Старые долги, старые раны

      В салуне было душно. Ужасно пахло смесью самых ядрёных ароматов: от дешёвого табака, до пота, перемешанного с дурным парфюмом. На полу, в углу была желтоватая лужа. Отсюда я не мог понять, пиво это было или кто-то из орущих мексиканских отщепенцев не умеет держать отходы в себе. Рядом лежал разбитый стакан, что, несомненно, указывало на то, что это хмельной напиток. Однако, учитывая качество здешнего алкоголя, это вполне могло оказаться тем, о чём я подумал в первую очередь. В другом углу от громких десперадоз тихо сидели четыре здешних забулдыги, проигрывали последние заработанные на перегонке скота деньжата друг другу в покер. Тусклый свет от керосиновых ламп освещал лысину бармена, который лениво наблюдал за тем, чтоб в его салуне беспорядок не переходил условленных границ. Иногда один из игроков проходил к стойке и заказывал ещё пива себе и своим дружкам. Пол страшно скрипел, и создавалось ощущение, что его доски вот-вот проломятся под весом пьяницы. В глубине души я даже ждал этого. Весь этот бар был концентрацией безысходности всего Дикого запада, ровно, как и весь этот чёртов городишко, получавший почти все свои скромные доходы от редких проезжающих дилижансов с переселенцами. Наверное, так и выглядит мой внутренний мир последние несколько лет, если, конечно, от него что-то осталось. Если весь этот «внутренний мир» не был утоплен в бесконечных потоках дерьмового пойла.        Уже много лет я промышляю отловом всякого отребья, охотой за головами опасных засранцев. Не один раз благодарные жители таких же захолустных городишек предлагали мне стать шерифом. Но нет, это не для меня. Шерифом, как я считаю, должен быть человек с надёжным моральным компасом, который подсказывает ему, что есть хорошо, а что - плохо. Шериф должен быть хорошим парнем, который обязательно войдёт в ситуацию и правильно рассудит людей. Таким я точно никогда не стану, и не стал бы. Для того чтобы дать бой злу, одного добра недостаточно. Ты сам должен быть злом, чтобы успешно с ним бороться. Плохие люди, как я, нужны обществу. Мы чистим его от худших. Жаль, что мало кто видит разницу между мной и теми, за кем я охочусь.       На улице стоял вечер, и тяжёлый воздух бара стал медленно освежаться с улицы – вечера тут всё же становились прохладными. Двери распахнулись, позволяя большему количеству спёртого воздуха свободно покинуть это помещение. Ах, если бы я мог так же взять и уйти отсюда.       В салун вошёл прилично одетый джентльмен, и даже не смотря на то, что весь его фрак и маленький саквояж были в пыли с дороги, молодой человек сохранял достоинство истинного сэра. Не иначе как очередной поселенец, однако, дилижанса я не видел сегодня. До внешности его тогда мне не было дела, хотя, повторюсь, одежда его привлекала внимание. Такого качества выделки дорожного костюма я не видел уже очень давно. Молодой человек направился к барной стойке и учтиво обратился к владельцу заведения:       - Добрый вечер, сэр. В вашем салуне ещё есть свободные койки?       - Здравствуйте, - немного помедлив, ответил мужчина, - Да, есть, нынче у нас пусто, пройдёмте за мной.       Событие, ничего себе. Какой-то белый воротничок пожаловал. Интересно зачем? Налоги собирали недавно, если мне не изменяет память, а ещё причины… ума не приложу.       Видимо, они договорились сразу и о цене койки, потому что когда они спускались вниз, у прибывшего не было с собой саквояжа. Заказав самого дорогого бурбона, и не найдя где сесть, он глянул на меня. Ответом ему служил мой кивок, и парень аккуратно уселся напротив меня. Наконец, я смог разглядеть его лицо. Ухоженная кожа, точёные черты лица, острый длинный нос, короткие, слегка вьющиеся, волосы, тонкие длинные усы, бакенбарды. Что он тут забыл? Взглядом настоящей гремучей змеи он оглядывал каждого посетителя и остановился на мне.       - Сэр, прошу прощения за непростительную грубость, но вы невероятно похожи на прославленного Джона Пулю. Вы, часом, не приходитесь ему родственником?       Я приподнял бровь и опустил стакан на стол. Уже пятнадцать лет я не слышал этого прозвища. Пятнадцать чертовски долгих лет. Откуда эта паскуда услышала его? Он ведь тогда, наверняка, ещё пешком под стол бегал.       - Прости, юнец, но мне не до разговоров, – я вновь взял стакан с ненавистным горько-кислым пойлом, которое тут, по странной случайности, называют «виски», одним глотком его осушил, и громко поставил на стол. Лицо моего соседа изменилось буквально в считанный миг, в зелёных глазах сверкнула лукавая искра, на губах появилась улыбка человека, который нашёл то, что очень долго искал.       - Сэр, большая честь с вами познакомиться, - парень протянул мне руку, сняв перчатку, - Моё имя Стивен О’Харра.       Я посмотрел на его руку, а затем на него, с плохо скрываемым презрением, на которое он, казалось, не обратил внимания. Что-то в его подчёркнутой вежливости казалось мне чужим, вызывающим. Немного помедлив, я, всё же, пожал ему руку, не сводя глаз с его хитрющей рожи.       - Джон Меза... – буркнул в ответ я. Не хотелось завязывать разговор с этим типом, но судя по всему, просто так от него я не отвяжусь.       - Вы даже не представляете себе, сколько я искал именно вас, мистер Меза, - отпив бурбона и немного поёжившись, Стивен поставил стакан и потянулся во внутренний карман костюма. Странно то, что он абсолютно всё делал правой рукой, левую же всё время держал на столе. Под открытым пиджаком, слева я заметил кобуру с револьвером. Рукоять его была, как я мог заметить, украшена резной костью, которая от времени уже изрядно затёрлась, хотя и выглядела чисто и весьма прилично. И, что самое главное, до боли знакомо. Всё же откопав в кармане то, что искал, Стив вытащил руку из кармана с листом бумаги и протянул его мне. Снова глянув на его самодовольную физиономию вопрошающим взглядом, я выхватил лист из его руки. Как оказалось, это был полицейкий плакат о розыске.       - «Шакал» Уолтерс? За него назначили награду? Да такую большую? – тут я заинтересовался. Шакал никогда бы не стал совершать такие преступления, - Интересно. Что же этот старый хрен сделал такого, что за его голову дают десять тысяч баксов?       - Прошу вас не разглашать эту информацию, сэр, - шёпотом процедил Стив, - дело исключительно для ваших ушей.       - Ещё интереснее. В миру развелось много вольных стрелков и охотников за головами, особенно молодых сопляков, что хотят поиметь простых и быстрых денег с убийства разбойников во фронтирных штатах. Зачем ворошить старого алкаша вроде меня?       - У вас есть то, чего нет ни у кого из молодых наёмников. Многолетний опыт выслеживания самых отъявленных головорезов в самых немыслимых местах. Не зря в народе раньше говорили, Пуля всегда настигает цель.       Меня определённо напрягает этот парень.       - Выслеживать много кто умеет. Зачем ты искал именно меня?       - Вам недостаточно ваших легендарных навыков, чтобы у меня была причина ехать именно к вам?       - Хорош льстить, гадюка. Почему я? – рявкнул я. Получилось резко, но за галдежом мексиканцев люди в салуне на меня не обратили внимания.       Стивен, видимо, не ожидал такой грубой прямоты от меня и немного растерялся, подбирая нужные слова.       - Мой отчим много рассказывал о вас. Он говорил, что одно время помогал вам, и что даже вы вдвоём как-то отстреливались от целой толпы разъярённых лоялистов на Юге, которые хотели ограбить одного фермера семнадцать лет назад. Рассказывал, что вы ему были как наставник, почти как отец, и что он многому от вас научился.       Ах да. Это многое проясняет. Если этот шельмец не врёт, то он – пасынок Рыжего Эдди Доннована, паренька, что приклеился ко мне под конец войны в Мексике. Он упоминал как-то давно, что хочет осесть. О девушке говорил, что влюбился по уши, и что плевать, что у неё сын есть. Удивляло ещё больше то, что я не слышал о нём ничего… да уже как раз лет пятнадцать как. А вот тебе раз, прошлое стучится, откуда и не звали.       - Так ты тот мелкий, про которого мне Доннован всё рассказывал? Как он хоть там поживает?       - Уолтерс застрелил его и мою мать несколько недель назад. Среди тех, о ком я слышал, вы, сэр, лучший в своём деле, и мне крайне необходима ваша помощь, чтобы найти этого подлеца и заставить ответить перед законом. Справедливость должна восторжествовать.       Хм. Паренёк хотел мести и жаждал крови, это было видно по его зеленющим глазам, которые всё больше наполнялись горечью и гневом, хотя он и пытался держать себя в руках и выгораживаться словами о «справедливости». Я провёл рукой по своей недельной щетине и прикрыл глаза.       - Судьба сегодня на твоей стороне, зараза. Я помогу тебе, но с одним условием. Боб Уолтерс – мой старый друг, но никаких весточек от него я не получал уже несколько месяцев. На моё письмо он тоже не ответил. Условие такое: ты его не будешь трогать до тех пор, пока я сам с ним не поговорю и не узнаю что к чему.       - Договорились, - немного подумав, сказал Стив. - Когда выдвигаемся?