Ты в сердце моём

В себя Асока пришла в палате, судя во звукам, доносившимся из-за стены, соседней с той, где находился Энакин. Она открыла глаза и медленно села на кровати, голова ещё немного кружилась, но не настолько, чтобы стоять было невозможно. Сердце оставалось спокойным, что лучше всего говорило о том, что за стенкой всё находится в относительном порядке. —Не рановато ли встаёшь? У тебя был глубокий обморок, с этим нельзя шутить — с упреком произнёс Магистр Пло, всё это время сидевший в кресле возле кровати. —Я нормально себя чувствую, Магистр, но обязательно станет хуже, если я немедленно не увижу его — ответила Асока, кивая в сторону стены, чтоб было понятно о ком она говорит. —Думаю, это легко устроить, ведь он пришёл в себя в ту же секунду, как ты упала. И судя по его первым словам ты всё-таки перестала бояться самой себя и призналась — загадочно произнёс Магистр, с невольной улыбкой глядя на Асоку. —Вы о чем? — спросила она и начала краснеть. Неужели Энакин сказал, что они поцеловались? Если так, то позора не оберёшься. —А то ты не знаешь, я искренне рад за вас. Ну, иди, только осторожнее, вам столько нужно сказать друг-другу — ответил кел-дорец, помогая девушке встать. И когда он придержал дверь соседней палаты, она успела заметить, как тот повесил на ручку табличку «Не беспокоить!» и прежде, чем уйти, хитро шепнул: —Говорите сколько угодно, к вам не зайдут. Закрыв за собой дверь, Тано в нерешительности замерла на пороге. Её недавний боевой настрой мигом изменил ей, она поняла, что не знает теперь, с чего ей начать и главное, чего ждать в ответ. Девушка очень надеялась, что Энакин сам поможет ей в этом, начав первым и тем самым подскажет дальнейшую линию поведения. Однако, на такой подарок судьбы расчитывать не приходилось, Скайуокер мирно спал, откинувшись на подушку. Асока села на край и с неизъяснимой нежностью стала рассматривать его. Считается, что когда человек спит, на его лице отражается настоящая сущность, если это правда, то наедине с собой Энакин Скайуокер был совершенно иным, чем при всех. Ведь сейчас он выглядел таким спокойным и трогательно-беззащитным, что трудно было удержаться от соблазна, вот и Асока, не выдержав, протянула руку и погладила мягкие завитки над его лбом. Ответом на прикосновение стала легкая улыбка. «Я люблю тебя» — произнёс в мыслях при этом один из них. «А я тебя сильнее» — ответил второй так же безмолвно. Ведь всё самое важное решают не слова. «И всё-таки, отчего же меня упорно не покидает ощущения, что всё, происходящее сейчас нормально и абсолютно естественно. Словно я никогда не встречалась с Рашем, а всегда любила лишь Энакина. Что все наши разговоры, совместные вечера и моменты особой близости происходили у нас и раньше, но когда же началось всё это?» — уже в который раз за прошедшие дни вдавалась в размышления Тано. Думать пришлось недолго, услужливая память быстро подкинула нужные воспоминания. Вот день до аварии, она проходит церемонию посвящения в Рыцари, одновременно переживая измену Кловиса, которого тогда ещё очень любила. Что же дальше? Авария, смерть Падме, чувство вины, мысли о том, что будет дальше. Но ведь и тогда Асока не ощущала в себе никаких изменений. Они начались позже. Девушка начала вспоминать дальше, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Вот она, вконец измучавшись от своей вины, решается на ужасный шаг и отключает свою аппаратуру жизнеобеспечения, Энакин в этот момент был с ней пытался спасти. «Может быть именно тогда всё и началось?» — предположила Асока, машинально продолжая гладить и перебирать пальцами волосы Энакина. Однако, выяснилось, что и тогда всё оставалось по-прежнему, единственным изменением стала необратимая нежизнеспособность сердца, которой поспособствовал её глупый и чудовищный поступок. А после вопрос о возможной трансплантации этого органа мигом перерос в неизбежную. Потом была сама операция. И ещё сон, странный и многозначительный—ей виделась Падме, которая просила её жить и ни в коем случае не бросать Энакина, самое дорогое, что было у сенатора, на произвол судьбы. Дальше пробуждение после наркоза. И едва Тано дошла до этого, как чуть было не вскочила. Вот оно! Вот когда начались странности! Вместе с новым сердцем Асока невольно приобрела и новые черты, прежде никак ей не свойственные. Тано теперь отчётливо ощущала, что именно после этой операции она сделалась немного другой, это отметили Энакин и Магистр Пло. Стала спокойнее, мудрее, более зрелой и рассудительной. «Неужели причиной тому сердце и тот или та, кому оно принадлежало до этого?» — спрашивала себя Асока — «Интересно, кто же всё-таки это был?» Но додумать эту мысль до конца ей не дали осторожные нежные прикосновения, идущие от пальцев к локтю. Асока повернулась в сторону кровати и увидела, что Энакин, очевидно давно уже проснувшись, перехватил её руку, лежавшую у него на лбу и взяв в свои, нежно поглаживал. Почувствовав взгляд тогруты, он поднял на неё глаза: —Привет, ты давно уже здесь? —Не очень, просто сидела и смотрела как ты спишь, это очень мило — улыбнулась Асока, глядя на него тёплым взглядом. —Возможно, однако, всё равно не так, как смотреть на тебя задумчивую, такое редко когда увидишь — усмехнулся в ответ Скайуокер и шутливо щелкнул её по носу. Асока поймала его ладонь и прижав к своему лицу начала осторожно касаться её губами, получилось ровно семь раз. Первые пять пришлись на пальцы, шестой достался ладони, а вот седьмой... —Асока, может быть не здесь? — прошептал Энакин, с неохотой оторвавшись от её губ. —Здесь всё и зародилось — ответила Асока и потянулась к нему за поцелуем. После этого короткого диалога обоим стало ясно, что произойдёт дальше. Не отпуская друг друга, они плавно приблизились, Энакин слегка потянул Асоку к себе, от чего та невольно опустилась возле него на подушку. Теперь они лежали на боку, лицом друг к другу. Они уже окончательно сдались и перестав как сопротивляться своему чувству, так и скрывать его, даже от самих себя. Их губы уже в который слились в страстной и одновременно нежном поцелуе. Асока обхватила руками возлюбленного и одной начала развязывать узелок на его пижаме, другую же запустила под неё и прямо-таки задрожала от нетерпения, почувствовав пальцами обнаженную кожу. И когда её рука скользнула ниже лопаток, очевидно задев какую-то чувствительную точку, дыхание Энакина стало прерывистым и он, взял Асоку за подбородок, приблизил к себе ещё плотнее и начал покрывать её лицо горячими поцелуями. Потом стал плавно спускаться вниз, оставляя дорожку страсти на шее и ключицах тогруты, заставляя ту трепетать и сладко постанывать. Она, тем временем, окончательно справившись с завязкой, решительно сорвала с него стерильную рубашку и начала бродить руками по его телу, при виде которого, её возбуждение достигло крайней точки. Эти прикосновения, такие нежные, страстные и удивительно чувственные побуждали к ответным действиям, которые Энакин и начал немедля совершать. Тёплая бархатная кожа бывшей ученицы была такой приятной, что не хотелось отрываться от неё ни на секунду, хотелось наоборот бесконечно касаться её руками и губами, впитывая в себя её неповторимый запах и вкус. Энакин нетерпеливо спустил вниз тонкие лямки её кофточки, стянув красную ткань почти до пояса, под ней оказался белый кружевной лифчик. Его Асока сняла уже сама, забыв на время про свежий шрам, всё ещё довольно заметный. Но это ничуть не смущало Скайуокера, тем более, что смотрел он сейчас совсем даже не на него. Грудь у Асоки оказалась просто восхитительной, не слишком большой, но приятной даже на взгляд, соски уже отвердели и увеличились. Энакин едва не потерял рассудок при виде такого зрелища и тут же принялся страстно, но осторожно поглаживать и сжимать прелести своей любимой. Она уже вовсю стонала и вскрикивала, особенно когда он касался сосков. Девушка уже протягивала руки к его штанам, но тот жестом остановил её. —Подожди, пока не время — шепнул он едва слышно — Позволь сперва мне. И Асока позволила, полностью отдавшись страсти любимого, она даже примерно знала, что последует за его словами и не ошиблась. Подхватив тогруту под плечи, Энакин бережно уложил её на подушку и нависнув над ней, начал нежно ласкать губами округлую грудь. Обычно подобного никогда не происходило, так как Асока не любила этого и никогда не позволяла Рашу так делать, однако, сейчас, наоборот, максимально расслабилась и чуть выгнула спину, чтобы открыть больший доступ к своему телу. Стоны сделались уже совсем хриплыми, когда бывший наставник обводил языком по контуру каждого её соска и слегка прикусывал их. Но самое удивительное случилось дальше, когда спустившись по животу вниз цепочкой поцелуев, Энакин расстегнул молнию её брюк и одним движением стянул их вместе с трусами. В первый момент Асоке сделалось несколько стыдно, ведь она не привыкла быть объектом такой нежной страсти, в отношениях с Кловисом было иначе—ей приходилось быть больше исполнителем, чем принимающим, что же теперь... но все мысли вмиг улетучились, когда одним мягким движением её бёдра оказались разведены в стороны, а тёплые лепестки увлажнившейся розы почувствовали на себе горячее дыхание и легкие касания губ. И уж совсем не до рассуждений о высоком сделалось тогда, когда язык партнера впервые коснулся выпуклой сердцевины цветка, а палец проник вовнутрь и начал одновременно поглаживать переднюю стенку. Каждое из этих прикосновений отзывалось во всем теле подобно ударам тока, Энакин чувствовал это и чтобы усилить нарастающую страсть положил свободную руку на грудь девушки и начал плавно сжимать. Асока больше не могла сдерживаться и спустя ещё пару минут взорвалась бурным вулканом, залив губы возлюбленного соками своей страсти. Подождав, пока дыхание восстановится, Асока смогла подняться и положив руку на пояс штанов любимого, с недвусмысленной улыбкой произнесла: —Ну теперь моя очередь! И после этого резко сорвала ненужную помеху и взобравшись к нему на колени, помогая себе рукой, направила твёрдый ствол туда, куда ему нужно и обхватив Скайуокера ногами и руками начала вместе с ним раскачиваться взад вперёд, не замечая скрипа кровати. —А теперь отдохни немного! — сказала Асока весело и слегка толкнув Энакина в грудь, так, чтобы он свалился на подушку, и не выпуская его ствол из своего плена, начала энергично двигаться ему навстречу. —Пришло время отдохнуть и тебе! — выкрикнул Энакин, между стонами и обхватив Асоку руками, перевернул её на спину, оказавшись сверху. Такая бурная страсть продолжалась около получаса и спустя это время обоих наконец-то накрыл оглушительный шторм. —Я люблю тебя — прошептали они почти хором, прежде чем заснуть крепким, оздоровительным сном. Их сложное и неожиданное счастье окружило обоих плотным кольцом, чтобы они ни о чем не думали, а просто спали, готовясь к тому, что совсем скоро их любовь пройдёт испытание на прочность.