В объятьях тьмы

— Мы чуть обеспокоены, Лив, — на лице рыжеволосой девушки читалась смесь сожаления и неловкости от всей этой ситуации. — Весьма обеспокоены твоим поведением, вовсе тебе не свойственным, — женщина, говорившая это, старалась получить хоть какой-то отклик на свои слова, но сталкивалась только с непониманием, — Это я говорю от имени себя и твоего брата. — Ничего подобного, — донеслось из кухни. — Скажу кое-что из любви к тебе, — продолжила женщина, подойдя к дочери и коснувшись её плеч, — Понимаешь, что из любви. — Смотря, что ты скажешь, — девушка явно не была в восторге от очередной промывки мозгов. — Ты сливаешь жизнь в никуда, — эти слова удостоились удивленного взгляда со звуковым сопровождением в форме слегка презрительного «хм», — Ты променяла прекрасную карьеру хирурга на гниение в морге, да ещё и на другом конце страны. Не хочу капать на мозги своей дочери, но ты до скончания веков будешь жалеть об этом решении, — Ева, так звали женщину, похлопала дочь по плечу и добавила, — Из любви. — Знаешь, сколько людей готовы убить за эту должность? — продолжила она. — Вообще-то, четверо, не считая меня, — подал голос парень, который был другом и коллегой Оливии. Поймав на себе ее взгляд, он сел на диван и, подняв руки в примирительном жесте, продолжил, — Мне сказали, что тема карьеры и должности подниматься не будет. Просто, чтобы ты знала. — Это факт, взывающий к состоянию души, — снова подала голос рыжеволосая. — И что не будут осуждать, тоже сказали. — Тебя никто не осуждает, просто ты резко поменялась после всего этого, но прошло уже два года Лив. Шесть лет мы живем вместе, и все это время ты была неумолимым сгустком энергии, а теперь ты все время лежишь на диване и смотришь в ящик, — продолжила гнуть свое Прю. — Ты впервые не вызвалась волонтером на мероприятие в детской педиатрии, — подхватила Ева. Девушке всё это надоело, поэтому, сделав несколько умозаключений, она сказала: — Так, я вижу, что это не семейный совет, а дружеская помощь. — А я говорил, что поймет, — вышел из кухни Эван с банкой колы. — Ладно, я выскажусь, — слово снова взяла Прю, — Мы считаем у тебя ПТСР. Ты пережила смерть близкого человека, не при самых приятных обстоятельствах и с не самыми приятными последствиями, — тут она остановилась, следя за реакцией Оливии, и заметив, что ее нет, продолжила, — мы думаем, тебе нужен врач. — Не нужен, — отчеканила Лив, — Я понимаю и принимаю вашу заботу, но со мной все в порядке, — девушка обвела всех присутствующих взглядом, — Ну, а если это попытка переубедить меня в моем решении уехать, то она бесполезна. Ладно, мне надо собирать вещи. Уходя из комнаты, девушка продолжила монолог у себя в голове: «Они хотят помочь, понятно, но моя ноша из разряда „держи в себе“ и самое докучливое то, что они правы. Но у меня нет посттравматического стресса, посттравматическая апатия, посттравматическое пораженчество, посттравматическое… в чем смысл?» С этими мыслями она вошла в комнату и стала заканчивать последние приготовления. «Самолет уже завтра. Дерри… как же я давно не была дома…»

***

8:30 аэропорт «Мда, девятичасовой перелет это нечто, но тут не на что жаловаться, Сиэтл на другом конце страны от Дерри. О, а вот и транспорт подъехал». Девушка подошла к машине, и таксист помог ей загрузить чемоданы. Закончив с погрузкой, мужчина развернул машину, и они тронулись в путь. «Всего полтора часа, и я буду в своем новом доме… новом, но полном старых воспоминаний». С такими мыслями девушка погрузилась в сладкую дрему. Перед глазами проплывали неясные видения, которые, как бы она ни старалась осмыслить, оставались туманными. Как она и предполагала, через полтора часа они уже были в Дерри. Девушка ожидала увидеть город другим, любым, но он остался таким же, как и прежде, отчего по телу мягкими волнами разливалось тепло. Автомобиль свернул на Канзас-стрит и остановился у небольшого двухэтажного дома под номером 13. Выгрузив вещи и расплатившись с таксистом, Оливия зашагала по вымощенной круглыми булыжниками дорожке. Вещей было не так уж и много, поэтому хрупкой девушке не составило труда затащить их в дом. Да, город не изменился, а вот дом подвергся изменениям. И не удивительно, ведь в последний раз Лив была здесь тринадцать лет назад. Поводом для переезда стал развод родителей, мать забрала ее и пятилетнего Эвана, поселившись в Сиэтле, а отец, некоторое время пожив в Дерри, вернулся на родину в Килларни, город в Ирландии. Салливан Мур был чистокровным ирландцем и души не чаял в своих детях, особенно в своей первой дочери, да настолько, что настоял на двойном имени, чтобы подчеркнуть любовь к ней. Эббигейл — радость отца, она была очень на него похожа, поэтому дом в Дерри он оставил ей в наследство — это было единственное, что он мог тогда сделать. Ева Мур была против встреч своих детей с отцом, что являлось причиной многочисленных ссор Лив с матерью. Почему только Лив? Эван был еще слишком мал, чтобы понимать, что происходит. Разве мог пятилетний малыш понимать, почему мама и папа больше не вместе? Зато Лив все понимала, но не могла понять, почему ей нельзя видеться с папой, ведь не она ссорилась с ним! Воспоминания о прошлом нахлынули на девушку, когда она наткнулась на семейный альбом, стоявший на полке в гостиной. На ее лице застыла грустная улыбка. Как бы ей хотелось вернуть те беззаботные времена и прожить их еще раз, но, увы, это невозможно. Остается только жить дальше и отпустить прошлое, поэтому Оливия покинула ставший родным Сиэтл в поисках спокойной жизни, чтобы начать все с чистого листа. Дерри не был очернен трагедией настигшей ее в Сиэтле, и она надеялась, нет, она была уверена, что он поможет залечить раны и снова встать на ноги, заполнив всепоглощающую пустоту внутри. 20:03. Дерри. — Фух, наконец-то я закончила. Удивительно, ремонт сделали месяц назад, но откуда могло взяться столько пыли? Ладно, не важно, главное, что теперь ее здесь нет. Остался последний штрих, — с этими словами Лив взяла связку полыни и повесила ее над входной дверью, — Ну, вот и все, теперь можно пойти и вознаградить себя вкусным ужином с бокальчиком вина! После трапезы, вымыв посуду и приняв душ, девушка отправилась в постель. Завтра ее ждал нелегкий день, два собеседования по поводу работы, и на оба надо успеть. «Было бы неплохо обзавестись машиной… Но, пожалуй, об этом я подумаю завтра».