Банановое блаженство

       На мне нет лица с самого утра, потому что приснился дурной сон, как я отравился на ужине с Сашей. С самого утра я думал написать или позвонить ему. Воздержался. После зала всё болело и горело пламенным огнём, которым обливают в Аду вместо душа. Мне кажется, после школы я точно не пойду ни на какие свидания и игры. Мне бы вот спокойно умереть в сугробе. Как раз боль притупится. Все мои ошибки можно записать в одну большую книгу долбоёба. Возьму себе творческий псевдоним. Потом меня всё равно выследят и обсмеют. Такова моя судьба, Вадима Мохового.        Добраться до школы было сложно, но возможно. Любимая музыка отправила в свой мир раздумий и фантазий, где я рок-звезда, и все у меня отс… кхм.        Настроение не поднялось и когда Соня подошла на перемене. Вся такая красивая, аккуратная. А меня тошнить от неё тянет. Покрасила пряди в красный. Ну вот обычная. Обычная девушка, к которой у меня нет и не будет уже чувств, а я себя знаю. И что мне теперь, врать? Только бы меня не отп* её влиятельный папашка? Ох, ненавижу быть учтивым с тем, с кем должен быть учтивым. По мне так лучше показывать своё настоящее отношение к человеку. Соня мне всё что-то заливала в уши, а её голос стал для меня белым шумом, из которого меня вырвал Стёпа. Слава тебе, Господи, иначе я бы выпрыгнул в окно, а мне ничего не мешает.        — Тебя Серый ищет.        И тут меня чуть инфаркт не хватил. Это ж надо… Я аж почувствовал, как мои зрачки расширились, глаза округлились. Сердце застучало в ушах в пятьдесят раз громче и быстрее, а тело не могло пошевелиться.        — Прячься! — крикнул Стёпа и толкнул в сторону лестницы. Он знает, что туалет — это тупик. Единственное спасение — библиотека, где никогда никого не бывает. И я как рванул со скоростью света. И плевать мне на боль. Меня как будто парализовало. Удар адреналина. Ускорение и основные инстинкты. Я видел, как Серёжа кинулся за мной, Стёпа оказался на его пути… Чёрт. Бедный Стёпа. Мне весь год оставаться у него в долгу. Всем бы такого друга, который будет спасать тебя от смертельного врага.        В библиотеке даже библиотекаря нет. Так всем насрать. Отсюда выход на крышу. Прыгнуть — не разбиться. Но я решил по своей тупости и наивности спрятаться в шкаф, на всякий случай открыв окно, чтобы этот тупица думал о моей пропаже.        Через небольшую щель наблюдаю. Он один. Это лучше, чем если бы меня избивали трое. Но всё равно. Саша играл в футбол и занимался боксом. Наверняка ходил в спортзал к Соне. Боже. Да почему я сразу не отказался от этой затеи — встречаться с Соней. Мне сейчас так дадут пизды, что я не буду просить ещё до следующего года. Весело же мне. Сейчас начну плакать. Главное — не дышать громко (дурак, знаю). Когда Серёжа понял, что никого на крыше нет, стал рыскать по всей библиотеке, посмотрел между рядами и как рявкнет!        — Выходи, бить не буду.        Ага. Это тоже самое, что быть в метре от антилопы. Так я тебе и поверю, гангстер ебучий. Кажется, ему на ум пришла идея проверить мой шкаф. Чтоб я выпал!        — Кукусики.        — АААААА! — кричу и кидаюсь на него так, что мы оба валимся на пол, продолжая орать, как ошалелый.        — Прошу не бей. Обоссы, но не бей, — моё завсегдатое выражение в стычках с этим уёбком.        — Как скажешь, — Сергей переворачивает меня на спину, садится на грудь и достаёт из своих штанов ЧЛЕН. Я КАК ЗАОРУ. А он мне рот закрывать рукой. Неудачная попытка куснуть его.        — Сейчас ты мне отсосёшь, — он должен видеть ужас в моих глазах, и какой пиздец я ему устрою, если он не уберёт свой инструмент от моего лица. Между прочим, большого размера. — Или ты хочешь, чтобы Соня или Стёпа пострадали?        Не вовремя во мне проснулась моя доблестная долбанная храбрость. Кажется, по моему сосредоточенному взгляду он всё понял. Убирает ладонь с губ и наклоняется, выпрямляя дудку. Не могу поверить, что делаю этот. Мой мир просто перевернулся, когда мой рот заполнил половой орган Серёжи. Чёрт, чёрт, чёрт. Постепенно вхожу во вкус и возбуждаюсь. Что со мной не так?! Серёже очень понравился мой «сладкий ротик». Об этом он меня оповестил перед тем, как сказать «Глотай» и кончить, заполнив мой рот полностью спермой. Ненавижу себя за то, что мне понравилось. Стыдно смотреть ему в глаза. Он поддевает меня за подбородок и всовывает язык между моих губ. Трахать умеет, а целоваться нет? Я весь дрожал, и поэтому он весь день ходил рядом, удерживая меня за талию. Стёпы на уроках не было, и мне пришлось сидеть одному, теряя свой взгляд в одной какой-то точке этой Вселенной.        После урока за мной зашёл Серёжа, обхватил за талию, как шлюху свою и повёл в туалет. Все парни смеялись, а я не мог ничего слышать. Я потерял управление своим телом. Оставшись с Серёжей наедине в уборной, слёзы хлынули из глаз, и я упёрся лицом в идеальный пресс Серёжи, прикрытый синей хлопковой рубашкой. Мы оба съехали на пол, и я так прорыдал, держась за ткань рубашки очень-очень долго. А потом меня вырвало. Его объятия показались мне уютными. Со мной точно что-то не так, но я этого не понимал. Человек, обидевший меня, также сейчас стоял и успокаивал, приговаривая какие-то извинения:        — Прости меня. Я так давно тебя люблю. Со мной точно что-то не так. Я не хотел трахать твой рот.        Всё как в тумане. Наши поцелуи. Он прижимает меня сухо к стене, дышит в шею, и я чувствую его стояк, он сжимает меня за ягодицы, а я снова не могу дать отпор, и никакие занятия в зале не помогут.        Дверь открывается, Серёжа отстраняется. Я падаю и теряю сознание. Никогда прежде мне не было так больно.