*****
Хичоль раздувался от гордости за себя и свой нюх на лошадей. Через пять дней состоится очередное соревнование по стипль-чез, и у него есть достойный кандидат на призовое место в нем. То, что сейчас продемонстрировал Дьявол, руководимый командами Ючона, превзошло все его ожидания. Хи улыбался, мысленно потирая ладони. У него не оставалось даже и тени сомнения в том, что Дьявол будет первым. Этот жеребец спокойно взял высоту метр тридцать. А как красив он был, когда с легкостью перемахивал через барьеры, ни разу не ошибившись, словно большая черная птица, воспаряя над помехой и гордо опускаясь на землю, перелетев через нее. Слов нет, лошадка была прекрасна во всех отношениях. Картинка гарцующего по площадке Дьявола стояла перед глазами хозяина конного предприятия и вызывала радужные надежды. «Этот дикий жеребец точно будет моей гордостью и козырной картой! Ханни, будь готов выполнить свое условие. Я выиграю эту скачку, мой ненаглядный китаец! Ты будешь моим, от судьбы не убежишь. Встретимся в постели, дорогой», — радостно потирал ладони Ким, глядя на тренировку, а мыслями уносясь в будущий триумф. Три месяца Джеджун и Ючон готовили необъезженного коня к скачкам. К удивлению и радости Дже, Дьявол позволил надеть на себя уздечку, не выказывая никакой агрессии. Конь с радостью носился по тренировочной площадке, разминая застывшие от долгого нахождения в деннике мышцы. Он охотно выполнял команды Ючона, за что тот угощал питомца вкусностями. Они даже подружились. Пак, вопреки первому неприятному впечатлению о себе, оказался профессионалом, понимающим и любящим лошадей. Поэтому особых проблем с общением и первым применением седла не было, как таковых. А еще, у Ючона было отменное чувство юмора. Отчасти, это спасало коня во время изнурительных и выматывающих повторений тех или иных упражнений. Замечание, брошенное Паком: «Дьявол, твой любимый Джеджун-и пришел, не облажайся!», подхлестывало коня лучше всяких плеток. А по окончании тренировки довольный жеребец с тихим радостным ржанием встречал Джеджуна. Ким неизменно хвалил Дьявола, прижимаясь к боку коня, и его карманы всегда были полны лакомств. Вот и сейчас счастливый конюх подбежал к своему любимцу, бросаясь тому на шею и целуя морду коня от прилива чувств. Джеджун видел, как блестели глаза дяди, как он был доволен результатами многомесячной тренировки, и от этого душа молодого человека успокаивалась и наполнялась радостью. — Молодцы парни, — раздался голос Хичоля, подошедшего к ним. — И ты, Дьявол, отлично потрудился, — Ким-старший хотел было, но все-таки не решился погладить насторожившегося жеребца. — Отдыхай два дня, но не расслабляйся, через пять дней я решил выставить тебя на соревнования по стипль-чез. Мы еще ни разу не побеждали в этом забеге с препятствиями, поэтому возлагаю на тебя большие надежды. — Как в стипль-чез? — в два голоса воскликнули Ючон и Дже. — Но, босс, Дьявол ни разу в скачках не участвовал, не лучше ли сначала выставить его на гладкие скачки? — продолжил Пак. — Иначе я не смогу ручаться за него и не уверен, сможет ли он финишировать в числе первых. Это все-таки стресс для новичка, а уж вы знаете это не хуже меня. Мне кажется, что этот риск не оправдан. — Что? Ты предлагаешь ждать еще полгода до очередных соревнований? Нет-нет, я посмотрел сейчас вашу тренировку. Дьявол готов. Я уверен, что он легко сделает своих противников, тем более я знаю, кого выставляет Хангён. Его Ангел даже рядом с Дьяволом не стоял, — злорадно хмыкнул Хи. — И ты, кстати, прекрасно видишь их разницу, так что не надо мне тут, — отмахнулся босс. — Не скажите, Хичоль-шши, Ангел достойный соперник, и у него явное преимущество перед Дьяволом: он-то участвует в этих скачках не первый, и даже не второй раз, в отличие от нашего скакуна, — попытался отговорить Хи от непродуманного решения Пак. — Ой, всё, хватит дискутировать, — оборвал того Хичоль. — Я сказал, будьте готовы через пять дней, значит так и будет. Оба отвечаете за Дьявола, и не дай Бог он заболеет или еще что, не сносить вам голов, — Хичоль кивнул обескураженным новостью друзьям, бросил взгляд на агрессивно вскинувшего уши коня, которого крепко держал Джеджун, и поспешил удалиться от греха подальше. После его ухода друзья, расстроенные новостью, молчаливо разошлись. Ючон был зол на Хичоля. Этот невыносимый человек просто ломал все его усилия. «Чертов дилетант, как можно ради своих амбиций и многолетней ненависти подвергать стрессу и риску коня? Нашел, блин, орудие для мести! А потом, когда ему обломится, орать будет на меня и не вспомнит, что я его предупреждал и отговаривал от этой затеи, идиот!» Джеджуна же одолевали горькие мысли. Он очень боялся, что Дьявол может испугаться огромного количества людей, самой атмосферы бегов и не справиться с возложенными на него дядей надеждами. А что Хичоль сделает с Пунни, он озвучил еще три месяца назад. Тяжко вздыхая, парень держал за повод Дьявола и вел того в конюшню. Юнхо было не по себе от того, что Джеджун ушел в себя и не щебечет, как обычно. Он догадывался, что конюх думает о словах дяди. А для коварного плана принца этот ход Хичоля как раз был на руку. Чтобы успокоить конюха, Дьявол остановился. Дже выплыл из раздумий, почувствовав, что поводья натянулись. Он обернулся к вставшему, как вкопанному, коню. Жеребец, из памяти которого еще не стерлась картинка Джеджуна, застывшего изваянием на своем тюке сена, тихо фыркнул и потянулся к парню, облизывая шершавым языком щеку конюха. От этой нежности Ким, почему-то, прослезился и крепко обнял своего Пунни. Заколдованный принц и конюх за эти месяцы еще больше сблизились. Дьявол с удовольствием принимал ухаживания Кима, хоть иногда и уставал от излишней болтливости и откровенности парня. Ему так и хотелось ляпнуть тому что-нибудь в ответ, чтобы хоть на несколько минут послушать тишину, но он понимал, что удивление быстро сменится еще большей болтливостью, и тогда точно будет «туши свет». Неугомонный Дже успел рассказать коню всю свою биографию, поделился мечтой о том, что он обязательно найдет принца Юнхо и выполнит свою миссию. Паренек был совершенно бесхитростным и смотрел на тренирующегося Дьявола восхищенными глазами, а вечерами долго изливался восторженными дифирамбами. Это порой надоедало жеребцу, и он пару раз остудил пыл своего ретивого поклонника, как бы невзначай обрызгав его водой, а один раз пожевал овес над его головой, больше рассыпая зерна, чем глотая. Джеджун не обижался и весело хохотал над проделками коня. Даже больше, Ким и сам проказничал, заряжаясь весельем от Дьявола. То косички заплетет коню в гриве, то бант привяжет на хвост, расхваливая красоту Пунни. Юнхо не отставал и «помогал» конюху убирать денник, крепко держа верхнюю часть черенка лопаты и путаясь под ногами, или же заставлял во время кормления бегать Кима из ячменной кладовой в овесную, посмеиваясь в душе над запыхавшимся конюхом. Так они и коротали время за проказами, весельем и рассказами конюха. Принц втянулся и всегда с радостью приветствовал своего ухажера, обнюхивал карманы Дже, выискивая лакомства, и чувствовал благодарность к молодому человеку, который наполнил жизнь заколдованного принца светом. Дьявол даже не заметил, как стал ревновать Джеджуна к другим лошадям или людям, когда тот уделял свое время им. Жеребец начинал вредничать, требуя внимания Кима, а когда получал требуемое, успокаивался, но предупредительно косил глазами в сторону захватчиков его ухажера, как бы говоря, что внимание этого человека всецело принадлежит только Дьяволу. Но дня два назад Джеджун куда-то ушел ранним утром и вернулся только под вечер, грустный, с заплаканными и от этого опухшими глазами. Дьявол с тревогой смотрел на своего фаната номер один, такого притихшего, находящегося в своем мире, что его сердце обливалось кровью. Впервые за все время знакомства с Джеджуном Дьявол видел парня таким потерянным и одиноким. Это было неожиданно, непривычно и неправильно для заколдованного принца — видеть сжавшегося на своем импровизированном ложе паренька, уткнувшегося носом в сложенные на согнутых коленях ладони. Каждый всхлип Дже действовал на разволновавшегося Дьявола словно удар хлыста, вызывая глубоко внутри нестерпимую боль. Юно и сам не ожидал, что этот человек станет настолько близок ему. Слова поддержки уже готовы были сорваться с его губ, ломая весь план Дьявола, однако в этот момент Джеджун поднял голову, посмотрел на коня и грустно улыбнулся ему. Спустя час, накормленный, напоенный и расчесанный принц внимал тихому голосу Кима, рассказывающему о том, что он весь день провел на могиле любимой бабушки, убирался на ней, выдергивая сорняки, и провел обряд поминовения, так как сегодня была годовщина ее смерти. — Знаешь, Пунни, я рассказал бабуле о своей жизни в течение этого года, о тебе, и я очень хотел бы, чтобы она увидела тебя, — улыбнулся коню парень. — Я скучаю по бабушке. Это она привила мне любовь к животным. Она учила меня быть всегда справедливым и, несмотря ни на что, какая бы сложная ситуация не случилась в жизни, всегда помнить, что в первую очередь я человек и должен поступать по-человечески. Бабуля любила меня искренне и всегда поддерживала. Дядя ее считал ненормальной и выжившей из ума старухой. Он говорил, что она забивает мне голову чепухой, и что в наше время, когда каждый за себя, а толпа решает всё, это не актуально — быть человеком, но он не прав. Для меня бабуля была и остается самой доброй и любимой, — Джеджун тяжко вздохнул. — Мне очень не хватает ее тепла. Она была необыкновенной. «Так же, как и ты, — подумал про себя Юно и наклонил голову к лицу Дже. — Когда-нибудь я обязательно тебя обниму, чтобы ты не чувствовал своего одиночества. Не плачь, малыш, у тебя теперь есть я, ты обязательно выполнишь свою миссию и исполнишь свою мечту, — нежно потерся он носом о щеку конюха, а тот, мгновенно осушив слезы, прижался к морде коня, целуя. — О, боже, какой же ты любвеобильный! Если смеешься, то можешь затискать до полусмерти, а если плачешь — так вообще зацеловать меня готов!» — фыркнул Дьявол. Вот и теперь Ким не мог отлипнуть от Дьявола, боясь потерять его, если дядя приведет угрозы в действие. Они стояли посреди тренировочного поля и смотрели в глаза друг другу. Принц опять почувствовал смутную тревогу, утопая в этих глубоких омутах. Он был уверен, что когда-то давно этот взгляд уже западал в его душу.*****
— Вот и всё, теперь ты у меня красавец! — похлопал коня по мокрому боку Джеджун. — Ты что-то сегодня какой-то тихий, даже не мешал мне мыть тебя, — засмеялся Дже. — Может, тебя что-то беспокоит? — развешивая щетки, мочалки и скребки на крючки для просушивания, поинтересовался конюх уже серьезно. «Ты! Ты и твои прикосновения меня беспокоят, волнуют и возбуждают», — пробурчал про себя Дьявол, переминаясь с ноги на ногу. Пока Джеджун мыл и скреб его, принц поймал себя на мысли, что ему очень приятны и эта забота, и эти прикосновения. Юнхо нестерпимо захотелось принять облик человека. И тогда бы он прижал к себе это чудо, покрывая поцелуями с головы до ног. И любил, любил бы Джеджуна до головокружения. Это открытие взбурлило горячую кровь принца, взбудоражило мысли, подняло бурю в душе, и не только, и заставило притихнуть от осознания своих желаний.