Терпеть его не могу!

На следующее утро, бодрый и почти счастливый, я выхожу из дома и привычно заезжаю за кофе. Нет, про счастливого я, конечно, загнул, но по сравнению с обычным моим настроением в последние два месяца, оно у меня сегодня хотя бы есть. А это уже неплохо. Первые две пары пролетают незаметно, и в столовую я иду бодрым шагом, по пути как раз догоняя Чонина с Чунменом. Крис с Исином уже устроились на своих местах, и Сехун маячит в очереди чуть впереди нас. Наконец, мы все собираемся за столом. Ребята желают друг другу приятного аппетита и хватаются за вилки, а я растерянно смотрю на пустое место напротив. И Кенсу рядом тоже не видно. - А где Бэкхен? - вслед за мной замечает отсутствие друга Чунмен. - Ты видел его сегодня? Чунмен задумывается: - Нет. Кенсу видел, но Бэкхена с ним не было. - Слушай, напиши ему, - прошу я, так и не притронувшись к приборам. Чунмен согласно кивает, зажимает в зубах пластиковую ложку, которой только что мешал салат, и берет в руки телефон. Через минуту тот вибрирует, и омега внимательно вглядывается в экран. - Он пишет, что его задержал куратор. Они что-то обсуждают, так что он пропустит обед. Желает всем приятного аппетита. - Ему тоже, - невнятно отзывается за всех Сехун и пытается прожевать особо крупный кусок. - А Кенсу там же? - не унимаюсь я. Чунмен пожимает плечами и вновь втыкает ложку в салат: - Вообще это странно. Все едят в это время. Не помню, чтобы преподы специально кого-то задерживали. Совсем они там со своими нормами по курсовым свихнулись, что ли? - У меня четыре раза менялись правила оформления диплома, - понимающе вздыхает Крис. - И это еще не предел. Чунмен нервно передергивает плечами, видимо представив, сколько ему самому придется перепечатывать списки литературы в будущем. Но все возвращаются к еде, и отсутствие Бэкхена с Кенсу вряд ли заботит кого-то сильнее, чем меня. Я иду по коридору и вспоминаю, а видел ли я сам сегодня своего омегу, хотя бы мельком. Нет. Мысль, что стоит позвонить и поинтересоваться, все ли в порядке, не отпускает. Я не успеваю в ней укрепиться, не успеваю достать телефон, как искомое появляется в паре метров дальше по коридору. Не замечая ничего на своем пути, съежившись и покрепче обняв учебник, Бэкхен старается прошмыгнуть мимо толпы. Я выдвигаюсь навстречу, но омега этого не видит. Он нечаянно толкает какого-то бету, проходит мимо, а меня встряхивает на месте. Все встает на свои места. Ни один блокатор не справится с этим. Для меня так точно. Я чувствую его запах настолько отчетливо, словно утыкаюсь носом во влажную макушку. Запах молока и ванили, плотным шлейфом оседающий в воздухе вслед за Бэкхеном. Профессор приходит на пару не в самом лучшем самочувствии, но первые минут пятнадцать пытается разговаривать с нами. Потом устало осматривает всю аудиторию, вздыхает и отпускает всю нашу группу с условием, что мы будем вести себя прилично. Все, естественно, старательно кивают. Это временное окно мне на руку. Я бегу до стоянки и запрыгиваю в машину. Дотошный бета в аптеке тормозит всю очередь, и омега позади меня уже откровенно возмущается. Но минут через десять с помощью фармацевта и совета вдруг подобревшего в миг омеги, мне удается собрать нужный список покупок и даже выпросить непрозрачный бумажный пакет. В расписании я быстро нахожу его группу, и по пути к аудитории набираю сообщение: "Выйди на минуту". Бэкхен присылает: "Не могу". "Надо" - настаиваю я. "Зачем?" - отвечает Бэкки и следом решает пояснить: "Давай в другой раз. Я, правда, сейчас не могу." Конечно, не можешь. Вопрос еще, как он сидит на парах, учитывая, что спрей особо не справляется, и я понятия не имею, насколько успешно работает блокатор сейчас. "Я под дверью. Всего на минуту. Или мне подождать до конца пары?" - нечестно, зато действенно. Слышно, как за дверью профессор прерывается, что-то односложно отвечает и продолжает свой рассказ. Через несколько секунд Бэкхен настороженно выскальзывает из аудитории, оглядывается и закрывает за собой дверь. - Чего тебе? Сперва я протягиваю ему пакет, но вижу, как омега во все глаза смотрит на узенькие бумажные ручки в моей ладони. Бэкхен старается совладать с собой, но все же очень медленно заводит руки за спину и делает шаг назад. Прикоснуться ко мне сейчас будет смерти подобно. - Здесь твой обычный набор. Еще там какой-то блокатор нового поколения. Сказали, неплохо помогает. И спрей к нему в комплекте. Попробуешь, если захочешь. Сверху лежит бутылка воды, крекеры твои и шоколадка. Но разберись сначала с первым списком, а то и у меня пары досидеть не получится. Я ставлю пакет на пол между нами и пододвигаю поближе к Бэкхену. Он все прекрасно понимает. Беспомощно кусая губы, наклоняется за пакетом, прижимает к себе и неловко оглядывается еще раз. - Ты чувствуешь, да? - А сам как думаешь? - отвечаю я, для спокойствия Бэкхена делая шаг назад. - Сильно пахнет? - Для меня - да. Но я не уверен, что единственный, кто может это учуять. От тебя теперь не пахнет мной, так что будь осторожен. А лучше всего возьми справку и езжай домой. Бэкхен прижимает пакет крепче, кивает и скрывается за дверью. До начала следующей пары я сижу в коридоре рядом с приоткрытым окном и пью горячий капучино из банки. Мысль о Бэкхене ни в какую не хочет покидать голову, и омега никак мне не помогает, останавливаясь в шаге от диванчика. Не поднимая голову, я из-под челки осматриваю его с макушки до пят. Бэкхену некомфортно. Он переминается с ноги на ногу, нервно теребит пальцы и прижимает к себе пакет. - Уж тебе-то точно не нужно разрешение, чтобы заговорить со мной, - замечаю я. Бэкхен мнется, но все же решается. - Будет слишком неправильно просить тебя отвезти меня, да? Я вздыхаю и на пару секунд закрываю лицо руками в попытке справиться с этим. - Прости, вызову такси, - спешно извиняется омега. - Не надо, - сквозь пальцы бурчу я. Мне видно его ботинки. Бэкхен трется носком о носок и пару раз перекатывается на пятку. Стоять рядом со мной нелегко. Но омега знает, что и мне сидеть с ним в одной машине будет не проще. Я неторопливо встаю с дивана, выбрасываю банку в мусорку и договариваюсь подождать Бэкхена на стоянке. Он обещает побыстрее разобраться со справкой и собрать вещи. А мне предстоит отпроситься у нашего болтливого аспиранта, что впрочем не составляет никакого труда. Бэкхен бредет со стороны студенческой поликлиники. А вы думали у нас на все про все один медбрат? Нет, этот товарищ может залатать разбитую коленку, а вот в иных случаях приходится идти на другой конец территории. Этот сарай давно нуждается в ремонте, и на какую-то серьезную помощь там рассчитывать бессмысленно, но больничные нам выдают только там. Для омег, пришедших за справкой о течке, есть отдельный кабинет, так что особых трудностей с этим не бывает. Телефон вибрирует в руке. - Возьму пару вещей и приду, - отчитывается Бэкхен и поворачивает к родному корпусу общаги. И через десять минут он садится в машину и осторожно поправляет куртку, стараясь подвернуть под себя хоть пару сантиметров. Но куртка короткая, и Бэкхен, быстро сообразив, подкладывает под задницу свой шарф. - Не хватало еще испачкать тебе что-нибудь, - отвечает он на мой обеспокоенный взгляд. - Блокатор не работает? - спрашиваю я. За время ожидания машина хорошо прогрелась, и запах омеги плотным слоем заполняет салон от пола до потолка. Кажется, будто даже коврики будут хранить этот аромат. И я открываю окно со своей стороны, выворачивая со стоянки. На это Бэкхен ничего не говорит, и чуть опускает стекло со своей стороны. - Они не всегда работают на сто процентов. И время действия у всех разное, - отвечает омега, когда шлагбаум поднимается, и ворота остаются позади. - Так что лучше я подстрахуюсь: мало ли, что может случиться. - Угу. - Я изо всех сил сосредотачиваюсь на дороге. Устанавливается тишина. Но всего на пару минут, потому что Бэкхену приходится ответить на звонок. - Да, пап. Нет, не надо его дергать. Да, я уже подъезжаю. Нет, не на такси, - тараторит Бэкки в ответ на следующие друг за другом вопросы. Но перед последним ответом немного сбавляет громкость. - Чанель. На том конце что-то отвечают, и Бэкхен кладет трубку. - Я написал ему сообщение, - объясняет омега. Чувство неловкости это никак не снижает. - Ты не должен ничего объяснять, - отвечаю я. Но потом все же решаю поддержать разговор: - Чувствуешь себя как? - Как омега с течкой, - незатейливо произносит Бэкки. И на секунду мы оба улыбаемся. - Может, это стресс так повлиял? - А может, просто пришло время. - Бэкхен тихонько раскачивается взад-вперед и стучит ногтями по пластиковой молнии на куртке. - Прошло два месяца, так что все вполне закономерно. - Конечно. - И я поворачиваю на его улицу. Через минуту машина останавливается у подъездной дорожки. Дверь на крыльцо тут же распахивается, и мистер Бен сбегает по ступеням. Бэкхен отстегивает ремень безопасности. - Спасибо. Я упираюсь лбом в руль и крепче сжимаю пальцы. - Бэкки, пока моя голова соображает, советую выпрыгнуть из машины. И не за что. Бэкхен тут же открывает дверь и вылетает из салона раньше, чем папа успевает добежать до конца дорожки. И я знаю, что он ничего даже не скажет мне потом в ответ на мою дерзкую реплику. Потому что есть вещи, которые мы не можем контролировать. Потому что невозможно сидеть рядом со своим течным омегой и его не хотеть. Нет способа отключить этот природный механизм. И всю дорогу мы специально не смотрели друг на друга, чтобы не подстегивать и без того запущенную реакцию. Бэкхен знает, как болезненно должно распирать мою ширинку от одного его запаха, и я знаю, как он хотел бы расстегнуть замок и без колебаний сесть сверху. Это природа. Мистер Бен, как всегда вежливый и добродушный, машет мне с улицы. Они стоят в метрах полутора от меня, и Бэкки изо всех сил старается развернуть папу в сторону дома. Он знает, что ему нужно быть от меня подальше. И чем быстрее, тем лучше. - Чанель, спасибо, что привезли его. Может, зайдете? - громко спрашивает мистер Бен. - У нас на обед капустный пирог и мясо с овощами. Бэкхен бьет себя по лбу, покрепче перехватывает рюкзак и толкает папу подальше от машины. - Пока! - небрежно бросает омега, упираясь руками в чужой бок. - Ну давай, я ему хотя бы кусочек положу? - не унимается папа. Видимо, беспокойство о Бэкхене и природное гостеприимство на время вырубили логическое мышление. Бэкки поджимает губы и продолжает попытки сдвинуть папу с места. - Чанель, уезжай! - бросает он мне. Я киваю, кратко машу мистеру Бену и давлю на газ. Если я еще раз услышу голос омеги, посмотрю на лицо или учую еще хоть одну лишнюю каплю сладкого запаха, сойду с ума. Крендель хороший сосед. Молчаливый. Ну что он может возразить на занятый душ? Да ничего. Мяукнет пару раз возмущенно, что его морде не уделяют должного внимания, и пойдет греться у батареи. Так что я позволяю себе полностью расслабиться. Теплая вода успокаивает, а если еще с час посидеть под ней в поддоне душевой кабины и довести себя несколько раз рукой, так вообще исцеляет. Аромат Бэкхена преследует меня, но я отгоняю от себя лишние мысли. Мы с Кренделем уже валяемся на разложенном диване и пялимся в телевизор. Вернее будет сказать, что пялится Крендель, потому что я вожусь с бумажками. Телефон тихо вибрирует под подушкой: "Папа сказал, что я обязан отчитаться. Со мной все хорошо. Еще раз спасибо." Я смотрю на экран, потом на Кренделя и опять на экран. - И вот что мне с ним делать, а? Но вопрос остается без ответа. - Толку от тебя, - бурчу я, но тут же прикасаюсь к шерстке. - Ладно, молчун, я тебя все равно люблю. Крендель плюхается на спину и подставляет пушистое пузико. - И тебя люблю, - уже глядя на ленту сообщений, продолжаю я. И набираю ответ: "Спасибо, что написал. Привет от Кренделя. Встретимся в понедельник." - Я тут от твоего имени привет передал, ты ж не против? Он обрадуется. Он тебя любит, - обращаюсь я к пушистой морде и сам с себя смеюсь. - Дожил до того, что совещаюсь с котом. Класс. "Спокойной ночи" - вдруг присылает Бэкхен. И я на несколько минут теряюсь. "Доброй ночи" - улетает в ответ. А я обнимаю Кренделя. - Вообще, меня он тоже любит. Уверен. Но чур, я тебе ничего не говорил. Когда-нибудь я перестану разговаривать с котом, но до такого уровня самоконтроля мне еще далеко. А пока Крендель мяукает в ответ, не разбалтывает лишнего и ходит в лоток. Говорю же, идеальный сосед. Только черезчур волосатый, но за неимением иного и такой сойдет.