Терпеть его не могу!

Ничем не примечательный день, и, как в таких случаях говорится, ничто не предвещало беды, но… О, как достали меня эти бесчисленные «но» в моей жизни! Но так уж любит меня фортуна, что при любой возможности поворачивается ко мне… В общем, не передницей она ко мне поворачивается. Потому что в тот самый момент, когда я выворачиваю из-за угла университета в намерении добрести до любимой кровати в общаге, на меня налетает верещащее и запыхавшееся нечто. В жизни не догадаетесь, кто. Бен Бэкхён собственной персоной, покрасневший, взъерошенный и усиленно мотающий на всех парах от десятка альф, несущихся на горизонте. А пока я пытаюсь понять, в чем проблема, запах этой самой проблемы бьёт в нос. Вот ведь дрянь, а! Организм реагирует мгновенно: у меня и так на него встаёт, а уж когда у этой стервы течка, мне трусы впору выжимать. Перепуганное тельце удостаивает меня затуманенным взглядом и вдруг ни с того ни с сего сахарным голоском пропевает «спасите». Охренел? Мало сказано. Спешно поднимаю с пола челюсть и, пока погоня до моего омеги не добралась, хватаю за руку и утаскиваю в сторону альма-матер. Мне, конечно, всё равно, под кем он там ноги раздвигает, но не с десятью же сразу, честное слово. Останавливаюсь только на третьем этаже, влетев в большую аудиторию. По коридору топот, словно спецназ штурмом террористический штаб берёт. Но желающих поубавилось, теперь трое. Найти нас по запаху труда не составит, и аромат текущего омеги к чертям перебьёт запах любого рядом пробегавшего альфы. Ничего, решим как-нибудь. Пока мысли в голове выстраиваются в логическую цепочку, ноги сами несут вверх по ступенькам на последние ярусы. Толкаю Бэкхёна за крайнюю парту, загораживая своим рюкзаком, а сам встаю в эффектную позу, гостей встречать. Не успели подоспеть хлеб с солью, как на пороге появляются две знакомые фигуры, третий, видать, на подлёте выдохся. - Чанёль, - не самым уважительным тоном произносит Чонин. - Он самый. Тебе чего? - А ты угадай. - Без понятия. - А ещё без обоняния и чувства самосохранения, - ещё и умничает! Вот ведь молодёжь пошла! - И с тем, и с другим проблем нет. А если ты на омегу намекаешь, так он уже мной на сегодня забит. Можешь в очередь записаться. - На черта мне очередь? Я лучше его у тебя отобью. - Самоуверенно. - Есть основания. Это мой омега, два года как мой. Охренел совсем моего омегу своим звать? Ну всё, мелочь пузатая, пощады не жди. Делаю шаг вперёд, скидывая на ближайший стул толстовку и закатывая рукава на рубашке. Отбить захотел? Будет тебе отбить – почки, череп, селезёнка, челюсть, лёгкое, печёнка. Как раз давно не разминался. Второй конкурент по имени О Сехун тут же ретируется за дверь и спешно сматывается по коридору, отбивая кедами чечётку. Умный мальчик. Да, Чонин силён, но я выше на голову и в массе на десяток килограммов его обхожу. В общем и целом поединок длится не долго. Итог: сбитая с петель доска, опрокинутые парты, синяк на руке и рассечённая губа. У конкурента вывихнуто запястье, ушиб колена и синяк на полспины. Я крут, я мегакрут. Всё это время ценный приз поскуливает в углу, боязливо выглядывая из-за своей баррикады. Чонину приходится уйти ни с чем, а я победно поднимаюсь в сторону трофея. Тут, собственно, мне приходится охренеть уже третий раз за последние десять минут, ибо это чудо вдруг срывается с места и запрыгивает на меня, призывно потираясь пахом о болезненный стояк. Сдурел, что ли? Бэкхён, видимо не соображая, на кого так любвеобильно накинулся, продолжает свои манипуляции. Весьма успешно, надо сказать, потому что ширинка сейчас грозит разлететься, и я сквозь джинсы чувствую, как тёплая смазка пропитывает его штаны с моими заодно. Ну что ж, ты сам напросился и пощады не жди. Оттрахаю так, что потом ни один альфа к тебе на километр не подойдёт.