Идем на голоса...

Ей снились родители в огромной пустой комнате: мама - молоденькая девушка, такая, какой Злата видела ее на фотографиях досвадебной поры, и отец, как всегда насмешливый и добрый. Во сне Злата, стоя на коленях, целовала им руки, обнимала, но не могла сказать ни слова. «Я так люблю вас, спасибо, спасибо за все!», - она надеялась, что родители прочитают это в ее глазах, но мама только ласково улыбалась и гладила девочку по щеке. Злата чувствовала присутствие Глеба: он с горечью наблюдал за ней, прислонившись к дверному косяку. Злата мысленно молила его не спешить - они должны были уйти вместе. Стоило девочке открыть глаза, рядом волшебным образом оказывалась Лина и клала что-то мокрое на лоб. - Что, маленькая? Я здесь. Злата облизала спекшиеся губы. - Не хочу… - Чего? Спи, я не уйду. Вся эта долгая ночь состояла из слез, жара и тихого «Я здесь», шелестевшего в темноте. Злата ощущала себя как при сильной качке: поднимаясь, она ясно осознавала происходящее, отмечала все детали и выносила вердикты, наклеивала подходящие ярлыки. Опускаясь, девочка скатывалась в сон, с трудом вспоминая кто она есть. К тому времени, как за окном рассвело и запел петух, Злата уже долго прибывала в первом состоянии. «Глеба нет», - сухо щелкнули счеты внутри, и она села, стараясь не разбудить Лину. Температура спала, только слегка мутило и глаза резало, как после попадания песка . С улицы живительно пахнул свежий ветерок, пошевелив шрами. Прочь. Прочь из дома, здесь нечем дышать! На веранде Злату встретили два желтых глаза, с быстротой молнии шмыгнувшие на дерево. Девочка полезла на вишню, в след за котом – тело жило своей жизнью. Как Глеб мог ничего не говорить, заставляя вариться в собственном соку? А Лина? Уж художница то была в курсе, с этим ее тщательным отбором литературы. Ну конечно, она не заявила в полицию, Глеб наверняка был убедителен! Злата злилась даже не потому, что он скрывал от нее такие важные вещи, а за то, что давал ей бессмысленную надежду. Глеб был прав, она просто дура. Верить кому-то, кто с самого начала дал понять, что ему до тебя дела нет... Девочка прижалась щекой к ветке. Слез больше не было, за последние две недели и так выпала годовая норма осадков. Так вообще бывает, чтобы лишиться сразу всех? Люди неизбежно теряют близких, но случалось ли с кем-нибудь еще остаться совершенно одному, понимая, что больше не увидишь любимых лиц? В гараже завелся и мерно заурчал мотор мотоцикла. Злата знала еще одного такого человека. Поздний завтрак прошел в полной тишине. Лина, блистая черными кругами под глазами, разрезала неведомо откуда взявшийся шикарный торт, посталкивав все вишенки и клубнички на кусочек Златы. Ямки от них превращали кремовую шапку в панораму лунной поверхности. Глеб пережевывал обезвишенный бисквит медленно, будто у него болели разом все зубы. У Златы не было аппетита. Поковыряв в тарелке, она безучастно встала из-за стола. - Ты куда? – Лина жестом остановила девочку. Злата пожала плечами - ей просто хотелось остаться одной. -Поешь, снова в обморок грохнешься, - превращая торт в кашу, уронил Глеб. Злата ответила ему угрюмым взглядом. Он вздохнул и отодвинул тарелку: - И что мне делать с тобой теперь? - Делать со мной? – холодно уточнила Злата. - Не знаю, справишься ли ты… – он смотрел серьезно, оценивающе. - Нет, не справлюсь, утаи от меня еще что-нибудь, будь добр, - бросила Злата. Лина слабо улыбнулась, устало кивнув самой себе. - Делаю что могу, - свёл брови Глеб. Девочка закусила губу. Умом она понимала - парень пережил не меньшее потрясение чем она, но видимо, будучи более сильным человеком, справился со всем гораздо быстрее. Возможно, он не любил своих родителей? Да и друзей с таким характером, наверное, много не заведешь. Остыв, Злата сильно разозлилась на себя за такие предположения, нелепые и жестокие. К тому же, не смотря на его равнодушие и высокомерие, без Глеба она бы пропала. Теперь тяжело стало разговаривать с Линой и, к концу пятницы, Злата осознала, что за сутки никому не сказала ни слова. Ее плохой аппетит и молчаливость волновали художницу. Она пыталась обсудить это, но девочка с трудом удерживалась, чтобы не заткнуть уши при звуках ее ласкового голоса. В воскресенье Глеб предложил ей прочесть те книги, которые в первый день пребывания у Лины изучил сам, но Злата категорически отказалась. Ночью она не в первый раз слышала, как шумела машина Алика, но в дом он не зашел и почти сразу уехал. По заведшейся привычке, Злата полдня проводила на дереве, иногда в компании котов, иногда воробьев. Девочка была уверена, что они приняли ее в свою стаю – это ей немало льстило. Со своего наблюдательного пункта она следила за беднягами, ежедневно и бесцельно выполнявшими свои ритуалы: Лина, воюющая с мольбертом, которая обитала теперь во дворе; Глеб баюкающий контейнеры, роняющий гайки и вводящий в заблуждение куриц. Иногда траектории их движения пересекались и тогда они беседовали, бросая взгляды на более везучую Злату. Течение мыслей девочки постепенно и плавно разворачивалось в другую сторону. Разве Лина им что-то должна? Она приютила их бескорыстно, поверив на слово двум грязным субъектам, выползшим из леса, дала кров, пищу. Она не отвечала за Злату, и требовать от нее больше сделанного являлось черной неблагодарностью. Глебу то же было бы гораздо проще без обузы – он быстро привык к потерям, освоился и смирился. Немного времени, и его жизнь войдет в норму, это закономерно. Из всех этих размышлений проявился, как снимок на пленке, вывод – она совершенно, никому и в принципе не нужна. «На месте Глеба я бы попыталась от себя отделаться», - хладнокровно постановила Злата, испытывая горькое удовлетворения от осознания своей беспристрастности. Настроение обедать не было совершенно, но Глеб так сурово сверлил ее взглядом, что Злата вынуждена была сесть за стол. - Я хотела бы кое-что обсудить, - накладывая полную тарелку салата сказала Лина. – Честно говоря, эта идея созрела довольно давно, но настало подходящее время. Как вы смотрите на то, что бы завтра переехать в город? В свете обстоятельств… Я уже сообщила моей матери, она встретит вас. - Это обязательно? – спросила Злата, холодея. Она понимала, все дело в ее меланхолии. - Там тебе будет лучше, - мягко ответила Лина. – Есть люди, которые помогут. Специалисты по… плохому настроению. Глеб предостерегающе взглянул на Лину. - И как мы там будем жить, без денег? – Злата в испуге повернулась к Глебу. Таких сильных эмоций девочка не испытывала за всю неделю, но он был задумчив и сосредоточен. Лина расправила плечи: - У меня есть квартира, все равно стоит без дела. Насчет денег не волнуйся, я обо всем позабочусь. - Я не могу так! – воскликнула Злата. - Перестань, - оборвал ее Глеб. – У нас нет другого выхода, мы должны начать двигаться.. Или ты все жизнь собралась просидеть на шее у Лины, лопая бесплатные консервы? - Глеб, НЕ НАДО! – развернулась к нему Лина. - Вы уже договорились! – вдруг поняла девочка. – Все решили без меня! - Я хотел залезть к тебе на дерево, но это не место для дискуссий, - солнечно улыбнулся Глеб. Девочка оторопело замерла – это улыбка действовала как ушат холодной воды. – Пойми, цапля, если трусишь - теряешь больше. - Скажешь про шампанское? – почти спокойно осведомилась Злата. - Риска нет, путь прямой и светлый. «Сейчас, когда смыло все дороги…» - непрошено всплыло в памяти. - Хорошо, - кивнула Злата, чувствуя тугой узел страха в животе. Лина радостно хлопнула в ладоши. - Отлично! Значит собираемся! Глеб, возьмешь черный рюкзак – только встряхни его, он весь в пыли. Нет, лучше дай его Злате – у нее вещей больше. Знаю, где-то был мешок для пикников – с ним удобно, вот только найти… Художница энергично и бестолково суетилась. В ее деловитости ощущалось удручавшее Злату облегчение от скорого отбытия гостей. Глеб следовал за Линой попятам, поскольку она постоянно теряла и перекладывала вещи. Злата не принимала участие в сборах, безучастно свернувшись калачиком на кровати. Каким она увидит мир? Каким мир увидит ее? Пока можно было притворяться, что там, за холмами, все осталось прежним, но завтра... - Вот адрес моей матери, с пристани поедете сразу к ней. Такси возьмите в городе, будет в два раза дешевле, - рисуя дорогу на листе бумаги, рассказывала Глебу Лина. – Карточка вот, но она почти пустая, и тебе придется встретиться с моим юристом, закрыть счета в банке. Его я тоже предупредила, он будет ждать тебя в понедельник. Злата… Девочка уткнулась в подушку, спасаясь от полного жалости голоса Лины. Она присела на кровать: - Прости меня, мне так жаль! Допустить то, что случилось у госпожи Розы - ужасная халатность с моей стороны. Ты потрясена, понимаю, но моя мать хороший человек, у нее тебе будет комфортно и легко, а уж готовит она не в пример лучше меня. Она ждет тебя, переделала мою старую комнату… - Мы будем жить у нее? Я думала в твоей квартире, - пробубнила в подушку Злата, одним глазом глядя на Лину. -Тебе лучше побыть у нее первое время. Мы правда так думаем. Злата выпрямилась, переводя взгляд с Лины на Глеба. Он без зазрения совести бросал ее, как она сама себе и предсказывала. Сколько можно нянчиться, в самом деле? Ощущавшаяся по этому поводу паника была просто оскорбительной для самолюбия. - Не будешь возражать? – с легким беспокойством спросила Лина. - Нет, - после паузы ответила Злата. Глеб, заворачивавший в газету одно из своих приспособлений, удовлетворенно кивнул. К парому их отвозил Алик. По приезду он перекинулся парой слов с Линой, пожал руку Глебу и смущенно пошевелил усами, здороваясь со Златой. Девочка сидела на скамейке, прижав к груди рюкзак и чувствуя себя домашним животным, которого хозяева не знают куда деть при переезде. Лина быстро приобняла Злату перед дорогой: - Мы еще увидимся, не унывай! Злата с тяжелым сердцем улыбнулась художнице и забралась в машину. Оказывается, все это время они жили не в такой дикой глуши, как казалось Злате. Спустя десять минут машина выехала на оживленное шоссе, густо ветвящееся и утыканное указателями. Холмы вдоль дороги до самого горизонта покрывали гигантские ветряки и устройства, похожие на вращающихся на ветру воздушных змеев. Глеб в предвкушении осматривался сияющими глазами, его воодушевленность делала Злату маленькой и незаметной в своем одиночестве. Речной вокзал оказался низким, невзрачным, полным суетливых людей и машин. В толпе Злата совершенно растерялась, к тому же началась сильная головная боль. Глеб сунул ей в руки билет и свернутый листок с адресами, приказав отдать контролеру при посадке, что заставило девочку сконцентрироваться на задаче. - Алик, спасибо, что отвез, - сердечно поблагодарил его Глеб. - Пустяки. Это вам спасибо. Заставить Лину обратить на себя внимание – дело не простое, - он подмигнул Злате. Девочка стесненно теребила билеты похожие на маленькие тонкие книжечки. Алик ей нравился, но слова прощанья не шли на ум. - И еще, не держи зла на маму, она старая женщина, - попросил он. Глеб заторопился. Держась за лямку рюкзака Златы, он рулил девочкой, высматривая нужный причал поверх голов. Усталый контролер забрал у девочки билеты, после чего была только вода и приближавшиеся вдалеке громады небоскребов. Глеб жадно вглядывался в них, подавшись вперед. - Там все теперь по-другому, Злата. Тебя многое удивит. Таких крупных городов как тот, в который мы направляемся, всего три, это суверенное государство. Хочешь, расскажу, что знаю? Злата зажмурилась. Это было выше ее сил, и Глеб понял.