***
Два. Отрицание.
Слишком яркий для осени солнечный свет пробивается сквозь шторы, освещая большую часть комнаты. Комнаты, в которой царил чудовищный запах перегара. Из гостинной доносилась возня, и, по весьма громким возгласам, можно было понять, что недавно проснувшиеся рокеры пытаются выпроводить подцепленных прошлой ночью шлюх за дверь. На утро, когда музыканты протрезвели, терпеть нелицеприятных девиц стало просто невыносимо, что и послужило поводом избавиться от них. Громкий хлопок двери, захлопнутой прямо перед носом в меру оттраханных девушек, и «доброе» утро наступает и для Брайана. Естественный свет заставляет его ещё некоторое время жмурится. Наконец, открыв глаза, звезда обнаруживает ту же самую картину, что была перед его глазами до того, как он погрузился в сон: устроившийся у его шеи клубочек, в который свернулся заплаканный Твигги, мирно спал, совсем тихо посапывая ему на ушко. Поистине умилительное зрелище заставляет вокалиста приподнять уголки губ в улыбке, не смотря на внушительную головную боль. Удержаться хотя бы от пары поцелуев было бы самой настоящей пыткой. Поэтому, не долго думая, он склоняется над спящим юношей, как можно нежнее целуя припухлые губы. И Джорди, как самое настоящая спящая красавица, пробуждается от этого. Большие карие глаза, больше похожие на щенячьи, нежели на человеческие, широко распахиваются. Их обладателю нужно ещё пару секунд, чтобы понять, что черноволосый парень, нависший над ним, именно целует его. И целует совсем нежно, будто бы вкладывая в поцелуй самую настоящую чистую любовь. Худая ручка тут же отталкивает в плечо источник дискомфорта как можно дальше от себя. — Ты что делаешь?! — возмущенный до предела Уайт мгновенно принимает вертикальное положение, буквально вскочив с кровати. — Думаешь, после того, что было ночью, я не имею права на поцелуй? — как можно спокойней отвечает Мэрилин, рассматривая чуть ли не отплевывающегося растрепанного мальчика. — Того, что было.? Что?! — Джорди в полнейшем недопонимании усаживается на самый край кровати, пытаясь сложить фрагменты целой картины прошлой ночи воедино, что в конце концов у него всё же выходит. И несильная боль в заднице отчасти помогает освежить его воспоминания. — Но ведь… Брайан, мы были пьяны… — Да? А какое у тебя оправдание на то, что ты мне отсасывал? Или это я тебя заставил? — возмущенный нелепостью отмазок басиста, Хью почти кричал на него, от чего не по себе становилось даже ему самому. — Я был под дурью! Причём впервые и, да, не без твоей помощи! — крик на крик — не самый лучший выход из подобных ситуаций, но юношу это не останавливает. — Ты просто ищешь отмазки. Уайт, просто признай, что тебе так привычней проводить время в окружении парней, — уже куда более спокойно отвечает фронтмен, тем самым добивая нового члена группы. — Пошёл нахуй, Уорнер. Я не собираюсь оправдываться за то, что творю под алкоголем или наркотой. Осборн, явно не намеренный продолжать диалог в дальнейшем, поспешно находит своё бельё, тут же натягивая его обратно на себя. Он как можно быстрее приводит себя в порядок, одергивая платье и укладывая чуть более опрятно столь непослушные пряди волос, мечтая как можно скорей покинуть эту чужую квартиру. — И трахать ты меня уж точно никогда не будешь, — последнее, что слышит будущий Антихрист перед тем, как дверь спальни захлопнулась за буквально убегающим музыкантом. И, как могло показаться на первый взгляд, убегал он от Мэнсона. Но только сам Твигги пока не понимал, что бежит от самого себя.***
Ему нужно время, личное пространство. А тихая и спокойная домашняя обстановка кажется самым подходящим местом для приобретения именного этого — некого умиротворения, которого так жаждал Джорди. За последние пару дней в его жизни произошло слишком многое. Чего только стоил один уход из Amboog-A-Lard, где он занимал место басиста и бэк-вокалиста ещё с 1989 года. Оставить старую и перейти в новую группу гораздо сложнее, нежели может показаться сначала. А то нелепое ночное приключение с Брайаном… Октябрь 1993-го с самого начала веял большими переменами. И не известно к лучшему ли они. А Уайт был уже, откровенно говоря, сломлен. Да, он был безмерно амбициозен, талантлив. Его нестандартная внешность шла только на руку его карьере. В частности его андрогинные особенности. Но кардинальные перемены пошатнули шаткую психику мальчика. А психика его была на уровне действительно самого обыкновенного мальчика-подростка. Юноша уединился в своей пусть и совсем небольшой, но весьма уютной квартире, по странному стечению обстоятельств находившейся в паре минут ходьбы от квартиры Мэрилина Мэнсона. В каких-то пятидесяти квадратных метрах места хватало лишь для не слишком большой кровати, весьма вместительного шкафа, пары тумб с какими-то фигурками из Звездных Войн, а также крохотной кухни и светлой ванной. Всё остальное место занимал, так называемый, творческий беспорядок, состоящий из разбросанных вещей, поверх которых лежали гитары. В этом небольшом беспорядке, среди которого рокер чувствовал себя вполне уютно, он расположился перед телевизором, в сотый раз пересматривая фантастическую эпопею, рассказывающую о межгалактических приключениях звездных героев и злодеев. Его практически абсолютную нирвану рушит дверной звонок, звон которого разнесся на всю квартиру. Нехотя поднявшись, Джорди всё же открывает дверь, за который был, вероятно, наименее желанный для него гость. — Я думал, мы уже всё обсудили, — сухо отрезает патлатый мальчик, совершенно безэмоционально смотря Брайану прямо в глаза. — Так и есть, но… Я совсем из-за другого здесь, — парень держался весьма уверенно, стараясь выдавить из себя доброжелательную улыбку. — Вот. Это тебе, — вовсе не тяжёлый пакет средних размеров оказывается в руках его нового басиста. — Что это? — с интересом заглядывая внутрь. — Надень это и идём. Хочу тебя кое с кем познакомить, — интригует Уорнер ещё сильней, не сводя глаз с очаровательного кудрявого объекта. — Это по работе, для группы, — добавляет он, как только замечает, что Джорди слегка смутился. Облегающее кремовое платье, что минутой ранее лежало в пакете, само по себе было относительно недлинным. Но гипюр, пришитый поверх основы, прикрывал руки до самых локтей, а худые ножки — до колен. — Почему снова платье? — в этот раз мальчика не приходится заставлять надеть элемент женского гардероба, но от вопросов Мэрилина это не спасало. — Тви, я же сказал, что так нужно для группы. Тебе стоит придерживаться образа даже вне сцены, если хочешь быть профессиональным артистом, — черноволосый, подойдя со спины к «девочке» в кремовом платьице, что крутилась у зеркала, застегнул до конца длинную молнию, тянущуюся вдоль позвоночника. — Так вот почему ты так себя ведешь… Придерживаешься образа вне сцены… — задумчиво протянул парень, уходящий от фронтмены в поисках небольшой косметички. — А ты не боишься, что когда-нибудь твой образ вытеснит твою личность? — Нет, — совершенно уверенно ответил тот, даже не подозревая, что его, казалось бы, самый примитивный совет может сделать с патлатым юношей всего за несколько лет. — Дай сюда, сам ты будешь дольше возиться, — с этими словами парень выдергивает из чужих рук косметичку и тут же приступает к нанесению макияжа на свой вкус. А если быть точнее, на вкус того, для кого Твигги готовили. — Ну Брай… Зачем так много? — недовольно отмахивается басист, чувствуя как на его кожу ложится обильное количество тональника, пудры и румян. — Много болтаешь, Тви. Просто так надо, доверься. Брайан пресекает любые попытки Уайта помешать, продолжая разукрашивать молоденькое личико. В итоге, помимо всего прочего, на большие подрагивающие веки ложится слой светлых теней и чёрной подводки, а на пухлые губы блеск. Юный гитарист не знал, какого именно эффекта добивался его «личный визажист», но лично он сам был в полнейшем шоке, когда наконец увидел собственное отражение. — Что за… Я ведь… Я… Я на шлюху похож, — немного заикающийся наконец подбирает верные слова для описания своего внешнего вида. — Заметь, я всё это нашёл среди твоей косметики, — ухмыляется Мэрилин, довольно рассматривающий результат своей работы. — Но я же не наносил всё это сразу и в таком количестве! — вновь возмущенный музыкант, оборачивается к нему, хлопая пушистыми ресницами. — Много болтаешь, — повторился мужчина, утягивая его за руку в прихожую и давая время обуться. — Нас уже давно ждут. Мэрилин, взяв Твигги под руку, что ему на удивление позволяют сделать, шёл по темным улицам города в направлении, казалось бы, известном только ему одному. Во всяком случае, его спутник этой дороги не знал. Пунктом назначения стал клуб, расположенный в отдельно стоящем здании совсем недалеко от улицы, на которой жили оба рокера. Как такового, фейс контроля не было и музыканты беспрепятственно оказываются внутри. Само собой, в подобных заведениях никто не обращал внимание на то, что музыка была слишком громкой. Зато полностью обнаженные танцоры, среди которых были как девушки, так и парни, получали должное внимание. В том числе и от Рамиреса, карие глаза которого бегали по нагим телам. Но ему так и не дают насладиться зрелищем, целенаправленно уводя в сторону столика в самом углу, где уже расположился темноволосый мужчина. — Это Джорди, — обменявшись с ним рукопожатиями, Мэрилин представляет своего нового басиста, после чего его явно давний знакомый поднимается с пригретого места на диване за столиком. — Можно просто Твигги, — подаёт музыкант голос, следуя совету своего «наставника». Юноша протягивает незнакомцу руку, которого, как ему кажется, он уже где-то видел, явно рассчитывая на рукопожатие. Но тот, быстро среагировав, перехватывает тонкую ручку на манер того, как галантные мужчины берут за руку девушек, и, поднеся её ближе к губам, оставляет на ней поцелуй. — Трент Резнор, — наконец представляется музыкант, не сводящий глаз с объекта, очаровавшего его. — Это наш продюсер, Тви, — поясняет Брайан, поджимая губы и смотря на мальчишку почему-то с явным сожалением.