Потерянный примарх

      Мрак космоса озарила очередная вспышка взрыва, когда торпеды попали в незащищенное более днище вражеского корабля, со стороны похожего на усеченное с одного края яйцо. Не дав врагу опомниться, к нему с правого борта практически в упор подошел имперский гранд-крейсер класса «Мщение»* и произвел залп из макро-орудий, разворотивших корпус противника от носа до кормы. Кислород вырвался из пробоин вместе со всполохами огня, экипаж корабля был выброшен в безжалостный космос, а «Час Гнева» уже направлялся к следующей жертве, зажатой со всех сторон более легкими эсминцами. Следом за ним двигались остальные силы вторжения, во главе которых шли три громадных линкора: «Покоритель», «Дух Мщения» и «Храфнкель».       Эта была уже третья по счету система ламаш-ка, в которую вторглись имперские силы, сметая всякое сопротивление, что вставало у них на пути. В ходе предыдущих боев вараны ничего не смогли противопоставить Космодесанту и Имперскому Флоту, повсеместно неся ужасные потери, при этом совершенно не используя псайкеров, как того опасался Шепард. Боевые действия проходили довольно успешно для людей, как всем казалось, враг был слишком слаб, чтобы выстоять против имперского оружия. Вот и сейчас корабли Империума продвигались к очередной планете, вокруг которой вараны собрали достаточно серьезные силы в отчаянной надежде отогнать вражеский флот, но их чаяния были бессмысленны, ведь с такой мощью им еще никогда не доводилось сталкиваться.       Привыкшие почти что безнаказанно осуществлять рейды в чужие владения, совершать нападения на беззащитные планеты, обитатели которых попросту не могли дать им отпор, в этот раз ксеносы столкнулись с силами, которые многократно превосходили их собственные. И, что было самым ужасным, в этот раз противник пришел на их территорию с вполне конкретными целями и задачами, в число которых дальнейшее существование ламаш-ка отнюдь не входило.       Звено вражеских мелких кораблей, похожих на вытянутые шестиконечные звезды и примерно классифицированных как бомбардировщики, устремилось наперерез эсминцу из состава Двадцать второй экспедиции, но путь им отрезала эскадрилья истребителей, и одна за другой вражеская техника сгорала в залпах лазерных установок.       По всему обозримому пространству кипели яростные бои, но даже на столь огромном расстоянии были заметны четыре крупных вражеских корабля, подобных которым имперцы еще не встречали. Они висели на орбите планеты, окруженные целым роем более мелких кораблей, и до поры не вступали в бой.       — Это не корабли, больше похоже на орбитальные станции, — предположил капитан Джейсон Моррдис, разглядывая на мониторах вражеские объекты. — Проклятье, у нас фактически нет никаких данных!       Сами корабли напоминали нагромождение сфер, соединенных между собой толстыми полосами неизвестного материала, больше походивших на кость, чем на металл. Наиболее близкое к имперцам сооружение, диаметром около девяти километров, неспешно крутилось вокруг своей оси, и было непохоже, что его экипаж был особо взволнован вторжением. С учетом успехов имперских сил такое поведение противника не могло не вызывать беспокойство.       — Не нравится мне все это, — произнесла Фреззия, не спуская взгляда с мониторов, и скоро стало ясно, что магос беспокоилась не напрасно.       Яркий розовый луч рассек черноту космоса, и в мгновения ока один из имперских легких крейсеров, несший на себе эмблему Космических Волков и слишком далеко вырвавшийся вперед, превратился в полыхающий факел. Вражеский удар за доли секунды уничтожил пустотные щиты и пробил броню корабля, словно та была сделана из бумаги.       — Выстрел был произведен с одной из станций! — доложил один из офицеров, хотя данный факт был очевиден всем.       — Сожри меня варп, у этих тварей еще козыри в рукавах, — процедил Моррдис, — но мы тоже не пальцем деланные. Носовые орудия к бою! Залп при выходе на дистанцию!       Поняв, что враг оказался не так прост, как всем казалось, в рядах Имперского Флота началось перестроение, офицеры жаждали мести за уничтоженный крейсер, и более всего крови желали Космические Волки, чей флагман выдвинулся вперед, намереваясь нанести первый удар по противнику. Его тяжелые орудия произвели залп в тот же миг, как только вражеская станция оказалась в зоне поражения. Поток чудовищной энергии обрушился на поверхность сфер, но вместо того, чтобы разлететься в облаках взрывов, те начали морщиться и скукоживаться, их поверхность пошла рябью и почернела, слова живая кожа.       — Это что еще за дрянь?! — с недоумением спросил Моррдис, но ответа не было. — Из чего ее слепили?       — Почему они больше не стреляют? — Шепард задал куда более волнующий его вопрос, ведь от ответа мог зависеть весь исход битвы.       — Возможно, причина в длительной перезарядке, — предположила магос. — Судя по показаниям датчиков, требуется слишком большой запас энергии для того, чтобы вести постоянный огонь. Если их генераторы не способны постоянно выдавать необходимую мощность, то в этом наш шанс.       Тем временем «Храфнкель» произвел еще несколько залпов из всего, что можно было прямо в данный момент пустить в ход, и одна из сфер не выдержала. Сложно было понять, из какого материла она была сделана, но вот в ее поверхности образовалось трещина, она начала быстро расширяться, а затем сфера схлопнулась, исчезнув во вспышке пурпурного пламени. Остальные сферы пришли в движение, они перестраивались, занимая новые позиции.       — Зафиксирован рост энергии! — внезапно доложила Фреззия. — Они готовятся дать залп!       — Огонь из всех орудий! — скомандовал Моррдис, не дожидаясь приказа примарха.       Поток яростного огня обрушился на вражескую станцию, когда флот в едином порыве дал залп. Торпеды, лэнс-излучатели и макро-орудия — все это обрушилось на корабли и станцию варанов, обращая их в груду обломков. Все пространство было озарено огнем взрывов, в яростном пламени сгорало все, чему не посчастливилось оказаться под ударом имперцев. Но и противник больше не собирался терпеливо ждать — три оставшиеся в строю станции произвели слитный залп из своих страшных орудий, два луча попали прямо в борт линкора, практически развалив его на части, но, пусть и ценой потери огромного корабля вместе со всем экипажем, имперцы выяснили, что вражеские орудия не могли справится с пустотными щитами линкора с той же легкостью, с которой они уничтожали легкие крейсера.       Третья же станция попала точно в носовую часть флагмана Расса, и у многих в этот момент остановилось на миг сердце. Выдержат ли пустотные щиты «Глорианы» вражеский удар? Уцелеет ли грозный линкор? Выживет ли примарх? Яркая вспышка осветила корабль, но когда она погасла, стало ясно, что щиты, перекрывающие друг друга, справились с задачей, хоть и не полностью. Носовая фигура была уничтожена, на поверхности брони были хорошо заметны рваные следы повреждений.       По мостику «Покорителя» пронесся вздох облегчения.       — Этот выродок мой! — неожиданно ожили вокс-передатчики, и из динамиков раздалось рычание Расса. — Не суйтесь!       — Леман в бешенстве, что не удивительно, — произнес Шепард. — Ладно, господа, пора заканчивать этот балаган. Капитан, уничтожьте эти станции до того, как они снова накопят энергию, и прорывайтесь к поверхности планеты. Капитан Казабон, — примарх включил вокс-передатчик.       — Да, господин? — раздалось в ответ.       — Ожидаемый выход в точку десантирования через час, будьте готовы.       — Мы всегда готовы, господин, — ответил Первый капитан.       — При захвате плацдарма немедленно установите телепортационый маяк, — продолжил примарх. — Я лично возглавлю Легион. Конец связи.       Застыв на командном мостике «Покорителя», Шепард внимательно наблюдал за тем, как Имперский Флот методично уничтожал вражескую оборону, уверенно направляясь к намеченной цели — темно-коричневому шарику, повисшему в пустоте. Большая часть планеты была покрыта песком и скалами, ее ценность для Империума еще предстояло определить, но тот факт, что здесь расположилась крупная и хорошо укрепленная военная база варанов, сам по себе не мог позволить имперцам обойти этот мир стороной. Оставлять врага в тылу глупо, с ним нужно было покончить раз и навсегда. Но отнюдь не так, как сам Шепард того хотел.       Перед его глазами все еще стояла бойня, которую учинили на одной из захваченных до этого планет Лунные Волки.

***

      Тот мир, захваченный самым первым и которому имперцы не сразу потрудились дать название, пал в считанные часы, не в силах выстоять против Легионов Космодесанта, что обрушались на него подобно молоту. В кратчайшие сроки все точки обороны были уничтожены, а всякое сопротивление — подавлено. Всю операцию взял на себя Шестнадцатый Легион, и уже довольно скоро поступили вести о безоговорочной победе Империума.       — Необходимо лишить их всякой возможности для дальнейших космических путешествий, приковать варанов к планете так, чтоб им некуда было деться, — предлагал Шепард. — Мы поставим их в полную зависимость от Империума.       — Пустая трата времени, — фыркнул Расс, недовольный тем, что его Легиону не довелось поучаствовать в бою и намереваясь отыграться в будущих сражениях. — Ты же сам сказал, что эти твари любят жрать человечину, а теперь хочешь их пощадить?       — Я не собираюсь уподобляться им, — парировал примарх. — Одно дело разгромить их вооруженные силы и совсем другое — начать истребление гражданского населения. Я воин, а не палач.       — Предлагаю обсудить дальнейшие действия по прибытию на саму планету, — вмешался Хорус, понимая, что братья сейчас снова начнут ругаться. То был отнюдь не первый их спор с того момента, когда они покинули владения Шепарда, и уж точно не был последним.       — Согласен, — не стал спорить Шепард, и Расс в кои-то веки поддержал его кивком.       На поверхности планеты, названную в последствии Рассеяние, примархи оказались лишь через несколько часов, и вот тут-то и выяснилось, что капитан одной из рот Лунных Волков не стал ждать, что решат наверху. Тут же стали поступать доклады об учиненной бойне, в ходе которой уничтожались ксеносы всех возрастов, от мала до велика. Срочно прибыв в поселение, Шепард узрел жуткую картину побоища, где среди разрубленных и сожженных тел спокойно ходили Лунные Волки.       Прогремел выстрел из болт-пистолета, и примарх широкими шагами двинулся на звук, следом за ним же молча шествовали Терминаторы из Первой Роты. Их тяжелые доспехи были покрыты узором молний, а дуги энергий искрились на кончиках грозовых когтей тех из них, кто отдал предпочтению этому оружию. Сам Шепард был облачен в последний подарок Императора — сложный набор доспехов, созданных на заказ и отдаленно похожих на терминаторские. Темно-красная броня была украшена наплечником в виде золотой львиной головы, на массивном нагруднике были изображены два вставших на дыбы льва, зажавших в когтистых лапах длинные мечи.       Шепард долго думал над тем, стоит ли ему принимать подарок, и уж тем более облачаться в него. Годы жизни среди аристократии, чьей любимой игрой были интриги ради увеличения власти и заказные убийства, приучили примарха относиться к столь личным дарам с подозрением. Кто знает, какие скрытые особенности могли быть внедрены в функционал доспехов?       Но на тот момент Шепард не задумывался о подобных материях, требовалось срочно вмешаться в происходящее. Лунные Волки немедленно расходились перед примархом, не смея вставать у него на пути, который пролегал к зданию, похожему на храм или на некий местный центр, уж больно выделялось строение среди местных однообразных построек. На лестничном пролете, заваленном трупами, стоял Космодесантник с регалиями капитана из состава Шестнадцатого Легиона, чье лицо было перекошено от гнева. Череп воина был практически обрит, и лишь на самой верхушке он собрал высокий хвост. Двое подчиненных подтаскивали к нему очередного ксеноса, которому Космодесантник без колебаний выстрелил в обожженную морду.       — Отставить, солдат! — во всю мощь легких гаркнул Шепард, привлекая к себе внимание.       Капитан Лунных Волков повернулся к нему и убрал болт-пистолет, но весь его вид дышал непокорством. Злость другого примарха нисколько его не беспокоила, словно нечто не особо существенное.       — Кто дал вам право убивать гражданских, капитан? — потребовал ответа Шепард, разглядывая трупы. Здесь были представители всех возрастов, и каждый был убит выстрелом в лицо. Видя трупы детей, Шепад ощутил поднимающийся в груди гнев. Ламаш-ка вызывали у него чувство омерзения, и их воинов убивал без каких-либо колебаний, но он никогда не собирался опускаться до убийства детей. В какой-то мере, вараны напоминали ему батарианцев.       Он терпеть не мог четырехглазых инопланетян, смотревших на все остальные расы, как на потенциальных рабов. Там, на Элизиуме, Шепард уничтожал вражеские подразделения, атаковавших планету, без каких-либо колебаний убивал работорговцев, разрушая загоны для пленных и спокойно наблюдая за тем, как освобожденные люди разрывают своих мучителей на части. В дальнейшем ему еще не раз приходилось сталкиваться с батарианцами, разрушать их планы и лицезреть следы их невероятной жестокости к окружающим, но никогда Шепард не опускался до мысли о полном уничтожении этой расы, ведь тогда он ничем бы от них не отличался. Гибель системы Бахака со всеми ее обитателями, пусть и подарившая несколько дополнительных месяцев перед вторжением Жнецов, тяжким камнем лежала на душе коммандера Шепарда**.       — Это всего лишь поганые ксеносы, господин, — ответил Лунный Волк.       — Я не спрашивал, кто это, капитан, — Шепард подошел к Космодесантнику вплотную, нависая над ним, будто скала. — Я спрашиваю, кто дал вам право убивать гражданских до того, как их дальнейшая судьба будет решена?!       Ответом ему было молчание, полное едва сдерживаемой ярости. Капитан и не думал сожалеть о своем поступке, напротив, он был в бешенстве от того, что его прервали. Подчиненные ему Лунные Волки внимательно следили за происходящим, в то время как Терминаторы Вестников Рока встали кольцом вокруг Примарха и вызвавшего его гнев Космодесантника.       — Твое имя, — потребовал Шепард.       — Эзекиль Абаддон, капитан Третьей Роты Лунных Волков, *** — последовал ответ.       Глаза примарха потемнели, и в тот же миг страшной силы удар обрушился на челюсть капитана, отбрасывая его назад. Один из Терминаторов не позволил ему упасть, удержав Абаддона за плечо, но тут же отпустил Космодесантника и нацелил на него комби-болтер, когда Лунный Волк в гневе схватился за цепной меч, висевший на бедре.       — Даже не думайте, — обращаясь к остальным Волкам, процедил другой Вестник Рока, поднимая для удара двуручный силовой меч.       — Все на одного?! — прорычал Абаддон, сплевывая кровь, но внезапно замер на месте, глядя за спину Шепарда. Обернувшись, тот увидел, как к ним стремительными шагами направляется Хорус, за которым следовали воины его Первой Роты.       Луперкаль был мрачен, как грозовая туча, его глаза разве что не метали молнии в подчиненных, и те смиренно преклоняли колено, не в силах противостоять всеподавляющей ауре власти:       — Что здесь происходит?! Шепард, ты бьешь моего капитана!       — Твоего капитана следовало взять под стражу еще на Алессии, — парировал Шепард, — но я не стал этого делать, решив, что ты вправишь ему мозги на место. А теперь вижу, что он самовольно устроил бойню, не дожидаясь нашего решения.       — И что мне теперь, расстрелять его за это? — поинтересовался Хорус. — Это всего лишь ксеносы, брат. Даже не эльдары, с которыми у тебя договор, а ничтожные людоеды. Извини, но мне ничуть их не жаль!       — Тогда чем ты от них отличаешься? — спросил Шепард, отчего все обомлели.       — Не смей сравнивать меня с этими погаными тварями, брат, — произнес Луперкаль. — Каждый из нас неизмеримо лучше всей этой ничтожной расы, и подобные сравнения оскорбительны для меня, как и для любого воина Империума.       — Твой «воин» принялся убивать детей, — заметил Шепард, — на редкость героический поступок, требующий невероятного мужества и усилий. Настоящий герой!       — Я сражаюсь за Человечество, — неожиданно процедил Абаддон, — и убиваю его врагов повсюду, где вижу, и мне плевать, кто стоит перед мной.       — Помолчи, Эзекиль, — осадил своего капитана Хорус, и тот смиренно замолк. — Кое в чем Шепард прав, ты действовал самовольно, без моего приказа. Сейчас забирай своих людей и возвращайся на «Дух Мщения», о твоем наказании поговорим позже.       — Да, господин, — Абаддон направился к выходу из поселения, на последок бросив прощальный взгляд на Шепарда. В глазах капитана читалась незамутненная ненависть к примарху Вестников Рока и ко всему Легиону.       — Мне не нравится происходящее, брат, — произнес Хорус.       — Уж можешь поверить, мне происходящее нравится еще меньше твоего, — произнес Шепард.       Луперкаль глубоко вздохнул, вновь посмотрел на брата и сказал:       — Нам нужно как-то решить эти вопросы, Шепард, иначе далеко мы не уедем. Твое отношение к ксеносам может быть очень неверно понято, а уж то, что ты двинул по роже моего капитана, Космодесантника, некоторые и вовсе могут расценить как измену!       — И что ты мне предлагаешь? — спросил Шепард.       — Для начала, продолжить этот разговор наедине, — ответил Луперкаль и указал на здание, на ступенях которого они стояли. — Предлагаю продолжить там, где нет лишних ушей.       — Хорошо, — дав приказ Терминаторам оставаться снаружи, Шепард направился следом за братом. Оставшиеся снаружи Вестники Рока и Лунные Волки сверлили другу друга взглядами, в которых было мало дружелюбия. Даже слепому стало бы ясно, что между Легионами пролегла глубокая трещина, которую было уже не заделать, даже если братья-примархи придут к компромиссу.       Войдя внутрь, Шепард нахмурился. Здание определенно было храмом, весь его интерьер указывал на то, что здесь проводились службы, но их суть ускользала от понимания примарха. Сильные и довольно резкие запахи висели в воздухе, из багровых курилен, висевших на стенах, поднимался голубоватый дымок. Помимо того, ощущался некий дискомфорт от самого нахождения в храме, словно бы искажалось восприятие действительности.       — В жизни не думал, что такое скажу, но мне здесь не по себе, — нарушил тишину Хорус, испытывая те же эмоции, что и его брат. — Здесь словно все… — он замолчал, пытаясь подобрать более точное слово       — Неправильное? — подсказал Шепард.       — Точно! — кивнул Луперкаль. — А вот это странно! Посмотри!       Шепард подошел ближе, чтобы рассмотреть то, на что указывал Хорус. Даже его усиленное зрение не справлялось со странностями храма, который словно бы тонул во мраке, хотя был ярко освещен многочисленными светильниками. Словно из мрака вынырнула огромная статуя существа, ничуть не похожая на самих варанов.       Выполненное из розоватого камня, который нигде в поселении более не встречался, над примархами возвышалось рогатое существо с четырьмя конечностями, две из которых закачивались длинными клешнями, оставшиеся — вполне человеческими руками с очень длинными ногтями. Зверообразные мускулистые ноги, пронзенные шипами и кольцами, заканчивались изящными копытами. Существо было гермофродитом — у него были три пары женских грудей и при этом огромный фаллос, замерший в возбуждении. Лицо идола было смесью человеческих и звериных черт, из разверзнутой пасти был высунут невероятно длинный язык с раздвоенным как у змеи кончиком.       Весь облик идола дышал угрозой и при этом невероятной любовью, которую скульпторы вложили в свое творение.       — Что-то этот божок не похож на местных жителей, — заметил Луперкаль, после чего повернулся к брату и с удивлением замер. Шепард изменился лицом, оно стало суровым и жестоким, каким Хорус никогда его не видел.

***

      Встряхнувшись, Шепард вновь вернулся к реальности. Бои в космосе практически подошли к концу, Имперский Флот практически закончил уничтожение вражеских сил, и вот первые десантные капсулы устремились к поверхности планеты. Едва заметно дрогнувшая палуба под ногами сообщила о том, что первая волна десанта, ведомая Казабоном, покинула «Покоритель», и если примарх хочет лично повести Легион в бой, ему надлежало отправится к телепорту.       Уверенным шагом Шепард шел по коридорам линкора, настраиваясь на бой. Нравилось ему или нет, но для блага всех рас Галактики ламаш-ка должны быть уничтожены.

***

      Эзекиль Абаддон в последний раз проверил крепления, ожидая начало отсчета перед десантированием. Совсем скоро Шестнадцатый Легион в очередной раз докажет всем свою несравненную доблесть и мастерство, сравнится с которой не мог ни один Легион. Братья, что находились с ним в капсуле, были лучшими представителями Человечества, и Абаддон был рад тому, что вновь поведет их в бой.       — Вестники Рока и Космические Волки начали высадку, — раздался голос в воксе, вставленным в ухо капитана. — Мы следующие.       При упоминании Второго Легиона Абаддон заскрипел зубами. Он помнил, как после возвращения с Рассеяния его вызвал к себе примарх. Капитан вошел в покои примарха, не зная чего ожидать, и застал генетического отца за изучением звездных карт. Не отрывая взгляда, Луперкаль спросил:       — Скажи, Эзекиль, почему я должен напоминать тебе о субординации?       — Господин…       — Ты принялся убивать ксеносов без приказа, — Хорус наконец-то посмотрел на Абаддон, и тот замолчал. — Можешь пояснить свои действия?       — Но раньше у вас вопросов не возникало! — воскликнул капитан. — Вспомните тот же Шармаит! Мы вырезали там всех!       — Да, вырезали, потому что мне было плевать на тамошних ксеносов, — признался примарх. — Мне и на варанов-то тоже плевать, но ситуация несколько изменилась. Мы с Шепардом договорились, что сперва разгромим ксеносов, после чего решим их дальнейшую судьбу. А ты начал действовать самостоятельно.       — Да почему мы должны думать о каких-то поганых тварях?! — в сердцах спросил Абаддон. — Почему нас должна заботить их дальнейшая судьба?!       Хорус взглядом заставил капитана замолчать и опустить глаза в пол. Вспомнив, с кем он разговаривает, Абаддон попытался извинится:       — Простите меня, господин, я не должен был…       — Мне понятны твои мотивы и мысли, Эзекиль, — прервал его Луперкаль. — Но нынешняя ситуация несколько сложнее, чем может показаться на первый взгляд. На Алессии я запретил тебе конфликтовать с эльдарами. Неужели ты ни разу не задумался над тем, почему я так поступил? — исходя из молчания, Хорус решил, что ответ был отрицательный. — Потому что так велел Император. Он сразу же понял, что Шепард отличается от нас. То, что нам кажется естественным порядком вещей, мой брат не приемлет, это было видно по его дружбе с эльдарами. И именно поэтому мы решили повременить с полным уничтожением варанов. Позже мы бы объяснили ему, что эта мера необходима для блага Человечества, что таков путь нашего выживания. А тут вылез ты, со своими иницативами, и по-факту все испортил.       — Но ведь примарх Шепард согласился с тем, что ксеносов нужно уничтожить, разве нет? — с недоумением произнес Абаддон. Внезапное решение примарха Второго Легиона очень быстро стало известным, породив массу вопросов.       — Да, согласился, — признал Хорус, — но исключительно в отношении варанов, да и то порядком нас удивив. Но где гарантия, что Шепард согласится так легко в следующий раз? И будет ли теперь он нас слушать, зная о том, что мои офицеры предпочитают действовать самостоятельно, не дожидаясь приказов? Он должен был понять нас, принять нашу доктрину, а теперь, в его глазах, мы не очень-то отличаемся от тех же орков, с их бессмысленной тягой к убийствам и разрушению.       Подобное сравнение было оскорбительным, даже обидным, и капитан ощутил, как в его груди вновь поднимается волна гнева к примарху Второго Легиона. Тем временем, Хорус продолжил:       — К слову, вести о твоих действиях дошли так же и до Лемана Расса, и ему очень не понравилось, что ты фактически взял на себя полномочия примархов, не имея на то дозволения. Он поинтересовался, как скоро ты захочешь командовать Космическими Волками вместо него, раз мнение самих примархов тебя не интересует? Было очень неприятно перед ним объясняться за твой поступок, Эзекиль.       Последнее обвинение было особенно тяжким. Последнее, чего Абаддон желал, так это чтобы его примарх чувствовал себя виноватым перед остальными.       — Ничего не предпринимай без моих четких распоряжений, Эзекиль, — приказал Луперкаль, — ведь в следующий раз мои братья могут потребовать твоей головы и будут в своем праве, и я не смогу им отказать. Существует субординация, даже для Космодесанта. Нарушишь ее еще раз, и я не смогу тебя защитить. В качестве наказания я отстраняю тебя от командования Третьей ротой сроком на два месяца. Тебе все ясно?       — Да, господин.       — Тогда ступай. И не подводи меня больше.       Вспыхнувшее табло оповестило Абаддона о том, что начался отсчет перед десантированием. Скоро он вновь займет положенное ему место в рядах Легиона, а сейчас же он докажет отцу свою преданность на деле. Он больше никогда его не подведет, особенно на глазах у ненавистного ксенолюба.