***
Темно и пусто. Не так, как в темнице. Там были холодные камни. Там был человек. Здесь нет никого. Так чей же голос она слышит сквозь тьму? — Агнилива! Агнилива! Кто зовет ее, Огненную Деву? И если она — Огненная Дева — то почему здесь так темно? Нужен огонь, чтобы осветить. Чтобы видеть. Чтобы… проснуться… Вечный огонь… — Агнилива! — отчаявшись, снова закричала Веданна, — откликнись! «Плохая идея! — ругала себя она, — нельзя было ее приводить сюда! Нельзя было отпускать!» Архангел не понимала, как это произошло. Вот она скользнула за грань видимого, держа за руку молодую ведьму. Вот они оказались во тьме. И Агнилива вырвалась! Первый немой крик остался в горле. Через мгновение она смогла закричать. Она звала ее. Но отлученная от света не отзывалась. Тьма облепила со всех сторон, оглушала и не давала пошевелиться. «Слишком долго…» — поняла Веданна. Она из последних сил шептала одно и тоже имя: — Агнилива! Внезапные огни вдалеке ослепили женщину. — Агнилива… — архангел падала, окончательно потеряв себя и закрыв глаза. Однако что-то ее подхватило и понесло вглубь. Кожей она чувствовала нестерпимый жар. — Рано. Слишком рано, — произнесла Агни. — Почему? — спросила Веданна, смотря на удаляющиеся огни. — Не готова, — ответила ведьма, выталкивая женщину. — Ты не готова. Ты боишься. И не понимаешь. Не сейчас. Тебе нельзя больше. Уходи… И Веданна ушла. Обратно. В светлый мир. А отлученная осталась исследовать тьму. — Новый дом, — шептала Агни, как безумная, — мой дом… Первые огни были зажжены вдоль дороги. Но если есть дорога, то куда она ведет? Может быть, в волшебный дворец? Да, именно так: сказочный замок, в котором будет жить прекрасная принцесса. Тогда Агнилива захотела этого. И тьма, что безмолвно дремала веками, пошевелилась, собираясь в новый узор. Неизвестно, сколько времени прошло — секунда или год — но замок все явственнее проступал сквозь темноту. Он был чернее, чем окружающий сумрак. Огненная Дева сделала первый шаг навстречу мраку здания, и тот поглотил ее. С тех пор, как ведьму отлучили от света, она чувствовала лишь холод и разбитость внутри. Словно, душа не была цельной. И никто — ни мать, ни друзья — не мог склеить осколки, ведь душа не ваза. Но сейчас… Сейчас внутри были умиротворение и покой. Нет, разбитое однажды не склеить. Только немного сгладить, чтобы сердце не кровоточило. — Так странно… — шептала Агнилива, глядя на успокаивающий раны мрак. — Это правильно. Так должно быть. Ты заболела, но сейчас исцелилась. — Исцелилась? — Да, и это спокойствие стало твоим. Отныне и навеки. — Кто здесь? — девушка испугалась. — Никого нет. Никогда не было. Только ты… — Только я? Мне будет скучно одной… — пожаловалась она, — я не хочу быть одна… — Тогда надо позвать друзей. Скоро их время. Им можно быть здесь… — Звери оборачиваются в пламени. Если они войдут в Вечный огонь, то смогут жить очень долго, и даже здесь! — радостно воскликнула девушка, побежав обратно. — Конечно, они прозреют. Они увидят. Останутся здесь. Навеки. — А как же матушка? — Агнилива остановилась и замерла, вслушиваясь, — ведь она не зверь. Она не может войти в огонь. Ангелы состоят из света, так? — Свет сгорит в Пламени. И ангел станет зверем. Потеряет нежные крылья, но обретет сильные лапы. Утратит небо, но получит землю. Смерть созданного слуги станет рождением сотворенного друга. — Но захотят ли они? — засомневалась ведьма, начиная идти дальше. — Они уже ушли с небес. Ушли от бога. Куда им дорога? Сюда. — И все же, кто ты? — оглянулась Агни перед уходом, силясь разглядеть неведомое. — Тут только ты. Больше никого нет. Архангелы допрашивали молчащую и совсем бледную Веданну. Трезор уже собирался идти за девушкой, как виновница сама вылазит на свет. — Агни! — мать со слезами бросилась обнимать непутевую дочь. Та лишь с таинственной улыбкой и немного блуждающим взглядом стояла и молчала. — Мне нужны мои друзья, — она подала голос через какое-то время. — Я приведу их, — поправил очки Трезор, — ворона и паука, что уже скоро будут на поляне. — Хорошо, — кивнула Огненная Дева, вновь уходя за грань. И архангел бесшумно растворился.***
— Доброго дня, — первым поздоровался Ансуз, — а где Агни? — Здраствуй, — улыбнулся Надей, — ты тот самый друг, что спешил сюда два дня? Юноша указал на большого мохнатого паука на своем плече: — Мы спешили, — пояснил он. — Это Хагалаз, а я Ансуз. — Рад встрече, — мужчина в белом костюме подошёл ближе, — Надей, архангел надежды. — Где Агни? — мгновенно вернувшись в человеческое обличие, спросил чернокожий мальчишка. — Скоро вернется, надеюсь, — пожал плечами собеседник. — Она ждет вас, — за спиной архангела появился мужчина в очках. — Это Трезор, тоже архангел, — объяснил первый, — но уже видений и прозрения. — Теперь понятно, о ком говорила Лагуз. Та самая грозная сила, — хмыкнул мальчишка, подходя к Трезору. — Ансуз, ты не идешь. — Не согласен, — отрезал архангел, подхватывая за локоть и юношу в балахоне, — она ждет обоих. — Нет, — бесполезно заспорил паук. Вспышка, и они появились перед сестрами, которые ждали у входа в бездну. — Ведди, проведи их туда, — архангел передал удивленных пареньков бледной женщине с темными синими волосами, зачесанными назад. — Конечно, — она взмахнула крыльями, перенося друзей ведьмы в темный мир. — Агнилива? — закричал Хагалаз, что-то разглядев во тьме, — это ты? — Я здесь! — откликнулась она, заставляя огни вспыхнуть ярче. Веданна слепо поворачивала головой. Но Ансуз вырвался из цепких рук архангела магии и, подхватив товарища, помчался на голос подруги. Паук же направлял его полет. — Ансуз! Хагалаз! — Агни! Как ты? — бросился к ней навстречу мальчишка. Он повис на шее у подруги, крепко обнимая девушку. — Агни! — позвал ее Ансуз, слепо шарящий руками перед собой. — Он не видит? — удивилась ведьма, — а ты видишь? — Плохо. Как густой темный туман, — хмыкнул паук. — Огонь исправит. — Агни! Хаг! — беспомощно звал юноша, пока те не подхватили его за руки, утягивая за собой. Хагалаз первым вошел в огонь. Всего лишь шаг. А затем наступила боль. Резкая, поглощающая и неотвратимая. Голос не подчинялся разуму. Даже на крик нет сил. Лишь бы сделать вдох. Казалось, каждый нерв вытянули и накалили до красна. А затем, на пике, словно что-то надорвалось внутри. И вдох показался самым сладким за всю жизнь. — Хаг! Ну, Хаг! — настойчиво звал чей-то голос, — открой глаза! Холодные пальцы до боли сжали плечи, впиваясь когтями до кровавых отметин на черной коже. — Хаг! Очнись же! — Все хорошо, — хрипло, будто рот был полон песка, ответил мальчишка, поднимаясь с помощью Агниливы. — Что с тобой, Агни? — спросил он, наконец-то различив очертания девушки и замка дальше. — Что случилось тогда там? — Я встретилась с ним. Почему-то Хагалаз сразу понял, о чем речь. — Это он сделал? — решительно спросил он, — он? Девушка яростно блеснула глазами и кивнула. — Мы сокрушим его! — выкрикнул Хагалаз ей в лицо, — слышишь, сокрушим небеса! И всех ангелов! И его! — Сокрушим? Нужны оружие и армия… — протянула Агнилива, приглашая идти за собой в свой замок. — Нужна твоя помощь… — А где Анс? — задумался о товарище паук. — Он очнется. Скоро. Он шагнул за тобой.***
— И что было потом? — Айюми сжал подушку в руках. — Архангелы, как и думала Агнилива, тоже смогли переродиться, — продолжила читать Мирайн, — они превратились в ужасных чудовищ. В них не было уже ни капли света. И вечный мрак плескался в их черных глазах. — И все так просто? — прищурилась Ламия. — Множество ангелов пошли за своими командирами. Они тоже шагнули в огонь, — проигнорировала богиня, — и стали демонами. Пугающими, свирепыми и более сильными, чем были. Полностью покорные воле госпожи, легионы выступили против Всеотца. Множество из них погибло в той битве, в том числе Радех, Збраслав, Рита и Предслав. Были ранены Жеслав, Мирча и Ярга. На землю пролились алые дожди, небо было багровым, а люди в страхе не покидали церквей. — Ты и их решила слить? — снова съязвила демоница, — почти Джордж Мартин.* — И ужасная ведьма сумела смертельно ранить Всеотца. Но бог ведь бессмертен. Он уснул на долгие-долгие годы. До конца времен. — Так Агнилива победила? — с грустью спросил ребенок. — Так бессмысленно? — И где ты смысла не увидел? — хмыкнула Ламия, потягиваясь на диване. — Она хотела доказать свою правду, — объяснил Айюми, — теперь ей некому доказывать. — Теперь она может насаждать свои порядки, — пожала плечами Мирайн. — Власть развращает, — усмехнулась демоница, переворачиваясь на спину. — Есть вопрос? — лукаво прищурилась богиня, закрывая книгу. — По глазам вижу… — Чей голос слышала Агни? — Да, — откликнулась Ламия, — что это за шиза была? — Та-а-ак… А вопросов попроще нет? — Мирайн обвела глазами слушателей и сотворила перед собой две цветные сферы. Одна была большой и светло-желтой, вторая — маленькой и красной. — Есть бездна, место, полное тьмы, — она указала на большую сферу, — она огромна и велика. Но у нее нет желаний. Нет мыслей. Она «спит». — И что дальше? — нетерпеливо спросила демоница, подвигаясь ближе. — И есть, — богиня кивнула на маленькую сферу, которая тут же начала сливаться с первой, — ведьма, способная подчинить себе тьму. У ведьмы есть желания, есть воля. Ее движет цель. В подтверждение ее слов большая сфера перекрасилась красный. — То есть… — уточнила Ламия, махая рукой, чтобы девушка продолжила свою лекцию. — Агнилива говорит с собой. Бездна подчиняется ее подсознанию: ведьма привыкла, что огонь разгоняет темноту — и огонь разогнал. Она знает, что оборотни прыгают через огонь — и понадобился лишь один шаг. — Я и говорю, — подытожила демоница под укоризненными взглядами остальных, — шиза это…