***
Когда Марлен и Ингрид вышли на улицу, то редкие прохожие, скрючившись и опустив свои головы вниз, ещё только начинали сонно перебирать ногами. Если где-то в мире и был человек счастливее Инги в данный момент, то его почти невозможно было бы представить. Девочка буквально светилась от счастья. Сердце её билось, как у птички, а губки были растянуты в широкой улыбке. Марлен же, глядя на падчерицу, не показывала истинных эмоций и вела себя спокойно, будто ничего не было. Единственное, что выдавало в ней то, что она присутствовала в школе, так это поучительные наставления, которые женщина давала девочке: — Учись прилежно. На уроках не балуйся. Нужна будет помощь, не бойся просить о ней. О всех этих назиданиях девочка и сама знала и всё хорошо понимала. Знания были необходимы для будущего. «Настоящее — это залог твоего будущего, — часто повторял один её знакомый. — Чем больше ты сделаешь сейчас, тем меньше тебе нужно будет делать потом». Именно эти слова почему-то очень хорошо врезались в память Инги, а сейчас постоянно вертелись в голове. Раньше она не задумывалась над тем, насколько эта мысль была точной и правильной, теперь же она и понимала больше, и стала взрослее. Наверное, эти факторы и влияют на сознание человека, на то, как он мыслит и понимает окружение. Хотя, на мой взгляд, люди не меняются слишком сильно. Они могут проделать путь длинною в многие годы, возможно, даже прожить целую жизнь, но они не избавят себя от привычек, а если и избавят, то не до конца, а возможно и сменят одну привычку на другую, чем-то похожую на прежнюю. В народе говорят, что не бывает бывших алкоголиков, наркоманов и игроков. Полностью согласна с этим. Этим людям нельзя верить, если те клянутся. Особенно если клянутся чем-то. Они легко солгут, а ты поймёшь это, когда будет уже слишком поздно, чтобы что-то исправить. Жестоко, когда другие невинные люди страдают из-за других. Жизнь несправедлива, хотя на мне тоже лежит определённая ответственность. Мне кажется, что если перед рождением человека спрашивали бы о его желании появиться на свет, то смельчаков наверное бы не оказалось.***
На следующий день Ингрид проснулась очень рано, положила все нужные для учёбы вещи и перекус в виде яблочка в тканевую хозяйственную сумку и, собравшись и поцеловав мать в шершавую щёку, отправилась в школу. Путь был достаточно долгим, и девочка, воспроизводя в памяти все места, что видела вчера, шла уверенно к своей школе. Вчерашнее настроение до сих пор сохранилось на её губах, и, когда в поле её зрения появился храм знаний, Ингрид вприпрыжку пустилась к воротам здания. Найти кабинет было сложнее, ведь двери в коридорах были почти что одинаковые, и все они сбивали с толку. Хотя на тот момент и было раннее утро, жизнь в школе уже вовсю кипела, не то что вчера. Уже сейчас всё здание было набито детьми. Всё было так непривычно суетливо и так пёстро, что от толпы этой голова Ингрид немного начала кружиться. Так много людей в одном месте Инга никогда в жизни не видела. Каждый был занят своими мыслями и делами: кто-то читал, кто-то разгорячённо общался со своими хорошими друзьями, поэтому девочка не решилась спросить у кого-то местонахождение кабинета директора. Но один ребёнок привлёк внимание Инги. Это была одиноко стоящая напротив директорского кабинета девочка примерно её возраста, которая увлечённо черкала что-то в тетради для заметок. Инга хотела было подойти к ней, но вдруг услышала, что её позвали: — Ингрид, здравствуй. Это был директор школы господин Кунц. Его ласковый приветливый голос вновь вернул Ингу в прежнее состояние. — Здравствуйте, господин Кунц, — ответила девочка. — Я пришла вовремя? — Да, ты пришла точно ко времени, — добрая улыбка разгладила морщинки на его лице, а у благодушных глаз наоборот, появились маленькие лучистые трещинки. — Проходи, пожалуйста. Инга вновь вернулась тот самый кабинет. Там их уже ожидала молодая высокая женщина в строгой, но хорошо подходящей ей одежде: чёрной прямой юбке и белоснежной блузке. — Это госпожа Ирма Браун. Она будет преподавать тебе базовые предметы, — продолжил директор. — Желаю вам успехов в вашей совместной работе. Класс Инги находился на первом этаже. Пока они с учительницей спускались, женщина объясняла девочке правила поведения и указывала расположение нужных пунктов: — Гардеробную ты уже видела и знаешь, где она: как зайдёшь — сразу налево. Перейдёшь в шестой класс — будешь раздеваться справа. В школе всего три женских туалета. На каждом этаже по одному. Я попрошу девочек, чтобы они показали тебе их. В нашей школе также есть раздевалки, чтобы переодеваться на физкультуру. Они в подвале. Также спортивный зал. Он рядом с раздевалками. Тебе я подготовлю отдельные задания, чтобы ты могла получать знания по усиленной программе за короткий срок. У нас с тобой всё получится, если ты будешь меня слушать и делать всё правильно и со старанием. Ингрид зачарованно слушала красивый и мелодичный голос своей преподавательницы. Ей даже иногда казалось, что с ней говорит не обычная женщина, а какая-то волшебная и необычайная фея. Почему-то именно такой она представлялась девочке. Женщина была очень энергичной и подвижной, поэтому до нужного кабинета они добрались буквально за полторы минуты. Обычно те взрослые, с которыми Ингрид довелось видеться, шли степенно, спокойно, но здесь, в школе, видимо, было такое негласное правило, которое все соблюдали: обязательно суетиться. Казалось, что жизнь тут кипела вовсю, и скучно в этом месте никогда не будет. Когда учитель и Инга зашли в класс, как раз прозвенел звонок. Первый для Инги. Звук был резким и громким, чтобы его услышали все. Дети как-то удивлённо косились на Ингу. Кто-то даже начал перешёптываться, но девочку это не удивило. На неё слишком часто так смотрели, чтобы она обращала внимание на это. Слишком часто она была в центре событий, чтобы каждый раз переживать. — Дети, знакомьтесь, это Ингрид Вайс. Она будет учиться с вами некоторое время, а позже перейдёт в класс старше. Постарайтесь принять вашу новую одноклассницу почтительно и стать для неё хорошими друзьями. Ингрид, пройди, пожалуйста, за последнюю парту. На перемене я познакомлю тебя с ребятами. Так и начался первый в жизни урок Инги. Это был счёт. То, что давалось девочке достаточно легко. В детстве Ингрид приходилось много считать. Особенно деньги. Мама иногда доставала из своего маленького кожаного кошелька с застёжкой — поцелуйчиком монеты и давала девочке считать. Потом, когда Инга подросла, один мамин хороший знакомый заставлял её считать в уме, несколько раз они даже разбирали простые задачки. «Хороша у тебя чертовка, — говорил он маме. — Не загуби ей судьбу». Странно только то, что читать Ингу так никто и не учил. Наверное, это сложнее, чем счёт в уме. Хотя кто его знает. Может и быть, а может и нет. На перемене Ингрид познакомилась со всеми детьми. Все хорошо отнеслись к ней и проявили заинтересованность её персоной. Со школы Инге пришлось идти одной: никому из ребят не было с ней по пути. Домой девочка пришла в крайнем восхищении, рассказала маме обо всём, что видела, но не заметила нелёгкое на душе мачехи.