Твой наёмный убийца.

       Протяни свою руку ко мне. Прошу, вытащи меня из этой смеси дерьма.        Научи меня заново жить.        Курок был нажат, а пуля летела с неимоверной скоростью в голову «клоуна». Выстрел был сделан из любимого пистолета Чонгука, который подарила ему мать. Он очень дорожил им, ведь это была единственная вещь оставшаяся от неё. Особенностью в стрельбе у шатена было то, что всегда рассчитывал по одной штуке на каждую цель. Он никогда не промахивался. Но когда он метил в ловкого убийцу с бензопилой, затея может и провалиться. Это и произошло. Юнги мимолётно прикрыл голову своим оружием, но после скорчился от пронзающей боли в простреленной руке и раненном животе. Подняв голову вверх, он посмотрел на парня ужасающим взглядом от которого так и хотелось быстрее спрятаться куда-нибудь.        Чимин с гримасой боли на лице поднялся с серого асфальта. Он не мог понять, как Юнги до сих пор стоит на ногах, так ещё и отбивается? Неужели он изменился прямо-таки настолько? Держась рукой за распиленное плечо, кровь из которого так и сочилась, парень медленными шагами поплёлся в сторону черноволосого. Каждый день он яро доказывал и вбивал себе, что любовь давно прошла, а ей на смену пришла лютая ненависть к этой персоне. Но только сейчас, когда они готовы рвать друг другу глотки, до него дошло: она никуда не делась. Не ушла, не оставила. Она всегда была рядом, где-то в самом потайном уголке, только я вечно пытался заменить её надеждами и утешить своё сознание. Я вечно убегал от неё.        Услышав приближающиеся к себе шаги, Мин резко повернул голову и глазами пожирал идущего через плотную маску. Сознание так и твердило, что нужно убить и завершить начатое, дабы больше никогда не мучиться от мыслей о прошлом. Но что-то явно не давало сделать этого, подавая какие-то непонятные знаки где-то внутри. Сердце начинало стучать чаще, когда пепельноволосый стоял рядом. Именно поэтому черноволосый не разрезал его на две половины изначально, как хотел сделать идя сюда. Всего лишь поранил худое и аккуратное плечо Чимина. Раньше на нём красовались бордовые отметины от засосов, а не глубокий порез от бензопилы. Лопнувшие губы так и манили к себе, почти как в то самое время. Только сейчас они завораживали ещё сильнее.        Ноги стали подкашиваться, но Юнги пытался как можно увереннее стоять на них. Негоже это жестоким убийцам падать прямо на глазах у своих жертв. Недалеко от него отражал атаки Намджун, но при полученных ранениях это было крайне сложно. И вот, спустя всего лишь каких-то пять чёртовых минут, он лежит на уже кровавой дороге, держась за живот и почти не дыша. Где-то вдалеке стоит Тэхён и отбивается от псов Мина. Все остальные их напарники лежали в своих же лужах крови. После его подчинённых и самого черноволосого никто и никогда не оставался живым. Только в этот раз всё будет немного по-другому. Он вновь поднял руку ввысь, показывая испачканную в бордовой смеси ладонь. Все его подопечные мигом прекратили действия. — Чего ты идёшь ко мне? — с оскалом произнёс Мин, даже не смотря в сторону подошедшего. — Вернись обратно, умоляю, — ком застрял в горле Чимина. — Ты сам прогнал меня. Так зачем же мне возвращаться, когда уже всё закончилось? — Я был не прав. Хватит, пожалуйста. Я больше не могу так. Да, моя любовь порочна, — шёпотом проговорил тот. — Но она полностью принадлежит только тебе.        Чонгук стоял на горе. Он не слышал не единого слова из разговора этих двоих, но прекрасно понимал о чём идёт эта речь. Послышался его горький вздох. Ещё пару мгновений и его «любимый» может бесследно уйти от него навсегда. Такая мысль причиняла пронзающую боль в районе сердца, но ничего не поделаешь. Парень на протяжении всех отношений знал, что является в фарфоровых руках Юнги всего лишь игрушкой для удовлетворения его потребностей. Но он не жалел, что жизнь свела его с этим вроде бы бездушным человеком на вид, но таким чувствительным изнутри. Он начнёт жить заново, как и все они. — Ты ведь понимаешь, что тогда тебе придётся страдать вдвое, а то и втрое больше? — хрипло выдал из себя Мин. Этот голос пробрал до самых костей. — Я готов. — Тогда подожди некоторое время. Я вернусь, когда посчитаю нужным. Сейчас я для тебя слишком «грязный», — сказал тот, разворачиваясь. — Всем домой! На сегодня хватит кровавых побоищ.        Как же я ошибался. Это сумасшествие чуть не поглотило меня до конца.        Но я опять тут. Ты думала, что так просто прикончишь моё человеческое обличье и всё моё существование, а? Глупая жизнь.