Огненная Кэтнисс

Бледные и худые, нервные пальцы ловко натягивают тетиву, раздражающие короткие светлые волосы снова лезут в глаза в самый неподходящий момент. Не люблю, когда так, когда нельзя просто выстрелить, быстро, четко и безошибочно поразить цель. Не люблю медлить, не люблю ждать и просто ненавижу, когда ты так безразлично проходишь мимо. — Я воин, — тихо шепчу себе под нос, в раздражении бросая на землю свои стрелы. Я просто однажды утром проснулась и поняла, что люблю тебя, Конан. Вот так просто, ясно и четко. Небо голубое, трава зелёная, Некромас —мерзкий пёс и злодей, а я тебя люблю. Я взяла лук, отточенными движениями натянула тетиву, но выстрелить ты мне не дал. Любишь или не любишь? Не знаю, не вижу, не могу понять тебя. Все члены гильдии собрались у костра. Сквозь робкие язычки пламени смотрю на тебя внимательней, чем когда-либо. Просто хочу знать ответ, понимаешь? А сама даже вопрос задать не решусь. Живу которую неделю, как одержимая, как сумасшедшая, и это мне не к лицу. — Я воин, — шепчу словно мантру. — Нисса, — недовольно тянет Каттджа, сидящая рядом, — ну, хоть ты его угомони! Рассеянно перевожу взгляд на Кайла. — Что-то не так, Джейн? Может сама меня успокоишь? Кайл высовывает язык и по-мальчишески весело смеётся. — Ты заслоняешь собой чудную картину заката, сядь уже, смотреть на тебя тошно! — раздражённо шипит Каттджа. Кайл обиженно фыркает и все же садится на место, к удовлетворению Джейн, начавшей работу над своим наброском. Конан грозит Кайлу кулаком и устало вздыхает, ероша короткие каштановые волосы. Уставший в последнее время больше, чем обычно, даже задорная улыбка и ямочки на щеках стали какие-то другие. Вздыхаю с ним почти синхронно и снова чего-то жду, знака что ли какого-то небесного? Я же взяла лук, натянула тетиву, теперь выстрелить должна, так ведь? Почему не могу, почему не получается просто подойти и сказать ему, что люблю? Это же само собой разумеющееся, так естественно, когда главная героиня влюбляется в главного героя. Небо голубое, трава зелёная… — Разве есть картина совершеннее меня? Кайл даже кажется раздосованым секунды три, прежде, чем замечает поднимающегося к общему костру Фрэнсиса. — Что-то ты еле-еле плетешься, Фрэнки, боишься моего величия, да? Рыжеволосый парень насмешливо приподнимает бровь. — Ой, и ты тоже здесь? Не заметил! Сидящий поблизости Ромео страдальчески закатывает глаза и раздражённо шепчет: — Начинается. Фрэнсис усаживается поближе к костру, протягивая к пламени руки. — Не заметил! — обиженно повторяет Кайл, а затем, обрадовшись внезапно пришедшей в голову мысли, добавляет, — уже и на заклинание ночного видения силенок не хватает? — Чего? — с досадой тянет Фрэнсис, надменно закидывая голову чуть назад. Кайл гадко ухмыляется и продолжает: — Все знают, что я лучший в гильдии маг, а тебе, Фрэнки, и свечку зажечь не под силу! Конан треплет Курио по взъерошенной рыжей головке, когда я вдруг перестаю его видеть. Робкие язычки костра внезапно превращаются в огромный огненный столб беснующегося пламени. Огонь шипит и кажется рычит, повсюду радостно разлетаются искры, как-будто бы доселе сидевший в клетке зверь, вынужденный подчиняться людям, вырвался на свободу. Трава под ногами загорается, и вместе с вопящими товарищами по гильдии я отскакиваю от бывшего костра. У меня дух захватывает и сердце бешено колотится, когда я наконец понимаю причину этого безумия. Посередине поляны с широко расставленными руками стоит Фрэнсис. Пламя лижет траву у его ног, как-будто благодаря за свое освобождение. Обычно хмурое лицо, с время от времени появляющейся самодовольной улыбкой, в свете костра кажется таким нереальным, непривычным, острым. Зелёные глаза весело и дико сияют, а длинные рыжие волосы теперь действительно кажутся огненными. Боб испуганно скулит и прижимается к озадаченному Смельчаку. Пламя завершает свой танец и постепенно гаснет, оставляя за собой разоренное кострище и выжженную траву. — Я великий маг! — вопит Фрэнсис в каком-то неясном восторге, и ему одному в собственном крике слышится тихим шепотом: "Я жив". — Мой рисунок, — не своим голосом кричит Каттджа, — великий маг значит, готовься к инквизиции, придурок! Сердце бешено колотится, кажется не только в груди, но и во всем теле. Небо голубое, поднимаю голову к темному ночному небосклону, трава зелёная, смотрю на чёрную выжженную траву под ногами, а Кэтнисс любит Конана, да? Смеюсь, смотря на пепелище. Я чувствую себе такой свободной и вместе с тем такой глупой. Любовь... Нет, я не сделала выстрел, я, возможно, нафиг все сожгла. Но огненная Кэтнисс звучит, правда же?