Терпеть его не могу!

Просыпаюсь от целого набора звуков, доносящихся из ванны: невнятное бурчание, копошение, возмущенный писк и шум воды на втором плане. Бэкхен выходит через пару минут, закутанный в полотенце, с мокрыми волосами и царапиной на щеке - бритву ему доверять нельзя. Запах омеги тихим пологом окутывает меня. Освежившееся под теплой водой тело манит, и сейчас дорогой сердцу аромат ощущается весьма отчетливо, еще не замаскированный парфюмом и дезодорантом. - Вкусно пахнешь, - говорю я, и Бэкхен улыбается. - Несанкционированные военные действия на территории моей ванны? И без меня? Я так не играю. Бэкхен садится на край кровати и сжимает через одеяло мою ногу. - Лезвия поменять надо. - Поменяем, - отвечаю я и за руку тяну его к себе. - Иди сюда. Омежка вытягивает руку, пробегается пальцами до моего плеча и потом вдруг встает, хитро улыбаясь. - Сначала умойся, Ромео. Чешу затылок, натягиваю джинсы и иду разбираться с собой, лохматым. Чищу зубы, умываюсь и вспениваю гель для бритья. Бэкхен стучится и после моего разрешения входит. Уже оделся - джинсы и темная водолазка. Опирается на корзину для белья и внимательно следит за тем, как лезвия бритвы скользят по щеке. На то, чтоб отскоблить себя, красивого, до идеального состояния, уходит минут десять, которые Бэкхен проводит за весьма интересным занятием - потрошением ватной палочки. Он ощипывает ее с двух сторон, а потом принимается грызть пластиковую трубочку и гнуть во всех возможных и невозможных направлениях. К моменту окончания моего бритья, настрадавшийся предмет так и хочется с почестями захоронить. Столько страданий выпало на его долю. Умываюсь и промокаю лицо полотенцем. Омега окидывает меня оценивающим взглядом. - Слева не до конца, - сообщает омежка и берет станок, только что отложенный на край раковины. Меня тянут к стенке, прислоняют к холодному кафелю спиной и выворачивают вентиль с горячей водой на полную. - Ты решил и меня поцарапать для симметрии? - пока он вновь пачкает меня. - И как ты разгадал мой секретный план, а? - улыбаясь, щурится Бэкки. Ему приходится привстать на носочки, чтобы точно сделать свою работу. Придерживаю его за талию, пока он, опираясь на мое плечо, исправляет мои косяки. Может, он меня так всегда брить будет? На мое деловое предложение местный цирюльник, отложив свой инструмент, отвечает согласием, но выдвигает пару условий и требует оплаты. Прямо сейчас. Тонким пальчиком тычет в щеку - на, мол, чмокай. Да разве меня надо дважды просить? Прикасаюсь губами к его щеке, а он в свою очередь стирает остатки пены с моей. Жмурится от удовольствия и целует в ответ, а потом вжимает в стену и уже требовательно мажет языком по моим губам. - Тебе к какой паре? - предварительно спрашиваю я, мокрой ладонью смывая с лица остатки пены. - На это время есть, - отвечает Бэкки, прижав свои губы к моим. Твое слово - закон, зайчик. Пленительно сладкие, с привкусом зубной пасты - его губы созданы для меня. И я по-хозяйски завладеваю ими и, не торопясь, наслаждаюсь каждым миллиметром нашего соприкосновения. Бэкхен тянется ко мне, прилегает все ближе, а я понимаю только, что и без того тяжелый воздух в напаренной ванне приобретает нотки наших ароматов. Легкое возбуждение дает о себе знать. И это не удивительно, учитывая, как изощренно мое чудо издевается над нами. Жмется, грея ладони на моей груди, и открыто обсасывает мой пойманный язык, заставляя рождаться в голове конкретные, пошлые ассоциации. С влажным чмоком отстраняется, скользит руками мне за спину и легонько царапает поясницу своими ноготками. Кусается, глядит в глаза и,задорно подмигнув, кивает в сторону комнаты. Кран закрывается, омежка подхватывается на руки и тащится в сторону незаправленной кровати. Опускаю его на скомканное одеяло и подкладываю под голову подушку. Бэкхен улыбается и раскидывается звездой. Нависаю сверху - и проворные пальчики бегут по моему плечу. - Тебе на учебу, помнишь? - влажно целуя в уголок губ. - Как и тебе, - парирует омега. - Мне идти через пятнадцать минут. - Учту, - подмигиваю я. И только оттягиваю вниз ворот его водолазки, намереваясь отметить свое, как в дверь мою бестактно стучат. И кого, с утра не срамши, черти принесли? На пороге оказывается один из членов нашей команды, посчитавший, видимо, что уже сам факт открытия двери дает разрешение на длинную череду "срочных организационных" вопросов и означает невыразимую мою радость по поводу прибытия этого раннего интервьюера. Вот наивный. Об этом я ему и сообщаю, попутно язвительно пожелав доброго утра. - Какого ж хера ты ко мне с этим пришел? - задаю главный вопрос. - Так я пошел к шефу, но меня Исин тактично послал, сказал, чтоб по утрам давали капитану отоспаться. Слышится, как Бэкхен хихикает, вставая с кровати. - Сам ухайдокает, а мы страдай, - бурчу я. - Дальше. - Ну вот, а еще сказал, что ты ж сейчас второй капитан, так что можно к тебе. - А если б мы спали? - вздергиваю бровь я. - Исин сказал, что это не страшно, - отмахивается парень и усмехается, когда из-под моей руки протискивается не менее усмехающийся Бэкхен. Последний целует меня в голое плечо и, пожелав доброго утра, уходит по коридору, кокетливо подвиливая задницей. Вот сучонок. - Встречаемся в зале на большой перемене, - чеканю я для беты, следя взглядом за спускающимся по лестнице омегой. Напротив понятливо кивают. Закрываю дверь, думая, как бы при встрече Исина не чмокнуть - бетонной плитой по голове. Значит, можно нас будить? Ну я тебе... Нашелся мститель в плюшевых тапках. И не стыдно ему? Ну ничего, мстителю еще отомщу, а Бэкки не отвертится. Все равно свидание вечером.