Терпеть его не могу!

Утро тридцатого декабря по полной вовлекло нас в работу. Гирлянда послушно ложится над окном в холле. Папа колдует на кухне, замешивая тесто для вечернего пирога. А отец в гостинной меняет безделушки на каминной полке на праздничные: В общем, ничто не предвещает... - Чанель, у тебя тут очень важное сообщение от избранника, - кричит отец. - Пишет, что соскучился и - внимание! - хочет еще! Я лечу к телефону, врезаясь в косяк, выхватываю у ржущего предка драгоценный предмет и чертыхаюсь. - Не копайся в моем телефоне. А под нос добавляю "ненасытный". - Да я ж не виноват, что у тебя это откровение на экране высветилось. И смотрит на меня с такой улыбкой, что чувство неловкости утраивается в долю секунды - он слышал. Знаете, это тот взгляд, которым родитель смотрит на нерадивое, еще неопытное свое чадо - снисходительно-смеющийся. Ненавижу, когда он это делает. Будто разоблачает маленького меня в чем-то якобы секретном, но на самом-то деле очень предсказуемом. Противное чувство. Так он смотрел на меня, когда впервые обнаружил измохраченный презерватив в постиранных джинсах. Как будто сам ни разу резинку в карманах не терял. А теперь я взрослый парень, но взгляд действует на меня также. О, я нашел для него определение. Назовем его "ох, молодость". Снисходительно-мягкий и всегда смеющийся - совсем как сейчас. - И не обязательно было оповещать весь дом. Я бы потом ответил. Отец хмыкает и возвращается к своему занятию, пробубнив под нос "сам здесь оставил". Вот он, истинный альфа! Никогда не признается. Интересно, таким же стану? Гирлянды развешаны, часы в гостинной отсчитывают шестой час, и пирог румянится в духовке. Я сижу лицом к окну, перебрасываясь смсками и разглядывая новую скатерть на большом столе в гостиной. Узор, отличный от того, что врезался в память с детства. Не те завитушки, да и ткань совсем иная на ощупь. А иногда праздник способна создать правильная завитушка. Может, я консерватор, но старая скатерть мне больше нравилась. Тень отца ложится на столешницу. - У меня есть два варианта, с кем ты там переписываешься: Крис или Бэкхен? - Бэкхен и Исин, - улыбаюсь я. - Крис слушает лекцию дедушки о "технологиях" семидесятилетней давности. Ему не до современных. - Опять? - Снова. У деда очень хорошая память и не меньшая любовь к рукоплещущей публике. - Доехать поздороваться, что ли? - задумчиво тянет отец. - Хочешь сменить Криса? Отец с театральной серьезностью чешет затылок. - Что-то я передумал. - Вот и я о том же. Он присаживается напротив, а экран телефона загорается текстом нового сообщения - отключить нахрен эту функцию! Бэкхен: "Какие прятки?! Обойдутся. Они меня в прошлый раз в кладовке на час с пауками заперли, инквизиторы. Больше не хочу. Будут играть в роботов и раскрашивать машинки." "Предложи прятки и запри их сам. Игра называется: "Кто дольше промолчит и не будет болтаться под ногами". Выигрывший получает билет на волю ;))" - отвечаю я. - Бэкхен? - интересуется отец, глядя на мою улыбку. - Он. Приехали племянники, охочие до активных и шумных развлечений. Продумываем план по обезвреживанию противника. Отец смеется. - Не переусердствуйте. Может, тебе забрать его на пару часов? - Да я бы с радостью, но там многочисленные родственники, а на всех готовить и всех располагать. Бэкхен нужен, он сам не согласится. - Ты с его-то нормально знаком? - С папой. Отца видел два раза минут по пять, но он ничего. Пожали руки, перекинулись парой слов. - Найди время познакомиться с ним ближе. Ему очень важно знать, что он отдает Бэкхена в надежные руки. - Познакомлюсь. Он по командировкам и совещаниям вечно. Так что с ним сперва во времени вообще состыковаться нужно. Кстати, надо обсудить это с Бэкки. Отец одобрительно кивает, а мой взгляд цепляет вспыхнувший на экране текст. Бэкхен: "Я предложил, но им не понравилось. Привередливые какие xDD" "Пригрози им вмешательством третьей силы. Потому что если эти спиногрызы тебя измотают, я приеду мстить" - улетает в ответ. Отец наливает по стакану сока и возвращается на место. "SOS! Дед захватил нас в плен! Зря я откомментировал его рассказ!" - вдруг приходит от лица Исина с номера Криса. И вдогонку: "Помни, что мы любили тебя". Идиоты. Но своим любимым кроликам я отвечаю: "Нееет! Тт... На кого вы меня покинули?! Спасайтесь бегством, пока не стало слишком поздно. Готов предоставить политическое убежище. Не выдаем, удобные условия получения гражданства, выгодная работа, блестящие перспективы, чистая постель, вкусный обед, и - барабанная дробь! - новую зубную щетку вы получаете в подарок! На ужин будет пирог с мясом;)) *самый весомый аргумент*" - У тебя по лицу можно определить, с кем ты переписываешься. Ржешь - Крис с Исином, улыбаешься как дурак - Бэкхен. - Когда-нибудь я отучусь улыбаться как дурак, - решительно парирую я. - Не научишься. Это насовсем, - смиренно вздыхает отец. - И того, на что он там намекал сегодня, если я правильно понял, это тоже касается. - Привыкнет, - вздыхаю я. - Он очень быстро адаптируется ко всем этим переменам. И вообще, я бы предпочел не обсуждать этот интимный вопрос. - Привыкнет, но не насытится. И ты не насытишься никогда, если это истинная пара. Будешь выкладываться в полную силу, истрачивать энергию до последней капли, но всегда будет мало. И речь не только о сексе. Это не проходит, не утихает. Его запах будет сводить тебя с ума до конца дней твоих. И когда вы заведете детей, и когда начнете стареть. Папа тихонько входит в комнату и нежно обнимает сидящего отца за плечи. - Не обращал внимания, истинные пары в толпе видно? Выглядят моложе и подтянутее своих лет, - замечает папа. Задумчиво хмыкаю - а ведь он прав. - Это мы просто детей больше не заводим, - подмигивает отец, а я, кажется, впервые за многие годы краснею в их присутствии. Здорово знать, что мои "старики" еще отжигают, хотя я не горю желанием представлять это. - Ну вот, смутил взрослого парня, - качает головой папа. - Там пирог подоспел. Кому кусочек? Отец поднимает обе руки и пальцами тычет на себя же: "мне, мне пирог!". Дурачится. И мы отправляемся обворовывать горячий противень. Бэкхен присылает: "Спаси меня! Они неуправляемые!" "Могу приехать и забрать тебя. Серьезно" - предлагаю я. А вдогонку отсылаю: "Хотя бы на полчасика. Передохнешь". Кусок пирога доживает свой век, когда телефон пиликает согласным "минут через десять сможешь?" Нахваливаю папин кулинарный шедевр, пока отец хохочет, разоблачая мою торопливость. - Хоть дожуй! Папа недоуменно крутит головой, соображая, куда я вдруг собрался. - К Бэкхену он. Спасать будет своего ненаглядного. Я только улыбаюсь, быстро чищу зубы и, прихватив куртку, вылетаю за дверь. "Одевайся. Буду через пять минут" И через пять минут он стоит в раскрытых дверях, надевая короткую дутую куртку. Прощается с кем-то, машет рукой и бежит по дорожке, влетая прямиком в дверь. Бэкхен садится на привычное место, стаскивает шарф - по тому, как старательно тот закручен вокруг шеи, можно понять, насколько в этой семье опасаются простуд - и льнет к моей руке. Приподнимаю любимое лицо за подбородок и одним прикосновением гарантирую его безопасность на ближайшие полчаса. - Спасибо. Они что-то задумали, и я не уверен, что это вновь не кладовка, - смеется Бэкки, отрываясь от моих губ. - Готов спасти. Куда едем? - Подальше, - улыбается омежка. Киваю и завожу мотор.