Семейное Рождество

Локи лежал на своей кровати животом вниз и взглядом гипнотизировал видео-няню. На черно-белом экране мерцал детский ночник, освещающий крохотную кроватку. В кроватке мирно спал младенец. Еще один Одинсон. Локи испытывал много чувств к этому малышу: гордость, страх за него, умиление, радость, горечь и большую любовь. На Локи был надет пушистый халат, а на сложенные под подбородком руки падали тяжелые капли с мокрых после душа волос. - Ты так внимательно смотришь, что я подумал, там что-то веселое показывают, - тихо усмехнулся Тор, вытирая волосы полотенцем. В отличие от Локи, Тор обошелся одним полотенцем на бедра. - Там показывают милое, - пробурчал то ли обижено, то ли заигрывающее Локи. - Очень милое. Кто бы мог подумать, что у нас будет внук, - Тор поймал удивленный и недовольный взгляд мужа и тут же поправился. - Ну, я предполагал, что внуки будут наверняка. Но осознавать это одновременно радостно и тоскливо. Будто я какой-то старик. Пора начинать подумывать… Боже, я даже не знаю, чем занимаются старики. - Вспомни наших, - засмеялся Локи, откидываясь на подушки, когда Тор прилег на свою сторону кровати, - Лафей с Одином до сих пор по выходным таскаются по барам, стриптизам или казино. - Ну уж нет. Мы в старости поедем путешествовать. Будем слать разноцветные открытки семье. Поживем на море. - И почему про старость со мной говорит самый горячий мужчина шести континентов? – Локи провел ладонью по ярко выраженным кубикам пресса Тора, - Все, хватит. У нас с тобой в соседней комнате спит внук, а дальше по коридору - близнецы. О путешествиях подумаем позже, - сонно пристроился у обнаженного бока мужа Локи. В спальне повисло молчание. Каждый думал о своем, но обоих унес вихрь воспоминаний. Каждое воспоминание было окутано дымкой любви, заботы. Для Тора защита своей семьи, своего любимого мужа, стала смыслом жизни. И Тор был счастлив, наблюдая, как из угловатого парня Лафейсон превращается в гибкого юношу, потом в очаровательного мужчину. Одинсон, хоть и был немногим старше своего возлюбленного, но повзрослеть ему пришлось в один момент. В тот самый, когда сладкий запах истинной пары сбил с ног. - Когда-то, когда Адам был крохой, когда мы с тобой решали, кто же сегодня пропустит лекции, чтобы посидеть с ним. У нас с тобой ничего не было. Не было дома, не было денег. Были только мы с тобой и маленький комочек нашей любви в маленькой комнате. Вот тогда ты отдавался мне каждую ночь, закрывая рот поцелуем, чтобы не разбудить сына, - Тор погладил по щеке разомлевшего от тепла чужого тела Локи. - Намекаешь, что у нас скудная сексуальная жизнь? – поднял на мужа зеленый оскорбленный взгляд брюнет. - Нет, что ты, - засмеялся Тор, - Намекаю, что ты расслабился от хорошей жизни. - Это разве плохо? - Нисколько. Но я вдруг соскучился по тому дикому мальчишке, - мечтательно прикрыл глаза Тор. - Ну, ели ты закроешь глаза, то я попробую его позвать, - промурлыкал в ухо мужа Локи. В ответ Тор только непонимающе посмотрел на Локи, в надежде на объяснение. Но тот лишь выжидающе скрестил на груди руки. Тор понял, что сдаться в очередной раз – это победить, поэтому покорно прикрыл глаза и расслабился. Появление Локи в комнате Тор не услышал, почувствовал, осознал, когда внутренний альфа облизнулся на своего омегу и тихо заурчал. То, что Локи появился из смежной гардеробной комнаты, Одинсон понял уже головой, потому что из спальни выходить Локи незачем. Тор, уставший ждать, и в то же время сильно заинтригованный, распахнул глаза и задохнулся. У кровати стоял его муж в спортивной студенческой куртке. Куртка принадлежала когда-то самому Тору, но регулярно носил ее именно Локи. Перебравшись в Бостон, после окончания школы, Локи упал в заботливые руки старшекурсника Одинсона. Одинсон же позволял надевать свою куртку, демонстрируя этим всему учебному кампусу, кому принадлежит эта сладко пахнущая омега. Куртка серого цвета с бордовой отделкой целомудренно прикрывала Локи до середины бедра. Собравшиеся у запястья не в размер рукава эротично приоткрывали кончики длинных пальцев. На мгновение Тор вернулся на десятки лет назад, когда невинный и такой развратный Локи только учился принадлежать своему альфе. Непокорная омега всегда сопротивлялась, хоть и для виду. - Иди сюда, прошу - сухими губами, голосом тише ветра позвал Тор. - Ты так прекрасен, - выдохнул он в самые губы возлюбленному. - Я знаю, - прошептал игриво Локи, - Но продолжай мне об этом напоминать. Тор раскраснелся от нехватки воздуха и избытка чувств. Локи прикрыл глаза и стер те несколько миллиметров до чужих губ. Они целовались долго, тягуче, без желания останавливаться когда-нибудь вообще в этой жизни. Широкие ладони Тора мягко мазали по плотной ткани куртки и совсем невесомо проходили путь по обнаженному бедру. Локи неспешно отвечал на поцелуй, иногда беря инициативу на себя, смешивая дыхание. Локи зарделся, его зрачок полностью затопил радужку, он пытался выровнять свое дыхание, несмотря на сбившийся ритм. Как же давно они не смотрели друг на друга с такой страстью и нежностью одновременно! За бесконечные годы брака они привыкли смотреть в одну сторону, зная, что любовь рядышком, по правую или левую руку. Но они забыли, как это долго, не переставая смотреть друг на друга, утопая в желании. Лафейсон лег на спину и потянул мужа, приглашая к себе. Матрас прогнулся под общим весом, а Тор повис над длинноногим Локи, все еще затянутым в студенческую торову куртку. И Локи улыбнулся той самой шальной улыбкой, что использовал каждый раз во времена, когда ему хотелось поиграть. Когда пора отвлечь заработавшегося Тора от отчетов, когда хотел сбежать со скучного ужина с клиентами, или же когда Локи сильно тосковал по своему любимому. И Тор потерялся от этой улыбки, среагировал незамедлительно: он удобно утроился между ног Локи, слегка раздвигая их в сторону, попутно отмечая отсутствие нижнего белья на муже. Локи перед ним был максимально раскрыт, на бледных щеках играл лукавый румянец, а руки Тора самостоятельно поглаживали узкие бедра - совершенные, безупречные, - потом перешли на плоский живот, спрятанный под пленом куртки. Кто бы мог подумать, что в этом животе Локи выносил для Тора четверых малышей. Сейчас это снова был живот мальчишки, соблазняющего своего альфу невинно закусывая губу. Тор размашисто облизнул пересохшие от тяжелого дыхания губы и вобрал в рот налитую кровью головку аккуратного члена Локи. Локи в ответ издал протяжный стон и прикрыл глаза, отбрасывая сизую тень от пушистых ресниц на щеки. Локи окончательно потерялся в ощущениях горячего языка на своем члене, пока пальцами перебирал тонкую ткань постельного белья. Тор видел пальцами каждую клеточку дрожащего под ним тела, осторожно закинул для удобства одну бесконечную ногу себе на плечо, а по внутренней стороне бедра провел кончиками пальцев, вызывая стаю мурашек. Локи покорился, укротив себе внутреннего зверя своего партнера. Белоснежный альфа ластился и стоял на коленях перед омегой Локи, когда тот с протяжным стоном кончил и властно бросил взгляд на Тора. Тор пропал снова, опять, в который раз. Локи мысленно затягивал собственнический ошейник на его шее, но Тор был ничуть не против, лишь благодарно лизнул уютную ямку на ключицах. Тор брал Локи раз за разом горячо и красиво, вплавляясь в нежное тело всем своим раскаленным желанием, обволакивая его. Впивался ощущениями, слухом, жадно высушивал взглядом. А Локи, будто ощущал свой звездный час, потерял весь стыд, забыл о своем статусе, возрасте и положении, словно вновь был подростком в спортивной куртке Тора. Тор слушал легкое дыхание мужа, чувствовал, как шелковистая волна волос щекочет плечо, а необходимое чувство вновь сделать Локи своим, как в тот первый раз, отступило. О том, что Локи давно принадлежит ему, предупреждает все еще яркий след от зубов на загривке. Кусать во второй раз бессмысленно и болезненно. - Хочешь укусить? - прочитал его мысли Локи. - Не хочу, но думал об этом, - вздохнул счастливо Тор. - Ну уж нет, я слишком молод для таких серьезных шагов, - засмеялся Локи. - Почему-то в свои неполные 19 лет ты не переживал, что это рано. Очень быстро подставил мне шею, - крепче придал мужа к себе Тор. - Ты все неправильно помнишь. Ты меня долго уговаривал, - улыбнулся гордый Локи, умиротворенно прижимаясь к любимому всем телом. В черно-белой картинке все так же безмятежно спал малыш, оставленный Алекс, которая уехала проходить студенческую практику.