Терпеть его не могу!

В столовой шумно и тесно, а я с подносом в руках протискиваюсь к нашему столику. Бэкхён сидит и жует булочку с кунжутом. Устраиваюсь рядом, притягиваю к себе и чмокаю в висок: «Добрый день». Моя лапушка – ноль внимания, только старательно работает челюстями. Я легонько толкаю его в плечо. Сехун, сидящий напротив, утыкается взглядом в тарелку. Подобные неловкие моменты всем уже привычны: я весь такой ласковый, а моя омега стабильно молчит. Какова же степень охеревания всей компашки, привыкшей к заскокам Бэкхёна, когда тот дожёвывает кусок булочки, поворачивается ко мне и, обречённо фыркнув, чмокает меня в щёку, сам. Я ухмыляюсь, кидая чайный пакетик в стакан с кипятком. - Солнышко, ты решил внять моим просьбам? Мне прилетает локтём в бок. - Нет, на притяжение работаю, - запивая. - Обнадёживает. - Пну по почке, - отвечает Бэкхён, пряча улыбку за стаканом. - Не пнёшь, - расслабленно произношу я, разворачиваю его мордашку к себе и нагло целую. Кто не рискует, то не… Стук выпавших зубных коронок раздаётся, когда это чудо, никого не стесняясь, вслепую ставит на стол стакан, разворачивается ко мне и вцепляется пальчиками в воротник толстовки, развязно отвечая на поцелуй. Я сам немного в шоке, но, надо сказать, мысль о том, что сегодня моё любимое лохматое недоразумение решилось на столь откровенные действия, греет неимоверно. И мне не важно, что именно ударило ему в голову: привычные похотливые мыслишки или наш вчерашний разговор. - Буэ, только не здесь, - корчит рожу Сехун. А Бэкхён показывает младшему фак – я улыбаюсь ему в губы. Так тебе и надо, мелочь пузатая! - Я чего-то не понимаю, видимо, - шепчет над столом Крис, обращаясь к Чонину. - Да хер его знает, - отвечает тот, пожимая плечами. - Да что непонятного? – отрываюсь я от своего сладкого чуда. - У нас, по-вашему, настолько всё плохо, что он меня поцеловать не может? - Эм… И тишина. Бэкхён отпускает мой ворот, медленно отстраняется и произносит тихо, но достаточно чётко, чтоб за столом услышали: «Я, что, совсем дебил – от такого отказываться?». Вилка Сехуна со звоном падает на тарелку. Гол! Дальнейшие десять минут проходят в молчаливом жевании. Крис с Исином пожимают плечами. Чунмёну, как самому спокойному, вообще всё равно: у него свои отношения есть – умный мальчик. А мы с Бэкки и Луханом впридачу тихо похихикиваем над прифигевшими лицами Чонина и Сехуна. Наплевав на все шокированные взгляды, направленные к нам со всех сторон столовой, Бэкхён жамкает своими изящными пальчиками мою коленку, периодически блуждая вверх-вниз по бедру. А это отвлекает от процесса поглощения пищи, если вы не в курсе. Пытаясь дожевать очередной кусок мяса, Чонин обращается к другу. - Тебе тоже кажется, что эта похотливая рожа похожа на нашего Бен Бэкхёна? Бэкхён не подаёт виду, только под столом чуть сильнее сжимает мою ногу. Я вам сейчас пообсуждаю мою скромную и нежную лапушку! - Во-первых, не вашего, а моего, - поднимая серьёзный взгляд на эту парочку. Бэкхён молча кивает, умничка. – Во-вторых, наши интимные отношения вообще никого не касаются, а вас обоих и подавно. Бэкхён, уткнувшись носом в стаканчик с чаем, выдаёт звонкое и согласное: «Да!». Кидаю на него довольный взгляд и продолжаю: - В-третьих, для непосвященных… - А что ты их вообще посвящаешь? Какая им разница, кто, кого, сколько раз на дню и в какой позе? - прерывает Бэкхён, вставая из-за стола. – Заткнулись и жуют. И пока я самодовольно улыбаюсь, глядя на реакцию всей нашей компании, Бэкхён относит наши пустые подносы – да-да, наши, а не просто свой – и, вернувшись к нашему столику, протягивает мне руку. Я мгновенно подскакиваю с места, хватаю омежку за руку и утаскиваю за собой. А за столом гробовая тишина, только Исин с Луханом за спиной Криса дают друг другу пять. Омеги вам – не хухры-мухры! Мы идём по коридору, а Бэкхён ухохатывается, причитая: «Ты видел их лица?». Я смеюсь вместе с ним, в какой-то момент подхватывая его и таща под мышкой до ближайшего подоконника. Ржёт и мешком висит на моей руке. Усаживаю его, кидая сумки к окну, и хватаю за нос. - Ты что творишь, маньячина моя? Отстраняет мою руку, продолжая улыбаться. - А что? Ты хотел, чтоб я был собой? На! У меня аж глаз задёргался. Это ж надо, переживать такие стрессы. Точно до внуков не доживу, слягу с инфарктом к тридцати, если не раньше. - И тебе ж понравилось, - утверждает омежка. - Понравилось, но я в шоке. С тобой не угадаешь, на что тебя сегодня понесёт. То ты монашка у меня, то у двери отсасываешь, то двух трахальщиков всея универа затыкаешь. - Да, я многогранная личность, - заявляет Бэкки, кокетливо откидывая чёлку. - Всё, похвалил себя? – спрашиваю я. Вот звездун. Но всё равно смотрю на него, и сердце в груди ёкает. Такой весёлый и задорный, строящий из себя диву местного разлива. И никто даже не догадывается, каким покладистым, спокойным и трепетным он может быть. А я знаю. И обладание этой тайной информацией делает меня на тонну счастливей. - Угу. - То есть ты теперь всегда будешь такой ласковой умницей? – выдыхаю я ему на ухо, поправляя маечку, задравшуюся сзади. - Под настроение, - томно произносит он, а сам пробегается пальчиками по моему торсу, шкрябая ноготками рисунок на футболке. Ох, как вовремя у нас настрой сменился. Как раз хотел предупредить, невинного агнца своего. А предупреждать невинных агнцев принято басом, тихо и интимно, касаясь губами мочки любимого ушка. - Ещё раз подобные сообщения мне на ночь кидать будешь, я плюну на присутствие всяких там Кенсу и оттрахаю тебя по полной программе, понял? - Оу, полегче, Чанёль, - отодвигает меня Бэкки и грозит пальчиком. – Согласие на это я тебе не давал. Спрыгивает с подоконника, забирает свои вещи и подтягивается на носочках: - Мы договорились о поцелуях и обнимашках, Чанни. Тут я с тобой заодно. А остальные свои фантазии держи при себе. Чмокает в щеку и убегает по коридору, оставляя меня с одной только мыслью: «Знал бы ты, паразит, как мне хочется сейчас заставить тебя молить о большем». Могу, но не буду. Всему своё время. Чаще всего крепость берут измором. А я в отношении тебя тот ещё стратег.