Привязанность

Корусант, Дворец Императора. Совет Гранд моффов. — Опять этот Джер с ним, — заметил Гранд мофф Тиггелинус — Он всегда с ним, — меланхолично откликнулся Гранд мофф Питта. — Знаете, иногда мне приходит в голову мысль, что его с Императором связывают… необычные отношения. — Необычные? О чем вы? — Он всегда рядом с Его величеством, как вы сами сказали. Такой почтительный. Такой покорный. Взгляните… взгляните, как Император смотрит на него. Палпатин в этот момент слегка приобнял Джера за плечи и о чем-то тихо разговаривал с ним. В последнее время он демонстрировал особое расположение к своему слуге. — Думаете… вы думаете, — Гранд мофф Питта прикрыл рот рукой, чтобы не высказать непристойное предположение вслух. — Думаю, его с Императором связывают необычные отношения, — с неприятной ухмылкой подтвердил Гранд мофф Тиггелинус. — Очень близкие отношения. — Думаю, пора им всем узнать, кто ты, Джер, — тихо сказал Палпатин, приобнимая его за плечи. — Не стоит, — так же тихо, почти не открывая рта, ответил тот. — Я всего лишь обычный человек. Шив осторожно коснулся его через Силу. Сегодня неприступная стена, за которой Джер прятал свои чувства, впервые за долгое время дала трещину. Кажется, он нащупал способ взломать эту броню. — Ты прекрасно знаешь, что это не так, — вкрадчиво уточнил он, чувствуя, как Джер напрягся. — Необязательно всем об этом рассказывать, — даже голос звучал напряженно. — Ты стесняешься этого? — Не хочу портить вашу репутацию, мой повелитель. Трещина стремительно разрасталась, превращаясь в разлом. Наконец-то Палпатин смог ощутить эмоции, которые Джер Карифи так долго и тщательно прятал даже от самого себя. И их стоило выпустить на волю. Но не сейчас. Потом, когда они останутся наедине. — Похоже, вы действительно правы, Гранд мофф Тиггелинус, — Питта едва заметным кивком указал на Императора, который направлялся к выходу в сопровождении Алой гвардии, по-прежнему придерживая за плечи своего прислужника. И отправился рассказывать свежие сплетни своим знакомым. Корусант, Дворец Императора — Думаю, нам пора поговорить. Джер молчал. Но трещина в его обороне никуда не делась, Палпатин это чувствовал. И с интересом прислушивался к сдерживаемым — теперь уже с заметным трудом — эмоциям. — О чем, мой повелитель? — наконец нарушил тишину тот. Палпатин поморщился. — Например, о том, что ты мог бы называть меня иначе. На этот раз Джер молчал еще дольше. — Я не смею, мой повелитель, — признался он наконец. — Я вас недостоин. Желтые глаза долго и пристально изучали его. Как обычно, Джер не пытался ни отвернуться, ни уклониться от ледяного прикосновения Тьмы. Ему вдруг стало очень трудно держать себя в руках, но он понятия не имел, что будет, если он даст волю своим эмоциям. Может быть, Император подскажет ему, как справиться с непонятной дрожью, охватившей все его существо. Наконец Палпатин улыбнулся и кивнул. Джер никогда раньше не видел на лице Императора такой теплой улыбки. — Тебе сейчас тяжело, мой мальчик. Тяжело справиться с самим собой. — Да, мой повелитель, — признался он. — Но я не понимаю, в чем дело. — Погоди, — Палпатин поднялся и вышел в соседнюю комнату. Вернувшись, он протянул Джеру тяжелый металлический цилиндр. Это был настоящий, не тренировочный световой меч. — Кому он принадлежал? — спросил Джер, несмело принимая его из рук Императора. — Моему учителю, — коротко ответил тот. — Теперь он твой. Думаю, это будет справедливо. Джер взглянул на него с изумлением и страхом. — Но… — Я расскажу тебе, почему тебе так тяжело сейчас, мой мальчик. Идем, — Император встал и поманил его за собой. Они пришли в тренировочный зал. — Тебя терзает гнев. И ярость, — сказал наконец Палпатин, вставая напротив него. — Ты злишься на меня.  — Я?.. Но… — Злишься на меня за то, что я столько лет отвергал тебя. Джер отрицательно покачал головой. — Я не… — Ты прячешь эту злость даже от самого себя, — не дал ему договорить Палпатин. — Но тебе пора освободить ее. Легкое движение руки — и скрытая в складках одеяния рукоять легла в царственную ладонь, с шипением выпустив узкий алый клинок. — Выпусти ее, Джер. Но не давай ей воли. Тот потрясенно качал головой, пытаясь осмыслить происходящее. Он часто сражался с повелителем — свидетельством тому было множество едва заметных шрамов на его теле, оставленных тренировочным мечом. Но вот так, всерьез? Он взглянул в горящие желтые глаза. Может быть, повелитель решил испытать его? Но в чем именно заключалось это испытание? Должен ли он атаковать? Или отказаться от схватки? А может… может, Император просто решил избавиться от него? — Знаешь, это ведь так интересно, — вкрадчиво произнес Палпатин. — В тебе нет мидихлориан, которые позволили бы тебе прикоснуться к Силе. Но может быть, ты смог бы пользоваться своими страстями так же, как это делают ситхи? Эксперимент, понял Джер. Это был всего лишь эксперимент. Но он пока не вполне понимал его смысл. — Давай, мой мальчик, — поманил его Шив. — Освободи свою злость. Позволь ей придать тебе сил. Джер обеими руками стиснул цилиндрическую рукоять. Где-то там, внутри был скрыт алый кибер-кристалл. Но он их не различал. Не ощущал разницы. Не чувствовал проходящую через них энергию. И это было страшно несправедливо. Он ведь мог бы. Мог бы родиться чувствительным к Силе. Мог бы стать ситхом, как его отец. Но он ничего не мог поделать с тем, что родился таким. В этом не было его вины, и Палпатин прекрасно знал об этом. Но единственное, чего Джер был достоин, по его мнению — это место покорного слуги у его ног. Ярость наполнила его до краев, и он вдавил кнопку активации. — Хорошо, — прошипел Шив, и его губы изогнулись в предвкушающей улыбке. В этот момент Джер почувствовал, что ненавидит его. Ненавидит за все унижения, которые ему приходилось терпеть от него и его приспешников. За все шрамы, оставленные на его теле. За то, что он тратил свою жизнь вот так, бессмысленно, бесполезно. Он замахнулся — и старый алый клинок Дарта Плэгаса в его руках впервые за долгие годы снова схлестнулся с таким же алым клинком Дарта Сидиуса. * * * Сейчас Джер чувствовал себя отвратительно. Его мутило и знобило одновременно. Сейчас он не понимал — как? Как он мог быть таким дерзким? Как мог всерьез атаковать своего повелителя, держа в руках боевой меч? — Это пройдет, мой мальчик, — мягкий, вкрадчивый голос, такой знакомый, такой родной, утешал его. Сухие сильные пальцы гладили его по лицу, по голове, зарываясь в волосы. Через какое-то время до него дошло, что он лежит на диване, а голова его покоится на коленях повелителя. Джер попытался подняться, но тот не позволил. — Не надо. Лежи. — Я… я не знаю, что на меня нашло, — дрожащим голосом признался Джер. Непривычно мягкая улыбка снова тронула губы Императора. — Зато я знаю. — Правитель снова погладил его по голове. — Знаешь, это и правда удивительно, мой мальчик. «Мой мальчик». Раньше он называл так только Вейдера. — Я не уверен, в чем именно дело, — продолжил Шив. — Может быть, в твоих тренировках, а может, такова человеческая природа. Или, возможно, дело в генах, — он снова улыбнулся. — Но ты и в самом деле пользуешься своими эмоциями точно так же, как это делают ситхи. И чувствуешь то же самое. — То же самое? — Именно, — подтвердил Палпатин. — Тебе плохо сейчас, ты чувствуешь себя опустошенным и вымотанным. Тебя терзает смутное чувство вины. Все это оттого, что ты дал своим эмоциям власть над собой. Ты выпустил их, но не сумел удержать в узде. Но ты быстро научишься ими управлять. — Я… не должен был. Я не должен испытывать такие чувства. Выражение лица Палпатина сменилось с умиротворенного на недовольное. — Ты говоришь сейчас, как джедай, — с некоторым презрением фыркнул он. Джер растерянно смотрел на него снизу вверх. — Наоборот, мой мальчик, — прохладные пальцы снова зарылись в его волосы. — Было бы странно, если бы ты в глубине души не испытывал ненависти ко мне за то, как я к тебе относился все эти годы. Несправедливо, — он внимательно взглянул в глаза Джера, — ты ведь даже не знаешь, насколько это было несправедливо. — Но я все равно никогда не смогу стать ситхом, — пробормотал Джер. — Не сможешь, — Палпатин покачал головой, потом откинулся на спинку дивана и блаженно улыбнулся, прикрыв глаза. — Но ты уже стал достойным сыном своего отца. Как по мне, этого достаточно.