Сказки на ночь

Описание: Просто навязчивая идея, засевшая в моей голове: что если Юри увидит взгляд, пугающий до глубины души?! К чему это приведет) Первое, что запомнил Юри оказавшись вновь в России вместе с Виктором был Тот самый взгляд… Колкий как лед, полный ненависти и отвращения. Никифоров смотрел так не на него, само собой, но Юри пробрало до костей. Его непроизвольно пробила дрожь и страх, а что если… Если однажды, самый дорогой и важный для него человек посмотрит так на него?! Тут и слов не надо, такая эмоция уничтожит все вокруг… «Но чем же он это заслужил?», - Кацуки перевел взгляд на мужчину, с которым они столкнулись во дворе, неподалеку от дома Никифорова и на кого собственно и был направлен этот изничтожающий взгляд Короля Льда. Сейчас это прозвище звучало для Юри в совершенно ином ракурсе… «Льдом можно править и не только если под твоими ногами есть лед»! Мужчина же был ничем не примечателен, пройди такой мимо на улице, Кацуки бы совершенно не обратил на него внимания. Чуть выше Виктора, пошире в плечах, русый, что в России не редкость, с легкой небритостью на щеках и, наверное, даже старше. Хотя вот тут сложно сказать, Юри никогда хорошо не разбирался в возрастах. Однако… они с Виктором явно были знакомы и не просто как коллеги, легкие приятели или что-то в этом роде, за этим знакомством крылось какое-то общее и совсем не приятное прошлое, по крайней мере для одного из них. И если незнакомец смотрел на Виктора скорее осуждающе-разочарованно, то русский чемпион просто испепелял того взглядом... - Не знал, что ты вернулся в Россию? – наконец, произнес мужчина, и Юри отметил, что его голос звучал сухо и довольно жестко. У японца невольно вырвался вздох, на что Никифоров дернулся, словно забыв о его существовании возле себя. Возможно так оно и было… встреча старого знакомого, вызвала у ледового короля просто шквал эмоций и Кацуки прекрасно это видел. Виктор на секунду обернулся, ободряюще улыбнувшись своему ученику и вновь перевел взгляд на того. - Не думаю, что это тебя больше касается. Кроме того, я живу здесь. Тебе ли не знать… - бросил он в ответ и, не говоря больше ни слова, потянул Юри за руку в сторону дома. Последнее, что, уходя запомнил Кацуки – был злобный прищур и… зависть?!, на лице того мужчины. Однако кто он и что скрывалось за этой неожиданной встречей, так и не узнал… Зайдя в квартиру, Никифоров развел бурную деятельность по готовке, делая вид, что ничего не произошло - вообще ничего, но сжатые в тонкую полоску губы и колкий взгляд, говорили японцу все похлеще слов. Да и не свойственная русскому сосредоточенность создавала не самую безмятежную атмосферу. Но Юри боялся… очень боялся что-то спрашивать… Впервые за все время их знакомства, рядом с Виктором ему было страшно. И нет, не самого Виктора, а этого пробирающего насквозь лазурного льда в его глазах… Цвет глаз Никифорова всегда казался Юри мягким, легким, дарующим заботу и поддержку. Кто же знал, что он может смотреть так? Словно вскрывая саму душу, превращая в ничто одним лишь взглядом… Кто тот мужчина и что он сделал, для Кацуки не так уж было важно, просто… Каждый же может оступиться? Поэтому сейчас, он просто сел неподалеку и наблюдал за мельтешащим туда-сюда парнем, боясь соваться под руку. Спустя какое-то время Виктор все же пришел в себя, что стало заметно по его расслабленно-опущенным плечам, а взгляд из цепкого стал спокойным и теплым. Он повернулся к Юри, на что тот импульсивно вздрогнул. Воспоминания о льде в глазах любимого до сих пор не покидали голову. Никифоров же непонимающе изогнул бровь: - Что не так? Ты сегодня какой-то чересчур молчаливый… - задумчиво протянул он, а Юри лишь мотнул головой. - Вовсе нет… тебе показалось, - ответил он, на что Виктор неверяще глянул, но спорить не стал. И в его лазурных глазах не было никакого намека на лед в помине, лишь едва различимое беспокойство. - Что-то очень сомневаюсь, - протянул он и подойдя ближе, легко провел рукой по темным волосам. – Ты всегда можешь поделиться со мной… если только захочешь, - ласково добавил, и Юри поддался под прикосновение, прильнув к нему. В конце концов – это же Виктор… Его Виктор, который ради него приехал в Японию, чтобы стать тренером, который поставил его на ноги после полного разгрома и заставил поверить в себя, бороться за свои цели и идеалы... Что клялся в любви под ветвями облетевшей Сакуры, шутил на счет замужества при всех и даже не отрицал этой истины, когда они остались наедине… Который при свете лишь одной луны целовал его так, будто он самое ценное и дорогое, что было в его жизни… Как Юри может сомневаться в человеке, который весь последний год находился рядом, поддерживал и заботиться? Излечил душевные раны, к которым прежде никто даже близко не подбирался … Как можно бояться быть рядом, когда их совместные ссоры похожи больше на препирания подростков с последующим бурным примирением… и не всегда только словесным… Юри моргнул, не до конца осознавая, что в уголке глаз стоят слезы, и вновь ощущая подавляющую пустоту, когда Никифоров отошел, собираясь вернуться к прерванному делу. Как только такое необходимое и нужное тепло любимой руки пропало, он ненароком потянулся следом, но незаметно для чужих глаз. Уже давно… слишком давно, Кацуки не испытывал этого угнетающего чувства… Быть наедине с самим собой, бороться в одиночестве… Его самоназванный тренер, он же возлюбленный всегда был рядом и замечал эти перепады лучше, чем даже сам Юри, но не сегодня… Что явно говорило о том, что он не совсем в порядке. И сейчас будучи абсолютно не готовым к этой слабости, Кацуки рванулся вперед, обхватывая парня поперек живота. - Я люблю тебя… я так тебя люблю… Витя! – выпалил он тому в спину, впервые называя возлюбленного на русский манер с жутким акцентом. Виктор же стопорнулся, неожиданно громко выдохнул на свое имя и ласково провел ладонью по обнимающей его руке, после чего развернулся… - Я тоже люблю тебя, Юри! – и в голосе его было столько нежности и любви, что Кацуки аж смутился, а затем поднял взгляд на лицо своего парня… Наверное, за все время, проведенное вдвоем, японский фигурист увидел, как щеки Короля Льда залил едва заметный, но все же румянец, и он стал таким… по-настоящему открытым и почти уязвимым. «Ну не может человек с такой открытой и искренней душой обладать таким пробирающим взглядом… Просто невозможно!»,- Юри неверяще тряхнул головой. – Эй… что такое? - Виктор на это действие слегка нахмурил брови и глянул на своего возлюбленного, но тот тут же отвернулся. От понимания, что он только что сделал и сказал, щеки Юри просто полыхали огнем… - Все же хорошо?! – толи спрашивая, толи утверждая произнес тем временем Никифоров, притягивая парня к своей груди. Кацуки лишь сдержанно кивнул. Действительно: Все было хорошо… Так ведь?! Рядом с Виктором, Юри всегда чувствовал себя уверенно и спокойно, любимым и нужным. Защищенным. Однако… Вот именно это «однако» и не давало ему покоя. Сейчас и впрямь все было хорошо, а потом? Пройдет время: мало или много, неважно, но… все изменится. А тот колкий взгляд, предназначенный сегодня незнакомому мужчине, завтра уже будет перенаправлен на самого Кацуки… И Виктор, который пока крепко обнимает, ласково поглаживая по плечам, уничтожит одним лишь вскользь брошенным взглядом лазурного льда, что порежет острее любой бритвы… От осознания, что все может быть именно так, Юри аж передернуло, чего не мог не заметить обнимающий его мужчина. Не все вечно и многие вещи слишком изменчивы… Никифоров же, ощутив тревогу парня в своих руках лишь глубоко вздохнул: «Все-таки Юри есть Юри!». Он нежно провел пальцем по щеке возлюбленного, заправляя прядь темных волос тому за ухо: - Расслабься, Солнышко… Я с тобой! - шепнул он ему, отчего Юри прикрыл глаза наслаждаясь моментом и стараясь выбросить из головы всю эту чепуху. Но это оказалось не так уж легко… Почему он не спросил любимого о произошедшем, Кацуки и сам не знал. Почему Никифоров не спросил его? Наверное, потому, что доверял… Верил в него и думал, скорее даже надеялся, что когда он будет готов, то подойдет к нему сам, расскажет и спросит. Ведь, в конце концов, Виктор чувствовал Юри лучше, чем кто-либо другой… Однако весь день они провели каждый сам в себе, в тишине и покое. Вместе и в тоже время нет. Каждый витал где-то за гранью происходящего здесь. Даже Маккачин, почувствовав отстраненную атмосферу, царящую в квартире, забился под кровать и не отсвечивал. Утренняя стычка, несмотря ни на что, выбила всех из колеи… А Юри за все это время так и не смог… ни разу, поднять взгляд на Виктора, опасаясь увидеть хоть легкий проблеск того льда в любимых глазах. Конечно, логически он прекрасно понимал, что ничего такого не будет и он опять надумывает невесть что. Повода то нет. А чтобы довести Никифорова до состояния того изничтожающего взгляда, он должен быть и не абы каким и… Все же! Все же бессознательный страх запустил в него свои корни, не желая отпускать. Так что Юри молча сидел на диване, ковыряясь в телефоне, но не видя ровным счетом ничего, пока Виктор возился где-то на заднем плане. Конечно, все это незамеченным остаться не могло… Никифоров пребывал в растерянности. Утренняя встреча может и была неожиданностью, но вот сюрпризом точно нет. Он не хотел видеться с призраком далекого прошлого, но живя в одном городе странно удивляться, как такое могло произойти. Однако, судя по всему, Юри эта встреча поразила больше него самого… Его молчаливая реакция по приходу, неожиданный порыв, а затем замкнутость были совершенно непонятны русскому чемпиону. Но опускаться в подробности о произошедшем во дворе, он не желал. Не видел надобности. Прошлое осталось в прошлом, настоящее важнее всего. Юри же молчал, открывал рот словно рыба, но ничего не произносил, каждый раз отводя глаза. Отвечал на все вопросы сдержанно, с улыбкой, но не более. Но Виктор не хотел лезть к нему в душу. Он хотел, чтобы тот открылся сам. Они ведь пара?! Но… «Доверие доверием, а соревноваться с упертостью Юри себе дороже». К вечеру, терпение Короля Льда, наконец, было на грани… - Все! Достаточно! – не выдержал он, когда ученик в очередной раз глянув, отвел глаза. – В чем дело, Юри? - А... о чем ты? – тот встрепенулся, пробурчав куда-то в свои колени и тут Никифоров не сдержался. У всего свой предел, а то единственное, что по-настоящему ненавидел Легенда Российского Фигурного Катания – это недоговоренности, что переворачивали все с ног на голову, а еще додумки. - Да, посмотри ты на меня, наконец?! – раздраженно бросил Виктор, подходя и вздергивая лицо Кацуки за подбородок, заставляя посмотреть на себя. – Что ты там уже успел себе нафантазировать, горе ты мое? – он оценивающе проникновенно посмотрел, на что тот дернулся, но глаз отвести не рискнул. Сейчас Виктор был на взводе... Это прекрасно чувствовалось по его резким движениям, пальцам рук, нервно касающихся лица японца и лазурному взгляду, направленному прямиком на него. Но при этом всем… Виктор смотрел проникновенно, злясь, но ни в коем случае не холодно… И именно это поразило Юри, словно давая под дых. Сердце пропустило удар… - Тебя интересует произошедшее утром? Что? Да не молчи ты, Юри? – возмущенный голос возлюбленного ворвался в сознание, отбрасывая все постороннее и заставляя сконцентрироваться только на нем. - Нет, я… - Кацуки пытался собраться с мыслями, что выходило под таким пристальным вниманием с большим трудом. Поэтому он выпалил первое, что пришло в голову. – Просто, это было неожиданно… - Что именно? – Виктор недоуменно вскинул брови, все же отпуская его и садясь рядом. - Твой взгляд… - пробубнил Юри, дальше юлить он не решился. - Взгляд? – на лице Никифорова отразилось полное непонимание. Японец кивнул. За сегодня он успел обдумать все вдоль и поперек бесчисленное количество раз, но так ни к какому выводу не пришел. Чего он так испугался? Почему? Однако… если не открыться Виктору, то кому же еще?! Поэтому он весь собрался и сказал… – Тот незнакомец… ты смотрел на него так холодно, словно он полное ничтожество, и я… - Юри поджал губы, - мне стало не по себе, что вдруг однажды ты так посмотришь и на меня? – последнее он прошептал едва слышно, а после вскинул голову и, наконец, посмотрел прямо в глаза возлюбленного. Виктор моргнул… раз…другой, соединяя все воедино. Паззл в голове складывался, заполняя недостающие мозаики и под конец русский чемпион обреченно выдохнул… - Так и знал, что ты надумал себе не весть что, - покачал он головой. - Послушай, тот парень… - Никифоров на секунду замолк, но продолжил. – Я не хотел бы вдаваться в подробности, просто можешь считать его моим нежелательным прошлым, с которым я не видеться, не вспоминать не хотел, - развернувшись он обхватил возлюбленного за плечи. – Ты же мое настоящее и будущее. Тот, кто делает меня счастливым и Юри, ты никогда, не смог бы сделать такое, чтобы я посмотрел на тебя так… Но, - Виктор нахмурился, - если ты будешь и дальше отталкивать меня и держать все в себе, у нас ничего не выйдет, понимаешь? Мы должны доверять друг другу. - Я… - понимание произошедшего резануло хлеще самого острого взгляда… Он сам… сам чуть не ступил на путь разрушения... Страх сковал все внутренности, что явно отразилось на лице фигуриста, потому что Виктор потянул его на себя, вынуждая уткнуться в плечо. - Чего ты боишься, Юри? На самом деле? - голос в отличие от ласковых движений был ровным и даже слишком спокойным. - Потерять тебя… - вырвалось у японца, и он судорожно сглотнул, к горлу подступал ком. Все мысли улетучились, оставляя место лишь эмоциям и теплоте, прижимающего его к себе тела. - Вот с этого и надо было начинать. Не взгляда, не этого так называемого льда, а потери, - Юри ощутил лёгкий поцелуй в голову, когда сильнее ухватился за Виктора, как свою ниточку поддержки. - Никогда не будет все гладко. Но чтобы создать взгляд отвращения, нужно совершить нечто совершенно выходящее за грань. Поверь, ты на это не способен, ведь мы ругались не раз. Без ссор ни одни отношения не проходят. Я могу смотреть раздраженно, осуждающе или злясь, но хоть раз я смотрел на тебя хоть отдаленно похоже? – вопрос повис в воздухе, а Юри лишь мотнул головой. Сказать сейчас хоть что-то для него было выше сил. Виктор принял ответ и сказал, - Так не надумывай лишнего. Вы даже близко с ним не похожи, - он слегка отстранился и посмотрел в глаза возлюбленного. - Потому что того Виктора Никифорова, что есть перед тобой знаешь только ты. Больше сдерживаться Кацуки не смог. Он всхлипнул, а щеки обожгло слезами… Слезами отпущенных эмоций и спокойствия. Улыбку Виктора он видел слишком размыто, но зато нежность его рук, снимающих очки и легкий поцелуй в губы, ощутил сполна. И это значило для него намного больше, чем все остальное… - Ты хоть иногда задумывался как сам на меня смотришь? – Виктор ухмыльнулся, заметив растерянность возлюбленного. Кацуки Юри с самого детства восхищался Живой Легендой Фигурного Катания. Смотрел с обожанием и равнялся. Ведь кто же знал, что все так сложится и однажды он посмотрит на него не с упоением, а с самой что ни есть искренней любовью. Поняв это, Юри поднял взгляд и лишь повторил то, что говорил днем, но теперь уже не с опасением и боязнью, а с полной уверенностью. Ведь сейчас Виктор самое дорогое, что у него есть и за это счастье он будет бороться до конца… - Я люблю тебя, Витя! – улыбка Виктора, его смущение и нежность объятий были самым важным для него сейчас. - И я люблю тебя, Солнышко! Просто доверься мне…

***

Утро началось со стука капель по карнизу окна и радостного лая Маккачина. Юри перевернулся на спину все же открывая глаза и от неожиданности вздрогнул. На него был направлен Тот Самый взгляд … Мягкий словно море, полный необъятной нежности и любви… Виктор смотрел прямо на него, расслабленно и спокойно. Теперь Юри знал, что такого Короля Льда видит только он один… Вчерашний день казался далеким и нереальным. С чего он так зациклился на той встрече? Юри не знал. Но находясь рядом с Виктором сейчас и чувствуя всепоглощающее чувство любви, он знал, что пока он будет открыт ему, возлюбленный ответит ему тем же и того пугающего льда в его глазах, он не увидит никогда. И этот поцелуй мягких губ, и взгляд лазурного моря, в котором иногда просвечиваются искристые льдинки нежности принадлежит только Юри Кацуки. - С Добрым утром, - тихо проворковал Виктор, кладя голову ему на плечо. И Юри знал, что это утро и день будет по-настоящему добрым и… Только для них двоих…