nxt 2 u

Этим утром чей-то телефон просто разрывается от уведомлений. В ходе уборки после громкой вечеринки Хенджин замечает его, лежащего на столе около ноутбука Чана. Он предполагает, что айфон забыл кто-то из гостей, но позже, узнав темно-синий чехол, вспоминает, что эта вещица принадлежит Минхо. «Ну, хоть телефон не разъебал», — Хенджин берет его, и в этот момент приходит несколько новых сообщений или, если выразиться точнее, одно, написанное урывками. Младшая сестра Минхо никак не могла достучаться до брата: «Оппа». «Ты гребаный алкаш». «Объясни». «Мне». «Что это за фигня?!!!??!» К последнему сообщению прилагается ссылка на видео на ютубе, на которую Хенджин, не раздумывая, нажимает. Вряд ли Ли Чеен в такое время и с таким текстом могла прислать Минхо новый клип какой-нибудь кей-поп группы. Хотя количество просмотров данное видео успело набрать настолько внушительное, будто на нем и правда были айдолы. «Горячие корейские парни совершили каминг-аут прямо на вписке смотреть онлайн без смс и регистрации!!!» «Кто додумался до такого дебильного названия?!» Минхо снова умудрился стать звездой интернета, но теперь в более крупных масштабах. И пока даже не подозревал об этом, мирно отсыпаясь в спальне Чан-хена. На него злились все, но никто не горел желанием его будить, дабы продлить период времени, когда он не доставляет никому проблем. Но появление этого видео доказало им, что последствия могут быть куда хуже, чем сам факт безрассудства Минхо. За такой короткий промежуток времени оно каким-то образом успело добраться до ученицы старшей школы, которой пришлось узнать в лице пьяного легкомысленного парня своего старшего брата. Интернет действительно страшная вещь, в очередной раз подмочившая Минхо репутацию, но нужно признаться, что изначально он подставил себя сам. И — о боже — Хенджин был готов проклинать этот настолько тесный мир — почему именно его старому знакомому было суждено стать вторым героем короткого, но уже довольно популярного в ютубе ролика? После нескольких просмотров не осталось никаких сомнений в том, что это был Хан Джисон. Они, честно говоря, никогда не были близкими друзьями, не особо тесно общались и учились в разных школах, но в детстве проводили немало времени вместе, так как отец этого парня был начальником отца Хвана. Поэтому в доме Хенджина периодически устраивались ужины для обсуждения рабочих моментов, и по настоянию мамы ему приходилось развлекать сына босса, и не дай бог не угодить мальчику, рожденному с золотой ложкой во рту. Но Джисон на удивление никогда не вел себя избалованно, наоборот родители во многом его ограничивали. Он очень рано научился рисовать и был совершенно не способен к учебе, отец-бизнесмен никогда не хвалил сына за творчество, запрещая тратить деньги на всякую, по его словам, девчачью ерунду. Но потом все стало еще хуже — Джисон начал увлекаться фотографией, тратя огромные деньги на качественные камеры и нужное профессиональное оборудование, несмотря на то, что ему было всего лишь четырнадцать лет, и тогда отношения с семьей окончательно испортились. После этого на ужин в дом Хенджина Джисон больше никогда не приходил, и, пока отец братьев Хван всячески поощрял сыновей за успехи в учебе, Хан-старший ни словом не обмолвился о своем ребенке, будто его никогда и не существовало. Наверное, Джисон считал, что Хенджин относился к нему предвзято, но на самом деле тот просто не знал, о чем теперь можно с ним поговорить, поэтому после того случая они перестали общаться так же хорошо, как в детстве, да и поддерживать связь вовсе. Бывали случаи, когда они где-нибудь пересекались, но дальше обычного скупого приветствия никогда не заходило. Хенджину было неизвестно, как сложилась его жизнь в дальнейшем, и для него было немного неожиданно, что Джисон поступил в тот же университет, что и он. Хенджин даже представить не мог, что их новая встреча пройдет именно так, невзирая на то, что до просмотра видео он не узнал своего давнего друга. Неудивительно — в тот момент все мысли были совершенно о другом. — Пожалуйста, не говори мне, что это именно то, о чем я думаю, — Сынмин возвращается в дом после того, как выбрасывает мусор, и, услышав знакомые звуки вчерашнего шума, доносящихся из чужого телефона, сразу понимает, что к чему. После праздника объем уборки оказался больше, чем ожидалось, поэтому пришлось избавляться от грязи в несколько заходов. К тому же, пока что этим занимались только они вдвоем, так как Чан-хен, Феликс и, к счастью, Минхо, все еще спали, а Уджин-хену пришлось уйти на тренировку, несмотря на что, что сейчас было утро субботы. У спортсменов нелегкая жизнь, поэтому Уджин не стал вчера пить вообще, что в итоге сыграло им на руку, когда Минхо опять начал творить невесть что. — Посмотри, — Хенджин протягивает другу айфон и снова нажимает на воспроизведение. — Пиздец, почему он такой идиот?.. — Сынмин шокировано комментирует увиденное. — Откуда оно у тебя? — Не поверишь, сестра Минхо скинула. — Чего блядь?! — резко реагирует он. — А она его как нашла? — Не знаю. Может и ей кто-то прислал. Но это не самое интересное, — внезапно добавляет Хенджин, от чего Сынмин хмурит брови и с опаской смотрит на друга. — Не узнаешь никого? — спрашивает, в определенный момент поставив видео на паузу. — В смысле? — Сынмин внимательно рассматривает кадр, но так и не догадывается, о ком говорит его друг. — Ты знаешь этого парня? — он пальцем указывает на человека, которого Минхо впоследствии поцеловал. — Да. До моего пятнадцатилетия или шестнадцати… Не важно, короче. Ты помнишь, раньше на мои дни рождения приходил мальчик, сын начальника моего отца? Хан Джисон. — Которому запрещали носить с собой камеру? — припоминает Сынмин, и Хенджин молча кивает. — Он не сильно изменился, но если бы ты не сказал, я бы не понял, — парень снова обращает взгляд на экран. — Я тоже сначала не узнал его, но на сто процентов уверен, что это он. — И что заставило Минхо лезть к нему целоваться? — Судя по тому, что Минхо искал Чанбина, — рассуждает Хенджин, — он, наверное, хотел заставить того ревновать. — Возможно, — соглашается Сынмин, но все равно не до конца осознает суть данной ситуации: — но неужели он думал, что Чанбин начнет ревновать его к рандомному парню? — Это странно… Но что если… Если Джисон как-то связан с ним? Сынмин молчит, размышляя об этом, как вдруг, хлопком соединив свои руки, выдает: — Вспомнил! На репетиции Минхо сказал, что видел Чанбина с каким-то парнем фотографом, и тот якобы знаком с Феликсом… Логическая цепочка начинает выстраиваться, но от этого легче не становится. — Вы уже видели, да? — Феликс, услышав их разговор, спускается по лестнице, а потом, осмотрев первый этаж, негромким голосом добавляет: — Ну и срач же тут… — Ты про видео? — уточняет Хенджин, хоть и без этого прекрасно понимает, какая проблема сейчас наиболее актуальна. — Ага, — подтверждает он. — Где ты его нашел? — Джисон скинул, — отвечает младший и считает нужным добавить: — Это тот, кого Минхо поцеловал… Имя, произнесенное Феликсом, доказывает, что Хенджин не ошибся в своих предположениях: — Значит, я не обознался… А ты его откуда знаешь? — Познакомились в универе. — Вы вместе учитесь? — спрашивает Сынмин. — Нет, он с факультета искусств. — Чанбин тоже оттуда… — Точно. Феликс, Джисон что-нибудь говорил тебе про Минхо? — Хенджин входит в режим детектива. — Нет. Я не думаю, что они вообще знакомы, — сразу же уверенно отвечает он. — Почему? — Ну, вчера я встретил Минхо-хена в коридоре, и потом ко мне подошел Джисон, мы поговорили немного, а когда он ушел, хен начал расспрашивать меня о том, кто этот парень и как я с ним познакомился. — Я же говорил, — вставляет Сынмин, тяжело вздохнув. — Подожди, — внезапно настораживается он, — а с Джисоном был еще кто-нибудь? — Был, — от чего-то нерешительно произносит Феликс. — И Минхо на него не кидался? — Нет, — протягивает младший, явно посчитав этот вопрос странным. — Да ладно, — не веря своим ушам, громко произносит Хенджин и обращается к лучшему другу: — Если ты хочешь сказать, что это был Чанбин, то не может такого быть, что Минхо так просто спокойно стоял и смотрел на него. — Не знаю, Чанбин это или нет, — встревает младший, замешкавшись, — но так и было. Могу сказать только, что Минхо-хен занервничал. Я это сразу заметил, когда он начал задавать мне вопросы про Джисона. Но про второго парня он ничего не говорил, — Феликс рассказывает, как все было. — Я пытался найти Джисона после того, что случилось, но позже он написал мне, что ушел домой. Как тяжело понять, что толкает Минхо на эти дурацкие поступки — алкоголь, ненависть, любовь? — а больше всего Хенджина бесит то, что его друг полностью осознает на что идет, в то время, как он сам даже в себе не может разобраться. Минхо лежал на полу и плакал. Вот так просто взял и заревел, беззвучно, больно, но ощутимо для всех. А они, растерявшись, смотрели на него и не знали, что сказать, разрывались между ударить и успокоить. Он вызвал такой сильный резонанс, что до сих пор было слышно, как студенты внизу не могли отойти от произошедшего: шумели, смеялись и даже пытались позвать парня обратно. Минхо пошел на обман, чтобы устроить это нелепое представление, но друзья все равно снова выручали его, поражаясь своему собственному терпению. — Минхо… — робко обращается Сынмин. — Может ты лучше на кровать ляжешь? — Бесполезно, он в стельку пьяный, — произносит Уджин-хен. — Давайте сами, — самый крепкий и трезвый из них подходит к Минхо и помогает ему подняться. Тот совсем не стоит на ногах, поэтому без поддержки старшего точно бы свалился. Еще десять минут назад Минхо без малейших усилий завел толпу, а потом грубо расталкивал друзей, пытающихся его остановить. В конце концов они сумели снова затащить его обратно в комнату Чан-хена, где тот в итоге перестал противоборствовать и без сил упал на пол. Никто не знал, что и сколько Минхо выпил, но эффект, мягко говоря, наблюдался отрицательный. А то, что он внезапно начал плакать, окончательно сбило с толку. Жалел ли этот негодник о содеянном, или же ему просто было хреново от алкоголя, отравившего разум и тело? — Ему лучше поспать, — будто за всех говорит Хенджин. Решения лучше сейчас и не придумаешь. — А вдруг он хочет воды? Или ему нужно какое-нибудь лекарство?.. — Сынмин постоянно злится на Минхо, сейчас максимально, но все равно умудряется оставаться самым заботливым другом. Как же это было на него похоже. — Как видишь, он ничего не просит. — Боже упаси, ну и дебил… Он меня в могилу сведет своими выходками. Минхо все продолжает тихо всхлипывать, совсем не обращая внимания на остальных. Он выглядит так несчастно, что Хенджину становится невыносимо жалко на это смотреть. Попросту пропадает желание критиковать его. В то же время очень странно осознавать то, что по щекам парня и правда текут слезы. Наверное, это был первый раз, когда Хенджин, да и все в этой комнате увидели у него проявление подобных чувств. Минхо бывал перед ними любым: веселым, злым, печальным, безрассудным, по-настоящему добрым и понимающим, порой откровенно глупым и жутко бесячим, но горько плачущим — никогда. Вскоре Чан-хен вместе с Феликсом уходят вниз, в самое пекло, так сказать, где, благодаря недавней сенсации, мероприятие стало более оживленным. «Животные», — Хенджин раздражается, когда до слуха которого доходят чужие радостные вопли. — Это как-то неловко, — признается Уджин-хен, наблюдая за Минхо. — Может оставим его одного, пусть успокоится и поспит? — Его нельзя просто так бросить, — настаивает Сынмин. — Уходите, — Минхо наконец-то что-то говорит, точнее мямлит. — Но… Ты сам должен понимать, что теперь тебя опасно оставлять одного, только не обижайся. — Ладно, — на удивление спокойно соглашается он. — Пусть останется кто-то один. Поговорить хотя бы будет с кем… Хенджин знает, что самоотверженный по своей природе Сынмин сразу же вызовется на место сиделки, но ему так не хочется видеть всех этих людей внизу, не говоря уже об отдыхе в жутком балагане. Поэтому Хенджин решает сделать это раньше, тем самым избавив себя от не желаемого возвращения на тусовку. — Я останусь, — взгляд Хенджина твёрд и убедителен. — Все будет нормально, — заверяет он, хотя никто в доказательствах и не нуждается. Особенно Сынмин, безоговорочно доверяющий лучшему другу. Он не хочет уходить. Это видно. Но Уджин-хен, похлопав друга по плечу, ведет его вслед за собой. — Хочешь ударить меня, да? — спрашивает Минхо, когда они с Хенджином остаются вдвоем. — И как ты угадал? — саркастично отвечает тот. Нет, ударить его как раз-таки хочет, но сейчас весьма не подходящий момент. — Недавно ты был так воодушевлен, особенно, когда мы ехали в машине, а теперь плачешь тут как девчонка. — Хах… — совсем невесело выдавливает из себя он. — Зачем ты сделал это? — У меня был план, — «кошмарный план». — И вообще, что ты хочешь от пьяного в говно человека? — Минхо пытается оправдаться. — Хорошо, что ты хотя бы это осознаешь, — не спорит с ним Хенджин и после недолгой паузы задает личный, но очень волнующий его вопрос: — Отчего ты плачешь, Ли Минхо?.. Он молчит. Может размышляет, может стыдится признаваться. — Ты любишь кого-нибудь? — вместо ответа друг задает вопрос, который приводит Хенджина в замешательство: — К чему это? — Просто ответь. — Нет. — Это все из-за старшего брата? — У тебя уже началась фаза, когда ты много пиздишь? — Хенджин нервничает и резко отходит от темы. — А как же Сынмин? — этот чертов Ли Минхо знал, за какие ниточки потянуть, словно нахватался от Чанбина. — Что, Сынмин? — Он тебе нравится? — не стесняется парень. Когда ты пьян, то уже не отдаешь себе отчет о своих словах и действиях — произошедшее несколько минут ранее служило тому подтверждением. Но рядом с друзьями Минхо и в трезвом уме был довольно открытым. — Он мой друг, — отрезает Хенджин, а в голове снова и снова, вопреки желанию, проигрывается сцена того злосчастного поцелуя у стены, от которого, честно говоря, немели ноги и кружилась голова. Так напоминает состояние алкогольного опьянения, чертовски приятного опьянения от губ лучшего друга… Хенджин безуспешно старался отречься от всех этих мыслей и ради, казалось бы, горячо желаемого одиночества заперся не только в своей спальне, но и внутри себя, отключил телефон не потому, что не хотел читать сообщения, а потому, что знал, что не сможет удержаться, чтобы не ответить. Но Сынмин… — Сынмин любит тебя. Как же это было на него похоже. — С чего такая уверенность? «— …Я в тебя влюблен». …Сынмин снова ворвался в его жизнь, хотел вылечить искалеченную душу, для которой давно стерлась грань между любовью и похотью, между братом, лучшим другом и любовником. Нет, для Хенджина этой грани никогда не было, он ее попросту не знал. Может Сынмин и мог спасти его, но Хенджин не дал ему и шанса, он не хотел, чтобы его противоречивые чувства смешались с ненавистью к брату, не мог представить, что все, что пережило это грешное и ненавистное тело, может случиться с Сынмином. Это казалось ему ненормальным, разве лучший друг достоин всех этих страданий? Тем поцелуем, холодным и бесчувственным, Сынмин поставил точку на губительных для них обоих отношениях, но Хенджин не испытывал облегчения, ведь он привык быть зависимым от неправильных вещей. Но его друг не должен жить с этим бременем, поэтому теперь Хенджину придется делать вид, будто все это было огромной иллюзией. Ему суждено бороться с этой грязью в одиночку, не позволить ей распространиться еще дальше, запачкав невинного человека, лучшего из всех, кого встречал Хенджин в своей жизни. — По нему видно. Я думаю, я его понимаю. Они никогда не обсуждали подобные темы лично, но Минхо говорит так уверенно, что Хенджин не может придумать, что ответить ему в противовес. Может пьяный парень не был таким догадливым, а Сынмин ненароком обо всем проболтался — все эти мысли крутились в голове, но он доверял своему лучшему другу, и если бы сейчас решился спросить об этом прямо, то рисковал выдать их обоих. — Да тебе надо было на психолога идти, а не музыкой заниматься. Понимаешь потому, что сам в кого-то влюблен? Неужели все еще любишь Чанбина? — Не знаю. — Как можно полюбить такого, как он? Как можно переспать со своим собственным братом? — Сердцу не прикажешь. Желанию тоже. — С каких пор ты такой честный? — Хенджин насмешливо фыркает, не ожидая, что их разговор зайдет так далеко. — Можешь считать меня полным придурком, но он научил меня этому. Чанбин, — видно, как тяжело ему дается произнести это имя, — увидел меня настоящего, я будто стоял перед ним абсолютно голым. Но он разглядел только самые ужасные мои черты, он понял, что на самом деле я слабак, напыщенный мудак, который зачем-то старается доказать обратное не только всем остальным, но и себе самому. А он даже не знал про мое хреновое детство, про моего урода отца, про драки. Именно он заставил меня открыть глаза на то, что я гребаный гей, что я всю жизнь всех обманывал, что мой образ плохого парня, который всем нравится — лишь следствие дебильного комплекса неполноценности. Рядом с ним я не хотел притворяться… — он резко останавливается, но через пару секунд продолжает: — Нет, не так… Я не мог притворяться. Но за то, что он сделал, я не скажу ему «спасибо», ведь первый человек, кому я раскрылся, просто использовал меня… Отчего ты плачешь, Ли Минхо?.. Отчего плачет Хенджин? Отчего плачем мы все? — Сынмин-хен, Хенджин-хен, — Феликс обращается к старшим, пытаясь выглядеть уверенно, но они чувствуют его волнение, — вы можете рассказать мне про Минхо-хена? И про Чанбина… Чан-хен не очень хотел говорить об этом, считал, что вам это не понравится, но вы лучшие друзья Минхо, и я подумал… — Ты хочешь узнать о том, что случилось в прошлом году? — понимает младшего Сынмин. — Угу, — Феликс кивает, выражение лица у него такое, словно он в чем-то провинился. Похоже, ему неудобно об этом спрашивать. Какие же они разные с Минхо, который совершенно ни о чем не задумывается. Или он просто делает вид? — Если вы тоже не хотите это обсуждать, то я пойму и не буду злиться… — робко продолжает младший. Хенджину думается, что это выглядит в какой-то степени мило. Но спрашивает тот совсем не о милых вещах. — Я считаю, что лучше начать с тех времен, когда мы с Минхо познакомились, — заявляет Хенджин, присев на диван, на котором еще несколько часов назад люди бесцеремонно веселились, а сейчас полностью растерянные парни собираются поведать о несладкой жизни своего несчастного друга. Своим действием Хенджин дает понять, что рассказ может конкретно затянуться. — Почему? — Сынмин озадаченно смотрит на него и, будто демонстративно, садится на другой конец дивана, подальше от Хенджина. Может парень выдумал эту глупость, но в любом случае один из них точно чувствует себя неловко, хоть и не показывает. Феликс размещается в кресле напротив, чтобы видеть обоих хенов, которые уже готовы начать свою историю. — Потому что, если мы расскажем только про тот случай, это будет в корне неверно. Чтобы Феликс понял, почему Минхо так себя ведет, следует сначала рассказать о нем самом. — Наверное, ты прав… — В общем, — Хенджин смотрит на Феликса, в чьих глазах от интереса чуть ли не огонь разгорается, — ты уже прекрасно понял, что у нашего Минхо очень буйный характер. Мы познакомились во втором классе средней школы, до этого я уже дружил с Сынмином, и мы знали, что в параллели есть ученик, который очень любил устраивать драки. Но как оказалось в итоге, «хулиган» не было его клеймом, а скорее… — Гордым званием, — подбирает за него слова Сынмин. — Да, — Хенджин кивает в ответ. — Он был местным плохим парнем, от которого все девчонки тащились. — Не все, — тихо добавляет Сынмин. Хенджин, конечно, понимает, что он имеет в виду, но комментировать сказанное не собирается. — Минхо дрался только с теми, кто обижал слабых, короче говоря, с настоящими хулиганами. Учителям, понятное дело, пофиг, кто прав, а кто виноват, поэтому никто не делал ему поблажек, его ставили наравне с этими тупыми идиотами. Мы тоже так думали, но когда Минхо стал учиться вместе с нами, то поняли, что он вообще не похож на хулигана. Он хорошо учился, профессионально занимался танцами и каким-то образом притягивал к себе людей, хоть и раздражал иногда. — У него была харизма, — Сынмин снова дополняет чужие слова. — Я начал общаться с ним, когда нам задали совместный проект по биологии. Меня как ответственного старосту поставили в пару с самым проблемным учеником. Но я не знаю, почему учитель так посчитал, ведь, мне кажется, Минхо разбирался в биологии лучше, чем я. Или он рассчитывал, что я в случае чего смогу от него защититься?.. В общем, учебой мы занимались у меня дома… — Учебой ли?.. — Хенджин сам не знает, почему у него вылетает эта фраза. Сынмин от этого тут же бесится, бросая на парня укоризненный взгляд: — Ты еблан? — Извини, — сухо отвечает он, — продолжай. — Проект мы делали у меня, потому что он сказал, что к нему домой идти нельзя, но об этом потом… Мы разговорились, я понял, что он так-то парень неплохой и заметил, что, несмотря на всю его популярность, он был одинок, друзей у него совсем не было. Поэтому я предложил ему стать моим другом. Сначала он как-то настороженно к этому отнесся, но потом начал хорошо общаться не только со мной, но и с Хенджином. Отныне нас стало трое, но Минхо все равно оставался для нас загадкой. А теперь вернусь к тому, почему он не хотел пускать к себе домой… Как-то мне нужно было зайти в учительскую, и, пока я ждал нашего классного, случайно подслушал разговор завуча с нашей математичкой, которые как раз обсуждали Минхо. Они говорили о том, что его отец поднимал руку на него и его мать, только сестру не трогал, потому что Минхо мог ее защитить. Я тогда был в шоке, честно говоря. И тут до меня дошло, что у Минхо было слишком много побоев и синяков, хотя он не дрался ни с кем настолько регулярно, чтобы они не успевали заживать. — Он как будто пытался скрыть их, получая новые. То есть хотел, чтобы все думали, что эти раны оставались от школьных драк, — предполагает Хенджин. — Минхо часто сильно избивали, но он все равно всегда держался до конца, даже когда это было напрасно. Видимо, семейные проблемы закалили его. Феликс был внимательным слушателем — не перебивал, но периодически бубнил себе под нос что-то вроде «ого», «ага», «капец», «оу». В особенности он ждал часть про Чанбина. — …Но был один случай, — Сынмин, осекшись, переводит взгляд на Хенджина, по виду которого ясно, что он сразу сообразил, о чем собирался рассказать друг, — когда Минхо конкретно досталось. Самые отбитые имбецилы нашей школы решили проучить его, напали на него вдвоем со спины, и один из них хотел долбануть его какой-то железкой, но Минхо прям-таки оказался везунчиком, потому что я стал свидетелем этой драки до того, как его ударили. — Везунчиком?! — Хенджин, неожиданно взревев, возмущается. — Тебя же просто тоже избили, идиот! — Если бы я не появился, то Минхо досталось бы еще больше, может его бы уже не было с нами, — раздраженно произносит Сынмин, на что тот в ответ закатывает глаза. «Какой же ты благородный» — проскакивает мысль у Хенджина. Это объяснимо, так как тогда он не слабо перепугался за него. — Эти придурки просто переключились на меня, и потом мы с Минхо смогли убежать. Он хотел отомстить им, за себя и за меня, но я не позволил, потому что соперники были конченными аморалами, им было плевать на то, как сильно они могут нас покалечить. — Сначала я подумал, что Минхо подрался с ним, даже собирался сам его отпиздить, но Сынмин не мог оставить на нем такие ссадины. — Как тебе вообще могло такое в голову прийти?.. — недоумевает Сынмин, хмурое лицо которого даже не поворачивается в сторону друга. Хенджину хочется воскликнуть: «Я просто волновался за тебя, болван!», но в итоге он считает, что это будет лишним. — Минхо весь день был как на иголках, после драки так вообще, и почему-то именно в этот момент я задал ему вопрос, который взбесил его еще сильнее: «Почему ты себя так ведешь? Это все из-за твоего отца?». Его глаза налились кровью, я никогда не видел его в таком страшном гневе, даже когда он дрался. Он накричал на меня, начал спрашивать, откуда я узнал про это, обвинил в том, что я подружился с ним только из жалости, но естественно все было совсем не так… Этот дурак даже слушать меня не стал, просто свалил и не хотел со мной больше общаться. Хотя через некоторое время все-таки одумался, дал мне объясниться, и мы помирились. Но я никогда не забуду, как он смотрел на меня тогда, как ужасно злился и наорал, можно сказать, без причины. — Мораль — не нужно жалеть Минхо, он это больше всего ненавидит, но иногда без жалости на него и взглянуть нельзя. Главное — не показывай это ему, иначе рискуешь быть покрытым матом. — Вот такой он у нас типа супергерой с трудным характером, — подводит итог Сынмин. — Думаю, нужно быстрее перейти к Чанбину, пока Минхо не проснулся и не услышал. Хенджин кидает взгляд на Феликса, который с головой окунается в эту историю, старается прочувствовать ее, понять Минхо. Младший устал от этих загадок и, наверное, был не против сделать что угодно, лишь бы главный герой повествования все еще был в отключке. — По факту мы понятия не имеем, откуда этот чертов Со Чанбин взялся, но он ахренеть как сильно потрепал нервы не только Минхо, но и всем нам, — Хенджин переходит к так называемой второй части их рассказа. — Он появился буквально из ниоткуда, а Минхо как последний дурак в него влюбился.

***

Самый первый вирусный ролик на ютубе — корейский. Джисон никогда не думал, что сам станет героем подобного. Распространился данный контент, конечно, только в узких кругах, но пугающие «7 156 просмотров» под названием видео заставили поволноваться даже такого человека как Хан Джисон. Сколько прошло часов? Двенадцать?.. Четырнадцать?.. А что будет, когда минуют сутки? Этот парень — нечто. Нечто, умеющее невероятно ахуенно целоваться, замечает Джисон. Спасибо тебе, Ли Минхо, чье имя он узнал из комментариев к видео, за внезапный сюрприз. Эта ситуация была такой странной, абсурдной и в то же время забавной, но Джисон совершенно не удивлялся тому, что его первый поцелуй был именно таким. Всю жизнь парня клеймили чудиком, не похожим на других, значит, и эти вещи не должны быть такими, как у всех. Может Джисон мечтал о том, чтобы какой-то сумасшедший, но чертовски красивый парень в пьяном бреду поцеловал его прямо в разгар типичной, по крайней мере до этого момента, алкогольной вечеринки. Он не боялся того, что скажут окружающие, ведь он привык быть ячейкой вне общества. Если первый поцелуй случился таким образом, то как пройдет его первый… «Хан Джисон, ты сходишь с ума?» — назойливые воспоминания, вылившиеся в непонятного рода фантазии, сопровождают каждую мысль парня, который в данный момент уверенным шагом направляется к дому своего друга. ...Друга, которому было бы неплохо объясниться. Почему такой бесподобный парень так отчаянно выкрикивал его имя? Почему он искал именно Чанбина? Чанбина, который жил в своем собственном дарк мирке и не любил напоминать кому-либо о своем существовании. — Открывай, хен! — Джисон звонил, писал сообщения, стучал в дверь, но в ответ — абсолютно ни хрена. — Да хватит уже игнорировать меня, я знаю, что ты там! И шестое чувство действительно не подводит. — Ты придурок, нахуя так рано приперся? — сонный Чанбин все-таки открывает дверь после многочисленных попыток Джисона разбудить его. — Совсем уже? Уже три часа дня, — парень кидает взгляд на левое запястье, на котором красуются любимые наручные часы. — Кто в такое время спит? — Я, очевидно, — недовольно бурчит тот, лениво протирая глаза. — Может ты пока сходишь умоешься? — Ты думаешь, я тебя впущу? — У меня к тебе вообще-то миллион вопросов. — Я слов в жизни столько не произносил, сколько у тебя вопросов. Ладно, заходи, — в итоге сдается старший, и Джисон, внутренне ликуя, входит в квартиру, в которую уже, как помнится, приходил однажды. К слову, здесь практически ничего не поменялось, только стало более пусто, что ли. — Хен, твои родители куда-то уехали? — Джисон задает свой первый, но ранее незапланированный вопрос, как только Чанбин возвращается из ванной, приведя себя в более-менее презентабельный вид. — В Пусан, по работе, — коротко отвечает он, поставив чайник. — Мне зеленый чай с мелиссой, пожалуйста. — Ты ахренел? Я кофе себе завариваю. — Похоже, ты не знаешь, что такое гостеприимство. — Похоже, ты не знаешь, что я тебя не приглашал, — как всегда последнее слово остается за хеном. — Ну и где твои миллион вопросов? — Думаю, ты уже догадался, о чем они будут. — Да, и знаешь, — его тон становится более недовольным, — мне как-то не хочется на них отвечать. — Значит, ты видел то видео… Чанбин неожиданно поперхнулся: — Кто-то серьезно это выложил? — В смысле?! — негодует Джисон. — Ты что, был там и все видел? Я тебя весь вечер искал, думал, ты свалил, а ты… Тебя как бы звал тот парень, все звали, почему ты не пришел? Где ты шлялся? Даже не сказал и не написал мне ничего после! Издеваешься, что ли? И вообще какого хрена ему понадобился ты, а досталось мне? Кто он такой? — у него и впрямь много вопросов, которые вылетают один за другим, и Чанбин-хен очень нервно реагирует на каждый из них. — Тот, из-за кого у меня дофига проблем. Прицепился ко мне и до сих пор не может отстать. Настырный кретин… Тебе просто не повезло попасть под горячую руку. — То есть ты хочешь сказать, что изначально этот подарочек предназначался тебе? — Да не дай Бог. — Объясни уже нормально, почему Минхо-хен искал тебя. — Минхо-хен? — его лицо неприятно морщится, направляет на Джисона недоуменный взгляд. — Он в меня… — старший юлит, с трудом подбирая слова. — Влюбился. Ну или был влюблен. Думай как хочешь. Почему-то эта фраза вызывает у Джисона неконтролируемый смех: — Ага, — издевательски произносит он, — ты страну в прошлой жизни спас, что ли, чтобы нравиться таким красавчикам? Хотя… ты маленький и поэтому милый, в особенности, когда ругаешься. — Я не милый! — тут же отрезает Чанбин. — А ты ненамного выше меня, к тому же я старше, так что заткнись и катись в задницу со своими расспросами. — Не уйду я никуда, пока ты не расскажешь, каким неведомым образом в тебя мог кто-то влюбиться, и почему твой поклонник поцеловал меня у всех на глазах. — Не знаю я, почему он это сделал, а влюбился он в меня потому, что… — хен снова запинается и, прорычав очередное ругательство, пытается отшить Джисона: — Ни хрена я не знаю, отвали! — Ну, хе-е-е-ен, — жалобно тянет он, — я не верю в то, что у тебя нет никаких предположений на этот счет. Скажи хотя бы, откуда вы друг друга знаете, — все пытается вытрясти из него хотя бы каплю информации младший. — Айщ, — Чанбин закатывает глаза и напряженно достает из рядом лежащей пачки сигарету, — как ты меня задолбал. Не даешь спокойно выпить кофе. Расскажу тебе обо всем, что знаю, иначе ты не отвалишь, — хен подносит к губам сигарету и поджигает ее, в то время как Джисон довольно улыбается благодаря почти достигнутой цели. После первой затяжки Чанбин продолжает неприятный для него разговор: — Но сделаю это только с одним маленьким условием. — Ты считаешь, что у тебя есть право мне ультиматумы ставить? — возмущается тот, который, словно маленький ребенок уже не может терпеть. — Щас попросишь меня голым позировать для твоих рисунков… — Ты ебанулся совсем? — укоризненным тоном произносит Чанбин, резко прервав очередную затяжку. — Нет, у меня обычная просьба, которая никак на тебе не отразится. Ты получаешь инфу, а я приятный бонус. И все остаются в плюсе. — А если мне этой инфы будет мало?.. — Я могу тебе и номер его телефона дать, и адрес дома, и рассказать про места, где он обычно тусуется, и поименно назвать всех его друзей. Это звучит довольно заманчиво. — А размер члена назовешь? — усмехается Джисон, но Чанбин-хен как ни в чем не бывало равнодушно отвечает: — Могу и так. — Ты че, серьезно?! — Ну, судя по тому, как выглядели его штаны, когда… — Фу, хен! — останавливает его младший. — Выбирай уже: либо все, либо ничего. Джисону приходится сдаться, так как ничто, а точнее никто, в этом мире не вызывает у него больший интерес. Он отвечает, что такой расклад его устраивает, и надеется, что ему и вправду не придется делать что-нибудь тупое или даже мерзкое. — Сначала Минхо заинтересовал меня, но не в этом плане, он понравился мне в качестве перса для комикса, — начинает рассказывать Чанбин, потушив сигарету в пепельнице. — Я просто хотел нарисовать его, но непонятно нахуя заморочился, чтобы узнать его получше. Ну, а он… в итоге не я стал за ним сталкерить, а он за мной. Но при этом у него была девушка. Возможно, он так скрывал свою ориентацию. А мне это было не нужно вообще, и я не знал, что сделать, чтобы он от меня отстал. Я не хотел ни общаться с ним, ни рисовать его, а он написывал мне вечно, даже домой ко мне приперся, а потом открыто заявил, что влюблен в меня. И какого-то хрена у его тогда нынешней девушки оказался его телефон, и походу ей пришла в голову наитупейшая мысль прочитать чужие переписки… — И она прочитала его переписку с тобой? — догадывается Джисон. — Она ее не просто прочитала и узнала, что ее любимый парень — гей, она сделала скрины и от злости и ревности разослала всем знакомым в универе, а те в свою очередь разослали своим. Я естественно тоже очень быстро узнал об этом и решил, что нужно все это прекращать. Короче говоря, я встретился с ним и мы подрались. — Ты влюбил в себя парня и захотел его за это избить?! — неподдельно возмущается тот. — Это он собирался меня побить, — уточняет Чанбин, — и у него это получилось. Я, можно сказать, специально спровоцировал его: наговорил всяких ужасных вещей, оскорбил и признался, что использовал его, чтобы он считал меня мудаком и перестал думать, что я ему нравлюсь. Но я немного переборщил… И теперь он возненавидел меня вместо того, чтобы забыть обо всей этой херне, — заканчивает рассказывать хен и, пытаясь держать себя в руках, наливает себе «утренний» кофе. История ошибки молодости Чанбина взбадривает Джисона лучше любого кофе и вызывает в нем довольно противоречивые чувства. — Ебать ты дурак, хен, — осуждающе произносит он, сделав фэйспалм, но тот игнорирует упрек Джисона. — Я поведал тебе все, что ты хотел узнать, а теперь сделай мне одолжение и вали отсюда. — Что ты хочешь? — с опаской интересуется младший, который успевает морально настроиться на самое страшное, но все же искренне верит в то, что просьба друга будет соблюдать рамки приличия. — Я всего лишь хочу, чтобы ты познакомил меня с твоим новым другом. Ли Феликсом.