***
Будрак Виликий Убиватор, самый безжалостный и опасный орочий военачальник из всех, известных человеческой расе, был удивительно спокоен на протяжении всего того времени, пока выслушивал доклад одного из своих нобов о прибытии еще одной флотилии людишек, появление которой никак не входило в изначальные планы грозного военачальника. Ни разу не дернулись ужасающие массивные клешни, окутанные молниями силового поля, обычно предвещающие страшные и вполне себе ожидаемые неприятности каждому, кто принес боссу всех боссов плохие вести. Не шевельнулась в попытке найти для себя очередную мишень кастомная четырехствольная пушка орка, способная в кратчайший миг превратить в кровавый фарш любого незадачливого бойза, которому просто не повезло оказаться рядом. Не сыпался отборный поток брани, Виликий Убиватор вообще не издавал ни звука, что внушало окружившим его нобам еще больший ужас, чем обычно, ведь никто из них не сомневался в одном — раз Будрак ничем внешне не напоминает бурлящий вулкан и никак не демонстрирует всем присутствующим свою ярость, значит на выходе она будет еще страшнее, чем обычно, и оторванные конечности тех парней, что окажутся к военачальнику ближе всех, полетят во все стороны быстрее, чем голодный сквиг сжирает очередного безмозглого снотлинга. Все ожидали взрыва, и тем не менее Будрак продолжал молчать, лишь изредка кидая взор своих налитых кровью глаз на расставленные полукругом мониторы, с помощью которых он следил за всеми участками боевых действий словно заправский полководец, не атакующий бездумно вражеские позиции, но тщательно планирующий каждый свой новый шаг. Для Виликого Убиватора война являлась не просто прекрасным развлечением, как для всех зеленокожих парней, но своего рода искусством, которое его сородичи вряд ли когда-нибудь оценят. — Хрррм, — наконец-то издал он утробный рык, не разжимая зубов, столь огромных, что они попросту не помещались у него в пасти. Последовала еще одна пауза, во время которой нобы боялись даже дышать, после чего орк спросил. — Шо г’рит Чагор? Он выстаит? Ноб в черно-красной броне почесал когтистой лапой в затылке, прежде чем ответить: — Не, босс, те’рь не выстаит. Юдишки иво разда’ят, как тупова грота. Их те’рь слишкам многа. Бо’ше, чем нас, зог! — Зог, — глухо прорычал Будрак и встал со своего массивного трона, более крутого, по его мнению, чем тот, что он некогда оставил боссу людишек на той проклятой Горком и Морком планете. Он был щедро украшен многочисленными трофеями и знаками блестящих побед, которые Виликий Убиватор одержал с той поры, когда в последний раз встречался с человеческим боссом в красной мегаброне. Хороший цвет, думал Будрак, правильный. Этот чилавечек знает толк в хорошем пастуке, полагал военачальник, что, безусловно, было очень хорошо для всех орков, которым всегда нужен достойный противник, все-таки убивать беззащитных, трусливых ничтожеств было отнюдь не так весело, как настоящих вояк. Но пусть Будрак ни разу не подал вида, для него все равно стал неприятным сюрпризом тот факт, что таких боссов у людишек оказалось несколько, и то, что на этой зоговой планете он уже схлестнулся с двумя из них, не могло не беспокоить Виликого Убиватора. Они были опасны, сорвали немалое количество его блестящих планов и убили бесчисленное количество орков, превратили в пылающие костры массу техники, уничтожили прекрасные корабли Будрака, с помощью которых он мог бы принести войну на десятки, а то и сотни других миров. О, это было поистине прекрасно, Горк и Морк наверняка бы порадовались столь эпической драке! И теперь, судя по всему, всем грандиозным планом Будрака пришел конец, так как сюда вдруг заявился третий человеческий босс! Острый ум орка, сильно отличавший его от остальных зеленокожих, говорил ему о том, что ситуация резко осложнилась и чем теперь все закончится — это один большой вопрос. Если же быть честным с самим собой, то откровенно попахивало поражением, но Виликий Убиватор не стал бы тем, кем он является, если бы так просто сдавался каждый раз, когда сталкивался с трудностями. Нет, зоговым людишкам придется как следует постараться, чтобы остановить Waaagh!!! на этой зоговой планете! — Енто, босс, шо де’ать-то бу’им с юдишками? — первым осмелился спросить Горракз Жилезнашкур, здоровенный ноб, увешанный трофеями с головы до ног. Его голос, глубокий и сильный, прозвучал довольно вызывающе, как если бы он собрался прямо сейчас бросить вызов Будраку. Все насторожились, каждый из присутствующих нобов знал о том, что Горракз, орк очень внушительных размеров, закованный в лучшую броню, какую только можно было заказать у меков, был самым сильным нобом во всей орочьей орде, уступая военачальнику лишь самую малость, а потому Жилезнашкур первым в череде тех, кто мечтал свергнуть Виликого Убиватора и занять его место. Одержав немалое количество побед над самыми разными противниками, Горракз набрал такую силу, что мог в любой момент бросить Будраку вызов за право на власть, что было само собой разумеющимся для орков и чего военачальник никогда не забывал, а потому всегда держал Горракза в поле зрения, чисто на всякий случай. Их схватка была неминуемой, по-другому просто и быть не могло, это был лишь вопрос времени, и до сегодняшнего дня Будрак был относительно спокоен. Раньше Жилезнашкур был более осторожным, понимая чем для него может закончиться неудачная попытка свергнуть босса боссов, ибо поражение в этой схватке будет означать его неминуемую смерть. Иногда, когда Горракз забывался, в его голосе лишь изредка мелькало желание разнести Виликому Убиватору голову чем-нибудь тяжелым и усесться на его трон, но теперь он даже не скрывал своих намерений, будто бы почуяв, что столь желанный момент и, соответственно, трон военачальника вдруг стали к нему гораздо ближе, чем всем казалось. Все орки, словно по команде, немедленно напряглись, почуяв грядущую драку. Неужели Горракз почуял слабость Будрака и решил бросить ему вызов прямо сейчас? Что сделает Будрак, явно обративший внимание на тон Жилезнашкура? Сразу снесет ему башку или же предпочтет сперва помучить зарвавшегося ноба? Примет вызов, явно ощутимый в тоне соперника, или же вывернет ситуацию таким образом, что Горракз сам обо всем забудет? От Будрака, прославившегося своей хитростью и изворотливостью, можно было ожидать чего угодно. — Шо будим де’ать, спрашиваешь? — несмотря на свои ужасающие размеры и тяжелую броню, военачальник молниеносно повернулся к Жилезнашкуру и оглядел его массивное тело, закованное в желтую броню, с головы до ног. — Спирва, зог, мы разбиремся с тем, шо есть. Пусть наши бойзы, те, шо засели в снигах, начинают наступление так, как я им вилел. И если ани опять абасрутся, то я лично вырву руки тому, кто бу’ет в етом винават, и засуну их ему в жопу! Испалняй! — Я, босс?! — судя по ошарашенной роже Горракза, ноб никак не ожидал, что именно его поставят во главе тех орочьих войск, что сейчас готовились к наступлению на севере. И, в случае провала, именно на него Будрак возложит вину за неудачу, а орки не любили неудачников. После этого Виликий Убиватор безжалостно спустит с ноба шкуру на глазах у всего войска. — Нет, тупой грот, этот бу’ит мой баивой сквиг! Канешна ты, дубина! Нимедлина отправляйся, зог! Шоба к вечиру вы уже штурмавали пазиции людишек! Скуйте их, свяжите, шоб они даже шивельнуться не смели и стаяли там, где я хачу их видеть! Все, пшел! Озадаченный Жилезнашкур, никак не ожидавший столь внезапного решения Будрака, от удивления даже забыл про свои планы уже сегодня свергнуть военачальника, а вместо этого поплелся наружу, где среди мертвых песков были надежно укрыты от посторонних глаз здоровенные леталы, предназначенные для того, чтобы перевозить боссов и нобов туда, куда прикажет им отправиться Виликий Убиватор. Отдельно от всех, под надежной охраной, состоящей в том числе и из смертодредов, стояла огромная машина самого военачальника, покрашенная, как и остальная техника, не в приятный орочьему взору красный цвет, а в цвет окруживших ее песков, что позволяло летале лучше сливаться с местностью. Погрузившись внутрь, Горракз дождался того момента, когда зеленокожий пилот с абсолютно безумными глазами маньяка запустит двигатель и с диким ревом направит тяжелую машину ввысь, после чего задумался над тем, как бы ему выполнить приказ Будрака таким образом, чтобы его руки не оказались вдруг совершенно не в том месте, где Жилезнашкур желал их видеть. Все мысли о том, чтобы свергнуть Виликого Убиватора и уже сегодня усесться на его трон, на время покинули орка, и теперь он был полностью сосредоточен лишь на предстоящей битве. Скоро он будет кромсать зоговых людишек на части, а их лут заберет себе в виде трофеев! Крылатая машина, заложив безумный вираж, с ревом удалялась, пока не превратилась лишь в черную точку на затянутом свинцовыми тучами небосводе, а ее экипаж, ожидавший атаки с воздуха, так и не заметил притаившийся среди песчаных барханов отряд разведчиков, чей камуфляж помог им полностью слиться с местностью. Они проводили взглядом улетевший транспортник, после чего их взоры вновь сосредоточились на орочьем лежбище, откуда проклятый зеленокожий командовал своими бесконечными войсками. — Отправь сообщение, — приказал сержант Седьмой роты Рыцарей Смерти одному из своих братьев. — Ведем наблюдение за объектом. Подтверждение обнаружения цели. Ждем дальнейших приказаний. Прошло некоторое время, прежде чем из штаба командования пришел ответ, который приятно согрел сердца Космодесантников и наполнил их упоением перед предстоящей битвой: — Оставайтесь на месте, братья, и продолжайте наблюдение. О любых изменениях сообщайте незамедлительно. Время отмщения уже близко, Легион готовится нанести удар по поганому ксеносу. Сам примарх возглавит атаку.***
Защитники Кронуса наблюдали за тем, как из темно-красных «Громовых Птиц», внешне почти ничем неотличимых от штурмкатеров Второго Легиона, под прикрытием огневой поддержки высаживаются отделения Астартес, чья цветовая схема доспехов весьма походила на расцветку Золотых Львов, и лишь некоторые элементы силовой брони и внешний дизайн их шлемов указывали на принадлежность прибывших к другому Легиону. Золотые скарабеи красовались на их нагрудниках, странные письмена были выгравированы на массивных наплечниках или же были начертаны на длинных, свисающих свитках, закрепленных на доспехах Космодесантников с помощью печатей. В целом, новоприбывшие, немедленно вступившие в бой против надвигающихся на них орочьих волн, ничем не отличались от Ультрамаринов и Золотых Львов, если бы не одно «но» — довольно скоро стали поступать донесения о том, что на многих участках Космодесантников Пятнадцатого Легиона ведут в бой воины, использующие психосилы псайкеров. Робаут Жиллиман, изучавший доклады своих офицеров, нахмурился в недоумении. Ему были известны слухи о Пятнадцатом Легионе, как хорошие, так и плохие, но он никогда не придавал им особого значения, полагая, что все происходящее является частью замысла самого Императора. По другому ведь и быть не могло, но теперь у него складывалось стойкое ощущение того, что ситуация кардинально изменилась. Шепард, который спешно возвращался в штаб командования на борту своей «Немезиды, внимательно изучал первые отчеты, в которых через строчку читалось непонимание Золотых Львов, среди которых большую часть уже давно составляли алессианцы, привыкшие истреблять псайкеров, а не сражаться с ними бок о бок. Происходящее никак не укладывалось в их привычную картину мира, и Космодесантникам очень хотелось, чтобы кто-нибудь разъяснил им суть происходящего. Сам Шепард задумался над тем, не природа ли Космодесантников Пятнадцатого Легиона является причиной подозрительного молчания остальных примархов, и если это так, то что еще от него скрывают? В каких ещё аспектах законы, установленные Императором, не просто не работают, а нарушаются совершенно открыто, будто так и надо? Повелитель Человечества потворствует этому или же решил до поры закрыть на это глаза? Судя по всему, часть ответов удастся получить лишь при личной встрече с примархом Тысячи Сынов, как именовали себя новоприбывшие. Откинувшись на широкую спинку кресла, Шепард вновь погрузился в изучение отчетов, которые продолжали поступать нескончаемым потоком. Постоянно встречалось донесения о молниях, обращающих тела противников в пепел, о или же об колдовском огне, что плавил плоть и железо с одинаковой легкостью, превращая орков в гротескные фигуры, один только вид которых вызывал у Золотых Львов и солдат Имперской Армии инстинктивное отторжение. Вспышки потусторонней энергии сдирали плоть с костей или же взрывали головы, словно перезрелые фрукты. Магические стрелы поражали врагов под немыслимыми углами, волны морозного воздуха, холодного, словно сам космос, оставляли после себя вымороженную землю, и все, кому не посчастливилось оказаться в смертельной зоне, принимали страшную смерть, когда их внутренности превращались в лед. То тут, то там вокруг отделений Тысячи Сынов возникали мерцающие пузыри защитного поля, принимавшего на себя весь урон вражеской артиллерии, после чего следовал незамедлительный ответ в виде потоков психической энергии, оставляющей ужасные прорехи в рядах наступающих ксеносов. Все это сопровождалось обычными для Космодесанта действиями и тактиками, но даже тут происходили вещи, которые выбивались из общей картины. Как можно было объяснить то, что отделения Тысячи Сынов, без каких-либо видимых причин, вдруг покидали только что занятые позиции, а через мгновение на освобожденный участок обрушивался артиллерийский залп, превращающий местность в перепаханное поле? Или же внезапные контрнаступления на те позиции, где оборона орков была очень сильной, но во время штурма обнаруживалось, что буквально за десять минут до наступления Тысячи Сынов часть зеленокожих отозвали на другой участок? Все действия Тысячи Сынов говорили об их невероятной эффективности, которую они определённо желали продемонстрировать всем защитникам Корпуса, начиная с Астартес и заканчивая местными полками Имперского Ополчения. Быть может, размышлял Шепард, таким жутким и в то же время простым способом Магнус Красный хотел показать своим братьям полезность псайкеров на поле боя? Всю выгоду для Легионов и Армии от их наличия в войске? Возможно, хотя в этом случае Магнус Красный, о котором Шепард не знал ровным счётом ничего, должен был понимать, что с таким же успехом он мог и оттолкнуть от себя окружающих, все-таки неприязнь к псайкерам у людей возникла не на пустом месте, а по вполне объективным причинам. Наблюдать же их в столь большом количестве в рядах Легиона Астартес было крайне странно и непривычно, и если в составе Тысячи Сынов псайкеров было столь много, то кем же тогда является их примарх, отражением которого они в теории должны являться? Вопросов становилось все больше, а ответов пока что не поступало. Пилот заложил лихой вираж, покидая зону действия орочьих орудий, после чего «Немезида» стала заходить на посадку, а сопровождавшие ее тройки истребителей прикрытия отвалили в сторону, стремясь как можно быстрее оказаться в горниле сражений — там их уже дожидались безумные орочьи пилоты, всегда охочие до драки. Собственно, других у зеленокожих, по мнению людей, никогда и не водилось. Возле посадочной площадки, где уже стояли потрескивая остывающими двигателями штурмкатера Пятнадцатого Легиона, примарха уже дожидались «Мастодонт», что должен был доставить его в штаб, и два «Носорога» из группы сопровождения. Могучие двигатели тяжелого танка яростно взревели, когда Шепард поднялся на борт, аппарель поднялась, после чего водитель направил машину к штабу командования настолько быстро, насколько это только было возможно. Примарха Второго Легиона уже давно там дожидались, его исчезновение на двое суток в самый разгар орочьего наступления заставило всех как следует поволноваться, а потому его появление вызвало сильный ажиотаж в штабе, особенно в свете того, что Магнус Красный, примарх Тысячи Сынов, уже прибыл. — Он опередил вас всего на несколько минут, господин, — доложил ему убелённый сединами офицер Имперской Армии, большая часть тела которого состояла только из аугметики. При этом в единственном глазу мужчины читался целый спектр эмоций, которые он, судя по всему, испытал в момент встречи с Магнусом Красным. Исходя из этого Шепард сделал вывод о том, что примарх Тысячи Сынов оказался личностью крайне внушительной, если смог произвести столь сильное впечатление на прошедших ад людей, которые, ко всему прочему, почти каждый день могли лицезреть либо Жиллимана, либо Шепарда, а зачастую обоих братьев сразу. — Хорошо, — кивнул офицеру Шепард, шагая по коридорам и отмечая здесь присутствие незнакомых ему Космодесантников, каждый из которых приветствовал его ударом кулака в грудь, а то и вовсе глубоким поклоном. Шепард пристально разглядывал каждого из них, но воины Тысячи Сынов, стоило им отсалютовать примарху Второго Легиона, замирали в совершенной неподвижности, будто бы являясь големами из красного керамита и золота, а не живыми людьми. Следовавшие за примархом Грозовые Львы также пристально наблюдали за своими собратьями из Пятнадцатого Легиона, и в их движениях чувствовалось некое напряжение, особенно когда в поле их зрения оказалась наиболее выделяющаяся своим внешним видом группа Астартес в алой броне: они опирались на длинные посохи, богато украшенные затейливой резьбой и замысловатыми рунами, чем-то напоминающие те символы, что использовала Алатира Дей’шаль в своих практиках, которые Шепарду несколько раз довелось наблюдать. Вокруг этой группы витала ауры силы, но не той, что заставляла чувствовать восторг и благоговение, как это обычно происходило в присутствии Астартес, но той, от которой волосы на голове вставали дыбом, а кровь закипала в жилах, побуждая к действиям. То была бурлящая в Космодесантниках энергия варпа, использование которой было запрещено эдиктами Императора для всех, кроме навигаторов и астропатов. — Псайкеры Тысячи Сынов, — негромко произнес Лукас Марш, сжимая рукоять своего меча. Пусть он родился на Терре и не впитывал вместе с молоком матери ненависть к тем, кто использует силы Имматериума, он, как и весь остальной Легион, полностью перенял отношение алессианцев и самого примарха к псайкерам. Их опасность осознавали все, в памяти людей навсегда сохранились воспоминания о том, какие чудовищные бедствия происходили по вине псайкеров, а потому неприязнь по отношению к ним, а также желание их изничтожить были вполне оправданными. Да, не всех, астропаты и навигаторы являлись тем неизбежным злом, что было необходимо Империуму, и Лукас Марш мог только надеяться на то, что однажды, когда нужда в них окончательно отпадет, они канут в небытие, где им всем самое место. Вожак Прайда всегда верил в то, что у Императора, прекрасно понимающего всю опасность псайкеров, есть план, как навсегда решить этот вопрос. Сегодня в фундаменте этой веры появились первые серьёзные трещины, последствия которых пока что нельзя было спрогнозировать. Шепард молча продолжал свой путь по широким коридорам, и толпы людей расступались перед ним, как волны перед кораблем, провожая примарха и его свиту изумлёнными взглядами, и немудрено — те выглядели так, будто побывали в хорошей заварушке. Доспехи Шепарда и Грозовых Львов несли на себе следы многочисленных повреждений, как если бы Космодесантники оказались в помещении, сплошь состоящим из одних только лезвий, и все они находились непрерывном движении. Меч самого Шепарда исчез, о чем красноречиво говорили пустующие ножны. Помимо этого, присутствующие не могли не заметить странную маску, которую ранее никто не видел, сейчас же она была, закреплена на поясе Шепарда. Ее поверхность была набрана из золотых чешуек, словно бы живущих своей жизнью, они находились в постоянном движении, из-за чего маска постоянно принимала разные обличья людей и ксеносов, и некоторые из офицеров и чиновников, оказавшихся в тот момент в коридоре, потом клялись, что видели в маске свои собственные лица. Где примарх Шепард ее достал и зачем она вообще ему нужна, для подавляющего большинства так и осталось тайной за семью печатями. Волна шепотков, набирающая силу по мере продвижения Шепарда по коридорам штаба, затихла лишь тогда, когда примарх оказался в глубине здания, где в центре зала совещания рядом с Робаутом Жиллиманом стоял исполин с красноватой кожей и пышной гривой медного цвета волос. Его золотые доспехи, украшенные массивными бивнями, имели несколько примитивный вид, но Шепард сразу же предположил, что это не более, чем просто видимость, цель которой было ввести противника в заблуждение. Наверняка эти доспехи могли выдержать колоссальный урон, что станет крайне неприятным сюрпризом для тех, кто придет к неверным выводам. Красивый, изогнутый клинок, при взгляде на который Шепард подумал о Древнем Египте, покоился на бедре примарха, являясь прекрасным образчиком смертельной красоты. Ко всему прочему, Магнус Красный был чрезвычайно высок, сильно выше Жиллимана и самого Шепарда, своими габаритами он вполне мог сравниться с самим Императором, а в его единственном оке можно было увидеть тот же неземной блеск, что всегда сиял в глазах Повелителя Человечества. Их взгляды пересеклись в тот же миг, как оба примарха увидели друг друга: — Здравствуй, брат, — торжественно произнес Магнус Красный.***
Ариман, предвидя направление следующего удара, ловко ушел в сторону и ответным движением разрубил зеленокожего от плеча до паха, после чего сделал шаг назад, парируя посохом удар массивного цепного топора, который при других обстоятельствах оставил бы библиария без головы. Отбив топор, Ариман молниеносно развернулся вокруг своей оси и ударил посохом на уровне колен, в результате чего орк, лишившись ног, свалился наземь, но даже не подумал сдаться. Яростно рыча и изрыгая из своей уродливой пасти отборный поток брани вперемешку со слюной, он принялся ползти к Азеку, оставляя за собой кровавый след, но Космодесантник-псайкер лишь вскинул свободную руку, и с его раскрытой ладони сорвалась струя белоснежного огня, в мгновение ока охватившая вопящего ксеноса и превратившая его в смердящую кучу пепла. В ту же секунду инстинкты библиария взвыли, предупреждая его о приближающейся угрозе, и взор Аримана тут же обратился к группе орков, что мчались к нему на огненных струях своих прыжковых ранцев, являющихся грубым подобием имперских аналогов. Следом за ними, рыхлая грязный снег колесами, с диким грохотом мчались вверх по склону несколько бронированных машин, до отказа забитых ксеносами, орущих и палящих по имперским позициям из всего, что только имелось в их распоряжении, зеленокожим определённо не терпелось как можно быстрее присоединиться к драке. Отделения Тысячи Сынов, находящиеся под командованием Аримана, немедленно перестроились таким образом, чтобы сражавшиеся рядом ним солдаты из 361-го Табарского полка Имперской Армии смогли беспрепятственно расстрелять зеленокожих, при этом им самим ничего не угрожало. Спаренная лазпушка сделала первый залп, и один из бронированных грузовиков тут же превратился в полыхающий костер, в то время как Космодесантники вывели из строя другую машину точным выстрелом из ракетомета. Вскоре и остальная орочья техника была уничтожена, а в то время, пока табарцы и Астартес занимались совершенно безнаказанным уничтожением вражеских грузовиков, Ариман в одиночку занимался тем, что прикрывал их от атаки с воздуха. Он вскинул обе руки, и между его раскрытой ладонью и навершием посоха возникла темно-красная энергетическая дуга, которую библиарий обрушил на зеленокожих. Те, еще будучи в воздухе, взвыли от чудовищной боли, равной которой никто из них никогда не испытывал, все их тело пронзила невообразимая агония, и они рухнули на землю, не в силах предпринять что либо. Вскоре орки затихли, жизнь покинула их изувеченные тела, но их уродливых сородичей было ещё слишком много, а Золотые Львы, относительно неподалёку от позиций которых расположился Ариман со своими отделениями и прикрепленной к ним ротой табарцев, не больно-то спешили оказывать им помощь и даже не потрудились с ними связаться, напротив, игнорируя любые запросы. Судя по тому, что Азек ощущал, Космодесантники Второго Легиона с огромным трудом удерживали себя от того, чтобы не обрушить всю мощь своих орудий на их позиции. Очевидно, они были совсем не рады таким союзникам и, Ариман готов был в этом поклясться, считали их такой же угрозой, что и орков, если не сказать больше. Это крайне неприятное открытие не только сильно задело Аримана, но еще и озадачило прорицателя, ведь согласно прогнозам культа Корвидов, несмотря на некоторые трения, избежать которых было попросту невозможно, Золотые Львы должны были куда более спокойно принять правду о Тысячи Сынах и о Магнусе Красном. Да, Ариман, как и многие офицеры Легиона, прекрасно знали об отношений Золотых Львов и их примарха к псайкерам, знали, какую репутацию Второй Легион вполне оправданно заработал в ходе Великого Крестового Похода, и все равно прогнозы были благоприятные. Совместные сражения против орков должны были сплотить два Легиона, позволить неприязни Золотых Львов на время отступить, а затем, благодаря усилиям Алого Короля и таких воинов, как Ариман, и вовсе исчезнуть. Именно такой прогноз сделали прорицатели Тысячи Сынов под руководством Магистуса Амона, и на его основе была разработана вся операция на поверхности Кронуса. И, насколько Ариман мог судить, все пошло прахом. Он не понимал, где именно культ Корвидов ошибся, но было очевидно, что неприязнь Золотых Львов не просто не отступила, а, напротив, лишь усилилась, и тот факт, что они были на одной стороне и сражались против общего врага, ничего для них не менял. Такие союзники Второму Легиону и даром были не нужны, и будь их воля, они бы уже погнали Тысячу Сынов в шею, придав им ускорение с помощью болтеров и собственной артиллерии, которой у них хватало в избытке. По крайней мере, именно такое предположение сделал Ариман на основании того, что ощущал в данный момент в варпе, а своими чувствам библиарий привык доверять. — Плохо дело, — заметил сержант Фахияр Сур, кивнув в сторону позиций Золотых Львов. Будучи опытным воином, прошедшим множество военных кампаний, и сильным эмпатом, он быстро ощутил волны недоверия, что накатывались на них, словно цунами. — Они определённо не собираются нам помогать, а без прикрытия их артиллерии мы долго здесь не простоим. Мы встали на этой позиции лишь потому, что рассчитывали на поддержку. Знай я, что все обернется таким образом, то заранее запросил бы помощь у наших танкистов. — Я знаю, — Ариман ответил по закрытому каналу связи, одновременно с этим решая, как быть дальше. Все определённо шло не по плану, и Азек сильно беспокоился из-за того, как обстоят дела на других участках, где Пятнадцатому Легиону предстояло вести совместные боевые действия с Золотыми Львами или Ультрамаринами. Там все так же плохо, как и здесь? С Тринадцатым Легионом прорицатели тоже ошиблись? Поди знай. Впервые с того момента, как обновленный Легион Тысячи Сынов покинул Просперо, пророческий дар Аримана дал сбой, и он не мог с уверенностью сказать, что будет дальше. Это открытие не на шутку встревожило библиария, ведь он никак не мог понять его природу, но с этим предстояло разобраться позже, когда выдастся свободное время. — Ну и что будем делать? — спросил Сур. Старый товарищ и верный друг Аримана, он еле заметно указал на солдат 361-го полка, которые хоть и продолжали сражаться, но явно уже почувствовали, что что-то определённо идет не так. Перед высадкой их, само собой, проинструктировали, дали разнарядку, выдали карточки огня и сообщили, что прикрывать их будут Золотые Львы, занявших небольшие возвышенности, и на данном участке у них были сосредоточены два десятка артиллерийских расчётов, а также некоторое количество бронетехники, стоявшей в резерве за холмами. Тысяча Сынов должны были занять холм, на противоположном от которого расположились Золотые Львы, и таким образом сформировать клещи, оказавшись в которых орки будут уничтожены. Из всего сказанного табарцы сделали вывод, что все вопросы между командованиями Легионов уже были урегулированы и никаких проблем не ожидается. Тогда почему Золотые Львы бездействуют? Чего они выжидают? Над головами пронеслось звено имперских бомбардировщиков, и вскоре их смертоносный груз был сброшен на головы наступающим оркам, чьи передовые группы опасно приблизились к позициям Тысячи Сынов. Горела техника, разорванные снарядами останки устилали заснеженную степь, утратевшую свою белизну, повсюду виднелись обугленные остовы бронетехники и остывшие трупы, присыпанные грязным снегом. Увы, но ракетно-бомбовый удар ничуть не замедлил зеленокожих, более того, один из бомбардировщиков получил множественные повреждения и теперь с трудом пытался набрать высоту, хотя Ариман быстро понял, что отчаянные попытки экипажа уже ничего не дадут, машина была обречена. Другой бомбардировщик, в результате плотного зенитного огня лишившись правого крыла и части стабилизатора, рухнул на колонну грузовиков, но опять же ни на миг не задержал продвижение орков, которые встретили его крушение восторженным ревом. Видя это, Ариман очистил свой разум от всех эмоций, ибо то, что он задумал, требовало от него серьезной концентрации, и если он будет отвлекаться на собственные переживания или же на беспокойство подчинённых, то ничем хорошим его затея точно не закончится. Глухой шлем закрывал лицо библиария, а потому никто не видел, что Ариман прикрыл глаза, которые сейчас сияли потусторонним огнем, он воткнул наконечник своего посоха в землю и изготовился пропустить через себя такой поток энергии, что мог испепелить любого другого псайкера из числа смертных, а то и вовсе сотворить с ним кое-что похуже. Собственно, когда-то сам Ариман никогда не осмелился бы так рисковать, опасаясь стать жертвой проклятия Изменения Плоти, но теперь, когда Магнус Красный спас своих сыновей от ужасных мутаций, сокращающих численность Легиона быстрее, чем боевые потери, библиарий был уверен в своих силах. Он защитит своих братьев, и плевать ему будет на то, что об этом подумают Золотые Львы с их зашоренным взглядом. Что-то неуловимо изменилось в тот момент, когда Ариман собирался высвободить свои могучие силы и обрушить их на головы проклятых зеленокожих. Пред взором библиария внезапно пронеслась череда видений, но не далеко будущего, а того, что должно было случиться уже в ближайшие мгновения. Он увидел пламя и кровь, всполохи алого цвета и рубиновые росчерки лазерных лучей, и в тот же миг раздалась артиллерийская канонада, которой вторил рев авиационных двигателей, земля содрогнулась под мощным ударом, и Ариман открыл глаза. Библиарий увидел, как катившаяся на их позиции волна зеленокожих разбивается вдребезги под скоординированным ударом Золотых Львов, который Ариман смог узреть лишь за несколько секунд до того, как он был нанесен. Позиции Второго Легиона казались объятые пламенем, столь интенсивным был обстрел, после чего Золотые Львы перешли в наступление. Взревели двигатели, и скрывающиеся в тылу их позиций два отделения сверхтяжелых танков «Разящий клинок» начали продвигаться вперед, а следом за ними навстречу оркам устремились танки «Хищник», ведя огонь из всех имеющихся в наличии орудий. Следом за ними, верхом на байках, начали стремительно продвигаться отделения Космодесантников, на доспехах которых красовалось изображение черной ладони на белом поле. Обойдя с двух сторон холм, на котором держали оборону Тысяча Сынов, они разделились на две колонны, которая теперь сжимала орков, словно клещи, а им в тыл ударили штурмовые отделения, которых с неба прикрывали «Громовые Птицы», из недр которых высаживались все новые и новые отделения. Капкан, расставленный Вторым Легионом, захлопнулся. Братья Тени, пронеслась мысль в голове Аримана, внимательно изучавшего все сведения об орденах Второго Легиона. Мастера диверсий и дезинформации, большие любители обманных маневров, разобраться в которых подчас не удавалось даже их союзникам, не то что врагам. Они любили играть с противником, завлекая последних в ловушку или же создавая в их рядах такой хаос и неразбериху, что враг окончательно утрачивал понимание сути происходящего, был полностью деморализован, тем самым превращаясь в очередную жертву коварных Братьев Тени. Никто и никогда не мог предугадать, как именно они поведут себя в следующий раз, какую тактику изберут и что за козыри они приберегли для будущих сражений. Братья Тени любили оставлять всех окружающих в неведении, чтобы затем и вовсе выставить их форменными дураками. Судя по всему, сегодня такими дураками суждено было стать именно Тысяче Сынов. Солдаты 361-го полка приветствовали наступление Золотых Львов ликующим криком и поддерживали их атаку огнем по противнику, в то время как Тысяча Сынов также решили не оставаться в стороне и поддержать этот безудержный натиск, о котором их никто заранее не предупредил. Тем не менее, они оставались Космодесантниками, которых учили быть готовыми ко всему, быстро адаптироваться в случае непредвиденного изменения ситуации и принимать необходимые решения по ходу действий. Сейчас же обстановка требовала того, чтобы Тысяча Сынов присоединились к наступлению, а потому они не заставили себя долго ждать, кинувшись в атаку. — Нет, ну не сволочи?! — воскликнул Фахияр, разрубая очередного орка напополам. Ариман так и не смог понять, чего в голосе сержанта было больше: восхищения или возмущения. — Они использовали нас, как наживку! — Они увидели возможность и решили ей воспользоваться, — ответил библиарий, вспышкой энергии содрав мясо с костей зеленокожего. Показалось ему или же орочий скелет действительно попытался ударить его тяжёлым пистолетом по голове? — А предупредить нас об этом они никак не могли?! — Нет, оркам иногда удаётся прослушивать наши переговоры, — раздался в эфире чей-то излишне жизнерадостный голос. — Скажи мы хоть одно лишнее слово, которые эти твари смогли бы услышать, и они смогли бы понять, что мы водим их за нос! На самом деле мы хотели использовать в качестве приманки наши собственные отделения, но когда узнали, что вы намерены высадиться именно здесь, решили, что такой шанс никак нельзя упускать! Так что… Да сдохни ты уже, мразь! — голос заглушил грохот болтера, которому вторил рев автопушек. — С кем я говорю? — спросил Ариман. Он по-прежнему чувствовал недоверие Братьев Тени, отражающееся в варпе, и все так же не мог точно предугадать, как поведут себя Космодесантники Второго Легиона, его внутреннему взору были доступны лишь ближайшие мгновения, полные сражений, будущее же было покрыто пеленой мрака. При этом библиарий мог довольно точно предвидеть, что будут делать дальше орки, но по какой-то странной причине дальнейшие планы Братьев Тени оставались для него загадкой. Ну что же, ему будет о чем подумать по окончании сражения. — Вольгар Бренн, капитан Шестой роты Братьев Тени, Второй Легион Золотых Львов, — раздалось в ответ. — А ты кто? — Азек Ариман, библиарий Пятнадцатого Легиона Тысячи Сынов… — Азек хотел было представиться по всей форме, но быстро был преван. — Ну что же, библиарий, я не знаю, что это за звание такое, но рекомендую тебе и твоим людям сместиться на левый фланг и как можно быстрее занять холм в квадрате 76. Я велел лейтенанту Харайду с вами связаться, его танкисты готовят прорыв на вашем направлении. Поспешите! — Принял, — Ариман решил сейчас не спорить, но позднее ему будет о чем поговорить с капитаном Бренном. Быстро наладив связь с танковым отделением лейтенанта Харайда, Тысяча Сынов построились в клин и пошли в атаку, не позволяя зеленокожим приближаться к тяжёлым танкам, экипаж которых, в свою очередь, меткими залпами орудий уничтожал всех, кто мог представлять серьёзную угрозу даже для Космодесантников. Бронированный клин быстро продвигался вперед, все глубже врезаясь во вражеские ряды и сея среди них опустошение, оплаченное кровью. Сгорала техника, доблестные Астартес, сраженные точными попаданиями или же мощными ударами клешней и топоров, падали на пропитанный кровью снег, и кому-то из них уже не суждено было встать. Сражение продолжалось еще несколько часов, все новые и новые отряды зеленокожих втягивались в битву, в то время, как силы Братьев Тени, все это время скрывавшиеся от посторонних глаз, рассекали орочье войско на части и поэтапно его уничтожали. Присутствие столь крупных сил Братьев Тени в данной зоне глубоко поразило не только Аримана, но и всех его братьев: каким-то неведомым образом они сумели скрыть факт своего присутствия от мистических сил, коими обладали Космодесантники-псайкеры, и у Аримана возникли некоторые подозрения касательно всего Второго Легиона, которые, впрочем, он не стал проговаривать вслух, решив про себя, что сперва поделится ими с примархом. Сейчас ему было не до того, водоворот битвы полностью затянул его, и Ариман давно уже утратил счет тем зеленокожим, которых он сразил своим посохом или же обратил в пепел с помощью психосил. Со стороны Азек напоминал безудержный смертоносный вихрь, сметающий всех, кто имел глупость к нему приблизиться, а потому следом за библиарием протянулся кровавый след из орочьих трупов и их останков, по которым зачастую невозможно было определить их принадлежность. В какой-то момент Ариман внезапно обнаружил, что сражается подле Золотого Льва с капитанским плюмажем на шлеме, тот ловко орудовал двумя длинными саблями, причем делал это с такой лёгкостью и изяществом, словно бы он танцевал, а не участвовал в жестокой схватке, где первая же ошибка станет, для него последней. Ловко отскочив в сторону, капитан Братьев Тени подставил наседающего на него орка под удар аримановского хопеша, после чего обрушить на его спину град рубящих ударов, финальным штрихом нанеся удар крест-накрест, разрубив ксеноса на четыре части. После этого Космодесантник активировал прыжковый ранец и взмыл в небеса, но лишь затем, чтобы подобно метеору врезаться в орочий строй, рассекая его на части и позволив своим братьям быстро перебить врага. Ариман быстро огляделся и тут же понял, что он вместе с братьями сумел-таки объединиться с Золотыми Львами и теперь вместе с ними истреблял врагов рода людского, и в этом упоении битвы он чувствовал себя превосходно. Лишь один нюанс червячком продолжал грызть его изнутри — Ариман по-прежнему не мог прозреть действия Братьев Тени дальше, чем на несколько секунд вперед. — Ну что же, полдела сделано, — внезапно объявил капитан Бренн, — приступаем к отступлению согласно плану «Македонец». Исполняйте! Космодесантники из ордена Братьев Тени тут же пришли в движение, четким строем отступая на ранее подготовленные позиции, где их уже дожидались штурмкатера и тяжелые транспортники. — Что происходит, капитан? — спросил Ариман, подойдя к Космодесантнику. — Мы отступаем, псайкер, — ответил Вольгар Бренн, вкладывая сабли в ножны, — с целью перегруппировки. Орки готовят массированное наступление на этом направлении, а наша задача здесь выполнена. Если вы не хотите остаться здесь один на один со всей ордой зеленокожих, советую вам отступить вместе с нами. Заодно решим, как лучше применить ваши… — капитан запнулся, пытаясь подобрать нужные слова, — ваши навыки. Судя по тону Бренна, он хотел высказаться несколько иначе и явно грубее, но капитан все же смог сдержаться. Ариман прекрасно все это понимал, но все же был рад тому, что его собрат хотя бы слюной не брызжет и, похоже, на него всё-таки произвели некоторое впечатление способности Тысячи Сынов, раз он уже задумался над тем, где их лучше применить. Ну что же, этот путь совершенно точно будет более долгим и тернистым, чем изначально предполагалось, но хотя бы начало уже было положено. Главное, чтобы эти усилия не оказались впустую, а остальное уже неважно.***
Магнус смотрел на брата, входящего в зал, и, пусть он никак не подал виду, впервые в жизни не знал, как реагировать, узрев то, чего не мог узреть ни один человек. Наверняка об этом знали только Император и Малкадор Сигиллит, два могущественных псайкера, но они ни словом не обмолвились об этом Магнусу при встрече. Почему? Не посчитали это важным? Вряд ли, а значит на то была некая весомая причина, в данный момент ускользающая от понимания Циклопа. Алый Король смотрел на отражение Шепарда в варпе, и видел перед собой серебряного гиганта, на гладком лике которого нестерпимом светом горели два глаза — красный и синий. И перед Магнусом предстали два пути, которыми примарх Второго Легиона мог пройти, но он видел лишь их начало, в то время как большая их часть терялась во мраке, развеять который вряд ли кому-то было под силу. Магнус Красный смог понять лишь то, что совсем скоро Шепард окажется на распутье, окажется перед крайне непростым выбором, и куда именно он его заведёт не сможет предсказать даже самый сильный провидец.