*****
Джеджун медленно брел по коридору, уйдя в свои мысли. Он с утра не мог дозвониться до Джунсу. Его обгоняли школьники, кланялись и уносились дальше по коридору с радостными криками. Большая перемена только началась, и никому не было дела до изящного учителя этики и психологии семейной жизни. Ким остановился у окна, не доходя до учительской, и безуспешно пытался дозвониться до Чечжудо. — Джеджун-шши, здравствуйте, — обеспокоенный молчанием своего ребенка, Ким не заметил, что навстречу ему шел директор. — Что-то случилось? — видя, как кусает нижнюю губу в нетерпении и беспокойстве омега, спросил альфа, залипая на лице своего подчиненного. — Вы звонили детям сегодня? — игнорируя приветствие, уцепился за Чона Дже, как утопающий за соломинку. — Я не звони… — Юнхо даже не закончил предложение, как услышал ядовитое шипение омеги. — Ну, конечно, это же не ваш сын беременный, зачем вам лишний раз тревожиться? Свадьбу сыграли и умыли руки. Нашел, о чем спросить у вас! Альфы, что с вас взять? — Ким резко развернулся. Не желая скандалить с Чоном на глазах снующих туда-сюда учеников и чинно идущих в учительскую коллег, он быстро зашагал в сторону своего кабинета. Джеджун успел присесть за свой стол у большой доски и вытащить телефон, как раздался стук в дверь и, не дожидаясь приглашения, в кабинет вошел Юно. Пожалев, что не запер дверь, омега уставился на директора, мысленно готовясь дать ему отпор. — Джеджун-шши, что же вы такой нетерпеливый? Вы даже не дослушали меня, а уже столько скоропалительных выводов сделали, — обезоруживающе улыбнулся во все тридцать два Чон. — Если бы вы спросили, звонили ли мне дети, я бы сразу ответил, что звонили. Рано утром Ючон позвонил и предупредил, что они собираются на прогулку и их не будет до вечера. Джунсу захотелось подышать свежим воздухом и полюбоваться знаменитыми желтыми полями острова, особенно красивыми сейчас, в пору их цветения. Поэтому детки весь день проведут на природе и просили не беспокоиться, если они не смогут позвонить из-за плохой связи. Джеджун мгновенно остыл, вспомнив, как несколько лет назад они с сыном ездили на остров на каникулы. Они жили в небольшой деревеньке, сняв там комнатку. Весь месяц они изучали достопримечательности и проводили много времени на природе, любуясь первозданной красотой. Джунсу тогда понравились клеверные поля. Джеджун каждое утро, собрав корзинку с бутербродами и напитками, а также плед, полотенца и книжки, отправлялся с сыном на пикник. Они до вечера наслаждались обществом друг друга, валяясь на пледе прямо посреди клеверного поля. Глядя на проплывающие облака, папа и сын беседовали обо всем на свете или уходили с головой в чтение какой-нибудь интересной истории. Потом весело плескались в теплом море. Уже в темноте они возвращались в свою комнату, утомленные, но довольные и счастливые. Это было незабываемое время, когда на горизонте не маячили всякие альфы, а для Джунсу не было никого дороже и ближе любимого папочки. Джеджун горько усмехнулся. Теперь он отошел на второй план. Ангелочек вырос и не сводит влюбленных глаз со своего Ючона. Юнхо с интересом наблюдал, как эмоции преображают лицо Джеджуна, ушедшего в свои мысли. Чон видел, как меняется и его взгляд от теплого и мечтательного до печального. Альфе хотелось утешить и подбодрить, даже поддержать загрустившего Кима. Никогда прежде ему не встречались такие омеги. Каждый раз он не знал, чего ждать от этого вредного Кима, и, тем не менее, этот человек притягивал к себе альфу и сводил его с ума своей непредсказуемостью. С того самого дня сватовства, когда Юно пришлось применить чудеса дипломатии, ему казалось, что они сблизились и стали лучше понимать друг друга и даже перешли на неформальное обращение вне работы. Однако, то, как отчужденно держался Ким на свадьбе, то и дело злобно зыркая в сторону Юнхо или Ючона, дало понять альфе, что он ошибается. Чону даже стало любопытно, и он еще больше захотел сделать этого упрямца своим. Когда ему позвонил Ючон и рассказал о том, что омега не дает расслабиться молодоженам, названивая по сто раз на дню и чаще всего в самые не подходящие моменты, отец понял, что пора брать всё это безобразие в свои руки. Иначе, не успев отгулять свадьбу, молодые разбегутся из-за такого тотального контроля. Чон не мог понять, как вообще этот чадолюбивый папаша считается самым лучшим педагогом города по этике и психологии семейной жизни. А ведь сразу так и не скажешь, что Ким альфоненавистник. Улыбчивый, милый и застенчивый омега на самом деле был полон комплексов, зациклен на сыне и совершенно не знал жизни. Что же, Юнхо был готов показать Джеджуну, что тот до этого дня встречал не тех альф. Поэтому на первом этапе завоевания сердца и доверия ревнивой тёщи было решено ограничить вмешательство Кима в дела молодых. — А почему это Ючон позвонил вам, а Джунсу мне не позвонил? — ворчливо спросил омега. — Ну, наше солнышко нежилось в кроватке еще, пока Ючон заказывал завтрак в номер, — спокойно ответил Чон. — Вы ведь не понаслышке знаете, что организм сейчас у солнышка перестраивается и требует больше отдыха, качественной и полезной еды, а также положительных эмоций, — улыбнулся Юнхо омеге. — Ючон просил передать вам, чтобы вы не переживали, и я как раз шел к вам, чтобы сказать об этом. — Ну, знаете ли, — разозлился отчего-то Ким. — Вы бы еще до вечера протянули и сообщили бы эту радостную новость моему остывающему трупу, потому что я бы скончался от неизвестности. А скорее всего, плюнув на свое расписание, я улетел бы к детям, чтобы лично убедиться, что с моим ангелочком всё в порядке. — Простите, Джеджун-шши, я пытался дозвониться до вас, но ваш телефон был всё время занят, а на уроках, сами знаете, запрещено пользоваться мобильной связью не только ученикам и педагогам, но даже директору школы, — виновато отчитался Чон. — И, кстати, раз уж речь зашла о вечере, давайте вместе поужинаем? Я вас приглашаю в самый лучший ресторан в качестве извинения за то, что заставил вас понервничать. Вы ведь скучаете по сыну? — Юнхо сделал вид, что не заметил колючий взгляд Кима, как бы угрожающе спрашивающий: а ты, что ли, сомневаешься? — Вот и мне не хватает общения с моим Ючоном. Посидим, вкусно поедим, вспомним проделки деток, а потом я провожу вас домой. Что скажете? — вопросительно воззрился на омегу альфа и добавил: — Отказ не принимается. Джеджун растерялся от такого заявления. Идти даже в трижды лучший ресторан ему не хотелось. И вообще, светиться в обществе этого альфача ему было не комильфо. Но, видя решительный настрой директора, омега невнятно буркнул, что согласен, и добавил громче, чтобы Чон его услышал: — Но не долго. Юно удовлетворительно хмыкнул и хотел что-то ответить, но в кабинет, смеясь, вошли старшеклассники. Увидев директора и учителя, школьники замолчали, поклонились взрослым и прошествовали к своим местам.*****
— Джеджун, прости, что так вышло. Вместо того, чтобы наслаждаться вкусной едой, красивой музыкой и воспоминаниями о проделках детей, ты вынужден хлопотать у плиты, — с искренним раскаянием произнес Чон. — Да всё нормально, Юно, не грузись, — колдуя у плиты, ответил омега. — Знаешь, я привык заботиться о Су, а сейчас даже готовить для себя не хочется. Джунсу ругает меня и беспокоится, что я похудею еще больше, — тепло улыбнулся Ким, вспоминая о сыне. — Так что я с чистой совестью могу сегодня отрапортовать ангелочку, что приготовил ужин и поел, — улыбнулся он еще шире. Юнхо в очередной раз залип на лице омеги. Тот казался таким домашним и близким, когда вот так искренне улыбался и не язвил. Его и без того красивые черты лица стали еще прекраснее и мягче. Обстановка на кухне стала до того теплой и непринужденной, что альфа расслабился и даже порадовался тому, что в его любимом ресторане сегодня был банкет. Чону хотелось произвести благоприятное впечатление на Джеджуна, красиво поухаживать за колючим омегой. Облом со столиком в ресторане расстроил Юно и тем, что Ким наотрез отказался идти куда-либо еще. Уже подъезжая к домику Дже, Юно подумал с досадой, что дал новый повод для язвительности омеге. Однако, каково же было его удивление, когда Джеджун, собираясь выйти из машины, предложил Чону поужинать вместе на кухне омеги. — Не знаю насчет антуража, не стоит, наверное, даже сравнивать мою кухню и зал ресторана, но вкусный ужин гарантирую, — добавил он, уже выбравшись из авто. Юно, не веря во всё происходящее, поспешил за Джеджуном, заверяя того, что еда, приготовленная руками омеги, в тысячу раз вкуснее ресторанной, и улыбнулся, услышав тихое бормотание омеги, возящегося с замком: «пикапер 80 левела просто». Ким и сам не смог бы объяснить, что двигало им, когда с его языка сорвалось это спонтанное предложение. Может быть где-то далеко, в глубине своей загадочной души, он чувствовал вину за некоторые свои слова, основанные на прошлом опыте. При ближайшем знакомстве этот Чон оказался вполне адекватным человеком и не подходил ни под один из устоявшихся в голове Кима критериев, ломая все его представления об альфах. И, конечно, досада того за испорченный вечер была такой искренней, что, чего уж скрывать, вызвала сочувствие у омеги. — Никогда не ел такого вкусного чапчэ! Спасибо, Джеджун, ты настоящий волшебник, — сказал альфа, складывая палочки в пустую тарелку. — На здоровье, — ответил Джеджун. — Может, еще добавки? — спохватившись, предложил он. — Нет, нет, — засмеялся альфа, поглаживая живот. — Я итак три огромные порции съел, спасибо. — Ну, тогда давай будем пить чай? — предложил омега, вставая. — Я согласен, — подавая пустую посуду Киму, кивнул Юно. Пока омега ставил чайник и выкладывал сладости для чаепития, Юно любовался им и мечтал. Ему настолько понравилась атмосфера ужина: непринужденная, даже какая-то семейная, тёплая и располагающая к откровениям, что альфе совсем не хотелось уходить и возвращаться в свою пустую и холодную без сына квартиру. В этот момент раздались одновременные сигналы рингтонов с телефонов обоих мужчин. Юно посмотрел на экран и улыбнулся — звонил Ючон, легок на помине. Джеджун же, забыв обо всем, подбежал к столу и, не глядя на экран, принял вызов, громко воскликнув: — Ангелочек, как ты себя чувствуешь? Ючон тебя не обижает? — опомнившись, что он находится в помещении не один, Ким, бросив быстрый цепкий взгляд на альфу, убавил звук и отошел к окну. Альфа быстро свернул разговор с сыном, узнав, что у детей всё замечательно и они отлично провели время без контролирующих каждый их шаг звонков. Чон тихо намекнул отпрыску, что он не дома, тот намек понял и, пожелав отцу удачи, отключился. Юно прислушался к мурлыкающему с ангелочком Киму и опять завис. Из задумчивости его вывел возмущенный голос омеги: — Твой сын, что, поставил себе цель свести меня с ума? — А? — не понял Юно. — Отчего такие выводы? — удивленно спросил он. — Ну, как же, сегодня я только один раз поговорил с сыном, и то недолго. Они, видите ли, устали целый день гулять на природе и собираются спать. А завтра на море весь день проведут. И опять я не поговорю с ангелочком. Что я должен думать? — продолжал возмущаться омега. — Дже, давай на чистоту, — решил пойти ва-банк Чон. — Джунсу теперь не только твой сын, но и муж Ючона. У них сейчас медовый месяц. Медовый, понимаешь? — Юно специально сделал акцент на слове «медовый». — Ты же сам выбрал Чечжудо для детей! — Да, выбрал, потому что с этим местом у Су связано много теплых воспоминаний. И что? Теперь они будут меня игнорировать? — Опять двадцать пять! — Юнхо приложил руку к лицу. — Джеджун-шши, ты себя слышишь вообще? Пойми же ты, омега, что детям сейчас хорошо, они наслаждаются отдыхом и уединением, пока есть такая возможность. Ведь совсем скоро для них настанут будни семейной жизни. А о каком отдыхе может идти речь, если ты по сто раз на дню звонишь сыну. И кто тут кого с ума свести хочет? — альфа взглянул на Кима, и до него только сейчас дошло, что он сказал лишнее. Омега недобро прищурился, а из его раздувающихся ноздрей чуть ли не пар валил. Он, словно крадущийся к добыче тигр, медленно подошел к столу, испепеляя Чона взглядом. Юнхо нервно сглотнул и подобрался, сев ровно. Он смотрел на приближающегося Кима, а его тело пронзали импульсы, начиная с головы и заканчиваясь ниже пояса. Вид Джеджуна был настолько соблазнительным для альфы в этот момент, что у него мгновенно пересохло в горле. Так менять свои эмоции, тут же загораясь, могут только страстные люди. И Юно представил, сколько нераскрытого потенциала таит в себе этот приближающийся с грозным видом человек. Боясь выдать свое возбуждение, Чон прокашлялся и примирительно сказал: — Прости, мне не дано понять логики омег. Наверное, так и должен вести себя человек, выносивший, родивший и воспитавший своего ребенка один, — увидев, что Джеджун остановился в двух шагах от стола, а его взгляд стал мягче и он уже не расчленял им несчастного мужчину, Юнхо воодушевился и продолжил: — Мы, альфы, смотрим на такие вещи проще и приземленней, что ли. Мы тоже любим своих детей и переживаем за них, но делаем это не так эмоционально, как омеги. В какой-то мере я понимаю тебя. Всё-таки ты всю жизнь посвятил сыну… — Да неужели? — язвительно заметил Ким. — Неужели ты своим узкомыслием додумался до истины? Знаешь ли, не так легко смириться с мыслью, что мой мальчик, с которого я сдувал пылинки, не спал ночами, если он болел, не доедал и экономил каждую копейку, чтобы у него было всё самое лучшее, скоро сам станет папой. Я, стиснув зубы, учился и работал, выбиваясь в люди, чтобы Джунсу не чувствовал себя ущемленным и не комплексовал от того, что растет без отца, не для того, чтобы он в таком юном возрасте окунулся в водоворот семейной жизни. Это же тюрьма для него. Да если бы не беременность ангелочка, я бы на пушечный выстрел не подпустил к нему твоего похотливого сына. А теперь что? Получается, я стал не нужен? И у них там своя программа развлечений? Мне, что, теперь даже поинтересоваться самочувствием ангелочка и маленького омежки нельзя? — распаляясь, возмущался Ким. — Вот что ты сам себя накручиваешь, а? — воспользовавшись моментом, когда омега сделал паузу, набирая воздух в легкие, чтобы разразиться очередной тирадой, вклинился в его гневную речь Чон. — Надо же радоваться, что детки счастливы вместе. Разве было бы лучше, если бы они постоянно ругались и жаловались друг на друга? — Джеджун захлопнул рот, вникая в слова альфы, в который раз поражаясь логичности мышления того. — Это нормально, что они не всегда помнят о том, что надо позвонить родителям, ведь сейчас для них не существует никого, кроме друг друга. Женитьба - это тебе не петушки сосать, это ответственное решение. Семейная жизнь - это не только радость обладания друг другом, это каждодневный труд двоих. Не только смех и улыбки, но и ссоры, и, главное, готовность идти на компромисс ради любимого человека, — Юнхо выразительно посмотрел на Кима. — И я рад, что наши дети любят друг друга искренне, по-настоящему, что готовы меняться ради этого и идти рука об руку всю жизнь. Джеджун плюхнулся на стул и уставился на альфу. Сейчас в его голове творилась каша. Система аварийно перезагружалась. Омега не мог поверить, что альфа думал так правильно. «Где же ты раньше был? — переваривая услышанное, горько подумал Ким, только сейчас замечая, как хорош собой сидящий напротив него мужчина. Лицо Юно было совершенно спокойным. Улыбка искрила теплотой и пониманием. Несмотря на то, что Дже обрушил всё свое раздражение на этого альфу, тот не повелся, а даже смог привести логические доводы, остудившие запал омеги. — И что я сейчас должен ответить? У меня нет ни одного контраргумента для этого. И это мне совсем не нравится. То, как Чон Юнхо влияет на меня. А вот посмотрим еще!» — омега моргнул, стряхивая с себя очарование, система вернулась в рабочее состояние, и он выпустил когти: — А вот не надо мне тут лекции читать по психологии семейной жизни. Я и сам умею это делать, довольно неплохо. Всё, что ты тут мне сказал, конечно, не лишено здравого смысла. И, тем не менее, это нисколько не умаляет вины твоего сына. У нас на дворе, между прочим, двадцать первый век, а твой сыночек не слышал ничего о контрацепции. А значит, и в вопросах семейной жизни он полный профан. Так что не дождетесь. Пока не удостоверюсь лично в том, что этому альфе можно доверить жизни своих омег, не отстану, даже не уговаривайте. Ю андестенд? — И в мыслях не было уговаривать! — засмеялся Чон, этот омега опять поразил его своей реакцией. Казалось бы, такое упрямство или вредность характера должны отталкивать, а оказалось, наоборот, это сопротивление разожгло еще больший интерес у альфы. Юно видел, как в голове Кима со скрипом крутились шестеренки. Каким заинтересованным взглядом пялился на него омега. Как он переваривал и осознавал всё услышанное. В тот момент в душе Чона играли фанфары, празднуя победу. Однако, этот непредсказуемый человек, логика которого была за пределами понимания Чона, сделал очередной ход конем, руша всю стратегию альфы. Но, что самое поразительное, это обрадовало Юно. Когда соперник непредсказуем, радость победы удваивается. Не так ли?