Банановое блаженство

       Выходные подкрались незаметно. На улице стояла прекрасная погода, которую не хотелось игнорировать. Домашняя работа была закончена, я провёл много времени при подготовке к экзаменам, которые мне нужно сдавать в конце года.        Залип на свои плакаты в комнате и включил любимую музыку, шторы раздвинул пошире и наслаждался свободным временем. Старые постеры из детских журналов с музыкантами — отличительная черта моей комнаты. Всё из-за того, что родители ждали дочку и выкрасили стены моей комнаты в нежно-розовый цвет. Я рос и со временем понял, как этот цвет мне не подходит, и я захотел что-то изменить.        Моя комната, как мне кажется, одно из самых безопасных мест на планете. И самое любимое, уютное. Мама всегда заботится о том, чтобы проветрить комнату перед сном. Мама у меня вообще очень заботливая. Через неделю восьмое марта, и я бы хотел найти действительно стоящий подарок. Время поджимает. Много идей уже перебрал в своей голове.        Было бы здорово записать и смонтировать видео с поздравлениями и пожеланиями от меня и отца. Смонтировать потом. Камера нужна. В принципе, идея хорошая. Я стал копаться в захламленной кладовке.        Наша кладовая комната — это отдельная история. Это такая комнатка, где можно найти что-то совершенно бесполезное, как, например, резиновую бейсбольную биту. Сноуборд, лыжи, велосипед. Побитый, старый мяч для футбола со своей историей. Когда-то он был собственностью папы в его юношеские годы. Тут также лежат в коробках фотоальбомы. В этих фотоальбомах чёрно-белые фотографии, ленты и фотокарточки. Я стал пересматривать и вновь проникся их историей. Мои мама и папа были знакомы с самого детства, ходили в одну и ту же школу, жили в одном дворе. Я улыбался, как никогда прежде, а внутри сердце отзывалось нежным трепетом. Было бы здорово на машине времени вернуться в те времена и узнать, каково было родителям на самом деле. Было бы интересно узнать многое, чего они бы не рассказали. — Вадим, ты чего тут? — мимо прошёл папа с тряпкой в руках. — Я протираю пыль, помогаю маме с уборкой. Слушай, через неделю восьмое марта. Я хочу подарить нашей маме очень красивое колье, которое видел в ювелирном магазине. А ты что придумал? — Хочу снять видео, поэтому и искал видеокамеру в кладовке. Потом на компьютере смонтирую, получится красиво. Возможно, даже вставлю ваши с мамой фотографии из детства. — Вадимка, ей будет очень приятно. Займись этим. Пошли, я покажу тебе, где лежит камера. Нажав на съёмку и направив объектив на отца, который явно такого не ожидал, я стал задавать вопросы: — Сколько вы с мамой в браке? — Двадцать один год, — папа в одной серой футболке, всё ещё с тряпкой в руках, искренне улыбнулся на камеру. — Марина, я хочу поздравить тебя с восьмым марта. Я тебя очень люблю, даже готов встать на руки, — тут папочка осуществляет задуманное. — Вау, пап, да ты мастер спорта, — комментирую. — Марина, это твой день. Я хочу меняться, стараться только для тебя. Если мне нужно будет перемыть горы посуды, петь песни при отсутствии слуха и вообще всё, что угодно, лишь бы облегчить твои повседневные дни, я сделаю это. Потому что ты этого заслуживаешь. С праздником, любимка. — Пап, это было очень трогательно. Запиши меня. Дверь в коридоре открылась, и папа поспешил забрать у мамы из рук два больших пакета. Съёмку отложим. Подул холодный воздух с лестничной площадки. Я также вышел в коридор. Меня ждал сюрприз. — Здравствуйте. Я Александр, — сразу поздоровался Саша и протянул руку для рукопожатия с моим отцом. — Очень приятно. Как дела у Риммы, твоей мамы? — Очень хорошо. Работает. А я помогаю. — Это правильно. Помогать любимым — вот, что действительно важно, — папа поцеловал маму в лоб и стал помогать ей снимать шарф и куртку. Саша как-то слишком медленно расстёгивал свою парку, а я просто стоял и смотрел. Несмотря на солнце, было достаточно морозно. Мне было холодно смотреть на красный нос и щёки Саши. — Здравствуй, Вадим. — Саша. — Покажешь, где у вас руки помыть можно?        Мы прошли в ванную комнату. Саша впереди, всё ещё в куртке. Один наушник в ухе. И, кажется, орёт песня «Он тебя целует». Вот он включает воду, берёт твёрдое мыло с цветочным ароматом. — Ну класс, буду пахнуть цветами. А он тебя целует, говорит, что любит, — напевает парень. — Каким полотенцем вытереть руки? — Об штаны. Полотенце в стирке, — за спиной послышался шум стиральной машинки. — Об твои? А то мои грязные, — Саша подошёл почти вплотную, взял меня за бёдра и произвёл лёгкие движения. — Зайдёшь ко мне?        Мне было не по себе, и я постарался не искать тайного смысла в его поступке. Он всего лишь вытер руки об мои бёдра. Звучит, конечно, не очень. И ещё так смотрит на меня. Зовёт к себе. Уверен, ничего это не значит, и это только моё больное воображение. — Ну пошли, — пассивно-агрессивно. — Мы к Саше, — предупредил я родителей.        Молча поднялись по лестнице. Теперь знаю, какая дверь ведёт в их обитель. Позолоченный номер «71» на чёрном дереве. Снимаю ботинки, ставлю на коврик у входной двери. Планировка квартиры прям как у нас, пока ничего необычного не заметил. Висит икона на стене. Никого дома, кажется, нет. Проходим вглубь, в комнату Саши. Он сразу подключает телефон к колонкам, смотрю за его движениями. «Люби меня, люби. Не улетай, не исчезай. Люби меня, люби». Да, этот пацан правда не против послушать русскую музыку. Предубеждений у меня нет. — «Отпетые мошенники» мне нравятся. Тебе? — плюхается на пуфик. — Послушать можно, — я плюхаюсь напротив соседушки. Оглядываюсь. У него тут всё очень чисто, ничего необычного. Белые стены. Ни одного плаката. Только стол, ноутбук, светильник. Мне кажется, он педант. Не терпит бардака? Единственное, что бросается в глаза — огромный шкаф. — Да, вообще, девяностые породили много неплохих музыкантов, — поспешил отвлечь меня Саша от собственных размышлений. — Ты говорил, придут твои друзья. — Ну да. Скоро придут, принесут пива, чипсов и приставку, — он искренне улыбнулся. Наверное, они близки. — Ничего, что я тут? — Я предупредил. Всё в порядке.        Началась песня «Так тебе и надо», а я задремал на мягком сиреневом пуфике. В компании Саши было уютно. Я расслабился, заснул и больше не заметил ничего необычного. В его комнате тепло.