Знаю ли я тебя?

Занзас поморщился. В глаза светило ярко и неприятно, а тело зудело от непривычной расслабленности. Занзас открыл глаза и сел. Прямо перед ним блестела водная гладь озера, того самого, куда его посреди ночи притащил Скуало. Тот, кстати, сидел под деревом поблизости. — Пришел в себя? Отдохни немного и пойдем. — Да я вроде не устал, — Занзас сильно удивился, услышав собственный голос, слишком хриплый и неуверенный, словно он давно не разговаривал. Парень потянулся и прислушался к себе. Мышцы ныли, словно от долгого безделья. — Пошли. До шоссе минут двадцать, там будет ждать такси. — Объяснить ничего не хочешь? — Нет. Занзас, я… просто всё по-прежнему. Не спрашивай, и мне не придётся врать. До машины они дошли молча. — Проснись, мы приехали. Занзас открыл глаза. Оказалось, что всю дорогу он проспал. Парень, тихонько матерясь выбрался из машины. Скуало поблизости уже не было, зато тут же подскочил взволнованный Луссурия. — Босс! Вы вернулись! Мы волновались, Девятый обыскал всю Италию. Вас и Скуало уже почти признали мёртвыми. — Не кипешуй, мусор, — Занзас раздраженно попытался отмахнуться от хранителя солнца, — с какого перепугу нас сразу в трупаки списывают? Ну вы и истерички. Сутки без батьки не можете. — Босс, вас не было больше месяца! — Занзас замер. Месяц? Только вчера они атаковали перевалочную базу врага. Или нет? Занзас вспомнил свою необычную утреннюю слабость и странную сонливость. Черт, он уже и сам начал сомневаться в реальности происходящих событий. На мгновение даже промелькнула мысль, что все эти странности всего лишь алкогольный глюк, и Занзас, возможно, просто спит, набравшись сверх меры в своём кабинете. — Докладывай. Что здесь творилось? — Девятый искал вас, а потом забрал все наши материалы по тому нападению на базу. Теперь расследование ведёт Вонгола. К этому моменту они уже дошли до кабинета. Занзас подошёл к своему столу и стал его осматривать. Все бумаги, собранные по ходу расследования, отсутствовали. А вот тетрадь с «уликами» против Скуало осталась на месте. Похоже, она не привлекла внимания. Что ж так даже лучше. — Псину из той перевалочной базы исследовали? — Какую псину, босс? — Зверюга, типа волка. Я его в саду пристрелил. — Там не было никого похожего. В саду мы нашли только трупы нескольких наёмников и убитого мальчика. — Мальчика? Там не было детей. — Парнишка лет тринадцати, голова простреляна так, что лица не разглядеть. Занзас точно помнил, что никакого мальчишки там не было. Но… Прострелянная голова? Зверюге Занзас выстрелил именно в голову. Что за херня творится? Всё больше и больше походит на наркоманский бред. — Вали отсюда. Скажи всем, что мы вернулись, и пусть будут готовы на всякий случай. Занзас снял трубку и набрал давно знакомый номер. — Девятый, это я. — Занзас! Сынок! Я так волновался. Где ты был? — Сам не знаю. Ты раскрыл нападение на штаб? — Да. Семья Тольвадо. Мелкая и наглая. Они лишились прямых наследников, и в погоне за властью несколько кандидатов устроили междоусобицу. Один из них заполучил козырь в виде странного зверя, результата научных экспериментов, и решил, что нападение на Вонголу лучше всего подтвердит его право на власть в семье. — Идиот-самоубийца. Базу нашли? — Да. На следующей неделе мои хранители их атакуют. — Нет. Скинь мне всю информацию, я сам займусь. У меня есть пара фишек в запасе. — Но Занзас… — А же сказал, что сам разберусь с этими засранцами! — Доволен, урод? — Занзас убрал пистолет и отвернулся от обугленных останков, которые ещё недавно были боссом уже не существующей семейки. Осталось добить последних бойцов. Идя вдоль коридора, он услышал отдалённый звон мечей. Значит, там Акула. Вот и славно. Прежде чем толкнуть дверь, за которой раздавался шум, Занзас услышал сильный плеск воды. Он ворвался в помещение, где оказался бассейн. Скуало и его противник в пылу битвы свалились в воду. Занзас опёрся спиной на косяк двери, решив понаблюдать за боем. Это может быть интересно. Скуало внезапно нырнул под воду, и спустя мгновение появился за спиной соперника. Дальше всё произошло за несколько секунд: мечник, вцепившись рукой в волосы противника, запрокинул его голову назад и вцепился зубами в открывшуюся шею. Несчастный лишь дернулся в конвульсиях, а вода стала стремительно окрашиваться кровью. Занзас застыл на месте, не в силах оторвать взгляда от ужасающего зрелища. Скуало походил на дикого зверя: горящие глаза, острые зубы и длинные когти. Этими когтями Скуало рвал на уже мертвом противнике одежду, оголяя тело, этими зубами он вновь и вновь кусал его плоть, отрывая целые куски мяса и, почти не жуя, глотал. По лицу мечника стекала кровь, а он всё продолжал пожирать своего врага. Занзас достал из кобуры пистолет и навёл его на чудовище, которое считал своим верным капитаном. Тот вздрогнул, почувствовав опасность, и поднял глаза. — Занзас… — в голосе мечника звучал страх. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Не уверен… — Ты сожрал человека, — Занзас демонстративно медленно снял предохранитель, — и ты выйдешь отсюда живым, только если очень убедительно обоснуешь, почему я не должен вышибить тебе мозги. — Я не предавал тебя. — Что ты такое? — Русалка! Ундина, сирена, тритон. На ваших языках нас называют по-разному. Едем домой. Я не стану больше лгать. Занзас опустил пистолет и, не отрываясь, смотрел на то, как Скуало выходит из воды. Именно выходит. От середины бассейна он сделал несколько шагов, словно поднимаясь по лестнице, и встал на поверхности воды. Мечник шел по воде, словно какой-то чертов святой, под его шагами лишь шла легкая рябь, а по одежде и лицу стекали вода и кровь. — Итак, русалочка, я жду объяснений, — Занзас уселся в кресло, демонстративно поглаживая рукоять пистолета и давая Скуало понять, что его судьба ещё не решена. — Лучше ундина. Это название нравится мне больше остальных. Хотя мы сами называем себя по-другому. Если переводить на Итальянский, получится «дети воды» — Фантазии, я смотрю у вас маловато. — Я ундина. Родился и вырос под водой. Наш возраст соразмерен человеческому. До десяти лет я даже не поднимался к поверхности, а в двенадцать впервые ступил на сухую землю. И я был ею буквально околдован. Это небо, земля, растения, животные и люди. Всё вокруг вызывало дикий восторг. И я просто сбежал из дома, чтобы жить на земле. Вот правда, Занзас, я просто сбежавший из дома пацан. Пусть даже и не человек. Занзас вздохнул и немного расслабился. Большая часть странностей сразу объяснилась. Например, полное незнание мира. — Как сильно ты отличаешься от людей? — На суше разницы в силе практически нет. В воде я сильнее и быстрее чем кто-либо. Также у меня ускоренная регенерация и природная магия, которую я использую во время пения. Это в основном контроль над сознанием того, кто слышит. Скуало понимал, что Занзас хочет слышать совсем другое. Самое неприятное из всего. — Я питаюсь человечиной. Любую другую еду есть могу, но… это не годится. Вкуса почти нет и голод не утоляет. Только рыба немного лучше. Дома мы тоже ели рыбу. Я не могу быть на суше постоянно, со временем начинаю задыхаться, поэтому езжу домой, где, заодно, и отъедаюсь утопленниками разной степени свежести. — В смысле? — В прямом. Полусгнившие трупы - это вроде вашего сыра с плесенью. Деликатес. — Мило. Что с дыханием? — Двойная система: и лёгкие, и жабры, — Скуало отвёл волосы и чуть отогнул ухо, показывая тонкие пластинки жабр, — кроме этого отличий в физиологии нет. — А что это за тварь была? Та, что меня погрызла. — А ты не догадался? Оборотень. Мальчишка ещё, едва учился перекидываться. Я хотел его спасти, он ведь ни в чем не виноват был, но… Занзас фильмы смотрел, и перспективы того укуса его не радовали. Он теперь такой же? Скуало той ночью сказал, что его вылечат, и месяц их никто не видел. Похоже, его и правда излечили. — Смылся из дома, ладно, понятно. Но неужели тебя не искали, не пытались вернуть? Как же твоя семья? — Да накой я им сдался? Младший ребёнок, да ещё и непутёвый такой. Только обрадовались, когда я слинял. У нас семейные узы не так крепки. Есть лишь понятия родитель-ребёнок и братья-сестры. Кузены, дяди, бабушки и тому подобные уже не считаются семьёй. Кроме того у меня пятнадцать старших братьев и сестёр. — Шестнадцать детей? Да твои родители звери! — Дети считаются только по отцу. У нас нет института брака, поэтому почти у всех разные матери. — Что дальше будет? — Дальше? Да ничего. Я семью не предавал и не собираюсь, а моё происхождение роли играть не должно. Просто Вария оказалась немного более безумной, чем казалось. — Уйди. Мне нужно подумать. Скуало кивнул и тихо покинул кабинет. Занзас налил себе виски, и устало прикрыл глаза. Акула, оказывается, та ещё рыбка. Но это же его рыбка.