Саунд к главе: Lenny Kravitz – Dig In
Коммуникаторы Энции и Свилла ну очень настаивали принять вызов. В драке отвечать было, конечно же, некогда, и лишь после того, как пятерых бандитов связали их же брючными ремнями и сковали парой наручников (не предполагалось, что арестованных будет не в единственном числе), сержант нажала кнопку связи с кораблем. – Что у вас? – спросил Йуат. Меркурийка отметила в его интонации нотки облегчения: если Энция ответила лично, то хотя бы с одним полицейским все хорошо. – Еккине взял Трина в заложники. Вернее, он сам сдался ему вместо нас. А мы с Монгтом повязали приятелей мародера, поэтому не могли говорить. – Может, мне прийти к вам? – Да брось. Во-первых, замерзнешь, во-вторых, наш капитан так просто не отдаст свою жизнь какому-то там преступнику. – Не какому-то, а разыскиваемому по всей Галактике, – предпочитал реальность кейтинец. – Спроси у него: они с Креттом не разнесли внутри «Милашку» вдребезги? – влез Свилл. – Не смешно, – чуточку обиделся доктор. Он умел контролировать негодование, чтобы оно не переросло в открытую вражду. Заути при всем его противном характере – коллега и профессиональный механик. Нельзя поддаваться личной неприязни в ущерб работе. – В общем, если что – вызывайте. И холод будет не важен. Как я понял, от ран вы не умираете? – Нас потрепали, но не сильно. Конец связи. Ну, что предпримем? – обратилась Энция к пилоту, морщившемуся от боли в левом боку, куда весомо попало по ребрам. – Надо бы пробить этих хмырей по базе: стопудово кто-то из них числится в активном поиске Галаполиции. Тогда запрем их в грузовом отсеке и отправим в ближайший филиал или сдадим в гуманоидное консульство. Оно здесь имеется. – Займись, – распорядилась сержант, и Монгт настроил коммуникатор на свежие сведения о розыске. – А я поищу Тринни.***
Белая тварь оказалась упертой, скорее всего, от голода или жадности – тащила Вадмера изо всех сил и ощутимо сдавливала и без того поврежденную ногу. Узнав причину, по которой не получалось вытянуть Тринлоуса на поверхность, Вэнси достала пистолет и велела майору как можно теснее прижаться к корням. Грянул выстрел, противно запахло паленой шерстью. Тварь взвыла, однако не оставляла попыток сдернуть вкусного человека на ужин. – Вскользь попала. Целься точнее, – пропыхтел Вадмер. В отличие от мохнатой крысы-переростка, он уже зверски устал. Что ни минута, то схватка – сначала Орон, потом этот горный житель… – Боюсь тебя задеть. – Не заденешь, женщины аккуратнее мужчин во всем. И поторопись – она мне сейчас ногу отгрызет! В подобные ситуации Вэнси еще не попадала – «мишень» вместе с заложником-щитом болтаются, не давая возможности как следует прицелиться. Если бы они стояли, а не висели над пропастью, то Вэнси не опасалась бы случайно ранить Тринлоуса. В этом же случае рана добьет его, вымотанного, бледного и безумно уставшего. «Сконцентрируйся. Не волнуйся», – сказала себе Вэнси, замерла и на выдохе выстрелила. Вадмер, обнимавший пучок корней, почувствовал, что «груз» больше не тянет вниз. С воющим хрипом, полным досады и боли, тварь летела на дно. Приглушенно и кратко чавкнуло, резкий взвизг и тишина. Тринлоусу, любившему животных – преимущественно, не хотевших его сожрать – даже стало немного жалко зверюгу, нанизавшуюся на острые камни, как шашлык на шампуры. Но участь быть разорванным ею на куски пересилила сострадание. – Чем обязан такой честью? Почему решила меня спасти? – майор повалился спиной на снег, глубоко дыша. Немного полежать – и к своим ребятам. И потом уже вместе найти проклятого Еккине! – Честно? – Вэнси задумчиво перекинула пистолет из одной руки в другую, подержала и убрала в карман. – Хотелось бы. – Не надейся, что я вдруг начала помогать полиции. Ты мне напомнил кое-кого… Улыбаетесь похоже. Хотя он больше никогда не улыбнется. – Погиб? – Угу. А я не успела хоть как-то ему помочь, – с горечью произнесла Вэнси. Почему-то незнакомцу, вдобавок копу, она легко рассказала о трагедии. А Кайрег не стала. Она будет ревновать к человеку, с которым у Вэнси ничего не было, кроме одного танца и одного поцелуя. Как же мало надо для того, чтобы понять, как тебе дорог кто-то, на первый взгляд чужой… Может, если бы Трент выжил, Вэнси связала бы свою жизнь с ним. Но это все тоска по прошлому, а его не вернешь, вот и нечего представлять, что бы было, если бы... И Вэнси по-прежнему одинока и опустошена, несмотря на то, что живет с Кайрег. – Не вини себя. Я верю, что ты пыталась, – Вадмер встал, припадая на истерзанную ногу, и пожал руку Вэнси, отстраненно пожавшей его ладонь. – Да. Надо перевязать твою рану, – женщина тряхнула волосами, снова пряча сжимавшие душу в комок воспоминания подальше, в самый уголок, как бережно хранимое сокровище. Вэнси сняла шарф и протянула Тринлоусу. – Хотя бы этим. – Спасибо. Ты весь день меня спасаешь, – он благодарно улыбнулся. Вэнси резко отвернулась, сжала кулаки, приказывая слезам закатиться обратно, и зашагала прочь от обрыва. Перед глазами был смущенный Трент, приглашавший ее на их единственный танец.***
Выбравшись к окраине поселения, прихрамывающий Вадмер заметил Энцию, говорившую по комму. Сержант, узревшая капитана издали, сообщала врачу и технику, что отряд в сборе. – А что с ногой? – меркурийка нажала «отбой». – Ты белый, как мел! Много крови потерял? – Да фигня. Не звони доку. На корабле подлатает, – отмахнулся Тринлоус, останавливая Энцию снова выйти на связь с Ошос-Чером. – Где Еккине? – А хрен знает. Сюда не возвращался, – к друзьям подошел Монгт. – Отчитываюсь по его банде. Я направил запрос по их рожам – всех жаждет увидеть полиция. Из консульства скоро прибудут и заберут их. Это все, конечно, неплохо. Но главарь на свободе, и именно он должен быть пойман и откомандирован в ГП, снабженный записью с диктофона. Хвала космосу, с ним накладок не возникло, и признание убийцы отлично прослушивалось. – Думаю, он захочет смыться отсюда… – майор посмотрел на взлетно-посадочную площадку, где стояла «Милашка». – Другие корабли там были? – спросил он. – Три флайера, – ответила Энция. – Один поднялся! – завопил Монгт. – Надо сбить его залпом с «Милашки»! Полицейские бросились к площадке для судов, но черный флайер точно не собирался ждать, пока по нему станут палить, и медленно набирал высоту. – Мы его просто сожжем дотла! – возразила на бегу сержант. – А из бластера не достанешь, блин! Плазмомет бы… – пилот тоже, как и Тринлоус, не желал, чтобы преступник улетел буквально из-под их носа. – У… меня… идея… – порывисто дыша, отстававший из-за ноги Вадмер, к удивлению друзей, остановился и вытащил видеофон. – Господин ученый, это майор Тринлоус. Немедленно включайте вашу сферу! Сию секунду и на всю катушку! Еккине упивался победой над копами – в очередной раз справился с назойливыми стражами галактического порядка! Скинув парня с обрыва, он, не исключавший вероятности, что двое полицейских справятся с его подельниками, обошел поселок узкими горными тропами и пробрался к своему флайеру. Все равно Орон не планировал долго задерживаться на Хуруке – при его профессии и обязанностях перед вышестоящим лицом нельзя вести оседлый образ жизни. А во флайере уже заготовлены и припасы, и вещи. Нужно всего лишь долететь до столицы «червяков», сесть на пассажирское судно и покинуть эту вонючую планету. Задав курс и направив флайер к горам, мародер прекратил радоваться: отказывали абсолютно все приборы. Возможно, большой корабль еще смог бы маневрировать, но маленькая машинка не сдюжила сильного сбоя и по спирали плавно снижалась. – Сержант Уртвал, предупредительный выстрел рядом с флайером и задержание преступника… – отдав приказ, Вадмер осел на снег, наконец-то разрешая организму вести себя, как ему вздумается, а не подчиняться приказу держаться стойко. – Задание выполнено…***
Бегло осмотрев Энцию и Монгта (ссадины, ушибы – ничего серьезного), Йуат взялся за основательное лечение капитана, при всей его слабости рвавшегося отослать доклад в штаб. – Первый помощник это сделает, – пресек служебное рвение кейтинец, вкалывая коагулянт на пару с препаратом против сепсиса и затем осторожно и быстро разматывая набрякший от крови шарф. Следом настал черед обезболивающего. – Так, надо разрезать ткань. – Штаны жалко, эх. – А ногу? Я могу так все и оставить: ходи с раной, зато в почти целых штанах. Отстирать только осталось. – Ну тебя с твоим медицинским юмором… – Вадмером овладело безразличие: в уколах находилась доза седативного лекарства. – Не забыть бы: ученому нужно отправить доски, – пробормотал он, погружаясь в медикаментозный сон. – Какие доски, Ти-Эл? Ты о чем? При первичной диагностике жара у майора не было. Однако, дабы удостовериться, что это не бред, Ошос-Чер еще раз потрогал лоб заснувшего Тринлоуса.***
Отоспавшийся на стационарной койке под бдительным наблюдением Йуата (врач опасался, что тварь могла обладать устойчивой к известным антибиотикам инфекцией на когтях) майор на ночь уковылял к себе, сказав, что самочувствие у него отличное, готов к труду и обороне. Кейтинец не стал противоречить – он вообще не привязывался к пациентам, отговаривая их от активной деятельности. Если у существа есть разум, оно не будет вопреки диагнозу рваться в бой. Ибо рано или поздно травма и последствие невыполнения постельного режима дадут о себе знать. Так и с капитаном – погеройствует, но вскоре ощутит слабость и угомонится, повторно завалившись спать. Сдав подчиненным консула Еккине и его банду, Энция связалась со штабом Галаполиции и выслала все сведения, включая диктофонную запись. Заместитель начальника, как и нынешний глава ГП – юпитерец, изумленно выпрямил усики, не веря, что наконец-то пойман мародер, который вдобавок еще и убийца, и пообещал занести благодарность команде «Милашки» в личное дело. Заути вел себя тихо-смирно, лишь только увидев пострадавших при задержании преступников сержанта, Свилла и особо покалеченного Тринлоуса. Вряд ли техник проникнется симпатией к капитану, однако считать его маменькиным сынком прекратит. Вадмер – тот еще авантюрист, судя по истории с поимкой Еккине, зато его авантюра удалась. «Милашка», приземлившаяся на ночлег на космодром в «червяковом» городе, погрузилась в относительную тишину – негромко гудели приборы в рубке. Пилот и Кретт ушли спать, Энция поначалу тоже. Но адреналиновый всплеск никак не сменялся усталостью, и сержант отправилась бродить по кораблю, попутно проверяя, все ли в норме. Дойдя до медотсека, чьи двери не были закрыты полностью, девушка походила туда-сюда по коридору, пересекая удлиненный прямоугольник света, тянувшийся из докторских владений. «Тоже не спит. Напроситься, что ли, на посиделки?..» Энция сомневалась: а надо ли ей оно? А вдруг она помешает Ошос-Черу, видимо, занятому чем-то важным, иначе давно бы уже лег, как остальные парни. И все же меркурийка постучала по наполовину не сомкнутым створкам. – Входи, – сказал Йуат, рассмотревший еще до стука гулявшую взад-вперед Энцию. – Что-нибудь болит? – Нет. Я… Не спится что-то, – отбросив стеснение, ответила сержант. – Как хорошо, что все хорошо закончилось с этим мародером! Я зря переживала за Тринни. Но он же безбашенный! – Ну да, – доктор, отложив результаты анализа крови Вадмера (никаких посторонних веществ – лейкоцитам даже ничего делать не пришлось), развернулся от стола к стоявшей рядом девушке. От малого источника света, галогенной лампы-прищепки на полке, «волосы» Йуата отбрасывали на стену темные дугообразные полосы, и Энция засмотрелась – будто намеренно созданный свето-теневой коллаж. Сержант поймала себя на долгом молчании и произнесла: – Мне его мать звонила однажды – просила нас, как старших Вадмера по возрасту, следить за ним. А я, наверно, излишне стараюсь, как было на Меркурии, когда мне, подростку, поручали маленького сына маминой подруги. – Ти-Эл – не ребенок, – резонно возразил Ошос-Чер. – И он может рассердиться на твою опеку. Вспомни его выходки, розыгрыши, и сразу расхочется о нем волноваться. Рассмеявшись, Энция признала, что врач прав. – Дай левую руку, – вдруг попросил он. – Зачем? – почему-то замешкалась меркурийка. – А, ты про ссадины на кулаке? Пройдет. Не выпуская ее ладони («Какая у него кожа горячая!» – отметила девушка), Йуат вытянул ящик стол и достал синий тюбик. – Помажь, заживет быстрее. – Спасибо, – пробормотала Энция, беря мазь. – Ну, я спать тогда. И… – Что-то еще? – Пожалуй, нет, – сержант мысленно закатила глаза: «Я мямля, тьфу!» – Спокойной ночи. – Конгруэнтно, – нетривиально ответил Ошос-Чер. Когда за коллегой закрылись двери (теперь уже полностью), он вспомнил тепло ладони отчего-то струхнувшей Энции в своей руке. Подумал, машинально складывая листы бумаги в стопку, и погасил лампу. В самом деле, пора спать.