж за темного лорда». Я скептически, если бы могла конечно, посмотрела на Его Высочество. Так вот, значит, судя по его реакции, из какой оперы взялся мой глюк. И это при том, что Академию проклятий я еще не успела прочесть. Я серьезно задумалась. — Читай, — приказал. Я вслух зачитала пару строк из аннотации, от чего лицо Темнейшества стало резко бледнеть, учитывая, что сам мужик смуглый. Скривился, словно съел лимон, когда дошло дело до свадьбы. А вот на строке про какого-то пьющего Эллохара не удержался. Это я уже открыла книгу на любой понравившейся странице и зачитала первые строки. — Это тролье отродье вечно лезет не в свои дела! — прошипел Темнейшество, явно озабоченный фигурой Эллохара в данной книге. Дальнейшие строки шли с упоминанием Императора Темной Империи. — Анаргар? Это как Эдгар что ли? — не совсем поняла я. Молчание со стороны Императора было осуждающим. Анаргар Анаргат. Я попробовала произнести вслух. Получилось коряво и явно с ошибками. Величество внутри методично скрипел зубами. От греха подальше задвинула книгу на самый низ. Следующая книга с названием «Мертвые игры» была знакома, судя по скептическому вздоху, нам двоим. Вернее кому-то был знаком мир. Я же с восторгом перечитала аннотацию и любовно погладила корешок. Моя прелесть! Мои некроманты! Мое-мое! — Я бы посмотрел, как они пустят тебя в расход. Что бы ты тогда сказала? — бросил презрительно. — Возьмите меня?! — восторженно прошептала, даже не думая на этот раз обижаться. — Не думаю, — ответили уклончиво и как-то подозрительно спокойно. Книга вернулась на место. Я же выискивала на полках вторую часть. Наверное хозяйка принесла все эти книги с прошлого визита, вот я и не заметила обновления в маленькой библиотеке. Да и когда, если на твоей шее весит явная заноза, такого, хм, не хилого размера. Она постоянно страшно ругается и оскорбляет. Беситься без причины и сжигает мои копии. Величество лишь обреченно вздохнул, надеясь испепелить меня своим взглядом. Я противно захныкала. Взгляд стал совсем недобрым. А когда я подумала про туалет, кто-то разразился такой тирадой, осуждая меня невесть в чем. Дальше я просто молча плакала, чувствуя, как внутри беситься мужчина. Вот только его слова вровень расходились с действиями, ведь моя рука продолжала ласково поглаживать мой живот.

***

Скорбно мазнув взглядом по часам, обнаружила, что время близиться к часу ночи. Выпрямилась, потягиваясь в кресле, от чего страницы книги в моей руке возмущенно зашелестели. Мышцы напряглись, и я задрожала всем телом, разгоняя кровь. Сладко зевнув, скатилась по спинке кресла, удобно укладывая голову на маленькой подушке. — Не отвлекайся, — одернул меня его Величество. Я послушно перелистнула страницу и, протерев глаза, так как строки уже банально расплывались, зачитала вслух. Величество напряженно молчал. Я опять сцедила зевок. Нет, серия книг «Академия проклятий» была воистину захватывающей, и я бы с удовольствием продолжила ее читать, если бы не одно маленькое «но». Эта была уже третья книга подряд, которую Величество заставлял зачитывать вслух. Первая была прочитана вскользь, в то время как двум другим он подошел с полной ответственностью. Причем, книги шли не по порядку серии, а по мере интереса темного к сложившейся ситуации. То есть, от первой вскользь прочитанной, до седьмой. Третья кружка кофе была успешно заварена шесть минут назад. Я бы сказала, что она была скорее отвоевана, так как личная шиза оказалась еще тем деспотом, не желавшем отпускать раба на вольные хлеба. О походах в туалет и редких приемах пищи я вообще молчу, так как даже в такой обстановке Величество, грозно ругаясь, заставлял меня читать. Уперто, неумолимо, до рези в глазах, заплетающегося языка и пересохшего горла. И я читала, уже не особо вникая в суть, лишь бы отвязался поскорее. Но Темнейшество был настроен выжать из этих книг по максимуму, и постепенно, чтение в удовольствие превратилось в пытку. Изощренную и тщательно продуманную.  — «И это еще не все, — император подался вперед, теперь практически прожигая взглядом, — нашу готовую на все деву, не устраивал прежний директор, зато весьма удовлетворял в качестве очередной ступени социального положения лорд Риан Тьер. И тогда милая, стеснительная и очаровательная адептка… — еще одна пауза, — наградила его проклятием Вечной Страсти десятого уровня! Браво! — он громко и с энтузиазмом зааплодировал. — Тангирра, предлагаю присоединиться к восхищению, ибо я. любовь моя, действительно восхищен!» — монотонно зачитала вслух. Затем вдумалась и быстро пробежалась взглядом по следующей строчке. О, вот ее нужно зачитать с особой интонацией. Величество, который не брезговал читать мои мысли, но все равно почему-то заставлял читать вслух, застыл. На чужом лице, в буквальном смысле слова, проступили черные вены. Желваки заходили и мне явственно послышался утробный рык. Это просто его еще не отпустило от того момента, где Леди Тьер мило общалась с Дэей. — «Ты, идиот, Анарг. А склонность делать поспешные выводы — так и осталась твоим слабым местом, брат!» — важно зачитала, пытаясь скопировать интонацию женщины, которую я смогла себе представить. Голос немного понизился, да и сама я села ровно, изображая из себя ту самую леди. Нет, не так. Скорее уж представила ее образ и в точности повторила увиденное. По крайней мере, мне так казалось. В такт своим словам, величественно кивнула, словно бы соглашаясь со сказанным. А затем в моей голове спустя секунду раздался смех. Раскатистый, с переливами, громкий и веселый, явно сочащийся неприкрытой издевкой. — Я думаю, вышло вполне похоже, — сконфуженно пробормотала, утыкаясь носом в книгу и вдыхая терпкий аромат страниц. Щеки слегка порозовели от стыда, но мне было до жути почему-то приятно слышать этот бархатный смех. Я позволила себе улыбнуться, думая, что у меня таки получится найти с Величеством общий язык, как вдруг его смех резко оборвался. — Запомни, — изменив тон, холодно отчеканил Император, — Ты даже ногтя ее не стоишь. Сравнивать себя с ней было весьма глупо. Я упрямо сжала губы, чувствуя, как глаза наполняются влагой от обжигающей душу обиды. Прежде, чем слеза скатилась на пожелтевшую страницу, книга была резко отброшена в сторону. Я вскочила с кресла, полностью проигнорировав чужой ледяной приказ вернуться обратно. Да, мне было обидно. И вдвойне было обиднее за то, что я…а что я?! Успела немного привязаться к своей шизофрении?! — Лилья! — взревело его Величество. — Иди ты к черту! — рассерженно зашипела, чувствуя, как внутри бурлит опасный коктейль. Темнейшество покорно замолчал, лишь на скулах заиграли желваки, да глаза стали еще темнее. Император Анаргар мрачно окинул меня взглядом тяжело вздохнул и я услышала странное, обманчиво мягкое для себя: — Лилья, — многозначительная пауза. Я потерянно замерла, мигом растеряв весь свой запал, настолько мягко и приятно звучало мое имя. — На правду не обижаются, а принимают к сведению и стремятся стать, как минимум, лучше того, что уже есть. Как максимум, перескочить и уничтожить соперника. Успокойся и сядь. — Я не буду молча терпеть ваши нападки, — хмуро предупредила, чем вызвала кривую усмешку у собеседника. — Очнись, девочка, я терпеть тоже не намерен. То, что ты еще жива — чудо, вызванное лишь досадным недоразумением, которое в моих же силах быстро исправить. Последняя фраза прозвучала явно угрожающе. Я молча хмыкнула и гордо вздернула подбородок на такое заявление. — Не посмеете. — Посмотрим, — лаконично отозвался тот, чьим именем с первого раза можно было сломать язык и не только. К чужим губам вновь вернулась привычная злая усмешка, которая, если верить описаниям книги, никогда не покидала своего места обиталища.