Down at the bottom Of the ocean, I lay down Nobody's coming Just continue to drown And no one here could ever stop my ruin now, now*
Придя домой, я снимаю с себя юбку-карандаш и свою излюбленную блузку в черно-белую полоску. По какой-то непонятной мне причине все кажется более бессмысленным. Апатия. Безразличие. Пустота. Будто кто-то подвел меня к краю пропасти, предпринял попытку столкнуть, но в последний момент спас, а затем сделал это снова, но на этот раз действительно отправил в свободное падение. Хожу по дому лишь в нижнем белье. Я снова в квартире одна. Снова чувствую ту пустоту, что и когда Джерард покинул меня. Достаю из холодильника бутылку диетической вишневой колы и водку. Смешиваю это и выпиваю. Вкус алкоголя обостряется благодаря газировке. Беру бутылки и бреду к себе в комнату. Я опускаюсь на пол, вновь наливаю себе полный стакан, из которого обычно пью кофе. Что заставляет меня чувствовать себя подавлено? Я могу представить, будто бы счастлива, но всего лишь на мгновение. Финн поспособствовал этому, но эта иллюзия счастья разбилась о многолетнее страдание по ушедшему Джерарду. Анорексия в голове орет, что я должна перестать есть. Я недостаточно хороша. Я никогда не была достаточно хороша и никогда не буду. Я ненавижу каждый миллиметр своего тела, которого касался Он. Я ненавижу эту идиотскую татуировку, которую Он сделал понакурке, а я покорно терпела боль и позволила Ему испортить свое тело. Позволила забрать мою невинность. Позволила сломать меня. Впустила в свою жизнь. А для чего? Я иду этой дорогой страдания уже много лет, и, похоже, этой дороге нет конца. Хочу вмазаться. Хочу что-нибудь по-тяжелее фена. Хочу перестать ощущать себя сломленной. Мне нужна игла.***
Я уехала за пятьдесят километров от города. Я знаю это место так же хорошо, как то, что Джерард мудак. Прохожу мимо старых многоэтажных домов, в которых живут в основном неблагополучные семьи и различные отбросы общества: алкоголики, наркоманы, проститутки и их сутенеры. Тут могла бы оказаться я, если бы не Кларисса, которая старательно выпутывала меня из того дерьма, в котором я однажды погрязла. И, кажется, собираюсь допустить это еще раз. С этого места все начиналось; здесь же и закончилось. — Джи, долго еще? — смотрю снизу вверх на Джерарда. Холодный осенний ветер пробирает до костей, до которых мне еще далеко. Я перестала есть ради него. Я хочу выглядеть так, словно умру завтра. Хочу быть идеальной, как те фарфоровые маленькие куколки, которые он коллекционирует. — Подожди еще немного, — отвечает он. Я слышу раздражение в его голосе. Он пытается контролировать себя ради меня. Он не хочет меня обидеть. Желудок неистово болит, словно я съела пачку гвоздей; голова слегка кружится и отказывается работать в полную силу, а ноги едва держат меня. Ужасная слабость. Я хочу просто лежать сутки напролет в своей постели. К нам подходит парень с черными длинными волосами. Он одет в старое драповое пальто. От него пахнет смесью табака, пива и чего-то нелегального. Кажется, марихуана. — Центральный парк, третья клумба слева, — коротко говорит он. — Прикоп три-пять сантиметров, — после этих слов Джерард жмет ему руку. Краем глаза замечаю то, что он передает деньги другому. — Был рад видеть тебя, Берт, — Джерард пытается выдавить из себя приветливую улыбку, но выходит лишь раздраженный оскал. У него ломка. Я иду в сто первую квартиру. Длинные темные коридоры. Все вокруг выглядит брошенным. У двери в квартиру еще раз обдумываю все. Понимаю, что поступаю неверно, но все равно нажимаю на кнопку звонка. В квартире раздается противное "дзыынь". — Дебби, детка! — дверь открыл Клаус, который каким-то магическим образом еще не откинулся от передоза, но его внешний вид оставляет желать лучшего: выглядит, как живой скелет; большинство волос выпало, демонстрируя преждевременное лысение; цвет кожи отдает желтизной. Голова поспорить, что он уже болеет СПИДом. — Шалом, — стараюсь держаться стойко; его внешний вид все же нагнал на меня панику. Голос в голове говорит приказным тоном, чтобы я убиралась отсюда. Но я лишь перешагиваю порог квартиры, и Клаус закрывает дверь на замок. — Хвост? — Все чисто. Клаус проходит вперед меня. — Пришла навестить меня или вмазаться? — он проходит на кухню Правда, это помещение сложно назвать кухней: стола нет — его продали; старая столешница в пятнах крови, блевотине и еще неизвестной мне жидкости; на подоконнике банка, в которой раньше хранился кофе, заполнена окурками сигарет; по нерабочей газовой плите полают два жирных рыжих таракана. Меня передергивает от их вида. — Второе, — неуверенно отвечаю. — Братан, кто приперся? — громкий мужской голос, который я никогда не забуду. Он будто меня преследует. Куда иду я — там уже он. — Клаус, — начинаю я, но он уже орет во все горло: — Дебора! Слышу быстрые шаги по обшарпанному линолеуму. — Привет, куколка, — "приветствует" меня Джерард. На нем черная футболка и такого же цвета джинсы. Странно видеть его здесь. Зрачки не расширены, рука не перевязана жгутом выше локтя, вполне адекватен. — Мне говорили, ты завязала, — с каждым словом он все ближе подходит ко мне. — Отвали. Я хотела было уже начать сыпать обвинения в его адрес, но все мои намерения были нагло нарушены телефонным звонком. Финн. — Алло? — Привет! Классная песня! Как насчет ужина сегодня вечером? — Что? — я в недоумении. — Ну, ты и я, приятное времяпровождения без допинга. Помнишь? — я ничего не могу ответить. Еще немного, и я бы нарушала свою клятву — никогда больше не возвращаться к игле. Финн... спас меня?***
Я быстро спускаюсь по лестнице вниз. Спускаться на лифте в этом доме опасно для жизни. Первое — тебя могут убить. Просто так. Просто потому, что ты есть. Второе — ты можешь там застрять на неопределенное время. Сутки, неделя, месяц. Всем плевать. На улице закуриваю сигарету, иду быстрым шагом в сторону таксопарка. Все это было похоже на очередное испытание от Бога, если тот существует. Я чуть было не вернулась к тому, с чего начинала свой спуск вниз. Набираю номер Финна. Мы не договорили. Ответ не заставил себя долго ждать. — Что-то случилось? — сразу же спрашивает он. Хах, он будто бы все чувствует на себе. — Все в порядке, — затягиваюсь. — Что насчет вечера? — Я вообще-то у тебя спрашивал. Ты согласна? — Да, но только без лишних телодвижений, если ты понимаешь, о чем я. — Ничего подобного в мои планы не входило. До вечера, — он отклоняет вызов, а я докуриваю сигарету.Someday you will ache like I ache**