nxt 2 u

«Господи, нет», — проносится в голове у первокурсника, как только он входит в университетский буфет и видит огромную очередь, которая скорее всего продлится до начала следующей пары. Здравый смысл говорит, что не стоит тратить перерыв на попытку остаться без обеда, но желудок считает иначе. К счастью, не приходится долго раздумывать об этом, так как проблема в итоге решается сама собой. — Фе-е-е-еликс! — громко раздается по буфету знакомый голос. Он находит старшего брата. — Дуй сюда! Чан сидит в компании троих парней, из которых Феликс узнает только Ким Уджин-хена  — футбольную гордость команды университета и лучшего друга брата. — Здарова, братишка, — Чан треплет волосы младшего, чем немного смущает. — Хен, мы же виделись утром… — Да это ж было уже сто лет в обед. Садись, не стесняйся, — брат указывает на свободное место за столом, а потом на парней, сидящих напротив, — я познакомлю тебя с самыми ровными пацанами нашего универа. Феликс слушается и робко здоровается: — Привет. Как вы поняли, я Феликс, по вашему Ли Енбок, но все же я предпочитаю, австралийское имя. Первый курс факультета музыки. — Ва-а-ау, — слегка восторженно протягивает один из парней. — Хен, почему скрывал, что у тебя есть такой классный младший брат? — Еще и с удивительно низким бархатным голосом, — подмечает второй, заставляя Феликса снова смутиться. — Я Хван Хенджин, второкурсник, факультет социальных наук. — Ким Сынмин, — представляется тот, — однокурсник Хенджина. — Ну, с Уджином ты уже естественно знаком, — заканчивает Чан, на что младший отвечает неловким кивком. Сложно так быстро влиться в новую компанию, где все старше. После переезда пришлось столкнуться с запутанной на первый взгляд системой степеней вежливости, в которой Феликс пока не до конца разобрался, несмотря на несколько лет проведенных в Корее. Сложно не зацепиться за Хенджина — без преувеличения, нереальный красавчик, которого вполне можно принять за айдола или модель, поэтому неудивительно, что внимание большинства студенток в данный момент прикованы именно к нему. Сынмин показался Феликсу кем-то вроде местных активистов, так как возился с бумажной волокитой, плюс одет довольно в строгом стиле в отличие от остальных. В университете не установлен определенный дресс-код, главное не наряжаться слишком вызывающе, но мало кого из студентов сегодня довелось увидеть в белой рубашке с галстуком и черных брюках. Уджина он видел несколько раз, старший брат учился с ним еще в школе, поэтому иногда приглашал в гости. — Кстати, у вас же разные фамилии, верно? Вы не родные братья? — интересуется Хенджин. — Сводные, — поясняет Чан. — Мой папа женился на его маме где-то... лет шесть назад, позже мы переехали из Сиднея в Сеул. Родители по работе снова свалили в Австралию, видимо надолго, поэтому у нас с Феликсом холостяцкая хата. Думаю, нам давно пора собраться выпить! — восторженно предлагает он и, повернувшись к брату, спрашивает: — Как тебе такая идея, Ликс? — М-м-м… — задумчиво тянет тот. Ему известно, что старший любит развлекаться по полной: шумные компании, красивые девчонки и алкоголь, но при этом он всегда чудесным образом соблюдает норму. Полезный навык, который Феликсу хотел бы перенять. — Ну, вообще я не против. — Отлично! Сынмин-а, ты еще состоишь в Студсовете? — Да, как видишь, — ворчливо отвечает тот, показав стопку незаполненных бумаг. — В общем, Ликс, твоя задача — позвать нормальных движовых первокурсников, а еще лучше первокурсниц, а Сынмин займется официальными приглашениями на так называемую тусовку в честь посвящения в студенты. — С каких это пор для того, чтобы позвать побухать, нужно делать официальные приглашения? — Сынмин задумчиво хмурит брови. У Феликса первый день в университете — он даже не побывал на всех сегодняшних парах, а Чан уже умудрился втянуть его в сумасбродную студенческую жизнь, что немного пугает и воодушевляет одновременно. — Ты издеваешься? Я еще не успел ни с кем познакомиться со своего курса, а ты хочешь, чтобы я позвал первокурсников со всего универа? — О боже, брат, что ты делал предыдущие две пары? — усмехается старший, положив руку на плечо Феликса. — Неужели реально слушал преподов? — А что, по-твоему, я сделал неправильно? — И ты ни с кем не успел познакомиться? Вечно вас, перваков, надо всему учить. Видишь эту очередь? — Чан имеет в виду ту самую огромную толпу людей у буфета, в которой идет ожесточенная битва за обеденную порцию. — Как думаешь, откуда у нас еда? — Вы пришли пораньше? Кто-то занял вам место в очереди? — перебирает варианты Феликс. — Нет, глупый братишка, на третьем этаже есть буфет для преподавателей и сотрудников, но там нет столиков, поэтому нам, студентам, приходится спускаться сюда, на второй этаж. — Но если он не для студентов, то каким образом вам можно туда ходить? — Эта система, выработанная годами, — делая умный вид, произносит Чан. — Я играю в университетской группе, в которую попал благодаря знакомству с барабанщиком. Уджин практически капитан футбольной команды, Сынмин важная шишка в Студсовете, а Хенджин просто первый красавчик универа. Если бы не все эти составляющие, то мы бы сейчас тоже стояли в этой адской очереди — вот тебе и вся наука. Скоро поймешь, что связи здесь играют очень важную роль. — В этом году я планирую стать полноправным капитаном, — с гордостью заявляет Уджин. — Пак Сокмин выпускается, поэтому я должен занять его место. — И для этого тебе нужно с ним переспать? — звучит незнакомый Феликсу голос за спиной парней. — Очень смешно, Минхо-я, — раздраженно отвечает Уджин, не поворачиваясь в сторону новоприбывшего. — А что? Я думал у вас, футболистов, это обычное дело. Жаль, я не умею играть в футбол. Минхо подсаживается к Хенджину и Сынмину, не сразу заметив Феликса. Это устраивает его, потому что пока младший не знает, как реагировать на подобные подколы. Но счастье длится недолго: — О, у нас пополнение в компании? — Это брат Чан-хена — Феликс, — отвечает за него Сынмин. — Первокурсник твоего факультета, между прочим. Второкурсники же каждый год устраивают знакомство с перваками перед занятиями. Разве ты его не видел? — Нет, я решил не идти на первую пару, — отмахивается Минхо. — Отличное начало года. И почему же? — Увидел Чанбина и понял, что устраивать драку в первый же день учебы хреновая идея. — Ты серьезно? — возмущается Хенджин. — Нет, конечно, — издав короткий смешок, отвечает тот, — я просто проспал. Этого придурка я еще не видел и думаю, что это к лучшему. — Мы все так думаем, — отрезав, произносит Сынмин и вручает ему небольшой лист, который, судя по всему, является опросником для студентов. — Заполни, пожалуйста, — и просит с максимально серьезным видом. Тогда Феликсу внезапно приходит мысль, что, наверное, сейчас любой на фоне Минхо будет выглядеть ответственно. — Чертов первый день! Только пришел, а на меня уже нападают со всех сторон со своими бумажками. — Ты же ушел из уличных танцев, поэтому я обязан дать тебе эту анкету. Может ты надумал вернуться или заняться чем-то другим... — Или решил снова пинать хуи, — прерывает фразу Уджин. — Я не думаю, что после того, что случилось в прошлом году, меня будут рады видеть в команде снова, — в этот раз на удивление спокойно отвечает Минхо. Или же просто не хочет обсуждать больную тему? Феликсу становится любопытно, что из себя представляет пока незнакомый парень — откровенно говоря, прямолинейный грубиян с туманным прошлым, — что же случилось год назад и какие секреты таит компания Чан-хена. Он понимает, в данный момент будет неуместно спрашивать об этом, ведь Феликс для них брат их друга, иными словами — никто. — Убери от меня этот заеб, я хоть познакомлюсь с новеньким, — перемещает фокус внимания Минхо, отодвигая злополучный лист в сторону. Новая загадочная личность наконец смотрит в сторону Феликса, который признается себе в том, что этот парень внешне красив не меньше, чем Хенджин. Он и подумать не мог, что Минхо, выглядевший на первый взгляд так, словно каждое воскресенье посещает церковь, может быть хулиганом, которому не стоит труда подраться с кем-то на ровном месте. Само собой пока сложно делать какие-либо выводы о друге Чана, поэтому отношение к нему складывается весьма неопределенное. — Привет, я Ли Минхо, второй курс музыкального факультета, как ты уже понял. Люблю чаджамен, но только не на четырнадцатое апреля, а еще люблю танцевать, но это не распространяется на нашу команду, потому что в ней состоят конченые люди. — Ты сегодня на всех кидаешься? — закатив глаза, негодует Сынмин. — Ладно, может и не все, — Минхо пожимает плечами. — Ну, и еще я самый привлекательный гей в универе после Хенджина. — Меня в свои пидорские движения записывать не надо! — громко восклицает Хенджин и злостно бросает палочки для еды на стол, чем вызывает перешептывания некоторых студентов, сидящих в зоне слышимости. — Ага. Тогда бисексуал? Пансексуал? — Сам ты бипансексуал, идиот. Я в отличие от тебя нормальный и не кричу об этом на каждом углу. — Обсуди это со своим родственником, — очевидно, пытаясь задеть, выдает Минхо. Он так резко реагирует на отношение друга к его ориентации? Да что здесь вообще происходит? Выражение лица Хенджина моментально сменяется на нервное, возможно, даже потерянное — Феликсу непонятна его реакция, да и причина неожиданного конфликта также остается тайной. Ясно лишь одно — сказанное Хенджину очень не понравилось, и остальные, конечно, не остались равнодушны. Напряглись моментально все. — Я не думаю, что это тема для шуток, — спокойно, но с ноткой недовольства комментирует ситуацию Сынмин. — Ладно, извини, Хенджин-а, я не хотел тебя обидеть, — просит прощения Минхо, но насколько искренне — неизвестно. Тот решает не отвечать. После недолгой напряженной паузы Феликс все же представляется: — Если мы еще продолжаем знакомиться… Я Ли Феликс. Вдруг это спасет ситуацию? — Приятно познакомиться, — улыбается Минхо, в то время как младшему довольно тяжело теперь сделать то же самое ответ. — Чан-хен не говорил, что у него есть брат. Вы родные? — Сводные, — снова поясняет Бан Чан. — А, так вот оно что. Ну, раз мы с одного факультета значит будем часто видеться. Что ж, — он встает из-за стола, — я вообще-то не голоден, а следующая пара — история, поэтому пойду, чтобы точно не опоздать. — Еще целых десять минут. Сиди уже, — произносит Чан. — Он просто мечтает найти Чанбина в коридоре, — с издевкой встревает Хенджин, похоже, мстит за прошлые слова Минхо. — Я все же надеюсь, что его отчислили за пропуски, — он уже почти собирается уйти, но вдруг вновь обращается к младшему: — И да, забыл добавить, Феликс, никогда не связывайся с Со Чанбином. Ни-ког-да, — гневно чеканит и удаляется. — До связи, ребята. Все эти двусмысленные разговоры начали поднадоедать Феликсу, так как никто не удосужился объяснить, что это за Чанбин такой и почему так выводит Минхо из себя. Да и все это необычное представление смутило до невозможности — тяжело понять, когда он просто стебется, а когда говорит серьезно. Феликс долго пребывал в недоумении из-за человека, который ведет себя настолько открыто, но в то же время остается для первокурсника самой большой местной загадкой, после Чанбина, разумеется. Феликс получил огромный объем совершенно неясной информации, какой не грузили даже на первых двух парах, поэтому решил сегодня вечером расспросить обо всем старшего брата. Его заинтересовали скелеты, что кроятся у Минхо в шкафу, и Феликс уверен, что Чан-хену, скорее всего, все досконально известно. — И почему ему так нравится строить из себя говнюка? — недовольно спрашивает Хенджин, но, похоже, никто не спешит дать ему исчерпывающий ответ. — Минхо нормальный пацан, — неожиданно рассуждает Уджин, — только вот язык за зубами держать не умеет. — Думаю, тот случай с Чанбином на него сильно повлиял, — продолжает Чан, но его тут же прерывает Сынмин: — Хватит уже про это. Феликс согласен с ним, но глубоко в душе все же ужасно интересно. Он чувствует себя чертовски неуверенно, когда дело доходит до общения с незнакомцами. Фактически хоть они уже и знают друг друга, спрашивать прямо — нетактично. Феликс по своей сути интроверт, разговоры с новыми людьми вгоняют в стресс. В отличие от младшего брата, Чан свободно как знакомится, так и общается практически со всеми. Умение быстро находить общий язык — его особая черта. — Давайте оставим это в прошлом, — твердо наставляет Сынмин. — Начался новый учебный год, у нас появился еще один человек в компании, поэтому не будем омрачать атмосферу. Кстати, Феликс, держи, — он протягивает первокурснику ту же самую анкету, что и Минхо. — Если захочешь куда-то вступить, то поставь галочку. Можешь, конечно, отказаться, но в нашем универе не очень любят тех, кто не участвует в какой-либо культурной, научной, ну, или волонтерской деятельности. Впрочем, это твое право. — Я вообще хотел в танцевальную команду, — робко отвечает он, — но Минхо как-то не очень лестно о ней отозвался. — Забей на него, — советует Чан-хен. — Ты очень классно танцуешь, поэтому тебе стоит попробовать. У Минхо взрывной характер и не лучшая репутация, а в команде вообще-то много нормальных ребят. И девчонки там просто отпад. — Ну... поверю тебе, — решается Феликс и заполняет анкету, ставя галочку напротив «Танцевальная команда, направление street dance», после чего передает лист обратно Сынмину. — Отлично, — говорит тот, убирая его в сумку. — С тобой свяжутся в скором времени, когда начнется отбор. Неожиданно у Феликса громко урчит живот, и в Бан Чане просыпается типичная братская забота: — Черт, Ликс, ты же так и не поел. Можешь доесть мою порцию, — хен двигает поднос к младшему. — Как-то стремно доедать за тобой. Или первокурсники всегда едят объедки от старших? — Ты уже не успеешь взять хавчик, поэтому остается только два варианта... — Дома поем, пожалуй. Одну пару отсидеть осталось. — Дома вроде есть нечего, поэтому по-братски зайди в магазин по дороге. — А ты не планируешь возвращаться? — У меня репетиция после пар. Наша группа выступает на посвящении первокурсников. — Будет что-то из старого репертуара или уже есть новые песни? — интересуется Сынмин, аккуратно убирая все документы в папку. — На каникулах я написал пару новых песен, но я пока не уверен, что что-то из этого мы будем исполнять. Декан вообще предложил выступить с чем-то вроде интерпретации «Гаудеамус игитур», но, мне кажется, из этого бы вышла какая-то полная херня. — Серьезно? — не может сдержать смех Уджин, и вслед за ним Хенджин с Сынмином. Атмосфера наконец улучшается, и Феликс осознает, что благодарен брату за то, что познакомил его со своими приятелями, так как сам бы наверняка постеснялся завести разговор первым. И с этого момента, именно со знакомства, а не с момента начала учебы, первокурсник понимает — его студенческая и незабываемая, как говорят, пора дала свой старт. Третья пара протекает еще скучнее предыдущих двух, поэтому Феликс неожиданно вспоминает наставление Чана: — Ликс, у тебя есть неделя на то, чтобы собрать толпу на нашу тусу. Но это не значит, что тебе надо перезнакомиться со всем универом. Поговори минимум с пятью-семью людьми и скажи им, чтобы позвали своих друзей. Это проще чем кажется, потому что студенты слетаются на такие мероприятия, как мухи сам знаешь на что. И да, пусть с пустыми руками не приходят. Моих финансов не хватит, чтобы набухать этих малолетних алкашей. В теории кажется легко, но Феликс вообще не представляет, как правильно начать диалог. В его воображении это выглядит, по правде сказать, убого: «Хей, мой старший брат зовет первокурсников побухать у нас дома! Ты как? Кстати, принеси с собой соджу, а лучше сразу водяру, а с запивоном мы сами разберемся. И друзей зови! И пусть они тоже водки закупят. Ой забыл спросить, а как тебя звать то? Хотя думаю, что, когда увижу тебя пьяного в обнимку с моим унитазом, ты пожалеешь, что назвал мне свое имя». Отлично, Феликс. Похоже, ты провалился, не успев начать. — Ли Феликс? — сидящий рядом незнакомый парень каким-то странным вопросительным тоном произносит его имя. — Это твое прозвище? Рэперское погоняло или как? — Вообще-то это мое имя, — настороженно отвечает Феликс и тут же спрашивает: — Откуда ты меня знаешь? — Посмотрел, как подписан твой блокнот, вот и спросил, — отвечает тот, бережно протирая неизвестную для Феликса штуку, которая, предполагает он, судя по виду является частью фотоаппарата. — Ты иностранец, что ли? — Да, я австралиец. Переехал несколько лет назад. — Круто. А я Хан Джисон, — представляется сосед. Ого, оказывается, знакомиться не так сложно, если опустить факт, что инициатива была вовсе не за Феликсом.  — Что это? — не стесняется спросить он, указывая на ту вещицу, с которой так аккуратно обращается новый знакомый. — Бленда. Купил недавно новый фотоаппарат. Если родители узнают, что оставшиеся деньги я потратил на нее и новый штатив, то убьют меня. — Ты фотограф? — Ага, — рот Джисона растягивается в довольной улыбке. — И как теперь ты будешь жить без денег? — Походу буду питаться одними бич-пакетами. А в универ, к сожалению, придется пешком топать. Зато прогуляюсь, свежим воздухом подышу, фотографий может наделаю. Во всем нужно видеть плюсы. Я это называю — приятное с полезным. «Да уж, странный тип», — промелькивает в голове у растерянного Феликса. — Мой старший брат собирается устроить у нас дома что-то типа вечеринки в честь посвящения первокурсников. Не хочешь прийти? — наконец выполняет возложенную на него важную миссию. — Круто. Я за любой движ. Когда и куда приходить? — сразу же соглашается Джисон. — Через неделю. Скину тебе адрес. Можно позвать друзей. Я бы даже сказал, что нужно. — Я бы с радостью, но пока у меня тут нет друзей. Но если заобщаюсь с кем-нибудь, то обязательно предложу. «Блин, придется еще с кем-нибудь знакомиться», — Феликс удрученно прокручивает разные варианты, как это сделать быстро и без лишних хлопот, а также мысленно благодарит родителей за то, что дали ему имя, которое привлекло внимание Джисона. — Кстати, если захочешь меня найти, я с факультета изобразительного искусства, — сообщает он, чем снова вызывает у Феликса недоумение. Что Джисон забыл не на своей паре с чужим факультетом? — Мне в первый же день повезло столкнуться с окном в расписании, а шататься полтора часа по универу так себе, когда везде бегают эти активисты и заставляют вступать в какие-то непонятные кружки по интересам. А тут аудитория огромная, поэтому вероятность, что меня кто-то заметит, мала. Вот так я тут и оказался. — Почему ты не хочешь никуда вступать? — интересуется Феликс. — Я вообще хотел бы работать в университетской газете в качестве фотографа. Но я пока не узнал, как туда попасть. — Ну, думаю в этих коридорах ты их обязательно найдешь, — искренне желает обладатель необычного имени, может, даже... счастливого? Феликс весь вечер ждет Чана. К брату имеется весьма много вопросов. И за ужином он находит момент, чтобы их задать: — Хен, кто такой Чанбин? — прямо в лоб выдает младший. Прямо общаться один на один уже стеснения не вызывает. — Да так, неприятный тип из универа, а что? — Чан не придает особого внимания его словам, продолжая уплетать лапшу, параллельно листая тик-ток. — И все? Вы с друзьями весь перерыв о нем говорили, а ты теперь отвечаешь на отъебись. — Ох, кто-то решил покопаться в чужом грязном белье, — ехидничает Чан, отрываясь от телефона. — Быстро учишься, малый. Чанбин одиночка, так скажем, паренек с весьма странными увлечениями, поэтому никто с ним не тусуется. Да и сам он не горит желанием с кем-то общаться, за некоторым исключением. — И что это за странные увлечения? — Ну, насколько я знаю, он рисует комиксы. Хотя я ни разу ни один не видел. И вообще я не знаком с ним лично. — Комиксы? Всего лишь? И что тут такого? — недоумевает младший и в то же время чувствует себя разочарованным. Воображение уже нарисовало какого-то безумца, который вероятно либо издевается над животными, либо даже людьми. — Рисует какие-то извращения? — Ну, возможно, — посмеивается Чан, чуть не подавившись едой. — Да прожуй ты уже, господи. — Сейчас, — звучит как «шешас». — Так вот, как я слышал, ему нравится тру-крайм, страшные истории про убийц, маньяков и всякий сброд. Говорят, в качестве прототипов персонажей он использует реальных людей, у которых понятное дело не спрашивал на это разрешение. Если слухи не врут. Сам он вроде никому не показывает свои... творения. — Хорошо, ладно… Это реально странно. Даже в каком-то смысле неправильно, — высказывает свое мнение Феликс. — Тогда что за фигня произошла между ним и Минхо-хеном? Почему он его так ненавидит? Нарисовал его в своем комиксе? — Я не думаю, что Сынмин и Минхо будут в восторге, если я тебе это расскажу. Но рано или поздно ты все равно узнаешь. Да, Чанбин рисовал его, а потом отшил. — В смысле... отшил? — не догоняет Феликс. — Ликс, ну тут то уже можно сложить два и два. Минхо был влюблен в Чанбина, но закончилось все это пиздец как хуево. И все-таки гейские шутки оказались вообще не шутками. Класс.