Идем на голоса...

Когда-то отец взял Злату с собой на работу, в порт (что едва не закончилось печально), и с тех пор в ее снах поселились высокие краны, огромные пароходы с ржавыми бортами и тяжело гремящие механизмы. Если, проснувшись, тихонько лежать с закрытыми глазами, осторожно раскручивая ускользающий сон, то можно вообразить, что тебе все еще пять лет. Мерзко запищал будильник, возвещая начало понедельник. Злата сбила его и придушила подушкой. - Я занимаю ванную! – в двери, на фоне обоев в цветочек, мелькнула взлохмаченная голова Димки и шлепанцы друга бодро зашаркали по половицам. Злата застонала. Он мог сидеть там целый час, как и она сама – именно из-за этого раз в неделю один из них стабильно опаздывал на работу. Димке доставалось, Злате – нет, но это не повод уступать его нахальству. Вот ведь, специально раньше встал, а это уже неспортивно. Потянувшись, она поднялась с постели, подметя полом ночнушки деревянный пол из вторсырья. Покрутила шеей, потерла бледный шрам на ноге вдоль ступни. В зеркалах шкафа отразилась высокая девушка с пшеничными волосами до талии. От детской пухлощекости давно не осталось и следа, теперь ее высокие скулы казались даже резковатыми. Из приоткрытого гардероба выпадал костюм и Злата, решив что это знак, вытащила блузу: вещи были куплены для комплекта, поэтому, естественно, ни разу не одевались вместе. Помедлив, девушка защелкнула серебряный браслет на запястье. Тряся головой и потягиваясь, Злата отправилась умываться на кухню, из вредности раздумывая по пути - не стоит ли выключить свет в ванную - и мысленно выбирая туфли. Утро было трудно пережить, Злата сама поражалась, как она справлялась с этим каждый день. В выходной его можно просто пропустить, встав с постели на встречу полуденному солнцу, но остальные шесть дней нужно начинать с подвига. Со старческим дребезжанием заработал кофейный автомат. Кроме одежды это была единственная вещь, которую девушка забрала с собой при переезде на новую квартиру, и первая, которую купила на заработанные деньги. Вообще-то это был подарок Диминым родителям, но они уже несколько лет работали в Северном городе, а Злата не давала кофеварке застояться. Как и ожидалось, к моменту освобождения ванной, девушка была полностью собрана. - Ну как я тебе?- спросил Дима, показываясь в новом свитере и с тщательно уложенными волосами. Его приземистая фигура изобразила эффектную позу. - Синий тебе к лицу, - с улыбкой призналась Злата, отхлебывая кофе. - Я знаю, - самодовольно поправил очки друг. - В офисе все просто упадут! Ты и представить себе не можешь, среди каких завистливых личностей я работаю. - Тебя никому не затмить, нечего и стараться. Дима перестал крутиться и с кислой миной уставился на Злату. - Иногда ты начинаешь перегибать палку и слушать тебя уже не доставляет никакого удовольствия. Не могла бы ты льстить чуть меньше? Слышала про золотую середину? Злата рассмеялась. Дима был совершенно не похож на своих родителей - супругов, семь лет назад приютивших Злату. То были серьезные, собранные люди, имевшие строгую мораль. Она гласила, что к жизни следует относиться здраво и трезво. Как - то давно Злата в шутку спросила Диму, единственный ли она приемный ребенок в семье – Димка тогда дико обиделся. Вид лопоухого Диминого затылка вызвал в Злате приступ нежности. Поставив кофе и стараясь не стучать каблуками, она коварно подкралась к другу. Дима, что-то бурчал про слепых секретарш, копался в рабочем дипломате не замечая, как Злата, закусив губу, тенет руки к его пижонской прическе. Набрав в легкие побольше воздуха и стараясь не расхохотаться девушка быстрым движением добавила на его голове двое смешных рожек. Не ожидавший нападения Димка заорал и, пожелав девушке тирана-мужа и пятерых детей, вновь бросился к зеркалу. Опершись на стол, она расхохоталась. Хорошее настроение на день было обеспечено. Димка что-то бормотал, быстро возвращая волосам прежний вид, но Злата знала - он не злиться. Не смотря на общие усилия и множество поводов, за последние семь лет им так и ни разу не удалось поссориться. Схватив сумку, девушка выбежала на площадку к лифту. - Твоя Жанна Павловна прислала сообщение, ждет сегодня на чай! – крикнул ей в след друг. Наконец-то она вернулась! Девушка радостно улыбнулась, сообразив, как успела соскучиться. Восток горел, ежились от прохладного ветра лишь недавно определившиеся с листвой деревья. Город еще только просыпался, из домов выползали знакомые с сонными лицами, помято здороваясь друг с другом. Район располагался в одном из южных ответвлений гринриджа, Злата любила прогуляться до метро в пору цветения тюльпанов, среди домов, по виду почти прежних, слушая, как стучат каблуки по асфальту. Впереди, возможно, ждала очередь в вагончик монорельса, целый день в тиши библиотеки и вечер у Жанны Павловны. И не забыть купить что-нибудь к чаю, Димка не может без сладкого. Злата поднялась по эскалатору на монорельсовую станцию и заняла любимое место у окон, обращенных к деловому центру. Было что-то нереальное в том, что бы сидеть в плавно скользящем вагончике, с высоты птичьего полета осматривая город. Небоскребы, парки, порт – она до сих пор взирала на это с отстраненным изумлением. По маршруту приходилось ездить уже больше шести лет, постоянно открывая новые грани урбанистического пейзажа, словно в повторяющемся сне, едва заметно изменяющем детали раз от раза. Перед зданием библиотеки рельсы делали косую петлю вокруг площади Мира, давая возможность во всех подробностях рассмотреть монумент, почти на полсотни метров возвышавшийся в центре. Даже в час пик, когда Злате трудно было оказаться возле окон, она изо всех сил тянулась взглянуть на него, испытывая при этом смешанные чувства. Три фигуры, стоящие спина к спине – двое мужчин в спецодеждах спасателя и врача, и женщина, с обращенным к небу нежным лицом и ладонями у груди. Памятник ликвидаторам. Женщина завораживала Злату: умиротворенно молящаяся за спинами мужчин и в тоже время благословляющая их одним своим присутствием. Вот уже многие десятилетия велись какие-то споры, и третья фигура подвергалась нападкам толпы активистов неопределенной направленности (как Злате рассказывала Жанна Павловна). На взгляд девушки страшная глупость – в тройке именно она выражала спокойствие и рассудочность. Конечная остановка метро была прямо напротив лица Спасателя, и, спускаясь по эскалатору к улице, Злата глядела в полные отваги знакомые глаза, против воли шепча: «характер стойкий, нордический». Центральная библиотека располагалась в пятиэтажном дворце, и являлась на самом деле полноценным музеем, в одном из отделов которого и работала помощницей Жанны Павловны Злата. Последнюю неделю босс была в Северном городе, и у девушки кружилась голова от потока вопросов, требующих немедленного решения. Принимать решения вообще не ее конек. У гигантских дверей Злате улыбнулся охранник, проверявший пропуска. Злата кивнула ему в ответ, и, напевая, впорхнула в зал. Это помещение обрушивалось на посетителя лавиной роскоши и шика. Злата помнила, как оробела, впервые переступив его порог – тогда родители Димы сделали для нее очень многое, за руки приведя на ежегодный экзамен Академии Истории и Археологии. - Ты должна постараться, понимаешь Злата? – наставляла ее тетя Алина посреди огромного холла, отделанного мрамором. За ее спиной маялся от скуки дядя Виктор.- Ты взрослая девочка, тебе нужно просто сосредоточится. Я уверены, ты все сделаешь правильно. Не нервничай. Дорогу запомнила? Тогда мы поедем, - и она ободряюще коснулась макушки Златы. Семья, приютившая Злату, в те месяцы переживала серьезные трудности. Диму, неожиданно даже для него, приняли в элитный и очень дорогой колледж. Его родители, совершенно растерянные, откровенно признались Злате, что такой шанс упустить не могут. На платное обучение ей нечего было и рассчитывать, а по меркам мира, в котором девочка очутилась, она не могла считаться образованной по возрасту. Знания и навыки, кроме самых элементарных, оказались бесполезны. Злате от стыда хотелось сквозь землю провалиться, и в тоже время девочка не могла заставить себя заглянуть хоть в одну книгу или учебник. Начинались серьезные панические атаки. Дима чувствовал неловкость из-за сложившейся ситуации, Злата – горечь и испуг, упрекая себя в неблагодарности и прибывая в ужасе от ожидающего ее будущего. Экзамены в академию должны были стать первыми в долгой череде провальных попыток, но к счастью, оказались и последними. Вопросы Злата помнила до сих пор: она подробно описала быт европейца середины 20-го века, набрала максимальное количество балов на «великих изобретениях» и «искусстве», по памяти написала несколько стихотворений (приведите примеры поэтической лирики вашей лингвистической группы); засыпала географию, языки и оставила абсолютно чистыми страницы с вопросами о новейшей истории. Ее поступление было невероятной удачей, Злата не обманывала себя на этот счет. Результаты оказались очень средние, но молодость соискательницы произвела впечатление на комиссию. Тетя Алина и дядя Виктор вздохнули с облегчением, сдав Злату на попечение Академии. Следующие четыре года она жила в академическом общежитии, получая хорошую стипендию и с наслаждением закапываясь в древнюю литературу. Домой к Диме Злата приезжала по воскресеньям, стараясь быть как можно незаметней. С годами чувствовать себя нахлебницей становилось все унизительней, да и девушка так и не смогла стать частью этой семьи, отнестись к тете и дяде как к родителям. Это было бы равносильно предательству. К счастью, на ее дочерние чувства совершенно не претендовали. Неизменно любезные, но, будучи по сути людьми сухими и немного замкнутыми, они то же не пытались найти со Златой общий язык. Повзрослев, Злата стала испытывать удвоенную признательность, отлично понимая, как много потребовалось от родителей Димки, принявших решение удочерить чужого, взрослого ребенка, которого однажды привел домой сын. Девушка пронеслась по холлу, привычно отводя взгляд от развернутой карты Земли, транслируемой со спутника. Она занимала центральную часть стены напротив входа и обрамлялась рамой, словно картина: тысячи разбросанных островов, по-новому изрезанные и рассеченные материки, в которых с трудом можно было угадать прежние. Красные точки пульсировали на местах зон отчуждения, почти повторяя расположения крупных городов семидесятипятилетней давности. Совершенно другая планета. Пройдя по служебным лабиринтам, Злата протиснулась в кабинет и сразу глянула на часы. - Опоздала на 6 минут! – свирепо рявкнули за перегородкой. Злата закусила губу. Как она могла забыть - эту неделю смена Кези, одной из самых молодых, одаренных и правильных секретарей Жанны Павловны.- У тебя целый ворох документов, и я знаю, ты в пятницу ушла домой раньше! Злата заглянула за переборку: Кези оторвалась от телефонного разговора что бы уличить нерадивого помощника. Она сердито хмурилась, сжимая в руке трубку телефона, стилизованного под аппарат 30-х годов. - Ты подстриглась, тебе так идет! – попыталась отвлечь ее Злата. Кези тряхнула гладкими черными волосами. - Я запру тебя в кабинете, и выпущу только когда ты разберешь все заявки, - не поддалась секретарша. - Жанна Павловна вернулась, у меня больше нет полномочий, - выкрутилась Злата. - О, счастье! Красивая блузка,- тут же успокоилась Кези. Злата застегнула служебную пластину на запястье и прошла в свой огороженный книжными шкафами уголок. Кези всегда поджимала губы, видя, как девушка оставляет пластину на работе, но она твердо считала, что ее свободное время бесценно, а рабочие вопросы не должны тревожить по вечерам и выходным. На столе лежала открытая книга, недочитанная вчера. Злата с наслаждением опустилось в кресло, потянулась к ней и почти сразу замерцала пластина. Это было невыносимо и неизбежно. Кези, у которой прошел дублирующий сигнал, ехидно захихикала – ее выводило из себя, если Злата сидела без дела. Девушка коснулась гладкой черной панели на столе, придвинув ее поближе, и та отозвалась ворохом запросов поверх заблокированной новостной строки. Злата ожесточенно тасовала их, выбирая самый короткий запроспод звучащие в комнате трагические вопли. - Ты видела? Солист «Воющих Волчков» объявил о помолвке! - Надо же. Кто это? - Ну, они еще поют «Изгибы твоего тела…» Ууу, моя любимая песня… Злата сочувственно покачала головой – у нее в плеере была другая музыка. День мог считаться удачным в двух случаях: во-первых, если Злату не срывали в залы по пустякам, и ей удавалась дочитать до конца книгу; во-вторых, если привозили на исследование интересный экспонат. Трое суток в прошлую зиму, когда библиотеку не открывали из-за снежных заносов, стали образцовыми рабочими днями для Златы. Сегодня был один из таких тихих дней, в который работа напоминала о себе лишь воинственной возней Кези с экраном. В окно залетал свежий ветер, шевеля листы декоративной пальмы, слышалось голубиное воркование и тяжелые гудки судов в порту. Злата закончила первую половину книги, и тут раздался стук и голос секретарши: - Жанна Павловна, здравствуйте! Как прошла поездка? Злата наклонилась и выглянула из-за перегородки. Босс стояла возле Кези с букетом тюльпанов и тростью, зажатой подмышкой. У смотрительницы было узкое, морщинистое лицо и слегка сгорбленная спина, но держалась она совершенно не плохо для своих семидесяти пяти лет. Впервые они встретились в Академии, вскоре после поступления Златы. Жанна Павловна провела несколько лекций, как потом поняла девушка, отбирая наиболее способных студентов. На втором курсе Злата и еще насколько человек были прикреплены к работникам Академии в статусе помощников. Злате невообразимо повезло – ее, как младшую среди равных выбрала Жанна Павловна. Вскоре они даже стали друзьями, насколько это вообще возможно при такой разнице в возрасте и характере. Жанна Павловна не была ни склочной, ни вредной, но несгибаемый внутренний стержень, закаленный до алмазной твердости, делал невозможным любое общение на равных. Для Златы было психологической загадкой, почему при этом они так сблизились. В этом, скорее всего, крылась заслуга ее страстного желания смотреть и впитывать, что босс очень уважала в людях. - Благодарю, отменно! Меня ждали с ковровой дорожкой, переговоры провели мягко, проводили с плясками. Если бы на обратном пути не нарвала тюльпанов, было бы совершенно отвратительно, - насмешливо ответила босс. Злата с улыбкой достала из-под стола вазу. - Ага, ты на месте! Злата, я обратила внимание, что библиотека еще работает. - Моя заслуга, - покивала девушка. - Не сомневаюсь, - перевручила цветы помощнице Жанна Павловна. Кези подмигнула Злате. Все прекрасно понимали, что не из прихоти, в дополнении к помощнице, босс содержит целый штат секретарей: каждый из четырех, являлся узким и ценным специалистом в своей области. Девушка бесконечно уважала их за это и никогда не ревновала – выполняемая ими кропотливая работа казалась ей скучной и тяжелой. У Златы были другие полномочия. Девушка поставила букет в кабинете Жанны Павловны, вдохнув запах тюльпанов. Их плотные, свежие листы похрустывали в руках, желтели еще сомкнутые бутоны. Жанна Павловна вошла, изящно опираясь на трость. - Завари чайку, ласточка. - Я предаю нашу птичью солидарность, - пожаловалась Злата, копаясь в подобии буфета, который смотрительница устроила в антикварном сейфе. Жанна Павловна улыбнулась, то ли умиляясь натянутому каламбуру Златы, то ли потешаясь над ней самой. - Зайдешь ко мне сегодня? Бери Димочку, я привезла такие книги! - Он как и всегда занят, но я буду точно, - предвкушая чудесный вечер, пообещала девушка. У смотрительницы замерцала пластина на запястье. Она неодобрительно зацокала языком, перед тем как ответить на звонок и Злата догадалась в чем дело: звонила ее внучка, которая (как Злата со временем сложила из обрывков разговоров) воспитывала строптивого сына - подростка, вечно бунтующего против родственников. Девушка выскользнула за дверь, что бы не помешать личной беседе. - Злата - симпатичный, правда? – Кези таяла перед экраном, мечтательно покусывая ноготь большого пальца. Злата мельком заметила эмблемы фанатского сайта. - Очень,- с энтузиазмом ответила девушка, быстрее отбегая прочь. Сейчас находится рядом с Кези становилось опасно – грезы о прекрасном превращали ее в настоящую фурию. - Работа как у сапера, - довольная своей маневренностью прошептала Злата. Книга терпеливо дожидалась своей очереди на краюшке стола. Девушка потянулась и принялась читать, испытывая невероятное чувство уюта, от того что Кези в фоновом режиме отчитывает какого-то бедолагу. - Злата, в хранилище трубу прорвало! – донесся до нее голос секретарши. - Что-то всплыло?- испугалась девушка. - Да вроде нет, но трубы нужно срочно чинить. - Кези, мне жаль, я не сантехник, - ровным голосом ответила Злата. Если отстанет, день еще можно спасти. - Знаю, дорогая, - раздраженно ответила Кези, появляясь из-за перегородки. - Но заявку не отправила ты! Иди и разбирайся! Злата сдержанно сцепила руки на коленях. - Заявками занимался отдел обеспечения, это их прокол. - Да хоть министр культуры! И не надо на меня смотреть! Пойди посмотри на трубы! - От этого они перестанут течь? - От этого перестанут паниковать сектора хранения и транспортировки. - О, да. Великое явление начальника, - с отвращением сказала Злата, поднимаясь из-за стола. - Какую хоть трубу прорвало – холодную или горячую? - Понятие не имею. Хочешь и там устроиться с комфортом? Злата мило улыбнулась. Кези была невыносима. Спустившись в хранилище девушка и впрямь стала свидетелем некоторой суматохи, что в прочем являлось отличительной особенностью этого сектора. Первые встреченные работники вообще не знали, о какой трубе идет речь, зато следующие неслись на встречу через все хранилище, намереваясь самолично отвести Злато на место происшествия. Впереди топала полная женщина с лиловой помадой на губах, за ней двое парней и грустный мужчина в женском свитере и насквозь мокрых штанах. Злата напряглась, в одно мгновение прокрутив голове сотню сценариев и приготовившись к худшему. - Пойдемте, пойдемте Злата, это просто безобразие! Можете так и сообщить Жанне Павловне! – взволнованно прокудахтала предводительница. - Конечно, так и будет, - внимательно глядя в глаза женщине, ответила Злата. – Только объясните в чем дело? - Мы обедали, сидели в общем… Мы из ночной смены, у нас другой режим! - Само собой,- кивнула Злата. - Да… Ага! Я только достала бутерброды, и тут из стенки как лупанет! Прямо на Куземко, правда?- Куземко (мужчина в женском свитере) печально подтвердил, что правда. - Мы обратимся в профсоюз! Нет, вы только представьте - струя испортила продукты, залила пол, личные вещи! Злата с облегчение поняла, что дело происходило в комнате отдыха. - Вы правы, жуткое безобразие, - серьезно вынесла вердикт она. - Нужно как можно скорее оформить опись поврежденного имущества. Конечно, профсоюз это хорошая идея, но думаю, отдел Обеспечения возместит полную стоимость ваших вещей. Слушавшая Злату четверка с облегчение выдохнула. - Ваша смена закончилась? А сколько осталось? Да ну что вы, идите домой! Здоровье дороже, такие нервы… Господин, может вам лучше заглянуть в медицинский кабинет, вы можете и простудиться, - обратилась к Куземко Злата, пылая заботой о ближнем и стараясь не коситься на его штаны. Тот робко пожал плечами, остальные смотрели на Злату глазами, полными к себе искреннего сочувствия. Решив, что миссия по пресечении паники окончена, Злата отправилась обратно в кабинет Жанны Павловны. Кези вновь не сводила влажного взгляда с экрана. - Все улажено, - бросила Злата, проходя мимо нее. Секретарша невнимательно кивнула в ответ. Рабочий день закончился в шесть часов. Злата долго возилась с пластиной, перед тем как доверительно сдать ее Кези. Приходилось прилагать большие усилия, чтобы не улыбаться. Пожилой шофер по имени Мартин, который всегда забирал Жанну Павловну домой, ждал смотрительницу возле автомобиля. Седой, круглощекий, с добрыми голубыми глазами, у Златы он ассоциировался с побритым Дедом Морозом. Водитель поздоровался, открывая дверцу. Жанна Павловна села внутрь и указала Злате тонким пальцем на место рядом с собой. В салоне пахло ее любимыми духами – тяжелыми, пряными – и каким-то лекарством. Стоило отъехать от библиотеки на пару кварталов, на пластину смотрительницы пришло сообщение. Прочитав его, Жанна Павловна хмыкнула: - Кези прислали счет за испорченные вещи и претензии к Отделу Обеспечения на четырех листах. Бедняга зла, как стадо шершней, так хлопотно… - Возможно, вы хотели сказать «стая шершней»? Повысите ей зарплату, она не будет против, - щурясь в зеркало заднего вида, посоветовал Мартин. - А потом и тебе, верно? – хлопнула тростью по подлокотнику Жанна Павловна. - Такая уж моя беда – не умею довольствоваться малым, - добродушно ответил шофер. Мимо проплывали многочисленные эко-коридоры, офисные работники вытекали из них, спеша к проезжим секторам и парковкам. Петляя по центральной, деловой части города, автомобиль поднялся на верхнюю террасу, откуда перед Златой открылся изумительный вид на небоскребы в весенних сумерках и трассы с вереницами машин, спешащих в пригород. Дом Жанны Павловны приветствовал хозяйку сияющими окнами и флагами, развивающимися в вечернем небе. Мартин тронул гудок и на крыльцо хлынула ватага горничных, возглавляемых главной экономкой. Она чинно ждала, пока смотрительница выйдет из машины, что бы поддержать ее за локоть на ступеньках. Злата привычно шла за ними, молчаливо раскланиваясь с горничными, плохо говорящими по-русски. - Накрой нам столик в библиотеке, только ничего тяжелого – я, похоже, поправилась на этих званных завтраках-обедах-ужинах. Такое коварство, - сетовала Жанна Павловна. Просьбы тут же подхватывались горничными, с которыми экономка, как подозревала Злата, общалась телепатически. Домашней библиотекой называлась большая комната на втором этаже, все стены которой покрывали полки и книжные шкафы. В центре, между двумя креслами, помещался накрытый скатертью столик. Смотрительница опустилась в кресло и зевнула: - В моем личном списке чудеснейших в мире вещей возвращение домой расположено на пятом месте. - Я бы поставила повыше, - сказала Злата, присаживаясь напротив. - Я бы тоже, но на четвертом картина «Леди Буря», а это старая вещь, ее нельзя двигать. - Это та, которую Северный город не разрешил вывести на экспозицию, когда мы проводили выставку «Сила в искусстве»? - Уверена, их директор сделал это мне на зло. Мы в не самых лучших отношениях с тех пор, как во время какого – то торжества я случайно забрызгала его рубашку красным вином. Спасибо, дорогая,– экономка сняла с подноса заварной чайник и чашки. - Но это все же ценная вещь? - Еще какая! И чему тебя пять лет учили? - Забавно, если вдуматься, - Злата задумчиво взяла чайную ложечку. – Однажды человек пишет картину - пишет от всей души само собой - некоторым она нравится, некоторым нет, но в общем она интересна и становится знаменитой. В какой момент появилась ее ценность? Когда художник сделал последний мазок, когда она понравилась первому зрителю или когда провисела в картинной галерее лет сто? - Странный вопрос, - засмеялась Жанна Павловна. - Может спросишь по другому? - Хорошо, что же ценного в объекте? Идея? - Я думаю, ты знаешь превеликое множество предметов, которые знамениты тем, что являются воплощением оригинальной идеи, но которые нельзя назвать искусством. - Тогда идея плюс воплощение? – Злата принялась медленно размешивать сахар. - Ласточка, по-твоему, ценность вещи только в идеи и умении ее сыграть? Как насчет вещей настоящих, но весьма банальных – друзей и семьи, например. - Как вы это проделали? – восхитилась Злата. – Вы о вложении души, верно? - Да. Но я беру себе право быть не правой, возраст такой,- Жанна Павловна насмешливо взглянула на Злату, вызвав у нее смутное ощущение дежавю.- Тем не менее, рассчитываю успеть побыть почетным гостем на твоей свадьбе. Вот к чему опять все ведется. Эта фраза всколыхнула у Златы в душе волну неудовольствия. Весь мир и социум в лице Кези считал, что у порядочной двадцатилетней девушки должны быть толпы досаждающих поклонников( конечно если она не пугается, увидев себя в зеркале). Злате же это казалось жутко неловкой ситуацией – получать знаки внимания от людей, которые на что-то надеются, и при этом ни к одному не испытывать искренних чувств. Стоило ей поставить себя на место этих бедолаг, как сердце мучительно сжималось. Однажды Злата даже решилась поделится своими размышлениями с Кези, едва отделавшись от навязчивого молодого человека из Отдела Планирования, но была жестоко осмеяна секретаршей. - Само собой, вот встречу нужного человека, - кратко ответила Злата. - Моя серьезная ласточка, - Жанна Павловна сделала глоток чая. – Ну что ж, все верно. Но представь, я находила нужных людей четыре раза на своем пути, - она улыбнулась по верх чашки. Вокруг ее губ разгладились морщинки.- И с каждым из них я была готова провести все свою жизнь, - ее взгляд стал печальным. Злата замерла. У нее даже дыхание сбилось от ударившего эха чужой боли. - Я всем благодарна, особенно третьему мужу. Если бы не он, я бы не решилась… Ты не видела фотографий моих детей? Жанна Павловна указала на одну из закрытых тумб у окна. Злата послушно встала и отперла ее – внутри хранились перевязанные стопки древних газет и неподписанные коробки. - Люблю, когда фото можно держать в руках.Возьми верхнюю, да, неси сюда. Так, - Жанна Павловна задумчиво перебрала стопку внутри и протянула фотографию Злате. С глянцевого листа на девушку смотрела безошибочно узнаваемая смотрительница, но только лет на тридцать моложе – с прямой спиной и густыми сливовыми волосами. Вокруг нее сгрудились улыбающиеся дети и подростки разного возраста, совсем не похожие друг на друга. - Это Ханна, Юонг, Поля, Ромка, а младенец у меня на руках – Валерия. Удивительное было время. Ханну нам не хотели отдавать, потому что она плохо говорила, а Валерия болела и приходилось сидеть сутками в больнице, хотя нам отказывали в разрешении на удочерение. - У вас, наверное, много внуков? – чувствуя тепло, спросила Злата. - Трое, - после короткой паузы ответила смотрительница, - Большое счастье, его бы у меня не было, если бы не муж. А знаешь, как я плохо о нем думала, когда мы познакомились? Смешно вспомнить. Вот так Злата! Ты не знаешь, кто может сделать тебя счастливой, поэтому будь чуть открытей и мягче. Мне тоже иногда кажется, что в музее время останавливается, но за его стенами оно идет. Жанна Павловна сцепила руки в замок и оглядела комнату, будто собираясь с мыслями: - Главное…- Босс улыбнулась. Злата чуть приподняла брови. - Главное береги свои секреты, фигуру и зубы. Хорошие стоматологи большая редкость, а печенье ты можешь отложить прямо сейчас. Злата рассмеялась. Советы Жанны Павловны всегда отличались некоторой приземленностью, что не лишая их мудрости, придавало практичности. - Уже поздно, придется мне негостеприимно тебя покинуть. Книги в коробках, смотри сколько хочешь, - подавив зевок, смотрительница встала с кресла. - Спокойной ночи, - кивнула Злата. Так происходило довольно часто - домой ее отвозил Мартин, поэтому она старалась не задерживаться несмотря на разрешение. Бегло просмотрев книги и составив список необходимых работ, девушка спустилась к выходу. У двери, играя в пластине, ее ждала одна из горничных. - Вы уже уходите?- мило улыбнулась она. Злате жутко нравилось копировать это искусственное дружелюбие в пикировках с Кези, она приходила в бешенство. – Сегодня вы рано. Горничная коснулась пластины, передавая сообщение. Мартин ждал у машины, переодевшись в повседневную одежду и держа тарелку с бутербродами. - Я сорвала вас с ужина, - тоскливо протянула Злата. - Нет, это вам, я знаю какие безвкусные сухари подает к чаю Юлия. - Мартин, я уже много лет осложняю вам жизнь, а вы кормите меня? – Злата была искренне тронута. - На мой взгляд, если вы умрете голодной смертью, проще моя жизнь не станет, - Мартин безмятежно вручил девушке тарелку. – Только не рассказывайте никому, что я разрешил вам есть в салоне, у меня серьезная репутация. Всю дорогу до дома водитель расспрашивал Злату о ее работе. Она не как не могла разобраться, интересно ли ему на самом деле, но увлекалась и принималась тараторить без умолку. - Эта работа вам очень подходит, - Мартин остановился у светофора. - Вы, наверное, единственный кто так считает, - ответила Злата, вспомнив секретарей Жанны Павловны. У эко-коридора девушка попрощалась с водителем: - Не одного грубого торможения. Как по облакам доехали. - Как сказала бы Жанна Павловна – не тревожь без надобности птичий рой, - улыбнулся Мартин. Злата вспомнила, что не купила сладкое уже у порога квартиры. Было вдвойне досадно, потому что Димка кого-то привел с работы. Злата увидела из коридор – они сидели за столом на кухне и оба повернулись, когда девушка вошла, на ходу снимая туфли. С Димой беседовал красивый молодой мужчина в черном джемпере с подвернутыми рукавами и темными волосами почти до плеч. - Здравствуйте, - приветливо улыбнулась Злата, устало скидывая сумку с плеча. Гость со странным выражением оглядел Злату. - Добрый вечер, - слегка растеряно ответил он. - Дим, пощади, я забыла к чаю купить печенье! Меня подвозил Мартин, - покаялась Злата перед другом. Тот восседал с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди. - Ничего, - деревянным голосом отозвался Димка. - Нам принесли,- он коротким движение указал на помятую картонную коробку, в которой обычно продаются торты. - Что же ты не открыл? И чай не поставил… - Я зашел без приглашения, - учтиво проговорил гость, но что-то в его тоне словно предлагало не принимать эту фразу всерьез. Злата наполнила чайник водой. Димка сидел нахохлившись, с плотно сжатыми губами и не собирался представлять гостя подруге. - Отлично! С шоколадом, как я люблю! – Злата сняла бечевку, окутывавшую коробку, и принялась резать торт. Гость принял одобрение усмешкой. - Как ваши дела? – спросил он, сцепив руки в замок на столе и подаваясь вперед. Девушка смутно ощущала его веселье. - Спасибо, хорошо. А ваши? – осторожно ответила она, ставя перед мужчинами полные тарелочки. -Благодарю, отменно, - поудобней устраиваясь, ответил гость. - Да хватит уже!!! – взорвался Димка, вскакивая со стула. Лицо мужчины озарило улыбкой и Злата почувствовала вполне физический рывок у солнечного сплетения. Нож выпал у нее из рук. Перед ней, без зазрения совести поедая торт, сидел Глеб.