***
Гарри, Невилл и Гермиона оделись в удобную маггловскую одежду и, накинув сверху стандартные мантии, рассовали по карманам пузырьки с зельями с наложенной на них неразбиваемостью, вложили в ножны личные клинки с посеребрённым лезвием, заточенным до бритвенной остроты, основные и запасные палочки уместились в специальных кобурах на предплечьях, а пистолеты, скрытые свитерами, угнездились в специальных креплениях на пояснице. Вообще, этими самыми ножами мужская часть населения Гриммо никак не могла наиграться. А началось все с того, что однажды вечером Гермиона задумчиво крутила в руках клинок, а потом возьми и заточи его заклинанием, после чего наложила чары неразрушимости. Всё гениальное просто! В результате получились клинки, которые никогда не тупились, и ими можно было резать всё, что угодно, начиная с пуха и кончая стальными балками. Это, конечно, не значило, что они резали твёрдые материалы словно масло, но всё же резали. Дэн уже стребовал с дочери обещание обработать похожим образом стоматологические инструменты в их клинике, сказав, что они зададут новый стандарт в отрасли. За всеми этими сборами, как уже повелось, наблюдало всё население Гриммо. Драко завидовал, все остальные беспокоились. Да и что говорить, конец всего этого дерьма, каким бы он ни был, уже маячил на горизонте, повышая градус нервотрёпки. Все они так много пережили, что погибнуть под самый конец было бы вселенской несправедливостью. — Ладно! — преувеличенно бодро сказал Гарри. — Мы по-быстренькому в банк и обратно. Пейте оборотку! — Погоди, дай осмотрю вас, не хватало ещё, чтобы нас какой-нибудь бобби остановил, углядев ножи или пистолеты! — пробурчала Гермиона. Они покрутились, поприседали и, убедившись, что нигде ничего не торчит и не выпирает, глотнули оборотного зелья, волоски для которого Добби подобрал в маггловской парикмахерской, отследив подходящих по комплекции людей. — Никогда не перестану удивляться магии… — пробормотал Дэн Грейнджер, наблюдая, как черты Гермионы поплыли, образуя новое, совершенно не похожее на её лицо, превратив его красавицу-дочь в какую-то некрасивую скуластую и вдобавок прыщавую блондинку. — Ну, Добби Поттер! Я тебе это припомню! — прошипела она, рассматривая себя в зеркальце. — Добби специально выбирал! — похвалился довольный домовик. — Добби не хочет, чтобы к Гренджи Гарри Поттера, сэра, приставали плохие волшебники, думающие членом! Я правильно сказал, мисс Луна? У Гермионы из руки выпало зеркальце, и она вперила возмущённый взгляд в невозмутимую Луну. — Чему ты учишь Добби, Луна?! — зашипела она. — Так, ладно, времени мало! — вмешался Поттер. — Добби, тащи нас куда-нибудь поближе к «Дырявому котлу». Все четверо с хлопком исчезли, а оставшиеся, хихикая, потянулись к выходу из комнаты.***
До «Дырявого котла» добрались быстро, благо домовик аппарировал их буквально через дорогу от входа в бар, куда и направились подростки, дождавшись разрешающего сигнала светофора. Внутри заведение Тома выглядело как обычно — тут и в лучшие дни было, прямо скажем, не очень чисто и уютно, а сейчас если и стало хуже, то ненамного. В углу, спинами к стене, сидели три подозрительных типа откровенно уголовной наружности, которые сверлили Гарри, Гермиону и Невилла недобрыми взглядами. Подавив желание пристрелить прихвостней Волдеморта на месте, Поттер, неловко изображая суетливость напуганного обывателя, повёл спутников к двери напротив, ведущей к той самой стене, что открывала проход в Косой переулок. Быстрые касания палочки кирпичей в известной многим поколениям волшебников последовательности — «три вверх и два в сторону» — и те, задрожав, начали быстро раздвигаться, образуя проход на главную торговую улицу магической Британии. — Да уж, — произнес Невилл, оглядываясь. — Тут многое изменилось с момента нашего последнего появления. Гарри согласно кивнул, разглядывая заколоченные витрины некогда нарядных магазинов, в которых когда-то кипела яркая, разноцветная и волшебная — во всех смыслах этого слова — жизнь в виде чудесных и дорогих товаров. Брусчатку покрывал разнообразный мусор, листовки, пустые бутылки, листы старых номеров «Пророка», который прекратил работу после диверсии, устроенной Амелией. Распространяя вокруг кислый запах гари, обугленное изнури здание издательства и по совместительству типографии скалилось сейчас выбитыми окнами, из которых вылазили чёрные закопчённые следы пламени, бушевавшего здесь когда-то. В проулке рядом с крыльцом, громко гогоча, стоял патруль пожирателей из пяти человек, которые передавали друг другу бутылку, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Исчезли почти все вывески, а те, что не исчезли, выглядели постаревшими и жалкими, как, например, болтающаяся на одном гвозде треснувшая посредине деревянная панель с надписью «Прыгающие кастрюли Хопкинса». Поттер хорошо запомнил её еще с первого своего посещения переулка, ведь он целых несколько минут пытался представить кому, а главное, зачем нужна прыгающая кастрюля. Продавцом там работал владелец, сильно пожилой мистер Хопкинс, наряженный в лиловую мантию и шляпу в виде кастрюли. А еще он постоянно улыбался — не приклеенной улыбкой, а по-настоящему. Вспоминая его, Гарри хотелось думать, что чудаковатый лавочник все ещё жив и сохранил возможность улыбаться. — Гарри! — кулачок Гермионы легко ткнул в бок задумавшегося Поттера. — Ты чего? — Всё нормально, милая, просто вспомнил кое-кого. Гермиона внимательно посмотрела на парня и уже потянулась за палочкой, чтобы наложить дезиллюминационное заклинание, но тут подал голос Невилл: — Действуем по плану? Пожирателей внутри зачищаем? — Да, но только в том случае, если они что-то заподозрят. В банк входим без дезиллюминационного, будто мы просто деньги снять пришли. Гермиона кивнула убрала палочку. Они молча и аккуратно двинулись к виднеющемуся впереди белому зданию Гринготтса, идущий слева Гарри держал краем глаза остававшийся в стороне пьянствующий патруль новой власти. До банка оставалось футов от силы двести, когда впереди послышались шипение лучей заклинаний и взрывы там, где они соприкасались с брусчаткой аллеи и стенами зданий, затем раздались крики, вопли и чей-то злобный рёв, а потом, перекрывая всё это, кто-то закричал, закричал громко, словно от невыносимой боли, и тоскливо, будто зная, что уже не спастись. Крик прервался так же резко, как и начался. — Быстрее! — зашипел Поттер, таща за собой Гермиону и Невилла. — Прижимаемся к стене! Они перебежали улицу и вжались в нишу слева от помпезных дверей банка, до которых оставалось всего ничего. — Ждём! Готовимся! Я точно не знаю, кто там их жрёт, но, скорее всего, какое-то магическое животное, — процедил Поттер, сжимая в руке палочку. — Гермиона, если что, Аресто Моментум широким фокусом, а мы с Невиллом на поражение. Возможно, нам повезёт, и упиванцы из банка выскочат. — Поняла! — отрывисто кивнула девушка. — Принял! — кивнул в свою очередь Лонгботтом. Между тем вопли и гулкие звуки взрывов приближались так быстро, что даже пьянствующий патруль забеспокоился и, запасливо спрятав бутылку, рысью побежал навстречу звукам приближающегося боя. Из невидимой подростком части улицы, которую закрывало здание банка, тяжело дыша, выбежали три человека в знакомых чёрных мантиях и белых масках пожирателей. После прихода Волдеморта к власти всякой шушере раздавались белые маски новобранцев, серебряные же остались отличительным признаком внутреннего круга упиванческой своры. Вслед за пожирателями из-за здания резким как бросок атакующей кобры броском взметнулась огромная чёрная тварь, за которой тянулся шлейф из капель крови. Нечто, похожее на инфернальную гончую из Дикой охоты легко дотянулось до одного из убегающих упиванцев и, схватив его за ногу полной зубов пастью, лёгким движением головы оторвало её напрочь, оставив на земле орущего мужчину, из которого бил футовой, если не больше, длины фонтан крови. Гермиона громко сглотнула. Второй пожиратель лишился головы, снесённой небрежным ударом когтистой лапы, а третий был разодран буквально в клочья. В этот момент подоспели патрульные и, истошно заорав, принялись закидывать существо заклинаниями. Точнее, не само существо, а то место, где оно было какие-то доли секунды назад. Кто-то бросал режущие, кто-то Редукто, а те, кто поумнее, сразу начали с Бомбарды, надеясь хотя бы оглушить чудовище. Гарри шевельнул рукой — и троицу наблюдающих за схваткой окутал слабо мерцающий щит, а через мгновение появились ещё два, которые добавили Гермиона и Невилл. — Атакуем только в случае угрозы! — негромко произнёс Поттер, когда тень адской гончей мелькнула мимо них и выкрики патрульных сменились воплями боли и ужаса. Чудовищный пёс добивал предпоследнего пожирателя, когда двери банка с грохотом распахнулись, и на улицу выскочила новая четвёрка, причём на этот раз один из них был-таки в серебряной маске. Мгновенно сориентировавшись, они запустили в пса четыре Бомбарды одновременно, но добились обратного эффекта — тварь бросила уже почти мёртвого патрульного, которого практически испарили одновременные взрывы и, пропуская заклинания под собой, гигантским прыжком устремилась прямо на только что появившихся волшебников. Гарри, Гермиона и Невилл в лёгком ступоре наблюдали, как быстрая и сильная, хоть и похоже начавшая уставать тварь уничтожила ещё четырёх, а вернее трёх волшебников. Последний лежал на земле и боялся пошевелиться из-за передней лапы, упертой в его горло. Чудовище секунд тридцать, принюхиваясь, смотрело на трёх подростков, хотя под обороткой их и трудно было принять за подростков, и наконец, глухо рыкнув, развернулось и скрылось в том же направлении, откуда появилось, не забыв напоследок оторвать голову последнему живому пожирателю. — Пошли, — отмер Поттер. Проходя мимо обезглавленного тела, которое слабо подёргивалось в последних конвульсиях, Невилл сипло произнес: — А профессор Люпин изменился за осень… — Угу, загорел, поправился, — нервно согласилась Гермиона. Девушка уже видела так много смертей, что вошла в круг тех лиц, у которых обычные, рядовые смерти перестают отпечатываться в памяти, но есть и такие, которые остаются в ней навсегда, обычно про них говорят «плохая смерть». Раньше Гермиона фыркала и закатывала глаза: «Честно говоря, будто смерть может быть хорошей!» — но теперь она не то чтобы даже понимала, а просто знала, что, да — смерть может быть хорошей.***
Вестибюль банка был, как обычно, ярко освещён, мраморный пол с его концентрическим узором из треугольников и ромбов, как всегда, начищен, на своём месте висела и огромная хрустальная люстра, заливающая светом большое помещение единственного финансового института волшебного мира Великобритании. Вот только не наблюдалось обычно сидящих за конторками гоблинов, как и очередей к ним. Вернее, гоблины были в количестве четырёх или пяти, и все они стояли за большой одинокой конторкой в конце вестибюля и настороженно разглядывали подходящих к ним волшебников. Не доходя пары шагов, Гарри остановился, Гермиона стояла справа, а Невилл слева. И гоблины, и подростки молчали, разглядывая друг друга, пока наконец Поттеру это не надоело и он не произнёс: — Добрый день, уважаемые. Мы бы хотели встретиться с Рагноком по очень важному вопросу. Один из гоблинов, самый старый на вид, пошевелился и, спустившись по короткой лестнице, ответил: — Я провожу вас, волшебники, — последнее слово он бросил с нескрываемым презрением и злобой. После чего, не оборачиваясь, двинулся к открывшейся в стене двери. Маги обменялись взглядами и пошли следом, Гермиона и Невилл с интересом рассматривали картины на стенах извилистых коридоров, а Гарри пытался подавить вспыхнувшее раздражение — мало ему чистокровных придурков, считающих себя вершиной эволюции, так ещё и гоблины смотрят на него, его невесту и его друга будто на крыс помойных. Между тем блуждание по бесконечными коридорам завершилось огромной двустворчатой дверью, вызывавшей стойкое подозрение, что она сделана из золота. По обеим сторонам застыли одетые в доспехи гоблины с длинными алебардами, чьи лезвия поблескивали в колыхающемся свете магических светильников. Стражники синхронно потянули на себя створки, и дверь бесшумно распахнулась, впуская волшебников в большой кабинет, где по правую руку вдоль стены выстроились книжные шкафы, мгновенно приковавшие к себе взгляд Гермионы, а по левую — на стене висели щиты, мечи, элементы доспехов и прочая атрибутика, которую задумчиво рассматривал Невилл. В центре стояли два тяжёлых на вид стола из тёмного дерева, один торцом к другому, образовывая таким образом букву Т. Дверь закрылась, и стражники заняли свои места по сторонам от неё, но уже внутри кабинета.***
Рагнок XV был старым и матёрым гоблином, на серо-зелёной шкуре которого в местах, не скрытых крепкой бронёй боевых доспехов, то тут, то там виднелись шрамы от ранений различной степени тяжести. Был Рагнок почти полностью лыс, только косичка заплетённых чёрных волос, перехваченных несколькими металлическими кольцами, спускалась от затылка до лопаток, и явно страшен во гневе. Ростом он на пару голов превосходил остальных гоблинов, да и в ширь изрядно опережал их, а перевитые накаченными мышцами руки одним своим видом как бы намекали, что лежащим справа от него на столе двухлезвенным топором с широким, украшенным металлическими набойками темляком на длинной ручке гоблин обращаться умеет. Гарри шагнул вперёд и произнёс: — Мы приветствуем тебя, Рагнок! Я Гарри Джеймс Поттер, это моя невеста, Гермиона Джейн Грейнджер, а это мой друг и соратник, Невилл Френк Лонгботтом. Последние месяцы дела у Гринготтса шли откровенно неважно, эта клятая война, устроенная тупыми людишками прямо на своей земле, влияла на бизнес самым разрушительным образом. Все знают, что банкиры обожают войны. Ведущиеся где-нибудь там, за границей, за проливом, а ещё лучше за океаном. Изначально гоблины и рассчитывали, что тонкая незримая черта, разделяющая Гринготтс и погружающую в кровавое безумие Магическую Британию, и станет их, если не Атлантическим океаном, то хотя бы Ла-Маншем, позволив им заработать на этой войне. Увы, последние события показали всю несостоятельность их надежд. Подумать только, вооружённые волшебники сторожили их, гоблинов, на их же территории! Волшебники с обнажёнными палочками в святая святых банковского мира гоблинов. Ужасно! Предположи кто-то подобное ещё год назад, то отправился бы он наслаждаться комфортом палат постоянного ухода Святого Мунго. Если бы это, конечно, был человек. Своего безумного собрата они бы закопали. Дёшево и милосердно. Эта, а ещё и многие другие не относящиеся к происходящему конкретно здесь и сейчас сотни причин держали нацию в состоянии перманентного раздражения и злобы. Рагнок, конечно, не был исключением. — Что Гринготтс может сделать для вас сегодня? — Нам нужна ваша помощь, сэр, — несколько нервно начала девушка. — Видите ли, жизненно необходимо изъять один предмет из хранилища покойной Беллатрикс Лестрейндж. Это и в ваших интересах, — добавила она и бросила взгляд на Гарри, в конце концов, именно она убедила его сначала попытаться договорится с гоблинами, прежде чем попросту обокрасть их, как изначально собирался зеленоглазый гриффиндорец. Рагнок выслушал волшебницу с непроницаемым выражением лица, лишь указательный палец мерно постукивал по столешнице из полированного гранита. — Честно признаться, меня удивляет тот факт, что великие, — он тоном выделил последнее слово и своё отношение к нему, — волшебники решили обратиться за помощью к недостойным и неразумным животным, за которых вы нас принимаете. Ещё более примечательна ваша уверенность в том, что мы по щелчку ваших пальцев нарушим наши же законы! — Сэр, мы вовсе не просим нарушать… — начала было волшебница, но была перебита возмущённым голосом гоблина: — Я не верил, что чванство, наглость и неуважение магов зайдет так далеко, но видимо я ошибался. Вы устроили там у себя гражданскую войну и теперь пришли к нам! Вот что я вам скажу, уважаемые, — тон Рагнока очень отчётливо говорил о степени его уважения, — никакой предмет из хранилища, не принадлежащего вам, мы изымать не будем! Если у вас всё, то вас проводят на выход. Директор откинулся в кресле, чувствуя толику удовлетворения, конечно, руководителю его ранга не пристало так разговаривать с клиентами и выкидывать их на улицу, даже не удосужившись выслушать, но этот устроенный ими бардак выводил его из себя просто со страшной силой, отчего сильно болела голова, вызывая не менее сильное раздражение, а раздражённый гоблин — это… в общем, плохой собеседник. Трое волшебников поднялись, и черноволосый что-то злобно и нечленораздельно буркнул. — Простите, Лорд Поттер, вы что-то сказали? — издевательски вежливо осведомился, именно осведомился, а не спросил Рагнок. Молодой маг выпрямился и вперил в гоблина взгляд цвета «Авады». — Да, сказал! — с вызовом ответил он. — На себя посмотрите, я сказал! Ах, какие мы бедные несчастные гоблины, никто нас не любит, никто не пожалеет! — издевательским тоном произнёс он, не обращая внимания на своих побледневших спутников. — Чванство, говорите? Да к вам как ни зайдешь, так у всех будто дерьмо с морд капает! Разговариваете будто одолжение делаете! Или вы думаете, что уважение — это дорога с односторонним движением? Так это нихуя не так, знаете ли! Это даже смешно, вы держите в руках все деньги и экономику магической Британии и плачетесь, что вас не уважают? Да, есть идиоты в Министерстве, но есть и немало нормальных магов, которые не принижают вас и относятся как к равным. Трудно было с ними заиметь нормальные отношения и начать понемногу менять ситуацию в свою сторону? Но нет, мы, великие гоблины, будем сидеть тут, кривить рожи и отказываться пошевелить пальцем, пока все гнусные маги на колени перед нашим банком не встанут! В глазах Рагнока разгоралось бешенство, а рука непроизвольно легла на рукоять топора. — Лорд Поттер, только ваш малый возраст мешает мне смахнуть вашу наглую головёнку с плеч! — прорычал он. — Рагнок, за мной всю жизнь гоняется самый сильный и ебанутый на всю башку тёмный лорд на свете, вы и впрямь считаете, что можете мне угрожать? — Нации наплевать на ваши разборки! Мы не собираемся встревать в ваши междоусобицы. — Значит, сдохнете. Как жаль, что в Британии больше не будут жить гоблины, — покачал головой Поттер. — Вы, наверное, думаете, что сможете договориться с этим психом? Мол, банкиры нужны любой власти? Спешу вас разочаровать, ЭТОЙ власти гоблины в качестве банкиров не нужны, вы им нужны лишь в качестве рабов, а позднее — удобрений. Рагнок скрипнул зубами и, махнув рукой, приглашая магов присесть, сам уместился на своём стуле с высокой спинкой. — Вы же не думаете, что мы будем помогать вам за просто так? — гоблин вперил в Поттера яростный взгляд. — Вы же не думаете, что я собираюсь с вами торговаться? — в тон ему ответил Поттер. — То есть, по-вашему, мы должны просто взять и отдать вам эту вещь, и всё? — Строго говоря, да. Мы предлагаем вам принять участие в устранении угрозы, нависшей над нами всеми: над людьми, гоблинами, эльфами, кентаврами, вейлами и так далее. Не продать своё участие, не обменять свою помощь, а вложиться наравне со всеми по собственной воле. Со своей стороны мы можем лишь пообещать, что не позволим никому забыть и преуменьшить ваш вклад. Ну а дальше сами, всё сами, вы ведь так хотели равноправия. Рагнок молчал несколько минут, обдумывая слова юного хама, и чем он больше размышлял, тем больше ему нравилось его предложение. Это был тот шанс вывести нацию из-под унижающих законов, шанс занять подобающее место в мире. Его предки не раз и не два пытались сделать это, и эти попытки остались в памяти лишь в виде многочисленных гоблинских восстаний, но сейчас всё может сложиться иначе, ведь такого никто из гоблинов никогда не пытался сделать. Рагнок подумал, что стоит устроить разнос аналитической службе, а то совсем перестали работать — подумать только, главе нации человеческий ребёнок даёт советы более ценные, чем все его многомудрые аналитики! — Ладно, — решился наконец Рагнок. — Какой предмет вы хотите забрать из сейфа Беллатрикс Лестрейндж? — Нам даже необязательно его забирать, главное уничтожить. Можем даже в вашем присутствии. Это, предположительно, чаша Хельги Хаффлпафф, превращённая Волдемортом в крестраж, — вмешалась в разговор Гермиона.***
Спуск на самый нижний уровень сейфовой пещеры Гринготтса занял без малого двадцать минут, заполненных визгом железных колёс тележки на крутых поворотах, брызгами и струями воды из артефактных водопадов «Гибель воров», бьющих прямо в лицо, и злобным бормотанием Гермионы, которая одной рукой, ибо другой она держалась за Гарри, пыталась поправить мокрые волосы. Вот тележка вырвалась из-под многочисленных ловушек и понеслась по огромному серпантину, зависшему, казалось, прямо в воздухе чудовищно громадной пещеры. Каждый поворот серпантина проходил вплотную к каменному балкону, где виднелись огромные сейфовые двери, чем ниже они спускались, тем внушительнее становился их внешний вид, а у самой цели их путешествия Гермиона, как, впрочем, и Невилл с Гарри, потеряла дар речи, провожая взглядом пролетевшего мимо огромного дракона знакомой породы, но странного окраса. Наконец, издав протяжный скрип и скрежет, повозка сбавила сход до минимума и, пару раз сильно дернувшись, остановилась на очередном балконе, в глубине которого виднелись две огромных потемневших от времени сейфовых двери. Гарри вылез из тележки на балкон, покрытый чем-то вроде гранитных плит и, подав руку Гермионе, кивнул Невиллу, который, оглядываясь, произнёс: — Глубоковато мы забрались. — Чем древнее род, тем глубже сейф, — отозвался Рагнок, которого вместе с управляющим рода Лестрейндж с непроизносимым именем на пути к сейфу сопровождали два стражника. вооружённых алебардами и короткими мечами. — А хранилище Поттеров мы проехали? — спросил Гарри, сжимая ладошку Гермионы в своей руке. — Нет, — коротко ответил директор банка, всем своим видом показывая, что подробностями делиться не намерен. Управляющий рода Лестрейндж что-то вопросительно гаркнул на гобледуке и, получив от директора, видимо, утвердительный ответ, подошёл к ближайшей двери и завозился с замком. Что-то бумкнуло, лязгнуло, послышался шум вращающихся шестерней, и наконец, после негромкого хлопка и грязно-зелёной вспышки дверь стала бесшумно открываться. Перед глазами присутствующих предстало внутреннее помещение сейфа рода Лестрейндж. Там громоздились горы галлеонов, курганы кнатов и россыпи сиклей, валялись чьи-то шкуры, в выемках стен, напоминающих Гермионе египетские захоронения, стояли бесчисленные флаконы, наполненные непонятно чем, некоторые из них были обычными, а некоторые слабо светились или даже опалесцировали. — Вон она, на полке справа! — сказала Гермиона, показывая на полку, где рядом с черепом в короне стоял золотой кубок с рельефным изображением барсука на боку. Рагнок посмотрел на кубок и гаркнул что-то управляющему, после чего они начали взмахивать руками, творя какие-то чары. Минут через пятнадцать оба гоблина удовлетворённо выдохнули и практически синхронно вытерли пот со лбов. — Нев, доставай меч, — скомандовал Гарри, глядя как посланный за чашей охранник, взобравшись по приставной лесенке, снял чашу и, спустившись, поставил её на стол, стоявший прямо под полкой. Между тем, гоблин рядом с чашей замер и начал странно подёргиваться, и едва Поттер успел предупреждающе заорать, пригибаясь и отталкивая обеими руками стоявших рядом Гермиону и Рагнока, как над его головой, цепляя торчавшие вихры, с хищным шорохом вспарывая воздух, пронеслось лезвие алебарды. Рядом послышался тупой звук удара и шум падения. У Гарри захолонуло сердце. Гермиона! Быстрый взгляд по сторонам позволил убедиться, что с девушкой все пока в порядке, чего не скажешь о втором гоблине-охраннике, которому страшный удар алебарды напрочь снёс голову и часть плеча, несмотря на то, что там были доспехи. Охранник упал, и струи красной крови обильно заливали обалдевшего от такого поворота Рагнока, а его убийца, горя такими знакомыми красными угольками глаз, подтягивал к себе алебарду для нового удара. — Гарри, он под контролем! — выкрикнула Гермиона очевидную истину. Палочка привычно скользнула в руку, мимо пронеслась вспышка Петрификуса девушки и бессильно разбилась о подставленную сталь лезвия. В следующий миг Гарри и Рагноку пришлось отскакивать в стороны от удара, снизу брызнуло каменной шрапнелью и разнокалиберными монетами, ответный удар Редукто Поттера оставил от алебарды лишь рукоятку, на которую гоблин посмотрел с яростью и, перехватив её поудобнее, кинулся в очередную атаку. Сзади раздался рёв, и мимо Гарри с Рагноком пробежал Невилл, держа в чуть отставленной правой руке меч Гриффиндора. Он ударил одержимого гоблина плечом, откидывая того на кучу монет, где его настигла очередь заклинаний Гермионы, а потом, вскинув меч, с силой опустил его на чашу! Раздался чудовищный взрыв, Гарри показалось, что его кто-то огромный взял, встряхнул и со всей своей огромной силы куда-то швырнул. В себя он пришел под всхлипывание Гермионы, ощущая её горячие слезы на своих щеках. — Что… пр… ло… — выдавил он, язык совершенно не слушался, слабость просто придавливала к земле, сильно болел затылок и дико хотелось спать. Он уже не чувствовал, как его подняли и куда-то понесли, не слышал, как сейф наводнило множество гоблинов, которыми злобным голосом командовал Рагнок. — Гарри, милый, не спи, пожалуйста! Потерпи! — голос невесты тоже становился всё тише и тише, пока не исчез где-то за гранью сознания.