Терпеть его не могу!

На подходе к двери подхватываю свое солнышко на руки. Он, обнимая меня одной рукой, второй крутит ключ в замке. Команда работает профессионально. Вваливаемся и радостные плюхаемся на кровать. Бэкхен хохочет и крепко обнимает. Потом вдруг ойкает, вылезает из-под меня и уносится в неизвестном направлении. Включаю свет, снимаю куртку и сажусь ждать. Через несколько минут омежка влетает в комнату, валит меня обратно на кровать и крутит перед носом ярким бантом и оберточной упаковкой. - Держи. Днем в комнате забыл, а вернуться у меня уже по времени не вышло. Сажусь вместе с ним, но Бэкхен перелезает назад и любопытно выглядывает из-за спины. Верчу в руках и оглядываюсь на Бэкки. - Ну, - нетерпеливо ерзает омега. Улыбаюсь, тянусь чмокнуть в щеку и срываю шелестящий бант. В аккуратной коробке находится вязанный шарф. - Пораздаешь свои шарфики всяким Кренделям, а я тебя потом грей, - жалуется Бэкхен, заботливо наматывая подарок на мою шею. - Вот, а так не будешь мерзнуть. Умиляюсь до слез. Щемящая нежность, скользящая в каждом его слове, выбивает почву из-под ног. Забираюсь руками под майку и притягиваю к себе. Бэкхен перебирается ко мне на колени, отложив в сторону коробку и бантик. Прижавшись всем телом, чуть приподнявшись и нависнув сверху, он целует меня. Седлает мои бедра и пытается завалить всю нашу конструкцию на постель, но я пока не позволяю. Оттягивая нижнюю губу, отлипает от меня и поправляет шарф. - А мой подарок где? - требовательно произносит Бэкки. - Тебя ждет. Пойдем, - сообщаю я и осторожно встаю с кровати вместе с ним. И меня в очередной раз приводит в восторг то, как он умело обхватывает меня ногами. Дохожу до шкафа, роюсь на полке и выуживаю шелестящий сверток. Бэкхена усаживаю на подоконник, снимаю шарф и укладываю за спиной своего омеги, чтоб не продуло. Бэкхен восторженно смотрит на подарок и аккуратно тянет за ленточку. А развернув яркую бумагу, смеется и зацеловывает. - Варежки? Серьезно? - Да, у тебя вечно ледяные руки, - деловито объясняю я. - А пушистые тапочки? - И ноги, - продолжаю. - А крекеры? - И пустой желудок, - добиваю я, и Бэкхен хохочет. Обнимает и отбрасывает на тумбочку и упаковку, и подарки. И на ближайшие несколько минут занимает меня таким поцелуем, что крыша, вспомнив вдруг о своих привычных командировках, бежит собирать чемоданы. Сколько раз пытался описать, насколько Бэкхен ласковый, никак не могу. Невозможно подобрать слов к этой нежности. Одним прикосновением пальцев он пускает мурашки по моей коже. Подушечками разукрашивает, превращая мою спину и плечи в полотно. Иногда ему хочется что-то написать, но он не дает мне и шанса различить хоть одну букву. Может отдавать всего себя объятию или поцелую, растворяться в нем и утягивать в этот омут меня. И тогда я действительно большой и сильный, контролирующий от и до. А может хозяйничать сам, запустив пальцы в волосы и прижав ладошку к моей щеке. Но одно могу заявить точно - целуется мой омега охуительно. Ладно, божественно. Юркий язычок вытворяет неописуемые вещи. В такие моменты мне кажется, что это я целуюсь в первый раз, а какой-то мастер показывает на мне мастер класс. Но я не объективен, да. Нам много не надо, чтобы прикосновения из дурачливых превратились в жадные, страстные. И мягкие, ленивые поцелуи набирают обороты, становятся более глубокими, влажными. Бэкхен ловит кончик моего языка и слегка обсасывает, а я чувствую, как возбуждение, которое я до этого держал в узде, начинает накрывать с головой. Член наливается кровью и уже заметно выпирает под тканью. Бэкки самодовольно улыбается и кладет руку на мою ширинку. Несколько уверенных поглаживаний, и я почти теряю голову. Почему ты так любишь играть с огнем, зная, как легко меня завести и сложно остановить? Словно напрашивается на что-то. - Рискуешь, - между вдохами-выдохами предупреждаю я. Бэкхен откровенно на меня смотрит, дергает пуговичку на моих штанах и чуть задирает майку. - Рискую. В ответ на его провокацию шутливо набрасываюсь с поцелуями и тянусь к его ширинке. Но, вопреки моим ожиданиям, Бэкхен не отводит мою руку, не противится, а, опираясь на мои плечи, чуть приподнимает бедра. Я аж стопорю от шока. - Бэкки, ты... Боясь обличить свое согласие в слова, словно это нечто невыполнимо тяжелое, он только кивает и кусает губы. Запомните этот день, я самый счастливый на земле.