***
Гарри поднимался по лестницам особняка, стараясь как можно быстрее добраться до библиотеки, где заседала Гермиона. По пути он думал, что из-за событий последних дней, моральных переживаний, а потом резкого расслабления и отдыха в безопасности у них с Гермионой совсем размякли мозги. — Гермиона! — воскликнул он, входя в библиотеку на скрытом этаже. — Мы с тобой идиоты! — В самом деле? — опасно прищурилась девушка, откидываясь на кресле. — Поясни свою мысль! — Кто летал в дом твоих родителей за вещами? Гермиона прикусила нижнюю губу и через несколько мгновений пробормотала: — Действительно, идиоты… Ведь Добби может и нас сквозь защиту таскать! Постой, а это не значит, что и другие смогут к нам попасть с помощью домовиков? — забеспокоилась она. — Добби! — позвал эльфа Гарри. Рядом хлопнуло, и появившийся домовик, радостно подпрыгивая, принялся привычно приветствовать «Великого Гарри Поттера, сэра, и его великую Грэйнджи», заставляя последнюю тихо рассмеяться. В основном её веселила неизменно перекашивающаяся при таких приветствиях физиономия «национального героя». — Добби, ты сможешь перенести меня сквозь щиты и обратно? — перебив эльфа, спросил Поттер. — Добби может! — прядая ушами, заявил домовик, преданно пуча глаза. — Добби в семейном доме может проходить сквозь защиту, — в глазах эльфа мелькнула паника, и он зажал себе рот обеими ладонями. — Прекрасно, а дру… — Гарри осекся. — Что значит «семейном», Добби? Я не помню, чтобы привязывал тебя к себе! Домовик втянул голову в плечи и принялся озираться, выискивая подходящий предмет. — Даже не думай! — мрачно произнес Гарри, увидев плотоядный взгляд эльфа, брошенный на массивную ножку письменного стола. — Рассказывай, давай! — Великий Гар… — замолчал он, заметив скривившегося Поттера. — Добби сам прошёл привязку, когда Гарри Поттер, сэр назвал Добби семьей. — Когда это? — изумился тот, силясь вспомнить столь интересный факт. — В бывшей плохой, а теперь хорошей комнате! Гарри Поттер, сэр, был после тренировки и очень уставший… Гермиона разместилась в кресле поудобнее и с интересом наблюдала за происходящим. Ещё год назад она устроила бы грандиозный скандал «рабовладельцу», но теперь приоритеты поменялись, появились такие проблемы, что вопрос с домовиками отошёл на второй, а то и на пятый план. Да и поведение явно счастливого Добби наводило на мысли о необходимости корректировки плана освобождения эльфов, назвать его рабом было решительно невозможно. Вон, то по собственной инициативе её с Гарри мирит, а теперь выясняется, что воспользовался неадекватным состоянием Поттера и пролез в семью. Да и Кричер разительно отличался от того запущенного и грубого существа, что она наблюдала ранее. Гарри привычным жестом взлохматил шевелюру. — Так, ладно, отложим этот вопрос на потом. А чужих можешь перенести сюда? — Да! Но только по приказу Гарри Поттера, сэра, — оживился новый член семьи. — Чужие домовики могут проникнуть сквозь щиты? — Нет, только те, которые входят в семью, — замотал головой эльф. — Хорошо, — вздохнул Гарри. — Всё, Добби, спасибо, иди. На колени к севшему в кресло Поттеру пересела Гермиона. — Я так понимаю, переговоры прошли успешно? — Угу, — кивнул Гарри, запустивший руки ей под платье и поглаживающий, наслаждаясь, гладкую и нежную кожу бёдер. — Предложил развести её с Люциусом и заняться письмами Тонксам, хочу их переселить сюда вместе с Лунатиком и вернуть Андромеду и Нарциссу в Род. Пусть хоть что-то делает. — А ты умеешь разводить и в Род возвращать? — недоверчиво спросила шатенка. — Нет, конечно, у Лорда Ликориса спросим, — кивнул он на пустой портрет. — Это будет интересно, — протянула Гермиона, наслаждающаяся ласковыми руками. — У меня появилась мысль относительно чаши Хельги, а точнее её возможного местонахождения. Помнишь, ты мне рассказывал, как тебя Хагрид перед первым курсом в Косой переулок водил, и что он сказал тебе про Гринготтс? — Помню, конечно, — кивнул Гарри. — Он сказал, что надёжнее Гринготтса только Хогвартс. — Правильно, — согласилась девушка. — Из Хогвартса крестраж мы забрали, из пещеры с инферналами медальон похитил Регулус, тетрадь, которую ты уничтожил на втором курсе, — тут она не удержалась и глубоко поцеловала Гарри, вспоминая размеры василиска, — была у Малфоя, следовательно, можно смело предположить, что чаша Хельги может находиться во втором по безопасности месте магической Британии — Гринготтсе! — торжествующе закончила она.***
В небольшой гостиной у горящего камина, создающего уют в помещении, сидела бывшая глава ДМП Амелия Боунс. Настроение той, что совсем недавно была главным силовиком страны, было далеко от радужного. Теперь, когда сторонники этого ублюдка, называющего себя Тёмным Лордом, совершили переворот и вышвырнули её из Министерства, у неё будто глаза открылись: сколько ошибок было совершенно, как много фактов было проигнорировано. И вот результат. Ей удалось вывести из ставшего смертельной ловушкой здания большую часть своих людей, и обиднее всего было то, что она была обязана этим шестнадцатилетнему подростку, который предупредил её и немного повысил служебную паранойю, жаль только, что немного. Удалось создать места для эвакуации с запасами еды и медикаментов, а также наладить контакт с Орденом Феникса. В одном из этих мест они сейчас и находились. Во время отхода из Министерства, где в них запускали проклятиями, казалось, даже уборщицы, её группа, воспользовавшись заранее сделанными порт-ключами, переместилась на промежуточную точку эвакуации, где наткнулась на две команды егерей. Оборванцы устроили себе лагерь в лесу, разожгли костёр, что-то жарили, пили огневиски и по очереди насиловали каких-то женщин. Только что вышедшие из боя озверевшие авроры и ДМПшники, забыв служебные инструкции, вскинули палочки и меньше чем через минуту на поляне стало на полтора десятков трупов больше. Быстрый контроль, обыск, после чего, снабдив пострадавших женщин деньгами и зельями из карманов егерей, а также палочками и проведя краткий инструктаж, их отправили восвояси. Вот тогда и сама Боунс, и её люди осознали, что это всё по-настоящему, что это война, самый грязный её вид — гражданская. Тяжёлые размышления Боунс прервал её помощник Джонс, заглянувший в гостиную и сообщивший, что к ней посетитель. — Ну, что, Амелия, обосрались мы все? — утвердительно спросил Грюм после того, как устроился в кресле, вытянув свой деревянный протез. — Увы… Еле-еле удалось уйти из Министерства, там, по-моему, каждый второй работает на ублюдка. Они неплохо подготовились к захвату власти, — согласилась Боунс. — Неплохо — это мягко сказано! — проворчал Грюм. — Ты в курсе, что с началом штурма начали работать егеря, отлавливающие всех неугодных, одновременно с этим был взят штурмом Азкабан, куда их всех и свозят, что с ними там происходит, одному Мерлину известно. Был взят под контроль Гринготс, ну, то есть банк они не захватили, но контролируют всех, кто туда пытается попасть. Думаю, скоро очередь и до гоблинов дойдет. — Про егерей мы знаем, и что они делают с захваченными — тоже, наткнулись тут на полтора десятка уродов, — поморщилась Амелия. — И что вы сделали? — с интересом спросил Грюм, который терпеть не мог в ответ на «Авады» швырять Ступефаи. — Мои на нервах были… Скажем так, больше они никого не побеспокоят. — Может, у нас ещё есть надежда! — одобрительно кивнув, жутко оскалился Грюм. — Пусть твои постоянно будут на нервах! Хорошо, что ты почти всех своих вывела, опытных бойцов у нас мало. Орден тоже почти всех сохранил. — Я бы не вывела, если бы меня не предупредили, — призналась Боунс. — Предупредили? — нахмурился Грюм, постоянно находящийся в режиме максимально паранойи. — Кто? Амелия потёрла лицо ладонью и принялась рассказывать Аластору о событиях того зимнего вечера. — Поттер?! Вот пиздюк малолетний! — восхищённо хлопнул руками по коленям Грюм. — Мы, значит, сидим и совещаемся постоянно, а он вон чего учудил! — Аластор, я думаю, ты должен мне всё рассказать! — голос Боунс приобрел металлические нотки. — Альбус его контролировал с тех пор, как ублюдок убил его родителей, тотально, надо сказать, контролировал. Всё вещал нам, что Поттер играет ключевую роль в этой войне и без него нам не победить. А прошлым летом парень вдруг взбрыкнул, послал и Альбуса и Орден к Мерлину в зад… — он осёкся, когда его собеседница вскинула бровь и, прочистив горло, продолжил: — В общем, послал. Старый пердун всё переживал потом, мол, мальчик от рук отбился, а его надо направлять, руководить им и тому подобное. Потому я и удивился твоему рассказу, ведь Дамблдор всему Ордену плешь проел, что убивать никого нельзя и вообще второй шанс. На какое-то время в гостиной наступила тишина, оба собеседника обдумывали рассказы друг друга, Грюм достал фляжку с чем-то спиртным и, предложив отказавшейся Амелии, сделал несколько больших глотков. — Скажи мне, Аластор, ты веришь в слова Дамблдора о роли Поттера в войне? Старый аврор помолчал, вертя в руке фляжку, отчего раздавалось негромкое бульканье. — Альбус был хоть и двинутым на вторых шансах, всеобщем благе и прочем дерьме, но дураком он не был, плюс ещё и пророчество какое-то, которое половина Ордена тайно защищала. Так что — да, верю, — ответил Грюм, пряча фляжку, предварительно сделав ещё глоток. — Пророчество? Так это из-за него был тот беспорядок в Отделе Тайн в прошлом году? — догадалась Боунс, и Аластор утвердительно кивнул. — Ладно, с Поттером позже разберёмся. Надо договорится о совместных действиях, — проворчал Грюм. — Кто у вас сейчас руководит после смерти Дамблдора? — спросила Амелия, подумав, что Поттера обязательно надо найти и обстоятельно поговорить. Она надеялась, что он никуда не вляпался в этом хаосе. — Да Мерлин его знает! То я, то Кингсли, — отмахнулся Грюм. — Ясно. Давай тогда так… Дальнейший разговор, обсуждение планов, средств связи и прочего затянулся ещё на несколько долгих часов и множество чашек чая. В основном стороны пришли к общему знаменателю за исключением глобальной стратегии войны.***
Этим же вечером чай пила и другая, несколько большая по размеру и смешанная по возрасту компания. Гарри, Гермиона и её родители. Отношения Поттера с Грейнджерами быстро налаживались, особенно когда маленькая Эмили, которую тетешкала Гермиона, настойчиво перелезла на колени сидящего рядом Гарри, немедленно превратившегося в уже знакомого Гермионе идиота, и парень начал общаться с ребёнком на неизвестном языке. — Ты ещё пузыри начни пускать, — фыркнула Гермиона и закатила глаза, когда вокруг пришедшей в восторг завизжавшей Эмили появились разноцветные летающие пузырики. — Они всегда так, — сообщила она обалдевшим родителям. — Всегда? — немного ревниво спросила Эмма, глядя на младшую дочь, которая, беззубо улыбаясь и хохоча, обнимала руку волшебника. — Ну да, когда вы сил набирались и спали, я забирала Эмили покормить, поиграть, — тут она покосилась на не обращающего внимания на разговор Гарри. — Они и встретились. Теперь на руках подержать могу, только если Гарри рядом нет, — пожаловалась она родителям. — Ты у меня и вторую дочь собираешься забрать, Поттер? — улыбнулся Дэн Грейнджер. — Ну что вы, сэр, — смутился парень. — Но должен сказать, что когда она вырастет, у вас будут большие неприятности, она настоящая сердцеедка! — Дэн, — напомнил Грейнджер. — Да уж, вижу! — Да, Дэн, простите, — поправился Гарри. — У вас удивительные дочери! — заявил он заулыбавшимся Дэну с Эммой. В этот момент комната осветилась, и появившийся Патронус Люпина преувеличенно спокойным голосом произнес: — Гарри, привет! Ты не мог бы прислать домовика в Мунго забрать нас с Тонкс, а то у нас тут некоторые проблемы. Поттер аккуратно передал Эмили побледневшей Гермионе, вскочил и, позвав Добби, исчез. — Милая, что происходит? — встревоженно спросила Эмма, глядя на бледную дочь. — Вернётся, убью! — прошептала та. — А потом спрошу! В палате Святого Мунго, куда Добби перенёс Поттера, было очень пыльно, окна были выбиты и по всему помещению мелькали лучи заклинаний, сопровождавшиеся шипением и иногда взрывами. Больничные койки перевёрнуты, настенные шкафчики сорваны, в общем, полная разруха. — Лунатик! — заорал Поттер, ещё не знающий, в какую сторону колдовать. — Мы тут, Гарри, — раздался откуда-то справа спокойный голос Ремуса. Поттер, пригнувшись, метнулся на голос и через несколько шагов наткнулся на засевших за импровизированной баррикадой Тонкс и Люпина. Обоих покрывали многочисленные порезы, и выглядели они, прямо скажем, неважно: грязные, в крови, одежда порвана. — Привет, Гарри! Чего припёрся? — вежливо спросила, сверкнув улыбкой на грязном лице, Тонкс. — Да, Гарри, я ведь просил только домовика, — укоризненно добавил Люпин и, приподнявшись, отправил Редукто в короткий коридор, который заканчивался выходом из палаты. — Они из того коридора идут? — спросил Гарри. — Да, там выход, ну или вход, — хмыкнула непробиваемая метаморфиня. — Добби, забирай Тонкс и возвращайся с Кричером за нами. Возмущённый вопль, хлопок — и девушка исчезла, а Гарри приподнялся и отправил четыре Бомбарды в коридор — там оглушительно грохнуло, кто-то истошно заорал, и наступила тишина, прерываемая лишь треском осыпающейся стены. Люпин задумчиво посмотрел на вход в палату и сказал: — Гарри, как только мы окажемся на Гриммо, сразу ставь щит. Жалящие заклинания у Тонкс получаются особенно хорошо. Поттер совет оценил, потому что с Жалящими заклинаниями проблем не было и у Гермионы. Одна бесилась, что её так бесцеремонно вышвырнули, а вторая, что Поттер постоянно идёт на поводу своего синдрома «спасения людей», даже когда это не требуется. Хорошо хоть что Протего у Гарри получалось не хуже, чем Жалящие у девушек.***
Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, была умной ведьмой, к тому же получившей определённое воспитание в тёмной семье и хорошее образование, её единственный недостаток был только в том, что после выхода замуж за «грязнокровку» — магглорождённого волшебника Теда Тонкса и отречения от Рода, она выбрала для себя путь домохозяйки. Из-за этого она не держала руку на пульсе событий, происходящих в магической Британии, а её муж работал в маггловском мире и тоже не был в курсе. Просветить её могла дочь, но всё произошло так быстро… Короче говоря, изменения в её с мужем жизни буквально постучали в дверь их дома. Стучали они Редукто и Бомбардами. Группа егерей, оборванцев с Лютного, с горящими от безнаказанности и похоти глазами были уверены в успехе. Но Блэк всегда Блэк, даже если это Тонкс. Неизвестно, какой идиот послал егерей на её захват, но он совершил огромную ошибку. Будь жива Беллатрикс, она бы долго и визгливо смеялась над такой наивностью. Переступив через фрагментированный труп последнего егеря, Андромеда кивнула мужу, и они, спрятав палочки, принялись быстро паковать самые дорогие и необходимые вещи. За этим занятием их и застал Кричер с письмом от Нарциссы, правда, перед этим он чуть было не лишился жизни, получив заклятие в лоб, но всё, к счастью, обошлось. — Это от Нарциссы, предлагает переехать к ним на Гриммо, говорит, у Блэков объявился новый Лорд и предполагает, что скоро будет и Леди, — удивлённо закончила чтение Андромеда. — А это не ловушка? — спросил Тед. — Говорит, Нимфадора со своим волком уже там. — Ну, говорить она может всё что угодно, — с сомнением в голосе протянул её муж. Кричеру надоело ждать, и он с хлопком исчез, чтобы через пару минут вернуться с Тонкс, державшей его за руку. Метаморф огляделась, заметила трупы и, хмыкнув, обняла отца с матерью. — Кричер, забери сначала папу, а потом возьми Добби и возвращайся за нами, — скопировала она недавний приказ Гарри. Домовик, бурча что-то о слишком много позволяющих себе личностях, с хлопком исчез.***
Гарри сидел в кабинете Ликориса и остекленевшим взглядом смотрел на книжный стеллаж. Перед ним на столе лежали исчёрканные его неразборчивым почерком листы пергамента. — Он уже час так сидит, — ухмыльнулся портрет вошедшей в кабинет в поисках Поттера Гермионе. — Гарри. Гарри! — безуспешно тормошила его краснеющая девушка из-за непристойных советов Ликориса о способах привести его в себя. Наконец минут через пять в зелёных глазах появилось осмысленное выражение. — Что с тобой, Гарри? — Гермиона! Я просто не знаю, за что хвататься! Столько всего навалилось! Вот, к примеру, эти там, внизу, что делают? — Ну, Тед Тонкс подвергается допросу моими родителями о жизни и перспективах в магмире, Андромеда с Нарциссой принюхиваются друг к другу, Ремус старательно избегает Теда — как же, увёл кровиночку, а Тонкс старательно над ним издевается, то и дело невзначай прозрачно намекая, какие оборотни сильные в постели. Хорошо, что на доме защита, а то Люпин бы уже сбежал, — рассмеялась Гермиона. — А Хорёк? — Забился в угол с бутылкой сливочного пива, смотрит на всё это и пытается собрать картину мира: как же, в одном доме с магглами, «грязнокровками», оборотнями, полукровками и чистокровными — и обозвать никого нельзя, — Гермиона вновь засмеялась. — Пусть попробует, — буркнул Поттер. — Тебе бы только кого-нибудь побить! — покачала головой улыбающаяся Грейнджер и взъерошила ему волосы. — Вот! Я и говорю! Побить или сбегать куда-нибудь — это я могу. А гений планирования у нас всегда была ты! Ты ведь мне поможешь? — Честное слово, Гарри, не делай такие глаза. Конечно, помогу, — она взяла пергамент и перо, пробурчав что-то про нормальный ежедневник и ручки. — Ой, я совсем забыла, родители и Тед Тонкс попросили нас присоединиться к ним на ужине, давай с утра начнём, ладно? Оговорка любимой девушки про нормальные ручки и блокнот мимо внимания Гарри не прошла и запустила фирменный поттеровский механизм импульсивных действий. Помнится, когда гулял по Лондону этим летом, он видел большой магазин канцтоваров на Ковент-Гардене…***
Ужин прошёл прекрасно. Домовики расстарались и наготовили множество деликатесов. После еды началась беседа, расспросы о Хогвартсе, событиях в магБритании и многом другом, только вот тему про пленение Грейнджеров по общему молчаливому согласию решили не поднимать. Гарри очень понравился ужин, а особенно то, что взрослые мужчины общаются с ним как с равным, а не как обычно «мальчик мой, ты должен…», «Поттер, собирайся, мы уходим…» и тому подобное в форме приказов и распоряжений, когда его мнение и желания не имеют никакого значения, будто он вещь, живая, но вещь. — Итак, Гарри, что же вы с Гермионой и, я слышал, есть ещё кто-то, собираетесь делать? Я про происходящие события, — спросил Тед Тонкс. — Мы ещё не разрабатывали глобальную стратегию… — начала Гермиона. — Но думаем, что будем уничтожать ключевые фигуры пожирателей, — сказал Гарри. — Пусть теперь ОНИ попробуют бороться с терроризмом, — закончила Гермиона, делая глоток чая. Вечер мгновенно перестал быть приятным, и Тед проклял себя за этот вопрос, будничность ответов семнадцатилетних подростков, собирающихся воевать и убивать, пугала.***
Проснувшаяся как обычно рано Гермиона аккуратно сняла со своей груди руку Поттера, совершила обычные утренние процедуры, оделась и поднялась в кабинет, где в недоумении остановилась, увидев на столе стопку из пяти толстых и дорогих даже на вид ежедневников и коробку прекрасных японских гелевых ручек. Она наколдовала Темпус — было ещё очень рано, магазины в Лондоне ещё не работали, и по всему выходило, что Гарри всё это украл! И ладно бы украл, но шарился где-то, никого не предупредив и с риском для жизни! — И ничего я не крал! Я оставил в три раза больше денег, чем стоит это барахло! — возмущённо защищался Поттер, которого разбудила разъярённая Гермиона. Гермиона некоторое время смотрела на Гарри, а потом, бурча что-то про сумасшедших влюблённых, вышла из комнаты, потом бегом вернулась и глубоко поцеловала Поттера, шепча: «Спасибо!» — после чего, сдавив его в объятиях, отправилась в кабинет — до завтрака было время поработать. По пути она поставила в уме галочку лучше контролировать то, что она говорит в его присутствии, а то мало ли…***
— Вот, Гарри, смотри, — открыла она ежедневник, где сглотнувший Гарри увидел длинный список аккуратных строчек. — Для начала нужно начать, как посоветовал Лорд Ликорис. Разобраться с твоей роднёй, развести Нарциссу и принять её с Драко в Род, потом принять в Род Андромеду и Нимфадору. Далее заняться поиском в библиотеке информации о метке… — Нет там ничего, — прервал её Ликорис. — По крайней мере, ничего о её снятии, эту дрянь давно уже никто не использовал. Кому охота добровольно становиться рабом? Вообще я советую потратить как можно больше времени на тренировки, благо у вас под боком обученный аврор, оборотень и Андромеда, которую учили так же, как её психованную сестру. — Хорошо, — кивнула Гермиона и сделала отметку в списке. — Теперь, Лорд, расскажите нам, пожалуйста, про эти обряды. — Их проводят на родовых алтарях в манорах, — начал Ликорис и осёкся, увидев скептическое выражение лица Гермионы. — Что? — Просто я считала, что все эти «алтари, содержащие родовую магию» и тому подобное — ерунда. — Конечно, ерунда, — усмехнулся портрет. — Так зачем тогда? — Ну, во-первых, это символ Рода, как, например, герб. Во-вторых, ты, конечно, можешь выйти замуж в хлеву по колено в навозе, но в ритуальном зале в торжественной обстановке рядом с символом Рода, согласись, лучше. Что магглы, что маги много придумали таких вот ритуалов. Только в отличие от магглов, наши ритуалы скрепляет магия. Гарри сидел, слушал объяснения Ликориса и старался все запомнить, на память он с некоторых пор не жаловался, она у него после пропажи крестража была, конечно, не как у Гермионы, но относительно близко к ней. Однако любимая на голову превосходила его в умении анализировать информацию и мгновенно находить взаимосвязи, и чем больше она знала, тем больше таких взаимосвязей находила. Поттер ещё в Хогвартсе хотел проклясть какого-то идиота, пошутившего над Гермионой за её любовь читать всё подряд, но был остановлен: «Честное слово, Гарри! Ты думаешь, меня это задевает? Да, я много читаю, но каждая крупица знаний расширяет картину мира. Это как мозаика, когда количество постепенно переходит в качество». Вытянув из Ликориса всю имеющуюся у него информацию по ритуалам разводов, а заодно и брака, принятия в Род и изгнания из него — тоже на всякий случай, Гермиона заявила, что, мол: «Практика ведет к совершенству», — и потащила Гарри в ритуальную комнату на репетицию. Ближе к ночи Гарри, едва волоча ноги, пришёл в кабинет Ликориса и, рухнув в кресло, попросил у Добби чашку чая. Гермиона его загоняла до полного изнеможения многочисленными повторами исполнения ритуалов, которые сами по себе были не сложными и не тянули много магии, но вот если их повторить энное количество раз, то выматывает это сильно. Вот и сейчас Поттер заработал состояние, близкое к магическому истощению. — Эй, наследничек! — раздался насмешливый голос со стены. — Ты чего такой квёлый? — Репетировал! — буркнул Гарри. — Ритуалы эти, Мерлин бы их побрал! — Много раз повторял? И какие? — с любопытством спросил Ликорис. — Много. Все, — он помолчал и добавил: — Гермиона любит практику. — Каждый ритуал тянет магию, перебарщивать с ними нельзя! — наставительно произнёс портрет. — И, кстати, про Гермиону, ты долго собираешься с ней тянуть? — Что вы имеете в виду под «тянуть»? — настороженно спросил Поттер. — Тебе замуж её надо брать, чем раньше, тем лучше. Или, как минимум, магическую помолвку. — Почему такая срочность? — недоумённо спросил Гарри. — Просто я думал сделать предложение после окончания всего этого бардака. — Именно из-за этого, как ты выразился, бардака и срочность. Она магически сильнее станет, самостоятельней, — на этом месте Поттер пробурчал что, мол, куда уж больше, — сможет использовать артефакты Блэков, получит доступ к сейфам в Гринготтсе, статус её повысится, много плюсов, короче говоря, — закончил Ликорис. — Я понял… — задумчиво протянул Гарри. Вопроса, хочет ли он Гермиону в жёны, даже не стояло, сейчас он размышлял, как бы так поговорить с её родителями, чтобы его не прибили, они и так из-за него много пережили.***
Гарри уже засыпал лежа в их с Гермионой постели, когда она, выйдя из ванной и обдав его запахом шампуня, юркнула под одеяло и, прижавшись к парню, принялась поглаживать ладонью по его груди, постепенно спускаясь ниже — вот уже рельефный пресс живота, ещё ниже — и удивленное выражение лица. Обычно стоило ей его поцеловать в постели, и она тут же оказывалась на спине или в какой-нибудь другой позе, зачастую даже без прелюдий, а тут… — Нечего было меня загонять этими ритуалами! — сонно пробормотал Поттер, почувствовав её удивление. — Да? — Грейнджер чувствовала игривое настроение. — Так, может, мне к Драко обратиться? — спросила она провокационным тоном. — Кричер! — вместо ответа Гарри позвал домовика. — Недостойный Кричер тут, мастер Гарри. — Кричер, вышвырни Хорька из дома, — приказал он, а у Гермионы расширились глаза. — Да, мастер Гарри, — эльф поклонился и исчез. — Гарри!!! Я пошутила! Я пошутила! — затрясла она его, зная «любовь» Поттера к Малфою, легко поверить, что он и правда выкинет его на улицу. — Отмени приказ! — Кричер, отмена, не надо никого выкидывать, — через несколько мгновений сказал Гарри под облегчённый вздох Гермионы. Девушка лежала, размышляя над тем, что только что произошло, и всё больше и больше склонялась к мысли, что её, как это говорится, «развели». — Ты ведь не выгнал бы его, правда? — спросила она, кладя голову ему на грудь. — Нет, конечно, — сказал он, обнимая Гермиону. — Но если ты считаешь, что мне нравятся такие шутки, то ты глубоко ошибаешься. — Извини, — прошептала она, но Гарри уже спал.***
Когда Гермиона увидела ритуальный зал Блэков в первый раз, она была, мягко говоря, удивлена. Все эти тёмные искусства, пыточные инструменты в подвале, тюрьма, в конце концов, заставляли её думать, что ритуальный зал с родовым камнем, на котором, кстати, приносят в жертву, будет мрачным подвалом с зловещими подтеками на стенах и полу, поэтому она про себя усмехнулась, когда Ликорис сказал про торжественную обстановку. В общем, когда Кричер повел их с Гарри туда в первый раз на «репетицию», она недоумённо вскинула бровь, ведь они шли по лестнице вверх, а не вниз. Подвал ведь должен быть внизу, верно? После нескольких лестниц и переходов троица остановилась перед большой вычурной дверью, которая бесшумно и легко отворилась, подчиняясь легкому толчку Гарри. Глазам Поттера и Грейнджер предстал освещённый огромный зал примерно сто на семьдесят футов. Свет в помещение проникал через огромные, от пола до потолка окна, забранные цветными витражами, изображающими какие-то события, очевидно, из богатой истории Блэков. В центре помещения на постаменте стоял неправильной формы большой камень с плоской верхушкой, вернее, не камень даже, как рассмотрела его Гермиона, он больше был похож на обсидиан, вдоль стен находились несколько массивных скамей из потемневшего от времени дерева и таких же столов. Короче говоря, ничего особенного на взгляд образованной девушки двадцатого века, побывавшей во многих музеях, иллюстрирующих быт и нравы средневековой Европы, в частности Инквизиции.***
Ритуалы развода Нарциссы и принятия в Род Андромеды, Нарциссы и Драко прошли, на взгляд Гермионы, как-то буднично и не очень интересно, что само по себе было удивительно для любознательной гриффиндорки. Нет, она, конечно, всё записала, а кое-что даже зарисовала, но в целом интересного было мало. Гарри, Гермиона, Нарцисса и Андромеда с мужем собрались в ритуальном зале, все заняли положенные места, после чего Гарри прочёл несколько заклинаний, сопровождавшихся клятвами, которые приносили бывшие, а теперь уже будущие Блэки. Гермиона внимательно наблюдала за реакцией присутствующих, ловя себя на мысли, что ведет себя как Леди Блэк, защищающая свой Род, свою семью. Она еле слышно хмыкнула, наблюдая за реакцией пока-ещё-Малфоя, который, похоже, только сейчас поверил, что ненавистный ранее Поттер вот-вот станет его Лордом. Было немного жаль древнейший и благороднейший Род Малфоев, но Поттер как-то обмолвился, что сомневается в необходимости дальнейшего существовании родов, подчинившихся Волдеморту. Ритуал подходил к концу, и Гермиона поблагодарила про себя Андромеду, взявшую на себя его организацию. В ритуальный зал зашли Малфои и Тонксы, а вышли только Блэки, ну, если не считать саму Гермиону, которая пока, только пока оставалась Грейнджер.