***
Вздохи, стоны, почти что переходящие в крик, десятки пустых и полупустых бутылок из-под алкоголя и окурки, валяющиеся везде, где только можно. Квартиру переполнял запах алкоголя, табака и секса, в котором, как и предполагалось, участвовали не все присутствующие. Плоскогрудая темноволосая девица оказалась явно слабой, по сравнению со своими подругами. Так что, уже спустя три круга игры в бутылочку и три бутылки пива, мирно спала возле того же стола, где играла. Пышногрудой досталось больше. Возможно, именно размеры груди этому и поспособствовали. Но так или иначе, у её зада расположился Пого, а у лица — Лукас, благополучно трахающий её в рот. Бедняжке, прежде чем вставить, так и не дали подняться хотя бы на диван. Так что нагнули раком её прямо возле другой, спящей. Блондинке же с количеством членов повезло вдвое меньше — ей достался всего один, принадлежавший одному из основателей группы. Зато некая галантность Путески, насколько она имела место быть в данный момент, не позволила иметь девушку прямо на полу. Так что делал он это на диване, охотно вбиваясь в податливое тело ненасытной шлюхи. Эта оргия, а со стороны так вообще — полноценная вакханалия, началась сразу же после ухода новоиспеченной парочки, которая пока ещё не осознала себя как таковую. Круге на третьем, вероятно, под действием обильного количества выпитого алкоголя, Осборна стало клонить в сон, и он понемногу начал устраиваться на плече певца. И тот, воспользовавшись моментом для уединения, уводит свою маленькую сонную звездочку в спальню. Конечно же, так быстро укладывать спать его никто не собирался. Как и насиловать. Новичок оказывается в крепких объятиях мужчины, расположившегося на самом краю кровати. Брайан вовсе не применяя силы усаживает его на себя верхом, прижимая ничуть не сопротивляющееся тело к себе. Он пьян не меньше, чем его новый басист, что могло бы стать смягчающим фактором даже для оправдания изнасилования. Но столь обаятельному парню никто явно не желал зла. Мэрилин всего лишь хотел вновь примкнуть к его губам и прикоснуться к его телу, наслаждаться обществом столь притягательного персонажа. А против этого Уайт ничего не имел. Вернее, пьяный Уайт. Басист сам приоткрывает рот, впуская чужой проворный язычок, почти что стонет от каждого поглаживания, пришедшегося на спину, зад или бедра, по прежнему скрытые лишь тонкой тканью платья, не представляющего собой значительной преградой. Никто из них не замечает, в какой именно момент Твигги оказался под нависающим над ним Мэрилином. Слишком частое и тяжёлое дыхание обжигает нежную кожу на шее юноши, от чего он вытягивал ее сильнее. Он будто бы сам выпрашивает влажные поцелуи, используя при этом один только язык тела. И Брайан, просто не способный отказать столь очаровательному юному музыканту в маленькой просьбе, щедро оставляет десятки поцелуев, тянущихся чередой от самого ушка и до выпирающих ключиц. Но одними только поцелуями и чрезмерно обильными поглаживаниями никто в эту ночь ограничиваться не желал. Зелёная ткань юбки оказывается заданной как можно выше, а бельё басиста — валяющимся где-то на полу. Вокалист чувствует неопытность своего нового партнёра буквально в каждом его движении. Поэтому, берёт всё в свои руки, почти что управляя Джорди. Он практически самостоятельно укладывает его на живот, после наблюдая за тем, как парень чуть ли не вжимается в подушку, бесконечно мнет её, время от времени пряча в неё своё личико. Уорнер, не желая терять времени, стаскивает с себя через голову красную рубашку, на которой новый член группы ранее успел расстегнуть всего пару пуговиц, насщупывая их в темноте. Ширинка его джинс вскоре оказывается расстегнута, а сами джинсы — спущенными сразу вместе с бельем до самых колен. Фронтмен не желал терять больше не минуты, с жадностью предвкушая насколько же патлатый мальчик хорош в постели. Желание как можно скорей овладеть юным телом движет мужчиной, и он, вовсе не думая о возможных последствиях, вновь нависает над полуобнаженной «жертвой», коленом расталкивая худые ножки шире. Мэнсон бесстыжие упирается эрекцией в зад почти совсем невинного юноши, трется о его голые ягодицы, в ответ получая новые стоны, кажущиеся слишком сладкими. Сдерживать их Уайт был просто не в силах: мощнейшее алкогольное опьянение и харизматичность черноволосого заставляли его отдаваться без остатка, без капли стеснения прогибаться под ним, нескончаемо ерзая на простынях. Джорди пребывает почти что в эйфории. Но мир абсолютной нирваны, на который для него только приоткрылась завеса, был вновь отстранен от него на немыслимое расстояние. Тонкие пальчики певца, которые он предусмотрительно смочил собственной слюной, добираются до туго сжатого колечка мышц. Он пытается вторгнуться в молодое тельце всего одним, но в ответ получает только болезненный полувскрик-полустон. — Так и думал, что ты ещё «девочка», — довольно облизывается вокалист, шепча юноше у самого ушка. — Потерпи, малыш. Больно только сначала, поверь мне. Черноволосый, вслушиваясь в тихие завывания, проталкивает всего один палец глубже, изнутри поглаживая совсем нежные стеночки. Юное тело конкретно противится его действиям, но, стараясь перетерпеть боль, Осборн принимает и второй палец, пряча лицо в подушку. Вот только попытка протолкнуть в его тело ещё один палец становится последней каплей. — Брайан, нет! Мне больно… — почти скулит Джорди, ерзающий под весом партнёра, будто пытаясь его скинуть. — Пусти. — Тш-ш-ш, потерпи. Ещё немного, — пытается успокоить его Мэрилин, оставляя поцелуй за ушком и одновременно с этим проталкивая в его тело третий палец. — Не хочу, — басист, по щекам которого уже катились первые слёзы, откровенно начинает капризничать, совсем по-детски отшивая своего почти любовника. — Не трогай. — Тише-тише, Джо, — Уорнеру не остаётся ничего, кроме как покинуть тело мальчика, давая ему перевернуться на спину. Зелёную ткань стыдливо одергивают, прикрывая по прежнему ноющий зад, а от вокалиста отползают на самый край кровати, слишком часто всхлипывая. — Малыш, ну что ты? Иди ко мне. — Отвали, — обиженно выдыхает Уайт. — Ну Джорди, твою мать. Я ведь и так пытался не причинять тебе боль, — к спине обиженного вновь примкнули, крепко обнимая. — Я… Я просил, а… А ты… — пьяный обиженный Джорди Уайт — настоящий ребёнок. Его так же сложно успокоить и так же больно слушать. — Прости, я… Этого не повторится, всё закончилось. Только не плачь, Тви. Вокалист искренне жалеет, что не остановился сразу же после первой просьбы. А мальчик… Твигги отзывается на его искренность, поворачивается к нему лицом и «ныряет» в его объятия. — Брайан… — в почти совершенной темноте, которую разбавлял только свет уличных фонарей, Мэрилин мог рассмотреть заплаканный взгляд бэк-вокалиста, смотрящего прямо на него. — Обещай, что не сделаешь мне больно, — в подрагивающем голосе слышалась искренняя надежда, рушить которую так не хотелось. — Обещаю, — Брайан был вынужден дать обещание, в которое оба вложили гораздо больше смысла, нежели могло показаться с первого взгляда.Глава 3. Обещай, что не сделаешь мне больно.
28 июля 2018 г. в 20:33
— Всё тот же 1993 год… Несколько часов спустя после первого концерта с участием Твигги.
Пивные бутылки разбросаны от самой двери по площади всей квартиры. Квартиры Мэрилина, по собственной глупости пригласившего в свою ещё холостяцкую берлогу сборище конченых фриков — свою группу. Без приключений добраться до неё не удалось. Так что порог переступили не молодые амбициозные музыканты, а в хлам бухие отморозки, по дороги подцепившие три малопривлекательных объекта. Ими оказались пара брюнеток и блондинка — девушки из ряда тех, что напрочь отбивают убеждения, вроде «любая женщина по своему прекрасна». Каждая казалось ещё вульгарней предыдущей и каждая из трёх барышней была несомненно похожа на самую дешёвую шлюху. Хотя где гарантии, что они ими не являлись?
Но всем пятерым музыкантам было на это откровенно плевать, как и на внешний вид. Ведь в момент, когда они встретили жриц любви на малоосвещенной улице, все были порядком пьяны и видели в них ничего большего, чем просто дырок. К слову, дырок было по три у каждой из них, а значит каждый из пяти рокеров мог выбрать себе то или иное отверстие по вкусу. Хотя состояние, в котором пребывали все, ясно давало понять, что ни о каком выборе сегодня не может идти и речи. Предположения были следующими: как минимум двоих сразит сон наповал при первой же возможности, а остальные трое, если повезёт, кое-как присунут барышням куда придётся и на этом «бурная» ночь завершится.
Вероятно, как рокерам, так и шлюхам было всё равно, будет ли у них что-то, пусть хоть на одну ночь, или нет. Очевидно, что подобная игра была заведена чтобы именно самоутвердиться: молодые музыканты в том, что они, будучи ещё совсем юными, весьма привлекательны, а девушки — что месяцем подхваченный трипер, о котором, само собой, никто и слова не скажет, не сделал их натуры отталкивающими.
Нелепая «игра» быстро перерождается в настоящую самую обычную и знакомую каждому бедолаге игру в бутылочку. Это произошло в тот момент, когда барабанщик опустошил очередную бутылку виски, выливая последние капли себе в рот прямо из горла. Опустошенный сосуд со звуком, характерным для стекла, столкнувшегося с деревянной поверхностью, оказывается на низком столике, стоящем неподалёку от дивана. Фреду долго не приходится, а точнее совсем не приходится уговаривать коллег и девушек. Одно заикание о примитивной игре и Гейси, Дэйзи, подцепленные путаны, а также Мэрилин с Твигги, о которого будущий Антихрист буквально терся уже с первой бутылки, располагаются вокруг стола. Клавишник, барабанщик и гитарист уселись через один с брюнетками и блондинкой, а Мэнсон и новый басист по прежнему оставались рядом друг с другом.
Кажется, юноши и вправду изрядно напились, но возможно именно это и стало толчком для их сближения. Ещё совсем недавно откровенно отвергающий вокалиста Джорди, кажется, больше не слал явно заинтересованного в нём мужчину куда подальше. А Брайан, прежде бесившийся от одного лишь намека на нетрадиционную ориентацию, сейчас не отлип бы от хрупкого, на первый взгляд, и даже беззащитного мальчика даже, если бы его назвали пидором. А какое значение это имело бы сейчас? Уорнер был откровенно заворожен обаянием своей находки, а сам Уайт грелся под лучиками внимания.
Игра началась незаметно для «парочки», так как ход было решено уступить дамам. А именно блондинке, которой весьма везло с самого начала, ведь достался ей Скотт. За первый круг многим повезло, как и не повезло одновременно. Барабанщику фортуна выдаёт поцелуй с пышногрудой брюнеткой, той в свою очередь достается её темноволосая, но почти плоскогрудая подруга, «доске» бутылочка указывает на басиста, а ему… Первый мужской гомосексуальный засос за вечер достанется именно Твигги и Мэрилину, словно знак свыше, во что, ественно, никто из присутствующих не верил, да и не задумывался вовсе.
Великий и Ужасный уже успел заметить какой мальчик стеснительный именно с ним. Поэтому, первый примыкает к его припухлым губкам, за чем почти что завороженно следили ещё шестеро. Мэнсон целует жадно, с остервенением, до боли впиваясь с чуть влажные от недавно выпитого спиртного уста. Эта боль заставляет Рамиреса промычать прямо тому в рот, что не становится для фронтмена поводом прерывать поцелуй. Он делает это лишь тогда, когда, по его мнению, было достаточно. Никто из рокеров подобному поведению не предавал значения, будучи абсолютно уверенными — Брайан засосал бы так кого угодно из них, покажи лишь на того горлышко раскрученной им бутылки. А Уорнеру это шло на руку — никаких подозрений. Даже от крошки-басиста.