Ангелы и Демоны

В груди все сжалось, когда горячая ладонь легла на бедро. Сердце замерло на мгновение, затем затрепетало пойманной птицей. Реджина медленно склонила голову и невесомо коснулась алых губ, нежно и трепетно ей ответили. Сладкий поцелуй соединил их измученные сердца в едином порыве. Почти не двигаясь, они целовались, как в первый раз — пробуя, исследуя, восхищаясь. Реджина положила одну ладонь на плечо Эммы, а другой едва касалась бархатной кожи на щеке. Нежные касания, как порхание крыльев бабочки, стирали все плохое, что произошло за время их разлуки. Они снова были вместе, и для подтверждения этого больше не нужны были слова — достаточно этой тихой комнаты, горячего чая и любимой рядом. Время остановилось. Казалось, даже стрелки настенных часов, которые мерно отсчитывали минуты до того, замерли, чтобы не спугнуть воцарившуюся магию. Эмма закрыла глаза: в это волшебное мгновение в ее истерзанной душе возродилось что-то светлое, трепетное, чистое. Пустота заполнилась теплой вязкой истомой. Она ощущала, как из кромешной темноты начал пробиваться свет. Сначала робко и неуверенно, но чем дольше она целовала любимые губы, тем ярче становилось свечение. Свон неосознанно придвинулась ближе к Реджине. Она мягко, но уверенно развела ее ноги в стороны и встала между ними — теперь женщины стали еще ближе. Миллс вздрогнула, но не остановила ее, она лишь плотнее прижалась к разгоряченному телу. В их «первом» поцелуе не было ни животной страсти, ни принуждения, ни желания быстрее перейти дальше — все было невинно и безумно нежно. Эмма стояла на коленях, плотно прижимаясь к своей единственной. Она обхватила стройную талию и немного притягивала ее к себе. Где-то на подсознательном уровне ей, наконец-то, стало ясно, что ничего подобного она так и не почувствовала ни с кем, кроме Реджины. Все женщины, с которыми она была за время их разлуки и близко не могли дать ей то, давно забытое и уничтоженное в душе чувство — чувство безграничного покоя и умиротворения. — Эмма? — тихо позвала Реджина, немного отстранившись от любимых губ. — Мы должны остановиться… Она говорила, но все еще еле заметно касалась пылающих губ. Свон улыбалась и отвечала ей такими же невесомыми поцелуями. — Почему, моя госпожа? — Должны… — на выдохе произнесла брюнетка и снова утонула в поцелуе. — Это потому, что я — ангел тьмы, а ты — светлый ангел? — тихо спросила блондинка с нескрываемой улыбкой. Реджина отстранилась и внимательно посмотрела на нее, давая понять, что сказанное прозвучало глупо. — Нет, мисс Свон, — уверенно произнесла она, — это не потому, что ты — ангел тьмы, — она еще раз быстро чмокнула Эмму, — а потому, что я отработала двенадцатичасовую смену, крайне измотана и от меня плохо пахнет, а ты не из тех, кто останавливается на полпути, да и я не смогу тебя оттолкнуть. Реджина широко улыбнулась: — Ясно? — она вопросительно приподняла бровь. Эмма смиренно опустила голову и уперлась лбом в грудь блондинки: — Не прогоняй меня, я не могу сейчас уйти… — И в мыслях не имела, — Реджина положила ладони на затылок блондинке и начала медленно поглаживать. — Я никогда не прогоню тебя, Эмма. Эти нежные прикосновения заставили Свон закрыть глаза, ее дыхание стало ровным и спокойным. Реджина скользила по затылку длинными пальцами и плотнее прижимала девушку к себе. Они сидели так: почти неподвижно, не произнося ни звука — темный ангел и женщина, ради которой можно умереть. — Эмма? — тихо позвала Миллс, когда дыхание Свон совсем выровнялось. Казалось, что девушка мирно спит. — Да, моя госпожа, — ответ последовал незамедлительно. — Подожди меня немного на диване, я приму душ, хорошо? Эмма поднялась на ноги и подала руку брюнетке: — Буду ждать сколько потребуется, не торопись. Я никуда не уйду. Реджина с благодарностью взглянула на блондинку и увидела нечеловеческую усталость в каждой черточке ее лица. Когда Миллс вышла, Свон села на диван, широко раскинув руки и ноги, и откинула голову назад. Она закрыла глаза и погрузилась в тишину комнаты. Она не знала сколько прошло времени, но, когда открыла глаза, поняла, что уже наступило утро. Сквозь светлые занавески пробивались первые лучи солнца. Она лежала на диване головой на большой белой подушке, а ее тело было укрыто теплым вязаным пледом. Реджина сидела напротив в кресле, она подогнула ноги под себя и тоже мирно дремала под таким же уютным пледом. Эмма попыталась бесшумно подняться, но первое же ее движение заставило открыть глаза хозяйки квартиры: — Привет, — хрипло проговорила Реджина. — Привет, — Эмма усмехнулась, — я что, уснула? В такой ответственный момент? — Да, дорогая, — улыбнувшись, ответила брюнетка, — когда я пришла, ты так крепко спала, что даже не заметила, что я уложила тебя. — Прости, не знаю, как так вышло… — Очень просто, — Реджина говорила спокойно с легкой улыбкой на губах, — ты безумно устала, так же, как и я, вот и все. — Иди ко мне, — Эмма устроилась поудобнее и протянула руку. Реджина поднялась и покорно подошла. Свон мягко потянула ее на себя, принуждая сесть на свои ноги, предварительно откинув плед. — Эй, — наигранно прошипела Миллс, но уже уселась сверху, — кажется, кто-то отдохнул? — Определенно, — Эмма притянула женщину к себе и нежно поцеловала в ключицы. — А ты? Ты отдохнула или так и просидела возле меня всю ночь? — Я наблюдала за тобой, — брюнетка наклонилась и подарила поцелуй. — Ты такая милая, когда спишь… — Я не милая, — Эмма надула губы, — я — беспощадный ангел тьмы! Реджина начала заливисто хохотать: — Да, да, да! Ты — мой милый ангел тьмы, — она, смеясь, нежно коснулась губами щеки Свон. Этот невинный поцелуй заставил Эмму измениться в лице. Она резко притянула Реджину и жарко поцеловала в губы, ее руки крепко обняли спину брюнетки, склоняя ближе. Выдохнув от удивления, Миллс подалась вперед и ответила не менее страстно. Реджина шарила руками по широкой спине, желая быть ближе, и Эмма сразу поняла это. Девушка немного отстранилась, что вызвало неудовольствие брюнетки, но, когда она увидела, как тонкие пальцы взялись за край водолазки и одним рывком обнажили спортивное тело блондинки, она широко улыбнулась: — Ты не слишком торопишься? — с ухмылкой спросила Миллс. — Я просто хочу быть ближе, — совершенно серьезно ответила Эмма и решительно взялась обеими руками за ворот халата, в котором была Реджина. Она начала медленно разводить его в стороны, легко касаясь большими пальцами ключиц. Чувствуя эти почти невесомые прикосновения, Реджина с интересом наблюдала за лицом блондинки — Эмма была полностью сосредоточена на происходящем: прикусив нижнюю губу, она двигалась медленно, как будто боясь чего-то, робко и неуверенно касаясь любимой лишь подушечками пальцев, не спеша, открывая все больше, она с замиранием сердца изучала бархатную кожу, венки, проступающей сквозь нее, мягкий изгиб шеи, впадинки над ключицами, основание плеч. Неожиданно девушка поняла, что под халатом больше ничего нет — из-под материи показалась упругая грудь с торчащими сосками. Свон невольно улыбнулась и, наконец-то, подняла глаза. Реджина улыбалась ей в ответ, она игриво приподняла бровь и смотрела на Свон, похожую на ребенка, аккуратно разворачивающего свой новогодний подарок. Эмма никогда не испытывала такого трепета и возбуждения от созерцания женского тела. Конечно, в их самые первые разы, наверное, было что-то подобное. Но они были молоды, и их больше волновало, что будет дальше — скорее, конечная цель, нежели сам процесс. Теперь, когда Эмма видела много женских тел — привлекательных, сексуальных и вообще разных — она смогла по достоинству оценить то, что было сейчас перед ней. Она без стеснения и с восхищением рассматривала тело любимой женщины, иногда поднимая глаза и возвращая взгляд нежной коже. — Джина, — на выдохе произнесла она, — ты божественна. Миллс застенчиво улыбнулась и прикусила нижнюю губу: — Спасибо, Эмма. Она подалась вперед и жарко поцеловала блондинку. Свон прижала ее плотнее к своему телу: они чувствовали друг друга кожей, и это было восхитительно. Миллс быстро нашла застежку лифчика и оставила Свон с голым торсом. Теперь нежные до того поцелуи, прикосновения и объятия окрашивались другими оттенками — дыхание обеих становилось тяжелым, и воздух вокруг стал вязким и жарким. Эмма спустила халат с плеч, ткань медленно поползла вниз. Реджина одним движением избавилась от ненужной одежды, и Эмма смогла оценить всю красоту обнаженного тела. Она переводила взгляд с плеч на грудь, на подтянутый живот и тут же возвращала его на пухлые губы. Ее руки, которые до этого момента покоились на бедрах темноволосой женщины, начали свое исследование — они неторопливо скользили то вверх, то вниз, оставляя за собой гусиную кожу и посылая толпы мурашек. Реджина не торопила Эмму, она наслаждалась их близостью и мелко дрожала от сочетания тяжелого затуманенного взгляда и легких, почти невесомых, касаний пальцев. Эмма подалась вперед, еле заметно коснулась губами нежной кожи между ключиц и начала подниматься выше, целуя бархат изящной шеи и скул. Ее горячие ладони легли на возбужденную грудь, что заставило Реджину запрокинуть голову назад и плотнее прижаться к Эмме — по телу прокатилась волна озноба. Их губы, наконец-то, снова встретились. Свон чувствовала себя совершенно необычно: она, раньше не любившая никакой нежности, сейчас растворилась в этом чувстве, в желании принимать и дарить его. Ее прикосновения были невесомы, от каждого из них по спине ее бежали мурашки. Она изучала тело любовницы сантиметр за сантиметром, не желая ничего пропускать. — Эмма, — томно выдохнула Реджина, когда терпеть нежную пытку больше не было сил, ее губы дрожали от возбуждения, по венам растекалась горячая лава, а там, где Свон оставляла поцелуи все пылало. Они были так близко, что их тела и души сливались в одно. Реджина, конечно, не могла не почувствовать дикого возбуждения блондинки. — Эмма? — снова повторила брюнетка. — Может, нам… Свон коварно улыбнулась: — … спальня! — с развратной ухмылкой проговорила она. — А что бы сказала твоя бабушка о первом свидании? — Чисто технически, это — второе свидание, — Миллс улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой. — Ты права, моя госпожа, впрочем, как всегда. Свон быстро поднялась на ноги, не опуская стройное тело на пол. Под веселый смех, они ввалились в спальню и сразу рухнули на кровать. — Джина, — неожиданно с совершенно серьезным лицом сказала Эмма, — если тебя что-то останавливает, ты должна сказать мне… — Любовь моя, сейчас, когда я лежу под тобой совершенно обнаженная, меня ничего не может останавливать, — она улыбнулась и притянула блондинку к себе за затылок. Женщины начали неистово целоваться. Эмма довольно ухмылялась, чувствуя, как нетерпеливо ерзает Реджина, и все сильнее сжимает ноги, притягивая ее ближе. Она прекрасно понимала нетерпение брюнетки, ведь самой ей давно было некомфортно в джинсах, также неудобство сопровождалось влагой, что просто сводило с ума. Конечно, Эмма не желала пыток, она просто хотела доставлять удовольствие любимой. Подарив брюнетке еще пару жарких поцелуев, Свон сползла на бок и встала на локоть. Она покрывала шею и грудь брюнетки сотнями обжигающих поцелуев, заставляя ту томно постанывать от удовольствия. Ее рука упорно терзала грудь женщины, то нежно поглаживая, то сильно сжимая сосок. Реджина закрыла глаза. Постоянный возбуждающий шепот в ухо заставлял тело блондинки рефлекторно двигаться. Реджина звала ее, требовала, молила о близости, она прикусывала мочку уха и легонько тянула на себя, пуская по телу блондинки одну волну дрожи за другой. — Эмма, — шептала она, — милая моя… Я хочу тебя… Я сгораю от твоих ласк… Сделай это, коснись меня… там… Свон легонько скользнула по животу, чувствуя, как сократились мышцы. — Реджина, — вторила она распаленной любовнице. — Ты моя… снова принадлежишь только мне… — Я всегда принадлежала лишь тебе… Брюнетка замерла, почувствовав, как длинные пальцы скользнули по лобку и, аккуратно раздвигая складочки, начали ласкать возбужденный клитор. Это нежное касание заставило тело напрячься. Брюнетка выгнула спину плотнее прижимаясь к Свон. Эмма осторожно протолкнула руку под головой брюнетки и как можно сильнее вжалась в ее тело. Она замерла, нависая над возбужденной брюнеткой. Реджина открыла глаза и сейчас смотрела прямо в серые океаны. — Я люблю тебя, Реджина Миллс, — на этих словах блондинка медленно, но уверенно вошла в нее двумя пальцами. Брюнетка низко застонала и от долгожданного удовольствия машинально закатила глаза. Ее пальцы сильно сжались на плече Эммы, оставляя следы от ногтей. — Эмма, — дрожа шептала она, — да… Эмма… Свон чувствовала жар и влагу, сочащуюся по пальцам, а ощущение тесноты вокруг пальцев сводило с ума. Она двигалась настойчиво, но аккуратно и бережно, даря брюнетке море удовольствия. Изредка Реджина открывала глаза и смотрела на Эмму. Ее замутненный взгляд еще сильнее будоражил блондинку. Как и в далеком прошлом, девушка сама была на грани оргазма от звуков, запахов, ощущений. Она целовала Миллс, прерываясь на ласки шеи и ключиц. Неожиданно горячая ладонь обхватила ее запястье — Эмма подняла глаза на Реджину. — Эмма, — прошептала та, — сильнее… Ты не сделаешь мне больно, не волнуйся… Этот приказ окончательно снес крышу блондинке, она добавила третий палец и уже размашистыми сильными толчками начала заполнять свою любовницу. — Да! — вскрикнула брюнетка. Она стала сильнее извиваться в стремлении скорее получить такую желанную разрядку. Сильные толчки заставляли все тело дрожать, и каждая мышца сокращалась в такт быстрым и резким движениям. В порыве страсти Реджина повернула голову и впилась зубами в плечо блондинки. Эмма зарычала и усилила нажим. Сладкая пытка кружила голову обеим. Свон ощутила, что дыхание Реджина начало сбиваться. Она стала упорнее массировать набухший клитор большим пальцем, и Миллс застонала громче. Сейчас она была просто великолепна: возбужденная, мокрая от пота, изнеможенная ласками, она сильно запрокидывала голову назад и издавала такие звуки, от которых Эмма почти теряла сознание. — Эмма, — вдруг громко закричала она, сильно выгнув спину, — Эмма! Свон постаралась плотнее вжаться в нее, чтобы удержать на месте извивающуюся влажную любовницу. Сильные сокращения мышц прошли по всему телу брюнетки, она замерла, а пальцы Свон утонули в горячей вязкой влаге. Эмма закрыла глаза и со счастливой усталостью вслушивалась в дыхание брюнетки. Девушка аккуратно вернула себе руку и попыталась обнять уже успокаивающуюся женщину. — Даже не надейся, дорогая, — неожиданно услышала она и оторвала голову от груди Миллс. Взгляд Реджины был все еще затуманен, но на губах красовалась коварная улыбка: — Даже не надейся, что все закончилось, — брюнетка ловко вывернулась из-под руки Свон и теперь сидела рядом с блондинкой. — Я и не… — начала Свон, как тут же была остановлена жестом, указывающим, что ей просто необходимо подняться к изголовью. — Я и не думала, — продолжила она, когда поднялась выше, и почти уселась на подушки. Реджина в один прыжок оказалась у нее на коленях. Она широко улыбнулась и начала покрывать поцелуями лицо и шею любовницы. — Знаешь, — говорила она с придыханием, чередуя слова и жаркие поцелуи, — это для других ты — ангел смерти и все такое, а для меня ты всегда будешь моей милой Эммой… И, знаешь, что? — она прикусила кожу на шее и слегка оттянула. — Я знаю, как доставить тебе удовольствие, — Реджина почти вжалась в разгоряченное тело блондинки, — бьюсь об заклад, ты никому не позволяла делать это… Когда Миллс отстранилась, чтобы увидеть результат своих слов — ее ждало выражение полного удивления на лице блондинки. Она приподняла бровь и внимательно следила за нею. Пока Реджина говорила, она ловко расстегнула ремень, пуговицу и молнию на джинсах — теперь Эмма была почти беззащитна. Она взялась за кончик дорогого кожаного ремня и не сильно ударила по груди. Щелчок кожи о кожу заставил Свон вздрогнуть: — Ау, — произнесла блондинка одними губами, но улыбаться не перестала. — Больно? — Реджина нахально терлась обнаженной грудью о место удара. — Нет, моя госпожа, — уверенно ответила блондинка. — Хорошо, — интригующе произнесла брюнетка. — А так? Следующий щелчок пришелся прямо по возбужденному соску. — Ааауч, — это уже звучало громче. — Прости, — Миллс невинно улыбнулась и прильнула к нему губами. Эмма широко раскинула руки, взявшись за изголовье. Она закрыла глаза и запрокинула голову, наслаждаясь жаркими поцелуями. Неожиданно горячая ладонь скользнула под джинсы и белье, длинные тонкие пальцы бесцеремонно заполнили сочащееся лоно. Свон вздрогнула и широко открыла глаза, от удивления она попыталась отстраниться от изголовья, но горячее обнаженное тело любовницы вернуло ее на место. Мощные толчки заставляли Эмму стонать. Реджина то и дело сильно кусала ее в шею, оставляя яркие следы. Возбуждение накрывало обеих. Адреналин гнал Эмму к пику, она сильно сжимала изголовье, впиваясь в него ногтями. Еще несколько сильных толчков — и Свон низко зарычала, рефлекторно свивая ноги и не позволяя Миллс выйти из себя. Сильная судорога прокатилась по всему телу блондинки, она еще раз двинулась на пальцах брюнетки прежде, чем открыть глаза. Реджина все еще сидела сверху, она нежно целовала щеки и плечи блондинки, пока та приходила в себя. — Я выиграла? — тихо спросила она, когда блондинка, наконец-то, посмотрела на нее. — Да, госпожа, — Свон широко улыбнулась, — ты выиграла, как всегда. Эмма мягко потянула Реджину к себе, как только та вернула себе руку. Она нежно обхватила ее за плечи и повалила на бок. Они продолжили нежно целоваться, приятная близость разгоряченных тел успокаивала грохочущее сердца. Они лежали в тишине и разглядывали друг друга, прерываясь на поцелуи. Спустя какое-то время комнату наполнило тихое сопение. Они уснули обнявшись, ни на секунду не выпуская друг друга из объятий.