Терпеть его не могу!

Я возвращаюсь в общагу почти в одиннадцать. Крис теперь в кругу семьи, рядом Исин, тепло, уют и вкусные пирожки. Лечения лучше не придумаешь. Комендант на входе окликает и отдает записку: завтра явиться к ректору к девяти. Будет исполнено. Я благодарю и иду к себе. Хочется спать. Утром должна быть стандартная пробежка, и нам сильно будет не хватать пинков капитана. Бэкхен ныряет под одеяло, когда я почти засыпаю. Прижимается холодными пятками и привычно кладет голову на плечо. - Ни с кем не должно происходить столько дерьма за раз. Это слишком, - бубнит он, поправляя край одеяла. - А тут у всех все рушится. Лухан уходит, Крис пострадал, тебе придется раньше занять место капитана... - Небольшая пауза. - А тут я еще. - Не смей сравнивать себя и все остальное, - прошу я, отодвигая чужую челку и чмокая в лоб. - И формулировка "еще" вообще не уместна. - Хоть у Кенсу все отлично, - воодушевленно тянет Бэкки, меняя тему. - Его от телефона не оторвать, видел? Он там поселится скоро. - Должно же хоть кому-то везти, - выдыхаю я. Бэкхен обнимает крепче. Не все потеряно. Каковы шансы, что в этот сложный период ему нужен именно я? Не подушка для обнимания, а его альфа. Залезть в твою голову хоть раз - разве многого я прошу? Посреди ночи я просыпаюсь от того, что Бэкхен выскальзывает из-под моей руки. Аромат молока и ванили остается на подушке. Омега тихонько садится на краю кровати, вытирает влажный лоб и облегченно выдыхает. Отдай мне свои страшные сны. Я лежу и наблюдаю из-под ресниц. Ему нужно какое-то время, чтобы решиться лечь вновь. Он греет себя, растирает плечи ладонями и задумчиво следит за движением теней по полу. На фоне лунного света проплывающие облака рисуют целые картины. Я бы посмотрел на них вместе с ним, но внутренний голос подсказывает, что трогать Бэкхена не надо. Он имеет право обдумать что-то без моего участия. Сам с собой, спокойно, взвешивая все за и против. Я едва не выдаю себя, когда Бэкхен вздыхает и, чуть задрав край пижамной майки, прикасается к животу. Но всю мою надежду омега тут же душит в тонких пальцах, сжимая ладонь в крепкий кулак. Словно он способен собрать и выбросить то, что, возможно, живет внутри. Грустным взглядом он провожает очередное проплывшее облако и ложится обратно, поправив одеяло у меня за спиной. Я слушаю, как он засыпает, и прокручиваю в голове его слова о том, что ни с кем не должно происходить столько дерьма за раз. А мы близки к рекорду. Пока успокаивает только тот факт, что у Чонина с Чунменом хоть устаканилось все, а у Кенсу вообще какой-то конфетно-букетный период, и тот по смскам. Утром Бэкхен, как ни в чем ни бывало, провожает меня на тренировку. Целует в щеку на пороге и уходит к себе. Команда немного в растерянном состоянии встречает на крыльце. Быстро разминаемся и бежим три стандартных круга по территории. От Криса приходит сообщение: "Если вы все дрыхните, я надеру вам задницы". В ответ грозному капитану летит саркастичное: "Скажи честно, ты для этого будильник ставил?" И вдогонку: "Спи давай. Пост сдал - пост принял, помнишь?". Я прям чувствую, как горят уши. Тренировку назначаю на час: раньше начнем - раньше закончим. Ребята расходятся, подбадривая, мол, неплохо справился для первого дня. Вопрос в том, как справлюсь через неделю. Ректор Ким всегда в курсе событий. Больничный президента студенческого совета и по совместительству капитана баскетбольной команды, гордости университета, не может пройти мимо него. Поэтому он сразу переходит к делу. Он официально утверждает меня в роли капитана, проверив результаты сессии, и просит ответственно подойти к делу. Команды соперников, оправившись от сессий и карантинов, приедут в субботу. Первый матч пройдет во вторник, и никто не отменяет дружеские матчи до, во время и после соревнований. Выходить от ректора я собираюсь с головной болью. Слишком много дерьма, однозначно. - Чанель, вернись! - кричит ректор в закрывающуюся дверь. - D-12, я же не путаю ничего? - в руку ложится распечатанный листок и маленькая заламинированная карточка. - Твое место. Раз уж капитанство теперь твое. Я немного в растерянности смотрю на свой пропуск. - Эм... Если это выгоняет кого-то с места... - Нет-нет, - спешит успокоить господин Ким. - Один преподаватель уволился, и кое-что сдвинулось. Я даже, кажется, знаю, кого он имеет ввиду. - Лухан, - бурчу я под нос. Ректор Ким красноречиво приподнимает бровь. - Есть несогласные? Портить Лу характеристику не хочется, поэтому я поджимаю губы и молча выхожу из кабинета. И без меня дерьма хватает. Хорошо поставленным голосом мне желают удачи на новом посту. Иногда этот альфа не кажется мне таким уж идеальным. До обеда отношу кучу белья в стирку, разбираю почти пустую полку в холодильнике и убираюсь в комнате. Бэкхен стучит осторожно, а открыв дверь, вообще на цыпочках прокрадывается в комнату. Кенсу с Чунменом маячат за спиной моего омеги. - Посмотри, кого я тебе в гости принес, - умилительно щебечет Бэкки. Из выреза толстовки выглядывает бессовестная усатая морда Кренделя. Чунмен с Кенсу тихонько входят вслед за своим предводителем. - Гостей любят, - парирую я и киваю на котенка, - а с этим у нас немного напряженные отношения. - Это потому что ты к нему придираешься, - деловито заявляет Бэкхен, присаживаясь на диван. Бессовестная морда вылезает из выреза еще смелее. Эта зараза точно знает, когда на моей территории можно чувствовать себя вольготно. Пока мое солнышко нянчится с пушистым комком, комок чувствует свою защищенность и вседозволенность. - Ты решил его взять? - спрашиваю я, перекладывая вещи на полке и многозначительно глядя на Бэкки. - В комнате его держать запрещено - с грустью рассуждает омега. - А домой меня с ним собака не пустит. Они с отцом единогласно выставят Кренделечка за дверь. Кренделечка! Нет, вы это слышали?! Чунмен с Кенсу слепо преклоняются перед маленьким хвостатым диктатором. Три омеги крутятся около этого засранца, а тот радостно мурлычет. Я один помню, какие когтищи у этого монстра и как метко он гадит под кроватью? Кажется, тогда уже было понятно, что я не жалую его уши. Но Бэкхен так улыбается - впервые за последние несколько дней, - что я сдаюсь. Хотя в три руки они и так скоро загладят своего Кренделечка досмерти. Присоединиться, что ли? Шучу-шучу! Уже собираемся выходить - я на тренировку, делегация с Кренделечком во главе - на кухню, - когда звонит отец и просит заехать с бумажками. Насыщенный день. Бэкхен заметно раздражается, чувствуя, как я поправляю толстовку на пояснице и прошу быть осторожнее. Пока Чунмен с Кенсу не видят, он шикает на меня и недовольно морщит нос. И куда ты предлагаешь мне заткнуть свою заботу? Мы расходимся в коридоре, но еще до появления в зале я получаю смс: "Ты перегибаешь". Я не согласен, и Бэкхен узнает об этом через минуту. Потом мне приходит сердитый смайлик и напоминание о том, что мой омега не является инкубатором. А я напоминаю, что предупреждал заранее, что буду параноить до последнего. Пока не доказано, что это просто сбой организма, я буду опекать каждый сантиметр этого тела, будто в нем хранится весь генофонд страны. Бэкхен присылает разъяренного чертенка и "бу". Это в миллион раз лучше возможного "иди нахер, Чанель!". Тренировка немного не ладится, но в целом проходит неплохо. Всем интересно, что там с капитаном - я и сам себя пока не воспринимаю на новой должности, хотя у меня всего неделя, чтобы привыкнуть и освоиться в этом звании. Выходить на региональные не имея четкого руководства - смерти подобно. Крис напоминает о себе часа в четыре и сильно удивляется, что мы уже болтаем в душе. Он шутит о том, как мы халтурим без его твердой руки, и переубеждать его в обратном бесполезно. Исин ворчит на заднем плане и ругается, что его бестолковый альфа совершенно не хочет соблюдать никаких указаний врача, вредничает, активничает и плюет с высокой колокольни на требования "тишины и покоя". Мне в трубку советуют не брать трубку и поставить на место, наконец, этого надоедливого бывшего капитана, чтоб у него отбило любую охоту контролировать и влезать. Говорю ж, Крис там в атмосфере любви, тепла и уюта - счастливчик. Пока мы болтаем, Бэкхен присылает сообщение. Они с Чунменом опять репетируют в зале. Крендель вальяжно прогуливается вокруг рояля и то ли подпевать пытается, то ли просто попасть в ритм, но его мяуканье слышно с порога актового зала. - Сюда ему тем более нельзя, - замечаю я, спускаясь по проходу. Бэкхен не отвлекается от инструмента, пока последняя нота не замолкает под потолком. - Он не мешает, - назидательно замечает омега. Чунмен рядом хихикает в кулачок. - В отличие от меня, да? - уточняю я, садясь на ступени сцены. Бэкки показывает язык. - Поужинаем в нашем кафе? Омега задумчиво хмурит брови. - Я что ужин не приготовлю? - А я, может, не хочу, чтоб ты сегодня готовил, - отвечаю я, многозначительно приподнимая бровь. Это правда странно, что никто вокруг не понимает наших переглядок. Чунмен молча разглядывает клавиши, не встревая в разговор. - Иногда ты невыносим, - корча смешную мордашку, бубнит Бэкки. - Кренделя отнесем и пойдем. И мы относим Кренделя, и возвращаем Чунмена в руки Чонина, беззастенчиво благодарящего за оригинальный подарок на день рождения. В закрывающуюся дверь видно, как омега, будто бы рассердившись, обещает своему избраннику кары небесные за подобные откровения. Чонин смеется, Чунмен топает ножкой. Они милые. Уже за столиком в кафе Бэкхен выпутывается из многослойного кокона верхней одежды, откровенно высказывается о моем невыносимом характере и обещает никогда больше не связываться с такими ужасными альфами. - Поздно, ты уже связался, - отшучиваюсь я, пододвигая к нему тарелку. - И твоему альфе важно, чтоб тебе не было холодно и голодно. А еще возможно, что у тебя от него ребенок. - И поэтому я должен запихнуть в себя эту тонну? - возмущается Бэкки, оглядывая стол. - Я лопну. А что? Ему надо хорошо кушать. И одеваться тепло. И толстовка на свитер не была лишней, я уверен. Бэкхен выковыривает кусок огурца из салата и небрежно отбрасывает на край тарелки. - Не думаю, что это правда, - спокойно рассуждает он, отвлекаясь на закуску. - Но если вдруг это случится, пусть только у него будет не твой невыносимый характер. - Не переживай, твоя вредность наверняка доминантный признак, - смеюсь я, вовремя отдергивая под столом ногу. Угадайте, что мое чудо выдает через секунду? - Бу! И я с хохотом заваливаюсь на диван.