В объятьях тьмы

Как позже выяснила Лив, Дэнис не вернулся домой после первого сентября. Девушка сразу отмела мысль о том, что он сбежал из дома. Дэниса она хорошо знала — добрый и отзывчивый мальчик. Да, именно за эти качества его постоянно задирали, а то и били, поэтому он довольно часто захаживал в медпункт. Девушка угощала его чаем и сладостями, а он рассказывал ей последние новости: как он помогал отцу чинить машину, какие его мама печет вкусные пироги, как он лучше всех написал сочинение по литературе и так далее. В какой-то степени Лив завидовала его родителям, ведь у них такой замечательный сын. А у нее не то что детей, даже мужа нет, а ведь семья была ее самой заветной мечтой. Носить под сердцем новую жизнь — плод самого прекрасного на свете чувства. Но, к сожалению, этого всего у нее не было… больше не было. Зато был страх, что все, что с ней случилось, повторится вновь. У Дэниса не было причин сбегать из дома. Даже школьные хулиганы не могли быть причастны к этому — дальше мелких потасовок никогда не заходило. Мысли об этом светлом мальчике весь день не покидали голову девушки. «Что же с ним могло случиться?» В морг девушке ехать было не надо, так что, как только часы показали три часа, она спешно собрала вещи и покинула территорию школы. Оливия не была пугливой или нервной, но чувство, будто кто-то за ней наблюдает, пронизывало тонкими иглами и скрывалось глубоко под кожей. Оно не покинуло ее, даже когда она переступила порог собственного дома. «Надо принять душ, думаю, он хоть как-то поможет мне снять напряжение и спокойно заснуть». Девушка спустилась на первый этаж, чтобы взять полотенце, но кое-что привлекло ее внимание и заставило задержаться. Девушка очень любила цветы, мало того, что она привезла достаточно много с собой, за прошедший год их стало еще больше. Она подошла к окну в гостиной, на нем стояли три горшка с пасленом. Девушка была в недоумении, когда увидела их. Растения, что только вчера радовали глаз множеством оранжево-красных плодов, стояли чахлые, с засохшими листьями, а яркие плоды лежали вокруг, покрытые плесенью. «Как такое может быть? Это невозможно! За один день растения не могли погибнуть!» И тут она вспомнила слова своей покойной бабушки: «Эбби, девочка моя, доверяй и люби растения, которыми ты себя окружаешь, они будут защищать тебя от зла и предупреждать об опасности. Если вдруг здоровое растение неожиданно завяло или начало гнить, значит кто-то желает тебе зла, помни об этом». Эти воспоминания заставили ее напрячься, если это так, то нужно принимать меры, ее тревожные предчувствия отнюдь не просто так появились. Цветы ей было жалко, видно, что им сильно досталось. Лив села около окна и вытянула руки над цветами, прикрыла глаза и зашептала на непонятном языке. Постепенно, цветы начали оживать и возвращаться к первоначальному виду. Когда девушка закончила, они были такие же, как и вчера вечером, живые и яркие. Встав, она отошла от окна и еще раз оглядела комнату, более не заметив ничего странного, и отправилась туда, куда изначально собиралась — в душ. Горячие струйки воды действительно помогли расслабиться и забыть о тревогах. А зря. Из уличной тьмы на нее смотрели два плотоядных желтых глаза. Они неотрывно наблюдали за каждым ее движением. Да, он определенно хотел ее. Хотел попробовать ее страх… Страхи, ведь у нее их так много. Хоть девушка и запрятала их глубоко внутри, он не тот, кого можно этим остановить. Утробный рык сорвался с пухлых алых губ. Он мог заявиться к ней и разорвать ее прямо сейчас, упиваясь ее страхом и смакуя каждый кусочек ароматной мягкой плоти. Но нет, слишком долго он ждал, когда появится такая, как она: такая чистая, светлая… сияющая… На лице клоуна растянулась улыбка. «Ну, что, малышка Эбби, поиграем?» В следующее мгновение за окном уже никого не было. Оливия ложилась спать. После душа было приятно закутаться в пуховое одеяло, обнять подушку и погрузиться в долгожданный сладкий сон. Всё было прекрасно, ей снился бабушкин дом рядом с лесом. Она выбежала из дома. Уже вечерело, закатное солнце приятно грело кожу сквозь легкий белый сарафан. Под босыми ногами стелилась шелковистая трава. Девушка посмотрела на лес, он манил ее. Солнце разливало свой мягкий свет между деревьями и манило Лив к себе. Она не сопротивлялась, подалась ему навстречу и ступила на мягкое покрывало мха, укрывающее лесную землю. Девушка бежала все дальше и дальше в лес, так легко ей было. Наконец, перед ней открылось озеро, гладкая поверхность сияла расплавленным золотом в догорающем закате. — Это прекрасно… — прошептала Лив. Эмоции так сильно переполняли ее, в животе свернулся тугой комок, и земля ушла из-под ног. Она летела. Поднималась все выше и выше, осматривая верхушки деревьев и открывающийся вид. Ее восторгу не было предела, ей буквально не хватало воздуха от этой захватывающей дух картины. Но вот последний луч скрылся за горизонтом, и она услышала гул. Он все нарастал и нарастал, переходя в противный ультразвук. Девушка зажмурилась и попыталась закрыть уши, но почувствовала, как начала стремительно падать вниз. В своей эйфории она не заметила, как далеко была от земли. Органы перевернулись и скрутились в узел, она летела вниз. «Озеро… я падаю в озеро!» Только она хотела закричать, как спокойная до этого момента водная гладь приняла ее в свои ледяные объятия. Легкие заполнила вода, она пыталась выплыть, но погружалась все глубже. Ужас накрыл ее, а легкие сдавил спазм, что-то тянуло ее вниз. Сил почти не осталось, совершив последний рывок, она, лишившись сил, позволила воде заполнить ее и утянуть на дно озера. Последнее, что она увидела, перед тем как погрузиться во тьму, тело Дэниса, плывущее вверх. Когда их лица оказались на одном уровне, глаза мальчика резко распахнулись. «Проснись!» Оливия резко подскочила на кровати, тяжело дыша, будто и правда тонула. Когда спазм прошел, и дыхание пришло в норму, она заметила, что вся мокрая от пота. Он холодными липкими каплями стекал по лицу. Волосы неприятно липли к телу. Девушка оглядела комнату. Еще не придя в себя, она не могла понять, где находится. Наконец-то, осознав, что к чему, Лив поежилась от холода. Окно было открыто, ночной ветер колыхал занавески. «Я не помню, чтобы открывала окно. Хотя… кто его знает, может и открывала. В последнее время я частенько ловлю себя на мысли, что я что-то забыла или упустила что-то важное. Но более важно то, что я видела Дэниса, он был в озере и плыл вверх, но… он был мертв. Ладно, Лив, хватит об этом думать, это всего лишь сон, надо ждать вестей от полиции. И надо ложиться спать». Девушка встала и подошла к окну. Выглянув в него и убедившись, что все в порядке, она закрыла створки и вернулась в кровать. Сон пришел сразу и окутал девушку своими темными объятиями. «Не думал, что получу так мало страха, пришлось залезть к ней в комнату и сесть на кровать, настолько он был тонок и еле уловим, но вкус… очень сложно сдерживаться. Она не осознает, насколько ее кошмар совпадает с реальностью, думает, что это всего лишь сон, но она недолго будет так думать. Малышка Эбби, я воплощу в реальность все твои кошмары, и ты сама будешь искать меня». Пеннивайз засмеялся и скрылся в ночной тьме. У него было непреодолимое желание съесть эту девушку, ее одной хватило бы, чтобы утолить его голод, и он смог уйти в спячку. Но у него была цель, и он уже продумал план ее достижения. Слишком долго он был один, это стало довольно скучно, и настала пора подумать о потомстве. Этот «Клуб неудачников» славно его потрепал, во второй раз они почти его убили. Ему надо оставить что-то после себя. Но сейчас стоит подумать о той, кто разделит с ним вечность и поможет продлить род. Обычному человеку не под силу пережить подобное перерождение, но она не такая, поэтому эта особь была столь ценной и не подходила на роль обычной еды. Все еще было впереди, и Оно это знало, пока не было смысла показываться ей на глаза, ведь тогда эта игра потеряет всякий смысл, если все станет настолько очевидным. Дни шли как в тумане, Лив перестала замечать ход времени, все мысли были о пропавших детях, за неделю пропало еще двое, и их так и не нашли. А еще кошмары, они мучили ее каждую ночь, никакая защита не помогала. В больнице она появлялась помятой и сонной, с темными кругами под глазами. Фредерик часто интересовался ее состоянием и причинами ее усталости. Лив только повторяла, как заученную, фразу: «Все в порядке, вам только кажется» или же «Не стоит беспокоиться, просто заработалась». И вот на вторую неделю, наслушавшись этих отговорок, Фредерик не выдержал: — Дорогая Оливия, мне больно на тебя смотреть, — «Так не смотри,» — Ты так загоняешь себя, тебе определенно нужен отдых. Лив только открыла рот, чтобы возразить, но Фредерик ее опередил. — Я настаиваю на небольшом отдыхе. Даю тебе две недели, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. — Но как же работа, меня ведь некому заменить и… — Это не проблема, сейчас у тебя не много работы, а проблема с заменой решаема. — Ты нашел кого-то еще? — Лив была в ступоре. Ее что, хотят заменить? — Есть один молодой человек, который будет проходить практику в нашей больнице, — он внимательно посмотрел на девушку, — Приступить он должен был только в середине октября, как раз после корпоратива, где познакомился бы со всеми, но раз уж так вышло, я думаю, ему не составит труда заменить тебя на эти две недели. Девушка опешила, но все же кивнула. — Да, хорошо, я тебя поняла, спасибо Фредерик. — Отлично, тогда заканчивай с мистером Боуи и с чистой совестью отправляйся в заслуженный отпуск, — мистер Хайд одарил ее очаровательной улыбкой и, попрощавшись, покинул морг. — Ну, что, мистер Боуи, осталось вас заштопать, и мы больше никогда с вами не увидимся, — усмехнулась Лив и приступила к работе. Так начались две недели «отдыха» от спасительной работы.