Ты в сердце моём

Магистр Кеноби провёл около часа возле реанимационной палаты медкорпуса, куда поспешно забрали Энакина. И только по истечению этого срока оттуда вышел руководитель бригады: —Что я могу вам сказать — начал он, предвидя возможные вопросы Оби-Вана — Не знаю, кто это задумал, но рассчитал он всё. Данный вид отравы начинает действовать лишь через несколько часов после попадания в кровь, то есть преступник успеет скрыться и замести следы, а жертва не свяжет недомогание с ничтожным порезом, впрочем и не успела бы, ведь по всем расчётам Скайуокер должен был умереть ещё час назад, однако нам удалось его стабилизировать и скоро вы сможете поговорить. —А что это был за яд? — только и смог спросить Кеноби, мысли которого начали уже работать в направлении поиска возможного убийцы. —Вы не поверите, Магистр, сначала я сам думал, что ошибаюсь, ведь я лет пять не видел такой формулы, но анализы подтвердили мою правоту—это был яд клоухона. Вещь во всех смыслах убойная, хотя и не такая популярная, как несколько лет назад — пояснил врач, поглядывая на часы — Обычно приводит к быстрой и мучительной смерти. Пусть скажет спасибо своей ученице, за то, что одежду сняла и рану вовремя обработала, благодаря этому яда в организм попало значительно меньше и всё же до вечера Скайуокер побудет у нас, а там увидим. Эти слова немного успокоили Оби-Вана, однако не стоило расслабляться, преступник по-прежнему неизвестен. Как ему доложили несколько минут назад, волосы на платке оказались искусственными, выдранными из парика, а микросхемы связного устройства-детонатора повреждены взрывом настолько, что извлечь из них информацию оказалось крайне затруднительно. И то единственным, что удалось выжать оттуда были первые цифры последнего исходящего контакта. Это был код сената. Из чего исходило, что убийца работал там. Нужно будет узнать кто именно из политических деятелей имел зуб на сенатора Амидалу. Кеноби боялся, что список получится неприлично большой. *** К тому моменту, когда Асока и Магистр Пло появились в конце коридора мелкорпуса, Оби-Ван уже ушёл. Впрочем, это было и к лучшему, ибо Асоке не хотелось сейчас ни говорить с кем-то, ни объясняться, она страстно желала лишь одного — поскорее увидеть Энакина и убедиться, что он жив. Ей было сейчас как никогда стыдно и тяжело от недавних сомнений относительно своего чувства к нему. Энакину понадобилось встать одной ногой в могилу, чтобы Асока поняла насколько сильно она любит его и что никого и никогда не любила больше. Зайти в палату ей не разрешили, позволив только смотреть через прозрачное стекло. Девушка прижималась к нему лбом и жадно смотрела вовнутрь. Для неё было так больно и противоестественно видеть Энакина таким—слабым, беспомощным, подключённым к аппарату искусственного дыхания, так и хотелось ворваться в палату и свалившись на колени возле кровати, до изнеможения молить Великую Силу о снисхождении. Не для себя, не для них обоих, а только лишь для него. «Великая Сила, пожалуйста, прошу тебя от имени всех, кому ты уже смогла помочь, соверши ещё одно чудо, одно, больше не нужно. Пускай Энакин останется жив. Пускай произошедшее не нанесёт ему вреда, а я взамен пообещаю, что приму любое его решение относительно нашего будущего. Я знаю, что не имею права требовать от тебя ничего, ведь кто я такая? Та, что никогда тебя не слушала и постоянно пренебрегала твоими знаками. Но если ты всё же услышишь меня, то обещаю тебе стать настоящим служителем, именно таким, как требуют правила, только не отнимай у него жизнь, он ни в чем не виноват, а вот я..., но если моих обещаний тут недостаточно, то забери мою жизнь вместо его, я готова» — все эти слова молитвы страстно шепча губами, исторгались из самой измученной души тогруты, с каждой фразой она ощущала, что слова попадают куда следует и когда была произнесена последняя, Тано без сил сползла вниз по стене. А вся та энергия, что она затратила на этот безотчетный порыв, казалось, вылетев синевато-серебряной вспышкой из любящего, но очень уставшего от этой борьбы сердца прорвалась через стекло и спустившись на подушку, с преувеличенной осторожностью коснулась сомкнутых век больного. Ресницы тут же затрепетали, а всё ещё сонные глаза чуть приоткрылись, подтверждая то, что жизнь вернулась к джедаю. Оставалось лишь понять, кому эта жизнь была неугодна. *** Райо сегодня была не в духе, как обычно бывало, когда действительное не совпадало с желаемым. Да ещё и Кловис совсем отбился от рук, сделавшись ещё более грубым и раздражённым, он постоянно срывался на ней, что причиняло девушке невыносимые страдания. —Я на такое ради тебя пошла, а ты...я просто слов никаких не нахожу! — возмущалась, придя в их пока ещё общий дом с Рашем. Асока сказала, что ей можно не опасаться её притязаний на него, но вот о том как быть с его притязаниями на неё, подруга не обмолвилась ни словом. А это как раз и беспокоило Райо сильнее всего. Хотя, ещё совсем недавно всё было так хорошо. Буквально пару дней назад, именно тогда, когда она поговорила с Асокой, Раш пришёл домой пораньше и хотя, судя по выражению лица он был не в лучшей форме, взглянув на неё, улыбнулся и подойдя вплотную, странным голосом спросил, взяв её одной рукой за подбородок: —Райо, скажи, ты очень меня любишь? — от него и тогда пахло алкоголем, но Чучи этого не заметила, гораздо больше волновало сказанное. —Раш, ты прекрасно знаешь ответ. Да, люблю, ты моя первая настоящая любовь — ответила она и тоже улыбнулась. Ответ, как видно, удовлетворил Кловиса, его улыбка сделалась ещё шире, а в глазах загорелся какой-то необычный огонёк. —Ну, раз любишь, тогда пошли, и быстрее! — почти прокричал Раш ей в лицо и сильно схватив за руку, поволок в спальню. Всё произошло быстро и довольно грубо, Кловис стремился скорее взять, нежели отдать, будто стремясь доказать кому-то, что он действительно привлекательный и сильный мужчина, способный вызывать бурные эмоции. Это скорее напоминало утехи с проституткой или даже изнасилование, если так вообще можно назвать то, чего Чучи раз за разом продолжала так страстно желать. В последнее время у них всегда было так—его недовольство, ссора и такая вот страстно-грубая близость. Иначе у них не бывало. Но теперь не стало и этого. Ещё не шла из головы вчерашняя ссора. Чучи явилась довольно поздно, Раш уже спал, однако, проснулся, услышав возню около двери. —Ну, что, явилась, наконец? Я уж думал, мужика себе нашла! — зевнул Кловис, держась за дверной косяк. Он был пьян. —Раш, зачем ты так? — растерянно произнесла Райо, подумав про себя: «Знал бы ты, где я пропадала.» —То есть, не нашла! Ну и дура ты, значит, гробишь свою жизнь, почем зря! Семью хочешь, ребёнка! А не будет этого! Не женюсь я на тебе, всё равно! — насмешливо сказал Раш, начиная покачиваться, его глаза сузились, а рот скривила презрительная гримаса. Казалось, ему было приятно доставлять любовнице боль. Райо ничего не ответила, зная, что с нетрезвыми лучше не спорить, лишь вздохнула поглубже, чтобы слезы, прилившие тут же к глазам, убрались обратно. Но Рашу её словесная реакция, казалось, была и не нужна, ему требовался лишь немой слушатель. —Не женюсь, потому, что ты врешь! Не нашла, говоришь, не кого, а почему же тогда растрёпанная такая? Словно, минимум, с тремя повалялась! — всё сильнее издевался Раш, а девушка при этих словах машинально взглянула в зеркало и отметила, что Кловис, как это не обидно, прав. Из мутноватого стекла на неё смотрела взъерошенная особа с примятыми и торчащими в разные стороны тёмными волосами, платье измялось, а юбка была немного порвана, лицо украшали странные белые пятна, похожие на известь. Ужас. И в таком виде она прошлась по центральному сектору Корусанта! Позорище, ладно, хоть стемнело уже. Райо со вздохом вынула из кармана длинные перчатки и бросив их на тумбочку в прихожей, прошла в ванную и там, за плотно закрытой дверью, скинула с себя одежду и включив душ, дала, наконец, волю слезам. Упругие горячие струи смывали усталость и волнения сегодняшнего дня, которых, прямо сказать, выдалось немало. Потоки мутной от пены воды уносили всё это с собой и постепенно глаза Райо вместо горькой соли начали выплевывать злобные искры и причиной тому стал писк портативного датапада, лежащего на стиральной машине. «Память переполнена, удалите ненужные фото» — гласила надпись на дисплее. «Фото!» — неожиданно вспыхнула Райо от озарившей её идеи и выйдя из ванны, она уже знала, что сделает, чтобы отомстить любимому Кловису за принебрежение. —Ну всё, Рашик, теперь ты в моих руках — прошипела она, стоя на коврике, не обращая внимание на стекавшую с неё воду — У тебя лишь два пути: либо мы вместе, либо ты опозорен! Решай, милый, выбор за тобой!